Волнения в Западной Сахаре (2010)

Волнения в Западной Сахаре (2010)
Страна	Западная Сахара / САДР
Дата	9 октября 2010 — 8 ноября 2010
Причины	Демонстрации, протесты, массовые беспорядки, бунты, нападения на правительственные здания.
Основные цели	реформы в стране
Погибло	18 (Марокко) / 38 (Фронт Полисарио)
Ранено	173 (Марокко) / 736 (Фронт Полисарио)

Волне́ния в За́падной Саха́ре — акции протеста, проходившие с октября 2010 год по ноябрь 2010 года.

Известные учёные Ноам Хомский и Бернабе Лопес Гарсиа отметили эти события в качестве отправной точки текущих протестов в странах арабского мира.

Хотя изначально протесты были мирными, позже были отмечены столкновения между гражданами и силами безопасности.

Протесты

Начало

Протесты начались ночью 9 октября 2010 года, когда группа сахрави объявила протесты в месте, известном как Gdeim Izik, в 12 км от Эль-Аюн. Число протестующих быстро увеличивалось в первые недели от сотен до нескольких тысяч, из других городов Западной Сахары и южной части Марокко.

В ноябре число жителей лагеря составляло от 5000 до 20000 человек. Дополнительные лагеря были возведены на окраине Кейп Бождур, в Дахле и Смаре, но в тот же день были арестованы марокканской полицией. Основная цель лагеря — протест, против «продолжающейся дискриминации, бедности и нарушения прав человека в отношении местных жителей», но позже некоторые протестующие потребовали предоставления независимости Западной Сахаре.

Смерть Найема Эльгархи

24 октября автомобиль на полной скорости пытался въехать в лагерь, но был остановлен марокканскими вооружёнными силами. В результате, 14-летний Найем Эльгархи погиб, а остальные пассажиры получили ранения. По данным министерства внутренних дел Марокко, из автомобиля был сделан выстрел, что вынудило солдат открыть огонь, в результате чего один человек погиб и трое были ранены. В соответствии с утверждениями Полисарио, в машине не было оружия. По словам представителя Министерства оккупированных территорий и зарубежных связей САДР, в то время как молодые люди доставляли пищу, воду и медикаменты в лагерь протестующих, с того времени, как они покинули Эль-Аюн, их преследовали сотрудники сил безопасности. Семья Эльгархи заявила, что мальчик был похоронен без их согласия и предварительного вскрытия, и, утверждая, что мальчик был болен и имел нарушения зрения, требуют суда над офицером, застрелившим его.

Арест

Утром 8 ноября протестующий лагерь был арестован марокканской полицией. В соответствии с марокканским МВД, огнестрельное оружие не использовалось. Молодые протестующие использовали камни, ножи и газовые баллоны.

Беспорядки в Эль-Аюне и других городах

Беспорядки распространились в Эль-Аюне и других городах, таких как Смара и Эль-Марса. Некоторые протестующие и жители лагеря, размахивая флагами САДР, достигли города, нападая на правительственные здания, банки, автомобили и магазины, и сталкивались с полицией.

Последствия

По данным марокканских властей, арест лагеря Gdeim Izik и другие протесты привели к смерти 11 и ранениям 159 человек среди вооружённых сил и смерти 2 гражданских среди протестующих (один из них, Бабий Хамади Буйема, гражданин Испании, считается погибшим после столкновения с автомобилем полиции).

В соответствии с данными Фронта ПОЛИСАРИО, 36 жителей Западной Сахары были убиты, 723 ранены, и 163 — арестованы.

26 ноября, Мухаммед VI сменил ряд вали (гражданских губернаторов), в том числе Мухаммед Джилмоус, бывший вали области Эль-Аюн-Буждур-Сегиет-эль-Хамра, был заменён на губернатора области Дуккала-Абда, а вскоре уволен с этой должности. Его преемник Халид Дхил, член ККСДС и сын мэра Дахлы в испанский колониальный период был назначен губернатором области Эль-Аюн-Буждур-Сегиет-эль-Хамра.

Международная реакция

Международные организации

• Африканский союз: Президент Комиссии Африканского союза Жан Пинг, выступил с заявлением, опубликованным 10 ноября по поводу событий Эль-Аюн как результата нападения марокканских сил на мирных лагерь. «Насильственные меры, принятые марокканскими властями, привели к гибели людей и уничтожению имущества». Африканский союз призывает правительство Марокко воздерживаться от применения силы в целях урегулирования кризиса.

• Европейский союз Европейский союз: 25 ноября Европейский парламент утвердил резолюцию о событиях в Западной Сахаре. Текст выразил глубокую озабоченность по поводу ухудшения ситуации на территории и решительно осудил насильственные инциденты в Gdeim Izik и Эль-Аюне, призывая сохранять спокойствие и выражая сочувствие по поводу гибели людей. Резолюция также призывает ООН провести независимое международное расследование, чтобы прояснить события, выражает сочувствие по поводу нападения на свободу прессы марокканскими властями и настаивает на осуществлении контроля о правах человека.

• ООН ООН: 17 ноября Совет Безопасности ООН выразил сожаление по поводу насилия во время ареста лагеря.

Ссылки

• [www.hrw.org/en/news/2010/11/26/western-sahara-beatings-abuse-moroccan-security-forces Western Sahara: Beatings, Abuse by Moroccan Security Forces] Заявление Human Rights Watch, 26 ноября 2010 года.
• [www.amnesty.name/en/library/asset/MDE29/019/2010/en/8ca78c77-7496-4686-b94e-4606a13bd910/mde290192010en.pdf Rights Trampled: Protests, violence and repression in Western Sahara] Доклад Amnesty International, 20 декабря 2010 года.
• [www.hrw.org/site/default/files/related_material/morocco_2.pdf World Report chapter: Morocco/Western Sahara] Глава HRW 2011 World Report, 24 января 2011 года.
• [www.rfkcenter.org/files/RFK_Center_Western_Sahara_Report_FINAL.pdf Western Sahara — Accounts of human rights abuses persist in wake of November unrest] Доклад центр Р. Ф. Кеннеди, январь 2011 года.
• [saharadoc.files.wordpress.com/2011/02/codapso-report-2011eng.pdf Camp of Gdeim Izik: The reasons, the facts and the consequences] Доклад об аресте лагеря Gdeim Izik, CODAPSO февраль 2011 года.
• [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=287&Itemid=1 Истоки и смысл арабской революции]

Отрывок, характеризующий Волнения в Западной Сахаре (2010)

– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.