Беспорядки в Египте

Проте́сты в Еги́пте начались 22 ноября 2012 года. Протестующие потребовали отставки недавно избранного президента Мухаммеда Мурси, после того как Мурси подписал конституционную декларацию, которая лишает суды права распускать верхнюю палату парламента и Конституционную ассамблею, а также позволяет президенту страны издавать «любые декреты, направленные на защиту революции», которые не могут быть оспорены в суде. Действия Мурси вызвали негодование оппозиции, которая обвинила президента в узурпации власти и восстановлении диктатуры. Погибли по меньшей мере шесть человек и не менее 650 получили ранения.

В Александрии столкновения произошли 14 декабря. Попытка оппозиционеров сорвать пятничную проповедь в мечети переросла в столкновение, в результате которого пострадали десятки человек. Противники президента пошли на это противостояние, так как имамы в проповедях проводили про-президентскую линию.

25 января 2013 года в Каире на площади Тахрир состоялась массовая акция протеста противников власти Мохаммеда Мурси. Лидеры оппозиции и активисты молодёжных движений задолго до 25 января призывали отменить годовщину свержения прежнего президента страны Хосни Мубарака демонстрациями протеста против нынешнего президента страны Мохаммеда Мурси, которого они обвиняют в предательстве революционных идеалов, и его соратников «Братьев-мусульман». Протестующие вышли на площадь с теми же самыми лозунгами, с каким они выходили на площадь два года назад: «Хлеб, свобода, социальная справедливость». Среди демонстрантов находились многие из тех, кто в 2011 году сражался против прежней власти. Но также начали поступать сообщения, что подтянулись сторонники Хосни Мубарака, которые, разумеется, также агрессивно настроены против Мурси. Накануне демонстрации протестующие пытались прорваться к зданию правительства. Для предотвращения этого полиция применила слезоточивый газ. Демонстранты ответили закидыванием полицейских камнями и бутылками с горючей смесью. В результате на следующий день в Каире был введён режим чрезвычайной ситуации, в центр города была стянута бронетехника.

1 февраля в Каире несколько тысяч противников власти президента Мохаммеда Мурси вышли на демонстрацию с требованием немедленной его отставки. В этот день вечером демонстранты атаковали президентский дворец «Аль-Иттихадия» и пытались его поджечь. Полиция для разгона демонстрантов применила слезоточивый газ и водомёты. Сообщалось как минимум об одном убитом и десятках раненых. Глава службы скорой помощи Египта сообщал о 54 раненых.

Июль 2013

Протесты вспыхнули с новой силой 30 июня, в годовщину избрания президентом страны Мухаммеда Мурси. Накал выступлений достиг максимального уровня со времени кульминации «арабской весны» 2011 года. На сторону восставших перешли армия и полиция, ключевые министры отказались работать в действующем правительстве. 3 июля Мухаммеду Мурси был запрещён выезд из страны, позже армия уведомила, что он больше не является Президентом. Временно обязанности главы государства перешли к руководителю Высшего конституционного суда; действие Конституции было приостановлено. 4 июля Мурси заключен под стражу.

Ссылки

• Густерин П. [www.tribuna.ru/news/world/bratya_musulmane_ostalis_bez_egipta/ Братья-мусульмане остались без Египта]

Отрывок, характеризующий Беспорядки в Египте

– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.