Бронштейн, Давид Ионович

Дави́д Ио́нович Бронште́йн
В 1968 году
Страны:	СССР СССР → Россия Россия
Дата рождения:	19 февраля 1924(1924-02-19)
Место рождения:	Белая Церковь
Дата смерти:	5 декабря 2006(2006-12-05) (82 года)
Место смерти:	Минск
Звание:	гроссмейстер (1950) мастер спорта СССР (1941)

Дави́д Ио́нович Бронште́йн (19 февраля 1924, Белая Церковь — 5 декабря 2006, Минск) — советский и российский шахматист, гроссмейстер (1950). Претендент на первенство мира (1951). Двукратный чемпион СССР — 1948 (разделил первое место с А. Котовым) и 1949 (разделил первое место со В. Смысловым). Шестикратный чемпион Москвы (1946, 1953, 1957, 1961, 1968 с Т. Петросяном, 1982 с Н. Рашковским). Победитель межзональных турниров в Сальтшёбадене (1948) и Гётеборге (1955).

Биография

Родился в Белой Церкви в семье работника мукомольной промышленности Йохонона Берковича (Ионы Борисовича) Бронштейна (1895—1952) и Эстер-Малки Дувыдовны (Марии Давидовны) Аптекарь (1895—1967), которая заведовала женотделом районного партийного комитета. Отец, уроженец Ротмистровки, был членом Бунда, участником Первой мировой войны. В 1926 году семья переехала в Бердянск, а в 1930 году — в Киев.

Воспитанник шахматной школы Киевского дворца пионеров, ученик Александра Константинопольского.

В 1935 году отца исключили из партии и разжаловали из уполномоченного Комитета по заготовкам сельскохозяйственной продукции и директора мельницы в рабочего той же мельницы на киевском Подоле. Он был арестован 31 декабря 1937 года как «враг народа» и осуждён на 7 лет лагерей. Давид мечтал стать математиком, но дорога в университет для него была закрыта. Спасаясь от нашествия фашистов, оказался на Кавказе, потом часто говорил, что его преследует удел скитальца.

Шахматы, которые воспринимал как сферу искусства, стали главным делом жизни Бронштейна. Участник матча на первенство мира 1951 года (Москва). Это был первый матч, в котором М. М. Ботвинник отстаивал свой титул. Матч завершился вничью (12:12), и чемпион остался на троне.

Член символического клуба победителей чемпионов мира Михаила Чигорина с 25 марта 1951 года.

По оценке экспертов, Бронштейн — один из величайших и оригинальных шахматных игроков всех времён. По мнению В. Л. Корчного, именно Бронштейн глубже всех своих современников понимал шахматы.

Бронштейн внес значительный вклад в теорию дебютов (королевский гамбит и открытые дебюты, староиндийская защита, французская защита, защита Каро-Канн, голландская защита и т. д.). Творчество Бронштейна оказало и продолжает оказывать влияние на всех шахматистов, которые подходят к игре как к импровизации, как к творческому процессу с непредвиденным заранее результатом. Более высоких спортивных результатов (особенно в борьбе за первенство мира) Бронштейну мешало достичь отсутствие специфической «чемпионской злости», а также чрезмерная переоценка возможностей соперника (за которого Бронштейн нередко видел такие возможности, о которых соперник, особенно уступавший в классе, даже не подозревал). Бронштейн — один из тех, кто способствовал реформации временного контроля в шахматах. С его лёгкой руки начались соревнования по быстрым шахматам. Бронштейн придумал идею поединка, при котором гроссмейстеры одновременно играют друг с другом несколько партий (и выиграл такой сеанс у гроссмейстера Е. А. Васюкова). Бронштейн развил и обогатил идею хронометража партий, впервые предложенную Б. М. Блюменфельдом.

Свободно разговаривал на нескольких европейских языках.

Бронштейн написал самые популярные книги о шахматах. Он автор настольной книги шахматистов всех времён и возрастов «Международный турнир гроссмейстеров» (о турнире претендентов в Цюрихе, 1953). Его перу принадлежат и другие книги, без которых трудно представить шахматное образование классного шахматиста: «200 открытых партий», «Самоучитель шахматной игры». Недавно появившийся труд «Давид против Голиафа» (в соавторстве с С. Воронковым) — замечательное творение о борьбе человеческого гения (в лице Бронштейна) против компьютерных программ. О творчестве Бронштейна написана прекрасная книга Б. Вайнштейна «Импровизация в шахматном искусстве».

Всецело поглощённый шахматным творчеством, в быту Бронштейн, по отзывам современников, был на редкость непрактичным человеком. Коллеги-шахматисты говорили, что Бронштейн покупает подарки по такому принципу: вещь должна быть дорогой, бесполезной в быту и неудобной в транспортировке. В его двухкомнатной квартире на Арбате всегда царил беспорядок. По воспоминаниям последней жены, Татьяны Исааковны, обе комнаты были завалены книгами, старыми журналами, вырезками из газет, грудами каких-то документов. Когда Давид Ионович был один, ничего себе не готовил — пил только чай. Известен, впрочем, рецепт супа «от Бронштейна», описанный в его книге. Всё, что было в доме, бананы, помидоры, перец, он помещал в одну кастрюлю и варил. И неожиданно получилось вкусно.

Личная жизнь

Д. И. Бронштейн был трижды женат.

В 1948 году он женился на шахматистке Ольге Игнатьевой (расстались в 1949 году, оформили развод в 1957 году). Сын — Лев Давидович Игнатьев (Бронштейн, род. 12 декабря 1947).

В 1961 году Давид Ионович женился на историке Марине Михайловне Давид (1932—1980).

В 1984 году он женился на дочери своего шахматного друга, гроссмейстера Исаака Болеславского, Татьяне, которая была младше его на 22 года и с которой он познакомился ещё в 1964 году, а впервые увидел, когда той было всего три годика. Этот брак продолжался 23 года. Татьяна Исааковна Болеславская окончила Минскую консерваторию — искусствовед, доцент Белорусского государственного педагогического университета им. М. Танка. В 1990-е годы Бронштейн, получавший в России нищенскую пенсию, переехал жить к жене в Минск.

В последние годы жизни Бронштейн, по словам жены, уже ничего не делал — не хотел, ко всему утратил интерес. Немного привлекли его внимание события «оранжевой» революции в Киеве, за которыми он наблюдал по телевидению и случайно увидел дом, в котором прошло его детство. Ходил уже Бронштейн с трудом, плохо видел, у него развилась глаукома. Однако гроссмейстер принципиально не лечился и лекарств не принимал.

Скончался 5 декабря 2006 года в Минске от инсульта. Случился удар, «скорая» увезла Давида Ионовича в больницу. Врачи констатировали обширное кровоизлияние в мозг. И хотя Бронштейн находился в сознании и даже мог говорить, побороть болезнь 82-летний гроссмейстер уже не смог. Перед кончиной он часто повторял: «Я умру, и со мной умрёт целый пласт шахматной культуры».

Похоронен на Чижовском кладбище в Минске.

Основные спортивные результаты

Год	Турнир	Результат	Место
1940	Чемпионат Украины		2
1944	13-й чемпионат СССР	6½ из 16	15
1945	14-й чемпионат СССР	10 из 17	3
	Радиоматч СССР — США (10 доска)	2 из 2
1946	Чемпионат Москвы	11½ из 15	1
	Радиоматч СССР — Великобритания (7 доска)	1 из 2
	Матч-турнир Москва — Прага	10½ из 12
1947	Чемпионат Москвы	9 из 14	1-3
	15-й чемпионат СССР	11 из 19	6
1948	Межзональный турнир	13½ из 19	1
1948	16-й чемпионат СССР	12 из 18	1-2
1949	17-й чемпионат СССР	13 из 19	1-2
1950	Турнир претендентов	12 из 18	1-2
	Матч с И. Болеславским	7½ : 6½
1951	Матч на первенство мира с М. Ботвинником	12 : 12
	19-й чемпионат СССР	9½ из 17	6-8
1952	20-й чемпионат СССР	10½ из 19	7-9
1953	Турнир претендентов	16 из 28	2-4
	Чемпионат Москвы	12½ из 15	1
1953-54	Гастингс	6½ из 9	1-2
1954	Белград	13½ из 19	1
1955	Межзональный турнир	15 из 20	1
1956	Турнир претендентов	9½ из 18	3-7
1957	24-й чемпионат СССР	13½ из 21	2-3
	Чемпионат Москвы	10½ из 12	1
	Гота		1
1958	25-й чемпионат СССР	11½ из 18	3
	Межзональный турнир	11½ из 20	7-11
1959	26-й чемпионат СССР	9 из 19	12-13
	Москва	7 из 11	1-3
	Чемпионат Москвы	10 из 15	3
1960	27-й чемпионат СССР	9 из 19	12-13
1960	Мар-дель-Плата	11½ из 15	3
1961	28-й чемпионат СССР	9 из 19	12-13
	Мемориал Мароци (Будапешт)	9½ из 15	2-3
	Чемпионат Москвы	11½ из 17	1-2
	Матч с Л. Шамковичем на первенство Москвы	3½ : 2½
	29-й чемпионат СССР	12½ из 20	3
1962	Москва	9 из 15	3-6
1963	Бевервейк	11½ из 17	2
	Мишкольц		2
	31-й чемпионат СССР	11½ из 19	4-6
1964	Межзональный турнир	16 из 23	6
1964-65	32-й чемпионат СССР	13 из 19	2
1965	33-й чемпионат СССР	9½ из 19	9
1966	Мемориал Асталоша (Сомбатхей)	11½ из 15	1-2
1966-67	34-й чемпионат СССР	10½ из 20	8-9
1968	Чемпионат Москвы	10½ из 15	1-2
	Амстердам		2
	Мемориал Ласкера (Берлин)		1-2
1971	Сараево	9 из 15	1-3
	39-й чемпионат СССР	11½ из 21	7-8
	Мемориал Алехина (Москва)	9 из 17	8-10
1972	40-й чемпионат СССР	9½ из 21	13-16
1973	Межзональный турнир (Петрополис)	10½ из 17	6
1974	Сан-Хосе		1
1975	43-й чемпионат СССР	7½ из 15	9-10
1975-76	Гастингс	10 из 15	1-3
1976	Сандомеж		1
1977	Будапешт	11 из 16	1
1978	Юрмала	10 из 15	1
1982	Чемпионат Москвы	11½ из 17	1-2
	Панчево		2-4

Книги

• Международный турнир гроссмейстеров : Комментарии к партиям турнира претендентов на матч с чемпионом мира. Нейгаузен — Цюрих, 29 августа — 24 октября 1953 г. — Москва : Физкультура и спорт, 1956. — 436 с (2-е изд. 1960; 3-е изд. 1983)
• 200 открытых партий. — Москва : Физкультура и спорт, 1970. 248 с.
• Прекрасный и яростный мир : (Субъективные заметки о современных шахматах). — Москва : Знание, 1977. — 112 с, 8 л. ил. В соавторстве с Г. Л. Смоляном. (Доп. тираж 1978)
• Самоучитель шахматной игры. — Москва : Физкультура и спорт, 1980. — 248 с (2-е изд. 1987)
• Ученик чародея. — Москва : Рипол Классик, 2004. — 415 с, [8] л. ил. (Искусство шахмат). ISBN 5-7905-2667-5. В соавторстве с Т. Фюрстенбергом.
• Давид против Голиафа. — Москва : Рипол Классик. 2003. С. 525. ISBN 9785790516481. В соавторстве с С. Воронковым.

Литература

• Шахматный словарь / гл. ред. Л. Я. Абрамов; сост. Г. М. Гейлер. — М.: Физкультура и спорт, 1964. — С. 210—212. — 120 000 экз.
• Вайнштейн Б. С. Импровизация в шахматном искусстве: О творчестве гроссмейстера Бронштейна. — Москва: Физкультура и спорт, 1976. 280 с (Выдающиеся шахматисты мира).
• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 47-48. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
• Сосонко Г. Давид Седьмой. — М. : А. Ельков, 2014. — 231 с. — ISBN 978-5-906254-12-2.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/10767 Бронштейн Давид] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

• [www.chessgames.com/perl/chessplayer?pid=16521 Партии Давида Бронштейна] в базе Chessgames.com (англ.)
• [www.365chess.com/players/David_I_Bronstein Личная карточка Давида Бронштейна] на сайте 365chess.com
• [www.olimpbase.org/players/02oqcsug.html Выступления Давида Бронштейна на шахматных олимпиадах]
• [www.olimpbase.org/playerse/02oqcsug.html Выступления Давида Бронштейна на командных чемпионатах Европы]
• [www.wtharvey.com/bron.html 40 шахматных задач, основанных на партиях Бронштейн] (англ.)

Отрывок, характеризующий Бронштейн, Давид Ионович

– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.