Уотерс, Роджер

Роджер Уотерс Roger Waters
Основная информация
Полное имя	Джордж Роджер Уотерс
Дата рождения	6 сентября 1943(1943-09-06) (80 лет)
Место рождения	Большой Букхем, Суррей, Англия
Годы активности	c 1964
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	поэт, композитор, бас-гитарист, вокалист
Инструменты	бас-гитара, клавишные, гитара, вокал
Жанры	прогрессивный рок, психоделический рок, арт-рок, хард-рок, опера
Коллективы	Pink Floyd, The Bleeding Heart Band
[www.roger-waters.com/ Roger-Waters.com]

Джордж Роджер Уотерс (англ. George Roger Waters; 6 сентября 1943, Большой Букхем, Англия) — британский рок-музыкант, бас-гитарист, композитор, поэт.

Наиболее известен как один из основателей (конец 1965) и лидеров (с конца 1967 до ухода в 1984-м) группы Pink Floyd. В период своего лидерства он являлся автором подавляющего большинства текстов и немалой части музыки, а также основным идеологом группы и главным автором самого концептуального альбома группы The Wall. С середины семидесятых началось явное ухудшение отношений между музыкантами в группе, а доля Уотерса в сочинении альбомов продолжила возрастать, сводя остальных музыкантов порой лишь к роли аранжировщиков. Следствием этого стал уход Ричарда Райта из Pink Floyd в 1981 году, а на альбоме The Final Cut Уотерс стал практически единственным автором.

В 1985 году Уотерс покинул группу, решив, что она исчерпала себя. Он полагал, что без него коллектив окажется нежизнеспособен, однако Дэвид Гилмор решил иначе: он пригласил большое количество сессионных музыкантов, вернул в группу Ричарда Райта и начал запись нового альбома, что вызвало решительный протест со стороны Уотерса. Между группой и Уотерсом началась неизбежная в таком случае информационная перепалка. Уотерс даже подал в суд, дабы вернуть себе права на название Pink Floyd, однако проиграл процесс.

Отношения между Уотерсом и его бывшими коллегами по Pink Floyd были восстановлены лишь в 2005 году, когда они совместно в классическом составе выступили на благотворительном концерте Live 8 в Лондоне. Этот концерт стал последним публичным выступлением группы в составе из четырёх музыкантов. После этого Уотерс несколько раз выступал совместно с Дэвидом Гилмором, однако ряд высказываний обоих музыкантов в прессе даёт основания думать, что конфликт между ними нельзя считать полностью исчерпанным. В настоящее время Роджер Уотерс занимается сольными проектами.

Биография

Родился 6 сентября 1943 года, был вторым сыном в семье. Отец Эрик Флэтчер Уотерс (Eric Fletcher Waters, 1913—1944) и мать Мэри (1914—2009), школьные учителя по профессии, были коммунистами (в дальнейшем сам Уотерс стал активистом движения за ядерное разоружение и на всю жизнь сохранил левые взгляды) и христианами. Его отец, сын шахтёра-лейбориста, первоначально был отказником совести и вместо военной службы водил машину скорой помощи, но затем пересмотрел свои взгляды сражался во Второй мировой, в звании офицера погиб в сражении под Анцио, когда Роджеру Уотерсу было 5 месяцев. Последний часто возвращался к теме гибели отца в своём творчестве, особенно в альбомах The Wall и The Final Cut (в то же время отрицая всякую связь между его реальной матерью и её образом в The Wall).

Детство и юность

Уотерс вырос в Кембридже и учился в одной школе с Сидом Барреттом и Дэвидом Гилмором, которые позже вошли в состав Pink Floyd (с двумя другими участниками группы — Ником Мейсоном и Ричардом Райтом он познакомился во время учёбы на архитектурном факультете в лодонском политехническом университете Вестминстера). С детства любит спорт, особенно плавание, болеет за футбольную команду «Арсенал» (Лондон). В 15 лет возглавил молодёжное отделение Кампании за ядерное разоружение в Кембридже.

Pink Floyd

В 1965 Роджер Уотерс с Сидом Барреттом в роли автора песен, основного вокалиста и гитариста, Ричардом Райтом на клавишах и Ником Мейсоном на ударных — основал Pink Floyd. Хотя вначале именно Барретт был главной творческой силой группы, в дебютном альбоме, The Piper at the Gates of Dawn, была также одна композиция Уотерса — Take Up Thy Stethoscope and Walk. Альбом имел большой успех и способствовал популярности группы.

К 1968 году проблемы с психическим здоровьем Сида Барретта привели к тому, что он вынужден был покинуть группу, на его место был приглашен Дэвид Гилмор, также гитарист, вокалист и автор песен.

Но к концу 1970-х отношения Уотерса и Гилмора ухудшились, в то время как Уотерс приобретал всё большее и большее влияние на группу, особенно при создании рок-оперы The Wall (около половины материала стало предпосылкой к сольному стилю Уотерса). В 1982 году на экраны вышел полнометражный фильм на основе альбома — «Pink Floyd The Wall», сценарий которого был написан Уотерсом. Создание фильма сопровождалось дальнейшим ухудшением отношений между двумя наиболее сильными личностями группы — Уотерсом и Гилмором.

В 1982 году Уотерс предложил новый музыкальный проект с рабочим названием Spare Bricks, первоначально задуманный как саундтрек к Pink Floyd – The Wall. С началом Фолклендской войны, Уотерс изменил направление и начал писать новый материал. В 1983 году The Final Cut — последний альбом, выпущенный при совместном участии Уотерса и Гилмора — был указан как альбом Уотерса с подзаголовком «Реквием послевоенной мечте Роджера Уотерса, исполненный Пинк Флойд».

В 1985 Уотерс объявил о распаде группы. Противостояние Гилмора с Уотерсом об использовании имени «Pink Floyd» перешло в судебный процесс. Уотерс использовал в качестве аргумента тот факт, что первоначально группа состояла из него, Сида Барретта, Ника Мейсона и Ричарда Райта, и без основателей она уже не может так себя называть. Также, по его словам, он написал почти все тексты группы после ухода Барретта. Но в итоге права на использование названия «Pink Floyd» и большинства песен перешли к Гилмору, Мейсону и Райту, которые возобновили под этим именем концертную деятельность и запись новых альбомов. Уотерс же получил права на альбом The Wall и все его песни, а также на знаменитую свинью Pink Floyd.

Сольная карьера и концертная деятельность

После Pink Floyd Уотерс начал сольную карьеру, выпустив три концептуальных альбома и саундтрек к анимационному фильму «Когда дует ветер», которые, впрочем, продавались не очень успешно. Однако изданный в 1992 года альбом Amused to Death был высоко оценён критиками.

После падения Берлинской стены в 1989 Уотерс собрал гигантский благотворительный концерт The Wall в Берлине 21 июля 1990, чтобы отметить конец разделения между Восточной и Западной Германией.

После долгого перерыва он опять начал гастролировать в конце 1990-х, играя на живых концертах свои известные работы в составе Pink Floyd и сольный материал.

В 2002 Уотерс сыграл на концерте, организованном Countryside Alliance в поддержку охоты на лис, хотя Уотерс никогда раньше не поддерживал тори, напротив, резко выступал против их политики и открыто критиковал Фолклендскую войну в The Final Cut.

Компания Miramax объявила в середине 2004 о работе над мюзиклом The Wall на Бродвее, в которой Уотерс принимает непосредственное участие. Известно, что в него войдут не только песни с альбома The Wall, но также из The Dark Side of the Moon, Wish You Were Here с других альбомов, включая новый материал.

В сентябре 2004 Уотерс выпустил в интернете два новых трека, «To Kill The Child» и «Leaving Beirut». Оба посвящены вторжению Штатов и Соединённого Королевства в Ирак в 2003 г. Текст песен весьма ясно излагает точку зрения автора: «О Джордж! О Джордж! Техасское образование, должно быть, запудрило тебе мозги, когда ты был очень маленьким» (англ. «Oh George! Oh George! That Texas education must have fucked you up when you were very small») (из «Leaving Beirut»).

После цунами в конце декабря 2004 года Уотерс сыграл «Wish You Were Here» с Эриком Клэптоном на концерте NBC, исполнив композицию «Wish You Were Here».

С 2002 года Роджер Уотерс работает над двумя новыми сольным проектами: альбомом с рабочим названием Heartland (со слов Джима Лэдда, с которым он работал над Radio K.A.O.S.) и сиквелом альбома Amused to Death. Предполагавшаяся и давно минувшая дата выпуска обоих альбомов — 2006 год. Две возможных песни из нового альбома появлялись на In The Flesh Live («Each Small Candle») и в компиляции The Flickering Flame: The Solo Years Vol. 1 («Flickering Flame»).

Выступление Pink Floyd на Live 8 и опера Ça Ira

2 июля 2005 года Уотерс присоединился к Pink Floyd на концерте Live 8. Они вместе сыграли 20-минутный сет из 4 песен: «Breathe», «Money», «Wish You Were Here» и «Comfortably Numb». Перед «Wish You Were Here» Уотерс сказал:

Я очень волнуюсь от того, что стою здесь с теми же тремя людьми столько лет спустя. Со всеми вами… Мы посвящаем наше выступление всем, кого здесь нет, но в первую очередь — Сиду.

Впрочем, вскоре после Live 8 Уотерс заявил Ассошиэйтед Пресс, что, хоть играть с Pink Floyd ему очень понравилось, шансы на полноценное воссоединение группы весьма призрачны, учитывая его идеологические и музыкальные разногласия с Гилмором.

После альбома Amused to Death в 1992 году Уотерс на протяжении пятнадцати лет работал над созданием оперы Ça Ira. В феврале 2005 года на его сайте появилось объявление о том, что работа закончена и опера будет выпущена на CD и DVD в сентябре 2005 года. Двойной альбом в формате SACD (Super Audio CD) и DVD, содержащий фильм Эдриена Мэйбена (создателя фильма Live at Pompeii) о создании оперы, поступили в продажу 27 сентября 2005 года.

Дальнейшие гастроли и выступления

Летом 2006 года Уотерс отправился в гастроли «The Dark Side of the Moon Live Tour» по Европе и Северной Америке. На некоторых концертах в Уотерса прилекался бывший соучастник группы Pink Floyd Ник Мейсон. Приглашали и Ричарда Райта, но он не воспользовался этим предложением, объяснив, что работает над сольными проектами. Второй этап гастролей в 2007 году охватывал Австралию, Новую Зеландию, Азию, Европу и Южную Африку, заканчиваясь в Северной Америке.

7 июля 2006 года из-за осложнений, связанных с диабетом, умер соучредитель Pink Floyd — Сид Барретт. 10 мая 2007 года в лондонском зале Barbican Centre состоялся концерт его памяти «Syd Barrett — Madcap’s Last Laugh», организованный Джо Бойдом (англ. Joe Boyd) и другом Гилмора Ником Лейрд-Клаузом (англ. Nick Laird-Clowes). В концерте среди прочих приняла участие вся четверка Pink Floyd: трио Гилмор, Мэйсон, Райт и Роджер Уотерс соло, что ещё раз подтвердило факт о невозможности воссоединения Pink Floyd (после смерти Рика Райта в 2008 году эта призрачная возможность была окончательно утрачена). Уотерс сыграл со своего сольного репертуара известное произведение «Flickering Flame», а трио исполнили давнюю композицию своего бывшего лидера, которая называется «Arnold Layne». Во время выступления название Pink Floyd не упоминалось.

7 июля 2007 года Уотерс, будучи единственным среди участников группы, выступил на американской сцене «события века» — концерта Live Earth (что он анонсировал ещё в марте 2007 года в интервью журналу Rolling Stone, также добавив, что остальные флойды не примут участие в концерте), целью которого было сосредоточение внимания на проблеме глобального изменения климата. Во время выступления в Нью-Йорке он исполнил вступление к «In the Flesh», «Money», «Us and Them», «Brain Damage» и «Eclipse», закончив произведением «Another Brick in the Wall», который он исполнил вместе с юношеским хором из Трентона под знаменитой надувной свиньёй.

6 июня 2008 года состоялся концерт в поддержку Международного экономического форума в Санкт-Петербурге. Роджер Уотерс стал представителем Обещания Тысячелетия (Millennium Promise), благотворительной организации, которая помогает в борьбе с чрезвычайной бедностью и малярией. Через веб-сайт CNN 8 июня он обратился к миру с обращением. Перевод обращения доступен [www.bobclose.narod.ru/cnn_080607.html здесь].

Тур Роджера Уотерса «The Wall Live» (2010-2013), собравший 458 миллионов долларов, стал самым кассовым среди концертных туров сольных артистов. В рамках европейского тура The Wall 2011 года Уотерс выступил и в России: 23 апреля в Москве и 25 апреля в Санкт-Петербурге. Сцена шоу The Wall на концерте в СКК в Санкт-Петербурге была самой длинной среди всех арен тура — 130 метров.

Дискография

Pink Floyd

• 1967 — The Piper at the Gates of Dawn
• 1968 — A Saucerful of Secrets
• 1969 — Music From the Film More
• 1969 — Ummagumma
• 1970 — Atom Heart Mother
• 1971 — Meddle
• 1972 — Obscured By Clouds
• 1973 — Dark Side Of The Moon
• 1975 — Wish You Were Here
• 1977 — Animals
• 1979 — The Wall
• 1983 — The Final Cut

Сольное творчество

Студийные альбомы

• 1984 — The Pros and Cons of Hitch Hiking
• 1987 — Radio K.A.O.S.
• 1992 — Amused to Death
• 2005 — Ça Ira

Саундтреки

• 1970 — The Body (с Роном Гисином)
• 1986 — When the Wind Blows

Концертные альбомы

• 1990 — The Wall Live in Berlin
• 2000 — In the Flesh Live

Сборники

• 2003 — Flickering Flame: The Solo Years Vol. 1

Синглы

В конце ноября 2006 года в Нью Йорке Роджер Уотерс записал песню «Привет (Я люблю тебя)» («Hello (I Love You)») вместе с всемирно известным композитором Говардом Шором (англ. Howard Shore) для фильма «The Last Mimzy». Композитор Говард Шор прославился своей партитурой к «Lord of the Rings», музыка которого принесла ему три Academy Awards.
В записи приняли участие:

• Бас гитара, вокал — Roger Waters
• Гитара — Gerry Leonard (music director/guitarist for David Bowie)
• Ударные — Steve Gadd (Eric Clapton, Paul Simon, Steely Dan)
• Продюсер — James Guthrie («The Wall»)

«Это было прекрасное сотрудничество с Бобом Шайе и Говардом Шором в фильме „Последний Мюмзик“» говорит Уотерс. «Я думаю у нас получилась песня, которая охватывает темы фильма, столкновение между лучшими и наихудшими инстинктами человечества, песня о том, как детская чистота может одержать победу».

Боб Шайе добавляет, «Это — честь, что такой огромный талант, как Роджер Уотерс написал песню для „Последнего Мюмзика“».

Теплая, среднего темпа песня, вдохновленная темой фильма деликатного баланса между экологией и технологией, «Привет (Я люблю тебя)» («Hello (I Love You)») будет представлена в фильме и звучать в конце фильма. Песня будет доступна на официальном CD музыки из кинофильма «Последнего Мюмзик» («The Last Mimzy»), который вышел в прокат 27 марта 2007 года.

26 марта 2007 года на лейбле Silva Screen Records вышел новый интернет-сингл Роджера Уотерса «Привет (Я люблю тебя)» («Hello (I Love You)») (SILCD9995), который содержит полную и радио версии песни. Перевод песни доступен [www.bobclose.narod.ru/helloily2007.html здесь]

Публикации

• [www.gromko.ru/reviews/djjedi/article254755.html Роджер Уотерс. The Dark Side Of A Corner (взгляд из танцевального партера)]
• [propaganda-journal.net/4606.html Станислав Ретинский. Роджер Уотерс и современная интерпретация «Стены»]

См. также

• Pink Floyd

Ссылки

• [www.roger-waters.com/ Roger-Waters.com] — Официальный сайт Роджера Уотерса
• Уотерс, Роджер (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rogerwatersonline.com/ Roger Waters Online.com] — Большой сайт о Роджере Уотерсе и комьюнити
• [bobclose.narod.ru/ca_ira_intro.html Roger Waters in Russia] — Русскоязычный сайт Роджера Уотерса
• [pink-floyds.ru/ Роджер Уотерс на pink-floyds.ru]
• [rwbbs.arrrg.org/ Неофициальная замена BBS Роджера Уотерса]
• [www.ingsoc.com/waters/ Amused To Death] — Фансайт Роджера Уотерса
• [pink-floyds.ru/index/0-32/ Фотографии Роджера Уотерса]
• [sandoftime-mv.ucoz.ru/forum/42-358-1/ Quality boots of Roger Waters]
• [headbanger.ru/reports/4112?show_images=1 Фотографии с концерта Москва 23 апреля 2011 года]
• [www.heavy-music.ru/?photoreport&gig=529 Фоторепортаж с концерта The Wall Live в Москве 23 апреля 2011 года]

Отрывок, характеризующий Уотерс, Роджер

В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.