Революция в Египте (2011)
Поделись знанием:
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.
Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.
В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
| Арабская весна в Египте | |
 | |
| Страна | |
|---|---|
| Дата | |
| Причины |
Первая волна: 30-летняя несменяемость президента, подавление оппозиции, рост бедности, молодёжная безработица, структурно-демографические факторы[1][2][3][4] |
| Основные цели |
Первый приход: Отставка Мубарака, проведение свободных выборов, решение проблем бедности и безработицы |
| Итог |
Отставка Мубарака[5]. К власти пришли военные. Проведение президентских выборов. |
| Организаторы |
самоорганизация, Движение 6 апреля, профсоюзы, братья-мусульмане |
| Движущие силы |
радикально настроенная молодёжь, городская беднота, рабочие[1][6] |
| Противники |
полиция и армия |
| Погибло |
846[7] |
| Ранено |
6467[8] человек |
| Арестовано |
более 1000 человек[9] |
Револю́ция в Еги́пте — серия уличных демонстраций и протестов в Каире, Александрии и некоторых других городах (в том числе в столицах иностранных государств около посольств Египта) с 25 января по 11 февраля 2011 года, приведшая к отставке сначала правительства, а затем и президента Хосни Мубарака, находившегося у власти с 1981 года[10]. В результате революции к власти сначала пришло временное военное правительство, а затем на последовавших президентских выборах 2012 года победу одержал кандидат от братьев-мусульман Мохаммед Мурси.
Кроме отставки президента протестующие требовали отмены чрезвычайного положения, борьбы с безработицей, увеличения минимальной заработной платы, решений проблем нехватки жилья, роста цен на продовольствие, свободу слова и повышения уровня жизни[11].
Содержание
Предыстория и причины
|
| Звёздочкой (*) даны ссылки на статьи по хронологии соответствующих периодов |
| редактировать |
По мнению ряда экспертов и журналистов основными причинами волнений в Египте являются: бессменное 30-летнее нахождение у власти одного клана, как следствие — невозможность для оппозиционных кланов реализовать свои амбиции, безработица, отсутствие механизмов социальной защиты неимущих слоёв населения[2][3][4], а также некоторые структурно-демографические факторы[1].
По замечаниям многих аналитиков протесты в Египте подстегнула революция в Тунисе, вызвав эффект домино[12]. Подобно Тунису в начале египетских волнений имели место случаи публичных самосожжений. Так 17 января студент сжёг себя перед зданием парламента в Каире[13]. Как и волнения в Тунисе, волнения в Египте были подробно освещены мировыми информагентствами и получили различные имена: «Твиттерная революция»[14], «Молодёжная»[15], «Горчичная»[16], «Курортная»[17], «Дынная»[18], «Революция пирамид»[19], а также «Финиковая»[20] (название, уже использовавшееся в качестве одного из наименований тунисской революции[21]).
Роль Барадеи
Уже 19 января бывший глава МАГАТЭ египетского происхождения Мохаммед аль-Барадеи в интервью австрийским журналистам связал ситуацию в Египте с Тунисом и заявил, что президент Мубарак может быть свергнут, поскольку «народ ждёт перемен»[22]. Впрочем, смена власти в Египте задумывалась ещё раньше. Ещё в феврале 2010 года Барадеи, уйдя с поста главы МАГАТЭ, заявил о создании оппозиционного движения[23] и заявил о желании стать президентом Египта[24]. В декабре 2010 года (то есть задолго до тунисских событий) Барадеи призвал египтян к акциям гражданского неповиновения[25].
27 января Мохаммед аль-Барадеи вылетел из Вены в Каир для участия в демонстрации 28 января, призвав Мубарака оставить свой пост[26]. Он заявил, что готов быть главой страны, если «попросит улица». Однако по прибытии его поместили под домашний арест[27]. Впрочем, 30 января Барадеи уже выступал на митинге на главной площади Каира как лидер объединённой оппозиции (в том числе и исламистов)[28].
Меры властей
Для сохранения контроля над страной власти арестовали лидеров оппозиции (как либералов, так и исламистов[29]). Для предотвращения координации действий и нагнетания ситуации в блогах был отключен Интернет[30], а также (временно) мобильная связь. Правительство отправлено в отставку и произведены новые назначения. В крупных городах объявлен комендантский час и введена армия, установившая контроль над стратегическими объектами[31], однако, сохраняющая нейтралитет и не вмешивающаяся в события.
Объекты атак
После столкновений с полицией мишенями протестующих становятся полицейские машины и участки[32], здания администрации[33], офисы правящей партии[34], телецентры и министерские здания (МИД и МВД)[35]. Демонстранты обычно ограничиваются погромами и поджогами с помощью коктейлей Молотова; иногда они наталкиваются на ожесточённое сопротивление охраны, которая применяет в том числе боевые патроны.
Сторонники Мубарака
2 февраля неожиданно вышла на сцену новая сила: сторонники Мубарака. Некоторые из них стали обстреливать оппозиционеров из огнестрельного оружия.[36] Помимо демонстрантов, сторонники Мубарака нападали и на журналистов.[37] Кроме того, часть из них передвигалась верхом на лошадях и верблюдах.[38] Как отмечают наблюдатели, армия не препятствовала атакам сторонников Мубарака на демонстрантов.[39]
Хронология
До отставки Мубарака
В то время, как небольшие акции протеста имели место и в предыдущие годы, основная волна манифестаций развернулась по всей стране начиная с 25 января — дня, известного как «День гнева» — даты, установленной ещё 19 января революционными активистами из движения «Все мы Халид Саид»[11][40]. Протесты 2011 года называют «беспрецедентными» для Египта[41], и «одними из серьёзнейших народных волнений в последнее время» в этой стране[42], а британские СМИ объявили Каир «военной зоной»[43].
- 25 января (вторник): «День гнева»
- Египетская полиция применила слезоточивый газ для разгона участников многотысячной демонстрации, скандировавших антиправительственные лозунги и требовавших отставки президента Хосни Мубарака и проведения в стране кардинальных реформ. После применения слезоточивого газа демонстранты рассеялись, но вскоре, перегруппировавшись, вновь вышли на площадь. Им удалось захватить один из полицейских грузовиков. Люди забрасывали камнями парламент страны, а также полицейских, пытающихся разогнать протестующих. Одновременно с Каиром беспорядки начались и в других городах Египта.[44] Убит один полицейский и трое манифестантов[45].
- 26 января (среда)
- В Суэце протестанты пытались сжечь полицейский участок и здание Национально-демократической партии[46][47].
- Египетское правительство запретило гражданам собираться в группы на улицах городов и проводить массовые акции.[48]
- Журналист британского издания The Guardian Джек Шенкер оказался в числе задержанных и избитых египетской полицией в ходе разгона акции протеста на площади Тахрир.[49]
- 27 января (четверг)
- В Суэце сожжена пожарная часть. Волнения расширяются на другие города Египта (Исмаилия, Александрия и др.).[50]
- Власти освободили 259 задержанных ранее участников демонстраций[51].
- Беспорядки зафиксированы в Каире и Суэце.[52]
- Египетская полиция арестовала более тысячи человек за участие в антиправительственных выступлениях, однако протестующих это не останавливает.[53]
- Египетская фондовая биржа приостановила торги после резкого падения котировок, которое было вызвано массовыми антиправительственными протестами.[54]
- Бывший руководитель МАГАТЭ Мохамед эль-Барадей вылетел из Вены в Каир, чтобы присоединиться к демонстрантам, требующим отставки президента. Перед тем как сесть в самолёт, эль-Барадей призвал Хосни Мубарака самостоятельно уйти в отставку. «Он (Мубарак) служил стране тридцать лет. Настало время ему отдохнуть», — сказал бывший глава МАГАТЭ, получивший за работу на этом посту Нобелевскую премию мира.[55]
- 28 января (пятница): ввод войск в города, отключение Интернета
- Блокада Интернета, мобильной связи[30][56], аресты 5 руководителей «Братьев-мусульман», войска в Каире, блокада площади Тахрир, столкновения в Александрии, Суэце, Мансури, утром известно о 9 погибших за последние дни.
- Египетская полиция начала разгонять масштабные акции протеста в Каире при помощи водяных пушек. Кроме того, к протестующим применяют слезоточивый газ, дубинки и резиновые пули.[57] Однако некоторые сотрудники полиции в разных городах страны начали переходить на сторону демонстрантов, добивающихся отставки президента.[58]
- Положение к вечеру: Суэц под контролем протестующих (в том числе Суэцкий канал), в городах штурмуют и захватывают отделения правящей партии; волнения в Луксоре, Мине, Мансура, Шаркия, Эль-Мансур на Синае. Обращения протестующих к армии защитить народ (от президента). В Александрии силы правопорядка покидают город, подожжено и горит здание мэрии[59]. Комендантский час с 18.00 до 7.00 объявлен указом президента Мубарака в Каире, Суэце, Александрии, а затем и по всей стране[60]. Народ бойкотирует комендантский час, подожжёна штаб-квартира правящей Национально-демократической партии, также участники массовых беспорядков в Каире пытались взять штурмом министерство иностранных дел Египта. Нападениям подверглись другие здания: офис телевизионной компании и гостиница в центре города. Это связано с тем, что полиция полностью потеряла контроль над ситуацией и покинула центр Каира.[61] Начинается мародёрство, живая стена людей оцепляет Каирский египетский музей на площади Тахрир (слева от уже горящего здания НДП) для недопущения его разграбления. Глубокой ночью здание партии потушено, зданию музея ничего не угрожает[62].
- Бывший глава МАГАТЭ Мохамед эль-Барадей взят под домашний арест. Он присоединился к митингу, который начался 28 января после пятничной молитвы, однако, очень скоро полиция ограничила его перемещения по городу.[63]
- В центр Каира введена армейская бронетехника[64]. По публикациям в некоторых арабских СМИ наиболее вероятным на 28 января кандидатом на должность главы переходного правительства является генерал-фельдмаршал Мохамед Хуссейн Тантави[65].
- Первая попытка ограбления Каирского египетского музея. Преступники пойманы, все повреждённые экспонаты возможно восстановить[66].
- Количество пострадавших оценивается за день в 870 человек. Убиты восемь человек — пятеро в Каире и трое в Суэце. Примерно тысяча участников демонстраций протеста была задержана.[67]
- 29 января (суббота): отставка правительства и попытка штурма здания МВД
- Президент Египта объявил о роспуске правительства[68]. В столице полиция перестала вмешиваться в протесты[8]. Восстановлена работа мобильной связи[69]. Продолжение демонстраций в городах Египта с требованием отставки Х. Мубарака, выросло число жертв (от 50 до 80 чел.)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4836 дней]
- Армия не препятствует демонстрантам. К середине дня протестующие начинают штурм МВД Египта[70]. Полиция открывает огонь, погибают 3 демонстранта[71].
- Хосни Мубарак реанимирует де-факто упразднённый в 1981 году пост вице-президента, на который назначается бывший глава разведки Египта Омар Сулейман[72], которого на посту главы разведки сменил М.Мувафи[73]. Новым премьер-министром вместо отправленного в отставку Ахмеда Назифа назначается бывший главком ВВС Египта Ахмед Шафик[74]. Тем временем фактически снята блокада сектора Газа с египетской стороны[75].
- Мародёры уничтожили две мумии египетских фараонов и пытались разгромить редчайшую коллекцию египетских древностей в Каирском египетском музее[76]. Группой вооружённых людей ограблен музей в Порт-Саиде[66].
- 30 января (воскресенье)
- Побег тысяч заключённых из тюрьмы в Вади-Натрун. Заключённые «подавили сопротивление охраны», вырвались на свободу и разбежались по близлежащим городам и посёлкам[77].
- Возвращаясь домой после работы, погиб сотрудник посольства Азербайджана. Началась эвакуация азербайджанских граждан из Египта[78][79].
- США призывают своих граждан покинуть Египет «быстро, насколько возможно»[80].
- Российские компании «Лукойл» и «Новатэк» начинают эвакуацию своих сотрудников[81].
- Правительство Египта вводит войска в курортный город Шарм-эш-Шейх[82].
- 31 января (понедельник)
- МИД Японии объявил, что нанимает самолёты-чартеры для эвакуации японских туристов. Корпорация «Nissan» закрыла на неделю сборочное производство в Гизе, отменены все запланированные командировки в Египет сотрудников «Panasonic», «Toyota», «Toshiba» и «Hitachi»[83].
- Башкирские студенты Каирского университета Аль-Азхар просят власти Башкирии эвакуировать их из Египта[84].
- Египетские власти закрывают порт в Александрии, являющийся главными морскими воротами страны. Местное население в панике из-за угрозы дефицита продовольствия и голода. Александрийской христианской общиной созданы дружины для противодействия грабежам и вандализму[85].
- 1 февраля (вторник): «Марш миллионов» и телеобращение Мубарака
- Оппозиция, объединившаяся в Национальный фронт[86], заявила о «Марше миллионов» во вторник. На площадь Тахрир в центре Каира вышло около 200 000 демонстрантов, которые митинговали в окружении армейских кордонов. Активисты митинга создали отряды «народной безопасности» для выявления провокаторов. Среди демонстрантов царят эйфорические настроения ожидания скорой отставки Мубарака. Большие надежды возлагаются на армию, которая должна, по мысли протестующих, взять ответственность за ситуацию в стране в переходный период после ухода Мубарака[87].
- Вечером президент Мубарак выступил с телеобращением к нации, которое транслировалось на огромных мониторах на улицах египетских городов. Он заявил, что не будет участвовать на следующих выборах осенью 2011 года, но до этого срока он сохраняет за собой президентский пост[88].
- 2 февраля (среда): ответные протесты сторонников Мубарака
- По обнародованным данным МВД Египта за время массовых беспорядков из тюрем сбежало около 20 000 заключённых, среди которых есть активисты запрещённого движения «Братья-мусульмане» и члены палестинского движения «Хамас»[89].
- Массовые столкновения между сторонниками и противниками Мубарака в Каире с использованием камней, арматуры и коктейлей Молотова. Некоторые из сторонников атакуют оппозиционеров верхом на лошадях и верблюдах[90]>[91]. В качестве щитов используются спутниковые тарелки. На площади Тахрир горят магазины и лавки[92].
- В Каире избит корреспондент ВГТРК Сергей Пашков[93].
- Вечером Мохаммед аль-Барадеи просит армию вмешаться в ситуацию, так как он не контролирует даже собственных сторонников. После безуспешного обращения к протестующим с призывом немедленно очистить улицы Каира солдаты начинают стрелять в воздух[94].
- 4 февраля (пятница): «День проводов»
- Оппозиция вывела на главную площадь Каира Тахрир миллион своих сторонников, требующих отставки Мубарака. Аналогичные акции прошли в Александрии и эль-Мансуре[95]. Главной новостью стало то, что оппозиционеры начинают отказываться от участия в будущих выборах как братья-мусульмане[96], так и Барадеи[97]. Тем временем «сторонники Мубарака» избрали мишенью своих атак иностранных журналистов.[98]
- 10 февраля (четверг)
- Мубарак передал часть президентских полномочий вице-президенту Омару Сулейману[99], но отказался уходить в отставку. Он подтвердил свои намерения руководить Египтом до выборов в сентябре 2011 года и заявил, что подготовил изменения в конституцию. Об этом Мубарак сообщил в телеобращении к нации.
- 11 февраля (пятница)
- Мубарак ушёл в отставку.
Жертвы январских-февральских событий 2011 года
За два дня погибло 6 человек, арестовано около тысячи. За три дня погибло 7 человек (5 демонстрантов, 2 полицейских)[100]. По данным министерства здравоохранения Египта к 29 января было убито 11, ранено около 5000 человек[8].
- Погибшие:
- 2 февраля — в Каире 3 погибших и 611 раненых[101].
- 3 февраля — ранено 916 человек.
По данным ООН — погибло около 300 человек[102]. 19 апреля новые власти страны заявили, что согласно итогам расследования в ходе революции погибло 846 человек.[7]
Мировая реакция
- На следующий день после «Дня гнева», 26 января, Государственный департамент США призвал власти Египта мирно обращаться с демонстрантами[103].
- Затем 2 февраля Барак Обама призвал Хосни Мубарака незамедлительно приступить к процедуре передачи власти[104].
- Выступив с официальным заявлением 28 января, Госсекретарь США Хиллари Клинтон призвала обе стороны воздержаться от насилия и в немедленном порядке перейти к реформированию Египта[105].
- 3 февраля экс мэр Нью-Йорка, Рудольф Джулиани, призвал Израиль поддержать египетских оппозиционеров в их требовании отставки Мубарака[106].
- Известно, что США перевели египетским и иностранным неправительственным организациям в дни народного восстания в Египте в январе 2011 года порядка $150 млн[107].
- 30 января Министр иностранных дел Швейцарии, Мишлин Кальми-Ре, заявила, «что обеспокоена насилием в Египте». Она призывает египетские власти «уважать свободу слова»[108].
- Ангела Меркель: «Задержания людей и скрытие информации ни к чему не приведёт, мы должны достичь мирного диалога. Стабильность страны имеет большое значение, но не ценой свободы слова. Мы должны сделать всё, чтобы остановить насилие, в противном случае будут невинные жертвы»[109].[когда?]
- Вскоре после «Дня гнева», 26 января, официальная позиция Парижа заключалась в том, что Франция не будет вмешивается в дела Египта, но при этом продолжит призывать обе стороны прекратить насилие[110]. Затем, 28 января, в Париже была проведена манифестация поддержки Египта[111].
- 27 января один из ведущих иранских аятолл, Ахмад Хатами, поддержал египетские волнения, назвав их «сейсмическим ударом» исламской революции по «марионеткам Запада», но при этом официальной позиции Ирана характерна дипломатическая сдержанность[112].
- Король Саудовской Аравии Абдалла резко осудил беспорядки, назвав их инспирированными извне[113].[нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[когда?]
- 28 января в нескольких городах Канады, в том числе в Монреале, прошли митинги поддержки протестующих в Египте[114].
- 31 января премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху выразил обеспокоенность по поводу ситуации в Египте, сказав, что «исламистское движение может взять под контроль государство, как уже произошло в Иране и других странах». Нетаньяху просит министров Израиля не комментировать ситуацию, чтобы её не усугубить[115]. Ранее президент Шимон Перес заявил: «Что бы ни говорили о президенте Мубараке, с нашей стороны, мы искренне благодарим его за непрерывные действия в интересах мира и стабильности на Ближнем Востоке»[116].
- 1 февраля Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган обратился к Хосни Мубараку: «Прислушайтесь к крикам людей и их требованиям. Действуйте в интересах мира, безопасности и стабильности Египта. Принимайте меры для удовлетворения народа. Правила демократии требует уважения к воле людей, к их требованиям и призывают не игнорировать народ»[117].
«In quotes: Reaction to Egypt protests»
30 января 2011 года BBC News опубликовали статью «In quotes: Reaction to Egypt protests» в которой собраны оценки и мнения на революцию в Египте официальных представителей государств и организаций[118].
Соединённые Штаты Америки
- Барак Обама призвал Египетские власти воздержаться от насилия, так как у египетского народа есть право на свободу мирных собраний, право на свободу слова и право самим выбирать свою судьбу и в это плане США всегда будут стоять за их интересы. Так же президент США призвал власти Египта отменить ограничения доступа в интернет, а демонстрантов попросил собираться только на мирные демонстрации, так как насилие и разрушения не приведут к реформам
Великобритания
- Министр иностранных дел Великобритании Уильям Хейг призвал власти Египта проявить сдержанность, а народ выражать своё недовольство мирным путём. Так же он попросил прислушаться Мубарака к требованиям народа.
Израиль
- Премьер-министр Израиля Биньями́н Нетанья́ху заявил, что Израиль будет стараться сохранять мир и спокойствие в регионе на сколько сможет.
Иран
- Спикер парламента Али Лариджани заявил, что «Американцы могут принять кровопролитие в Египте, но не падение режима в руки народа»
- Король Саудовской Аравии Абдалла сказал, что ни один представитель Ближнего Востока не потерпит вмешательства в свою жизнь и что те кто проникли прикрываясь свободами и правами в наше общество, те принесут только разрушения
- Канцлер Германии Ангела Меркель пришла к выводу, что единственный возможный путь разрешения кризиса это налаженный диалог между обеими сторонами
- Премьер министр Италии выразил глубокое сожаление относительно жертв революции среди гражданского населения, поэтому он призывает к скорейшему прекращению всякого рода насилия, а также к уважению прав и свобод народа и граждан этой страны. Премьер министр подчеркивает, что Италия и Египет являются прекрасными партнёрами, но диалог между институтами возможен только при стабильности обоих государств.
- Первый председатель Европейского Совета Херман Ван Ромпёй был сильно обеспокоен тем, что насилие усложняет процесс урегулирования. Так же он говорит, что уважение прав и свобод человека, станет основным столпом египетской демократии.
- Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун считает, что один из принципов демократии — это защита права на свободу слова и все заинтересованные силы должны приложить все возможные усилия, чтобы не допустить дальнейшего насилия и запрета волеизъявления.
Влияние на экономику
Начиная с 31 января отмечен рост мировых цен на нефть по фьючерсным контрактам. Аналитики связывают это с опасениями, что происходящие волнения в конечном итоге могут охватить весь арабский мир[119]. Из-за событий в Египте отменён проход нефтяного каравана через Суэцкий канал[120].
Международное агентство «Moody’s» понизило рейтинги Египта по долговым обязательствам с уровня «Ва1» до «Ва2»; также был изменён прогноз по рейтингам: вместо «стабильного» он стал «негативным». По мнению агентства, высока вероятность ослабления налогово-бюджетной политики правительства Египта из-за усилий по преодолению недовольства населения[121].
2 февраля 2011 года «Moody’s» понижает рейтинги пяти ведущих банков страны, в том числе Национального банка, Коммерческого международного банка и банка Александрии[122].
Темпы экономического роста к ноябрю 2011 года сократились с 7-8 % до менее 1 %. Валютные резервы страны сократились на 40 %. С 25 по 27 ноября 2011 года биржевые индексы Египта упали на 11 %. Экономисты говорят о неминуемом крахе египетского фунта. Газета Аль-Ахрам сообщает:Спрос на доллар с субботы вырос на 100 %. Множество людей пытаются перевести свой капитал в твердую валюту. Беспрецедентный спрос на доллар привел к резкому повышению курса и дефициту на рынке. Перевозка денег в инкассаторских автомобилях перестала быть безопасной. Инкассаторы подвергаются постоянным атакам мародеров. Перевозка валюты из банков в обменные пункты стала крайне опасным делом[123].
Внутренняя безопасность
Министерство безопасности, по требованию демонстрантов, ликвидировано, а бежавшими из мест заключения во время волнений тысячами опасных преступников заниматься некому. По утверждениям египетской прессы, уровень преступности в стране вырос на 200 %. Имеются случаи похищения детей зажиточных граждан с целью дальнейшего требования выкупа. К примеру, похищение внучатой племянницы Анвара Садата, которую освободили после уплаты выкупа в размере 600 тысяч евро.[124]
Революция поспособствовала возникновению конфликта на Синайском полуострове с исламистскими боевиками.
Последующие этапы Египетской революции
Египет под властью военных (11.02.2011 — 30.06.2012)
- С 19:10 (мск.вр.) 11 февраля (пятница) 2011 года власть в Египте перешла к Высшему совету Вооружённых сил во главе с министром обороны и военной промышленности Египта фельдмаршалом М. Х. Тантави. Премьер А. Шафик временно сохранял свои полномочия вплоть до формирования нового правительства[125]. Военные приостановили действие конституции и распустили парламент[126].
По меньшей мере 365 гражданских лиц погибли за 18 дней массовых антиправительственных выступлений и беспорядков в Египте, заявило в среду 17 февраля 2011 года министерство здравоохранения страны. Жизнь в Египте ещё не вернулась в нормальное русло: на улицах Каира находятся танки, закрыты банки и школы, по всей стране проходят забастовки[127].
Под влиянием продолжающихся акций протеста[128] военные пошли на ряд уступок:
- 3 марта 2011 премьер А. Шафик был вынужден подать в отставку (его сменил Эссам Шараф, бывший министр транспорта)[129].
- 9 марта — утром в египетской столице начались столкновения между коптами и мусульманами. В результате стрельбы в районе Мукаттам были убиты шестеро христиан, ещё 45 человек получили ранения.
- 15 марта распущена служба госбезопасности, которая считалась главной опорой режима Мубарака[130].
- 19 марта прошёл референдум по изменению конституции, которая ограничила власть президента (4 года вместо 6, запрет на 3 срок, отмена чрезвычайных полномочий)[131].
- 13 апреля 2011 — власти Египта поместили бывшего президента страны Хосни Мубарака под арест[132] (До этого дня Мубарак с членами семьи находятся под домашним арестом в резиденции в Шарм-эш-Шейхе).
- 16 апреля — бывшая правящая национально-демократическая партия Египта решением Высшего арбитражного суда ликвидирована[133].
- 21 апреля — Египетский суд вынес решение, согласно которому имена бывшего президента Хосни Мубарака и его жены Сюзанны будут исключены из названий общественных мест. До сего дня только школ имени Мубарака в стране более пятисот.
На волне революции заметно окрепли исламисты — движение Братья-мусульмане (лидер — генеральный секретарь Движения Мохаммед Хусейн) и салафиты.
- 30 апреля первые создали Партию свободы и справедливости во главе с членом политбюро Движения Мохаммедом Мурси для участия в выборах[134].
Вместе с тем, новой проблемой Египта стало межрелигиозное противостояние коптов и мусульман, которое подогревалось провокациями неустановленных лиц.
- 7 мая в Каире произошли столкновения между христианами-коптами и мусульманами-салафитами[135]. Бойня в каирском пригороде Имбаба унесла жизни 15 человек. 232 местных жителя получили ранения. Конфликт начался после того, как несколько тысяч салафитов — представителей одного из наиболее радикальных направлений ислама — окружили коптскую церковь Мари-Мина.
- 6 июня 2011 — Египетское исламистское движение «Братья-мусульмане» было исключено из списка запрещённых в стране, сообщает Agence France-Presse.
Между либеральными и исламистскими силами Египта растет напряжение в связи с разногласиями по поводу будущего страны. Либеральные партии хотят, чтобы в новой конституции, которая должна быть принята после парламентских выборов, были закреплены положения о защите прав личности и религиозных свобод. Армия, которая пришла к власти, с этим согласна. Однако «Братья-мусульмане» и другие исламистские партии выступают за скорейшие выборы и объявление Египта исламским государством, хотя между ними и существуют разногласия по поводу того, что вкладывается в это определение.
- С августа 2011 — в Каире суд над Мубараком и его сыновьями. Возле здания Полицейской академии, где проходят слушания, идут столкновения противников и сторонников экс-лидера североафриканского государства[136]. В случае доказанности вины в убийстве 850 демонстрантов, Х.Мубараку грозит высшая мера наказания — расстрел.
- 9 сентября 2011 — В Каире разъяренная толпа ворвалась в посольство Израиля, разрушив стену, возведенную вокруг здания посольства. Посол Израиля Ицхак Леванон, его семья и персонал посольства спасались бегством. Они прибыли в аэропорт Каира, где ждали израильский военный самолёт, который эвакуирует их на Родину. Протестующие выбрасывали из окон в толпу сотни документов. Перед этим десятки протестующих с молотками и арматурой в руках в течение пятницы разрушали стену посольства Израиля в Египте, в то время как сотрудники сил правопорядка наблюдали за происходящим и не вмешивались. Бетонная стена была возведена вокруг посольства Израиля в столице Египта в прошлом месяце, когда возникла напряжённость из-за гибели 5 египетских военных 18 августа в районе границы с Израилем на Синайском полуострове. Это произошло во время перестрелки на Синае между израильскими военными и палестинскими боевиками. Египет обвинил Израиль в убийстве своих граждан и потребовал расследования. Израиль в ответ заявил, что к смерти египтян отношения не имеет.
- 9 октября 2011 — вновь вспыхнули беспорядки с участием христиан-коптов, на сей раз их противниками стали военные переходного правительства. Первоначально погибло 6 человек: 4 коптов и 2 солдата. Столкновения прошли в Каире возле здания телецентра, куда копты вышли в знак протеста против участившихся случаев нападений на их церкви. Из соборов выходят сотни христиан; на улицах их колонна перерастает в несколько тысяч. Однако из-за провокации неустановленных лиц начались беспорядки. Копты начинают крушить всё подряд, кидают камни и смеси в военных и полицию. В результате беспорядков погибли 24 человека, более 200 пострадали[137].
- 18 ноября 2011 — началась новая волна революции. Десятки тысяч демонстрантов требовали отстранения армии от власти в Египте, передает Reuters. Толпа, собравшаяся на площади Тахрир, скандировала лозунги с требованием немедленной передачи полномочий от Высшего совета вооружённых сил (ВСВС) гражданскому правительству. На площади начался бессрочный митинг, который привел к появлению палаточного лагеря. На следующий день (19 ноября) в Каире и в Александрии вспыхнули беспорядки, в которых свыше 750 человек получили ранения. Демонстранты протестовали против усиления роли армии[138] 928 пострадавших, погибли 2 человека (1 в Каире, 1 в Александрии). Беспорядки продолжались более 3-х дней. Стычки демонстрантов и полиции прошли и в других крупных городах Египта, в том числе в Суэце. Власть военных была сохранена, но протесты привели к отставке правительства Э. Шарафа[139]. В результате беспорядков погибло 35 человека[140]. Военные извинились за жертвы[141] и запретили сторонникам Мубурака участвовать в выборах (люстрация)[142].
- 21 ноября — Представители более 20 политических течений страны, участвующих в демонстрациях на площади Тахрир, подписали требование в течение недели сформировать правительство «национального спасения». На правительство «национального спасения» должна быть возложена ответственность за проведение краткосрочных реформ для оживления экономики, обуздания цен и борьбы с бедностью. Кроме этого правительство должно отменить действующее уже 30 лет в Египте чрезвычайное положение. В этот же день, после того, как Эссам Шараф ушёл в отставку с поста премьер-министра Египта , ВСВС АРЕ назначил Камаля аль-Ганзури (бывшего премьер-министром страны в 1996—1999 годах) и. о. председателя переходного правительства АРЕ и поручил сформировать новое коалиционное правительство 24 ноября. 7 декабря 2011 года он был приведён к присяге как председатель переходного правительства АРЕ. Функции председателя правительства выполнял до вступления в должность нового премьера Хишама Кандиля.
- 22 ноября — Высший совет Вооружённых сил(ВСВС) Египта передаст власть гражданскому руководству страны не позднее 30 июня 2012 года. Договоренность об этом была достигнута во вторник на переговорах главы Генштаба египетской армии Сами Анана и ведущих политических сил страны[143].
- 16 — 18 декабрь 2011 года — в Каире вновь вспыхнули беспорядки, погибли 8 человек[144]. Протестующие сожгли расположенный поблизости от здания правительства Научный центр. Построенное при Наполеоне I Бонапарте, одно из старейших в мире зданий с 200-летней историей было полностью уничтожено огнём. Сгорели более 160 тыс. ценнейших книг и архивов, картины и старинная мебель. Безвозвратно утрачен оригинал первой в мире энциклопедии «Описание Египта», до сих пор считающейся одной из самых полных, составленной французскими учеными — археологами и египтологами во время кампании Наполеона I Бонапарта /1798 — 1801 гг/. Пожарным удалось вынести из огня лишь около 30 тыс. книг.
- В ноябре 2011 — январе 2012 годов в Египте прошли парламентские выборы в Народное собрание Египта (нижнюю палату), на которых победила исламская Партия свободы и справедливости.
- 23 января 2012 года — начала работать Нижняя палата парламента Египта, 71 % депутатских мандатов в которой принадлежит исламистам. На первом заседании лидер оппозиционной фракции исламистов в предшествующем парламенте (2005) Мухаммед Саад аль-Кататни (ПСС) был избран на пост спикера Народного собрания (нижней палаты парламента Египта). За его кандидатуру высказались 399 из 503 проголосовавших депутатов парламента[145].
- 1 февраля 2012 года — Трагедия на стадионе в Порт-Саиде.
- 29 и 30 января, 7, 14, 15, 22 февраля — двухэтапные выборы в верхнюю палату египетского парламента — Консультативный совет или Совет Шуры. В результате египетские исламисты завоевали большинство мест (56 % из общего числа 270: Партия свободы и справедливости завоевала 106 мест, салафитская партия Аль-Нур получила 46 депутатских мандатов). Спикером верхней палаты парламента Египта 28 февраля стал представитель движения «Братья-мусульмане» Ахмад Фахми Ахмад.
Ослабление государственного контроля привело, помимо прочего, к резкому обострению обстановки на Синайском полуострове.
- Беспорядки на Синае начались 29 января 2012 года, когда в ходе двухчасового боя в городе Рафиах на границе с Газой были убиты 20 египетских военнослужащих. В ходе боя была сожжена штаб-квартира сил безопасности Египта в Газе[146].
- 31 января правительство Израиля пошло на беспрецедентный шаг, согласившись на ввод в Синай боевых подразделений египетской армии, в нарушение условий Кэмп-дэвидского соглашения, объявлявшего Синай демилитаризованной зоной[147].
- 5 февраля был взорван газопровод государственной компании «Геско», по которому шли поставки египетского газа в Иорданию. Газовый терминал был взят штурмом, охранники связаны, и здание контрольно-измерительной станции взорвано при помощи бомбы с дистанционным управлением. Поставки газа в Иорданию и Израиль были прекращены. В начале марта египетское правительство объявило, что поставки газа в Иорданию будут возобновлены, но цены на газ будут пересмотрены[148].
- 7 февраля сообщалось о новом бое между силами безопасности и бедуинами в Рафиахе. Новое нападение на штаб-квартиру сил безопасности было отражено, 2 человека ранены.
- 12 февраля состоялась массовая демонстрация в эль-Арише с требованием освободить политических заключённых. В ходе разгона демонстрации были убиты 10 и ранены более 50 человек[149].
- 16 февраля Израилем была выполнена повторная просьба правительства Египта о согласии на размещение в Синае дополнительного воинского контингента[150].
- 23 февраля группа вооружённых бедуинских контрабандистов прорвалась в Израиль в районе КПП Керем-Шалом, убив египетского офицера и ранив солдата.
- 3 марта 2012 года — Исламское движение «Братья-мусульмане» обнародовало свой проект закона о Конституционной комиссии Египта, которой в ближайшее время предстоит сформировать новый основной закон страны. Конституционная комиссия в количестве 100 человек должна быть образована на совместном заседании Консультационного совета (верхняя палата парламента) и Народного собрания (нижняя палата). «Согласно проекту, в Конституционной комиссии будут представлены 40 депутатов парламента страны и 60 человек, не входящих в высший законодательный орган власти, половина из которых — политические и общественные деятели, другая половина — представители профсоюзов и общественных организаций», — разъяснил руководства Движения Халед Мухаммед.
- 6 марта несколько тысяч человек приняли участие в демонстрации протеста против излишней жестокости сил безопасности Египта в эль-Арише. Протестующие собрались у штаб-квартиры сил безопасности в эль-Арише, скандируя: «Долой силы безопасности!» Демонстранты несли портреты политзаключённых и требовали немедленного освобождения египетских узников[151].
- 27 апреля и 4 июля вновь имели место взрывы на газопроводе, по которому осуществляются поставки газа из Египта в Израиль и Иорданию[152].
- 29 апреля 2012 года — исламистское в своём большинстве Народное собрание (нижняя палата парламента Египта) приостановило работу на неделю до 6 мая в знак протеста против отказа правительства уйти в отставку. Спикер парламента Мухаммед Саад аль-Кататни потребовал от главы кабинета министров Камаля аль-Ганзури подать прошение об отставке. Но правительство Египта отвергло призыв спикера Народного собрания. По словам министра планирования и международного сотрудничества Фаизы Абу Нага, правительство не обращает внимания на подобные заявления, учитывая, что только правящий в стране Высший совет Вооружённых сил вправе решать вопросы отставки кабинета министров. По мнению аль-Кататни, исламисты, которые получили широкую народную поддержку в ходе выборов, не могут оправдать доверие своих избирателей, так как полностью отстранены от влияния на исполнительную власть.
- 4 мая 2012 года в Каире продолжились беспорядки вызванные требованием передать власть от военной хунты гражданскому правительству[153]
- 23-24 мая 2012 года — 1-й тур президентских выборов в Египте. В лидеры вышел кандидат от «Братьев-мусульман» Мухаммед Мурси, который в опросах общественного мнения редко поднимался выше третьей строчки. На 2-м проходном месте кадровый военный Ахмед Шафик, последний премьер-министр Хосни Мубарака, который у «творцов египетской революции» ассоциируется исключительно с «пережитками прежнего режима». В избирательных бюллетенях фигурировали имена 13 кандидатов, хотя двое из них в последний момент сняли свои кандидатуры. Порядка 10 революционных движений бойкотировали выборы. Мохаммед аль-Барадеи, поднявшийся на волне революции и заявивший в своё время о президентских амбициях, но позднее отказавшийся выдвигать свою кандидатуру, не голосовал и уехал из страны.
- 2 июня 2012 года после оглашения приговора по обвинениям в причастности к гибели мирных демонстрантов в начале прошлого года у экс-президента Египта Хосни Мубарака случился сердечный приступ, который произошёл в тюрьме Тора под Каиром, где Мубарак отбывал бы пожизненное наказание[154][155].
- 14 июня 2012 года Конституционный суд постановил, что прошедшие выборы в парламент неконституционны и отменил их результаты. В частности, суд решил, что согласно избирательному закону часть мест в парламенте избиралась по пропорциональной системе, а другая — по мажоритарной. Это привело к тому, что места, предназначавшиеся для беспартийных кандидатов, отошли к партиям. Таким образом, одна треть депутатов Народного собрания Египта нелегитимна[156][157]. В результате решения Конституционного суда Египет оказался без нижней палаты парламента.
- суббота, 16 — воскресенье, 17 июня 2012 года — 2-й тур президентских выборов в Египте.
- вечер, 17 июня — Правящий в Египте Высший совет Вооружённых сил принял дополненную Конституционную декларацию, которая должна определить полномочия главы государства и военных. Высший военный совет возложил на себя функции законодательной власти до избрания нового парламента страны. Новые парламентские выборы в Египте пройдут только после референдума по новой конституции. Она должна быть готова в течение трёх месяцев, ответственность за формирование конституционной комиссии, «представляющей все слои общества», военные также взяли на себя. Высший военный совет наделяется правом вето на положения новой конституции, которые «противоречат высшим интересам страны». Военные сохранили за собой единоличное право назначать и снимать с должностей армейских руководителей. Кроме того, президент сможет объявить войну или использовать войска для поддержания безопасности внутри страны только с разрешения ВСВС. Новая конституционная комиссия также будет сформирована военными. Они получат право вето на решения Конституционной комиссии. По словам Мохаммеда аль-Барадеи, поправки к Конституционной декларации «делают военный совет реальным правителем» в Египте. «Военный совет сохраняет за собой функции законодательного органа, а также лишает президента полномочий верховного главнокомандующего», — написал аль-Барадеи в своём микроблоге.
Президентство Мурси
- 24 июня 2012 года на президентских выборах одержал победу кандидат-исламист Мохаммед Мурси. Лидер умеренного исламского движения «Братья-мусульмане» получил поддержку 13 230 131 избирателя (51,73 процента голосов) и всего на несколько процентов обошёл своего соперника — бывшего премьера Ахмеда Шафика, набравшего 12 347 380 голосов (48,27 процента). Разница между кандидатами составила менее миллиона голосов. По данным ЦИК, явка во втором туре выборов составила 51,85 процента.
Из 27 провинций 18 проголосовали за кандидата «Братьев-мусульман». Каир и дельта Нила, то есть те районы, где живут более образованные и грамотные, элементарно умеющие читать и писать египтяне, преимущественно, проголосовали за Шафика. Мурси становится президентом, избранным, в основном, неграмотными крестьянами Египта. Мурси выполнил своё программное обещание стать «президентом для всех египтян» и покинул ряды ассоциации «Братьев-мусульман» и Партии свободы и справедливости. Руководство США поддержало нового президента[158].
- 30 июня 2012 года — М. Мурси вступил в должность президента Египта.
- в воскресенье 8 июля 2012 года — президент Египта Мохаммед Мурси своим указом восстановил Народное собрание (нижнюю палату парламента). Глава государства заявил, что депутаты соберутся для разработки новой конституции. На следующий день Верховный конституционный суд предупредил президента о недопустимости несоблюдения судебного решения о роспуске нижней палаты парламента.
- 10 июля — Народное собрание собралось на первое после своего роспуска получасовое заседание. В тот же день суд повторно издал постановление, запрещающее созыв законодательного органа. Кроме того, недовольство действиями главы государства выразил Высший совет Вооружённых сил.
Мухаммед Мурси не пошёл на дальнейшее обострение и заявил, что выполнит решение Конституционного суда, отменяющее его декрет о повторном созыве парламента.
- 24 июля — Президент Египта Мохаммед Мурси назначил министра водных ресурсов Хишама Кандила премьер-министром.
- 5 августа 2012 года — во время нападения боевиков на КПП Рафах на Синае погибли 16 египетских пограничников.
- 12 августа 2012 года президентом М. Мурси отправлен в отставку глава Высшего совета Вооружённых сил министр обороны и военной промышленности Египта фельдмаршал М. Х. Тантави. Согласно президентскому указу, снят с должности начальник генерального штаба египетской армии Сами Анан. Помимо Тантави и Анана со своих постов были сняты ещё несколько членов ВСВС. Президентом Египта назначен новый глава Высшего совета Вооружённых сил генерал-полковник Абдул Фатах Халил ас-Сиси — председатель Совета с 12 августа 2012, министр обороны и военной промышленности АРЕ, верховный главнокомандующий Египта. Кроме того, Мурси отменил конституционную декларацию от 17 июня 2012 года, которая была направлена на ограничение президентских полномочий и до сих пор заменяла основной закон страны. Постановление Мурси рассматривается как «завершение двоевластия» между президентом и военными и «полное окончание переходного периода» в Египте.
22 ноября 2012 года Мохаммед Мурси подписал конституционную декларацию, которая лишает суды права распускать верхнюю палату парламента и Конституционную ассамблею, а также позволяет президенту страны издавать «любые декреты, направленные на защиту революции», которые не могут быть оспорены в суде. Действия Мурси вызвали негодование оппозиции, которая обвинила президента в узурпации власти и восстановлении диктатуры. 25 ноября во время проведение акции протеста против декларации в стычке между сторонниками и противниками погиб подросток, поддерживавший Мурси[159].
В конце декабря 2012 года в Египте на референдуме была одобрена новая Конституция. После референдума появились обвинения в фальсификации его результатов, однако Мурси по итогам референдума подписал Конституцию.
пятница, 30 ноября 2012 года — Конституционная ассамблея Египта, в которой преобладают исламисты, большинством голосов утвердила проект новой конституции, провозглашающий выводимые из Корана законы шариата главным источником законодательства. Сторонники президента в ассамблее решили принять проект конституции как можно скорее из-за угрозы её роспуска Верховным конституционным судом. На затянувшемся за полночь заседании, которое началось в четверг, делегаты поочередно голосовали отдельно по каждой из 234 статей составленного ими документа. Чтобы утвердить статью, её должны поддержать 67 % членов конституционной ассамблеи. Либералы, левые и христиане, входившие в ассамблею, бойкотировали голосование, заявив, что исламисты пытаются навязать египетскому народу своё видение конституции.
25 января 2013 года в годовщину Революцию в Египте вновь вспыхнули беспорядки, движущей силой которых стал Чёрный блок (Египет). Президент Египта Мухаммад Мурси ввел чрезвычайное положение в трёх городах на берегах канала — Порт-Саиде, Суэце и Исмаилии. Поводом для беспорядков стали смертные приговоры, вынесенные ответственным за массовую давку на стадионе Порт-Саида. В первый день беспорядков в Порт-Саиде в массовой драке между стороной осуждённых и стороной жертв погибло 22 человека[160].
Военный переворот
4 июля 2013 года в Египте произошёл военный переворот, который возглавил военный министр генерал-полковник Абдул Фатах Халил ас-Сиси. Президент Мурси был арестован. Военный переворот поддержала секулярная оппозиция, коптская церковь и Мохаммед эль-Барадеи. Главой государства стал председатель Конституционного суда страны Адли Мансур[161].
Революция в литературе
- В США 21 апреля 2011 года вышла книга о революции в Египте «Твиты с Тахрира» издательство OR Books, 160 страниц, в которой собраны сообщения из твиттера наиболее активных активистов с площади Тахрир с 25 января до 11 февраля[162][163].
Напишите отзыв о статье "Революция в Египте (2011)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Коротаев А.В., Зинькина Ю. В. [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=271&Itemid=1 Египетская революция 2011 г.: структурно-демографический анализ]// Полис. Экстратекст. 2011. Выпуск 1.
- ↑ 1 2 [rus.ruvr.ru/2011/01/31/42157020.html Голос России: Время потрясений на арабском Востоке]
- ↑ 1 2 [www.pl.com.ua/?pid=61&artid=16236 Публичные люди: Кто расшатал страну пирамид?]; [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=345&Itemid=1 Ортокузенный брак и нестабильность на Ближнем Востоке. Йеменцы не были арабами до ислама. Наука 2.0 31 Августа 2013].
- ↑ 1 2 [www.rabkor.ru/debate/11867.html Рабкор.ру: Беспорядки в Египте: кому это выгодно?]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/02/11/mubarak1/ Лента.ру: Мубарак ушел в отставку]
- ↑ [socialistworker.org/2011/01/26/egypt-reaches-a-boiling-point SocialistWorker.org: Egypt reaches the boiling point] (англ.)
- ↑ 1 2 [web.archive.org/web/20110420102838/www.haaretz.com/news/international/government-fact-finding-mission-shows-846-killed-in-egypt-uprising-1.356885 Government fact-finding mission shows 846 killed in Egypt uprising]
- ↑ 1 2 3 [articles.latimes.com/2011/jan/29/world/la-fg-egypt-protests Egyptian protesters again defy curfew; many police stand down]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/27/thousand/ Лента.ру: Число арестованных в Египте перевалило за тысячу человек]
- ↑ [www.google.com/hostednews/afp/article/ALeqM5joGJ9JWnttO1zBMsqU8wJqD2qscA?docId=CNG.7ffd4f2e62ccb3576e8e09bd39028670.721 AFP – ElBaradei: Egyptians should copy Tunisian revolt]. AFP (25 января 2011). Проверено 25 января 2011. [www.webcitation.org/6969pBERP Архивировано из первоисточника 12 июля 2012].
- ↑ 1 2 Jailan Zayan. [www.google.com/hostednews/afp/article/ALeqM5hP30nA0bbEaHZKjlpUKhdHxoN8Cg?docId=CNG.95111380dfbe35f8a08d6124c5e915e8.71 AFP – Egypt braces for nationwide protests]. AFP (25 января 2011). Проверено 25 января 2011. [www.webcitation.org/6969q3ge1 Архивировано из первоисточника 12 июля 2012].
- ↑ [www.rbcdaily.ru/2011/01/25/world/562949979602696 РБК daily: Антиправительственные демонстрации перекинулись из Туниса в Египет]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/17jan2011/cairo8006.html NEWSru.co.il: Студент совершил акт самосожжения перед зданием парламента в Каире]
- ↑ [lenta.ru/articles/2011/01/27/twrewolt/ Лента.ру: Ближний Восток: Твиттерная революция]
- ↑ (ар.) [www.shorouknews.com/ContentData.aspx?ID=384034 Elbaradei: I will join the Youth Revolution on Friday] (27 January 2011). Проверено 27 января 2011.
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/29/01/2011/535277.shtml Журналист Сергей Пашков назвал египетские выступления «Горчичной революцией» (видеорепортаж, содержащийся на ссылке; 3:17)]
- ↑ [www.5-tv.ru/news/36075/ В репортаже корреспондентов программы «Сейчас» 5 канала] (г. Санкт-Петербург, 29.01.2011 г. 16:00)
- ↑ [www.bulphoto.com/image.php?img=179100 BulPhoto: Египетски граждани подкрепиха бунта пред посолството в София] (болг.)
- ↑ [www.polit.ru/news/2011/01/29/ignatenko.html Востоковед Александр Игнатенко: если Мубарака уберут, американцы рыдать не будут]
- ↑ [www.rosbalt.ru/2011/01/26/812850.html Росбалт: Финиковая революция в стране Фараона]
- ↑ [novolitika.ru/news/22824 Новолитика: Поднимет ли «финиковая революция» в Тунисе ветер перемен на Арабском Востоке?]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/19jan2011/baradei_a201.html NEWSru.co.il: Эль-Барадеи: «Египет ждет то же, что и Тунис»]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/24feb2010/baradei510.html NEWSru.co.il: Бывший глава МАГАТЭ эль-Барадеи создает «Коалицию за перемены»]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/23feb2010/baradei504.html NEWSru.co.il: Мухаммед эль-Барадеи хочет баллотироваться на пост президента Египта]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/09dec2010/egypt_0010.html NEWSru.co.il: Бывший глава МАГАТЭ призвал египтян к акции гражданского неповиновения]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/01/27/rescall/ Лента.ру: Ближний Восток: Бывший глава МАГАТЭ призвал президента Египта уйти в отставку]
- ↑ [www.rosbalt.ru/2011/01/28/813620.html Росбалт: Экс-глава МАГАТЭ аль-Барадеи арестован в Каире] Росбалт
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/30/era/ Лента.ру: Эль-Барадей провозгласил наступление новой эры в Египте]
- ↑ [portal-credo.ru/site/?act=news&id=82114&cf= Портал-Credo.ru: В Египте продолжаются массовые аресты членов движения «Братья-мусульмане»]
- ↑ 1 2 [www.bfm.ru/articles/2011/01/28/egipet-ster-sebja-s-internet-karty-mira.html БФМ.РУ: Египет стер себя с интернет-карты мира]
- ↑ [www.zman.com/news/2011/01/30/93951.html Израильское информационное агентство: Египет: армия охраняет пирамиды. «Викиликс»: США давно знали о готовящемся мятеже]
- ↑ [www.zman.com/news/2011/01/27/93794.html Израильское информационное агентство: В Египте нападают на полицейские участки и пожарные станции]
- ↑ [www.rian.ru/world/20110128/327568839.html РИА Новости: Демонстранты подожгли здание администрации в египетской Александрии]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=424028 Вести.ру: Манифестанты подожгли штаб-квартиру правящей партии]
- ↑ [www.rosbalt.ru/2011/01/28/813771.html Росбалт: Протестующие в Египте штурмуют здания МИД и государственного ТВ]
- ↑ [www.1tv.ru/news/world/170120 Первый канал: В Египте сторонники президента Мубарака открыли огонь по оппозиционерам]
- ↑ [www.newizv.ru/lenta/140410/ Новые Известия: В столкновениях между противниками и сторонниками президента Египта пострадали журналисты]
- ↑ [www.rian.ru/world/20110202/329487168.html РИА Новости: Сторонники Мубарака выехали на площадь в Каире на лошадях и верблюдах]
- ↑ [www.newsru.com/world/03feb2011/opposing.html В Каире возобновились ожесточенные столкновения сторонников и противников Хосни Мубарака]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/19jan2011/ihwan8009.html NEWSru.co.il: «Братья-мусульмане» назначили дату народного восстания в Египте]
- ↑ Murphy, Dan. [www.csmonitor.com/World/Backchannels/2011/0125/Inspired-by-Tunisia-Egypt-s-protests-appear-unprecedented Inspired by Tunisia, Egypt's protests appear unprecedented], The Christian Science Monitor (January 25, 2011). (англ.)
- ↑ Fahim, Kareem. [www.nytimes.com/2011/01/26/world/middleeast/26egypt.html?_r=1&hp Broad Protests Across Egypt Focus Fury on Mubarak], The New York Times (January 25, 2011). (англ.)
- ↑ [www.guardian.co.uk/global/blog/2011/jan/25/middleeast-tunisia Protests in Egypt and unrest in Middle East — as it happened: Protests in Egypt and unrest in Middle East — as it happened] (англ.)
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/25/cairo/ В Египте начались антиправительственные беспорядки]
- ↑ [de.reuters.com/article/worldNews/idDEBEE70P02620110126 Reuters: Aufruf zu zweitem Protesttag in Ägypten] (нем.)
- ↑ [www.reuters.com/article/2011/01/26/us-egypt-protest-suez-idUSTRE70P7T620110126 Egypt protesters set fire to government building in Suez] (англ.)
- ↑ [www.bbc.co.uk/news/world-africa-12289475 Egypt protests: Anti-Mubarak demonstrators arrested] (англ.)
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/26/egypt1/ В Египте запретили уличные акции]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/26/guar/ В Египте избили корреспондента The Guardian]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/01/27/evendeeper/ Протесты в Египте перекинулись вглубь страны]
- ↑ [ria.ru/world/20110127/327132246.html Власти Египта освободили почти 260 задержанных участников демонстраций]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/26/cairo/ В Египте возобновились беспорядки]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/27/thousand/ Число арестованных в Египте перевалило за тысячу человек]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/27/sexchange/ Египетская фондовая биржа приостановила работу из-за беспорядков]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/27/rescall/ Бывший глава МАГАТЭ призвал президента Египта уйти в отставку]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/28/egypt/ Лента.ру: Египет полностью отключился от интернета]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/28/egypt1/ Египетская полиция применила против демонстрантов водяные пушки]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/28/egypt2/ Египетская полиция начала переходить на сторону демонстрантов]
- ↑ [www.prime-tass.ru/news/0/{4A2956FA-9104-4269-A125-84CF6D84C2C8}.uif ПРАЙМ-ТАСС: В Александрии стражи порядка покидают город, горит здание мэрии]
- ↑ [www.guardian.co.uk/world/2011/jan/28/egypt-protests-mubarak-army-curfew Egypt protests: Hosni Mubarak orders army to enforce curfew]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/28/midegypt/ Египетские демонстранты пошли на штурм министерства иностранных дел]
- ↑ [newsru.com/world/28jan2011/tutanhamon.html NEWSru.com: Пламя пожаров, охвативших Каир, подбиралось к сокровищам Тутанхамона]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/01/28/egypt3/ Бывшего главу МАГАТЭ посадили под домашний арест]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/01/28/egypt4/ Лента.ру: В Каир ввели армейскую бронетехнику]
- ↑ [mignews.ru/news/disasters/world/280111_224624_05091.html MIGnews: Мубарак бежал из Египта]
- ↑ 1 2 [www.drhawass.com/blog/situation-egyptian-antiquities-today Dr. Zahi Hawass (личный сайт): The Situation in Egyptian Antiquities Today] (англ.)
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/28/wound/ Из-за беспорядков в Египте пострадали 870 человек]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/29/mubarak/ Лента.ру: Мубарак распустил правительство Египта]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/29/mobile/ Лента.ру: В Египте восстановлена сотовая связь]
- ↑ [www.interfax.ru/society/news.asp?id=175261 Интерфакс: Протестующие пытаются захватить здание МВД в Каире]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lenta/2011/01/29/n_1679918.shtml Газета.ру: Полиция застрелила троих демонстрантов, штурмовавших здание МВД в Каире]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/29/omar/ Лента.ру: Мубарак назначил главу разведки вице-президентом]
- ↑ [on-line.lg.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=6815/ Онлайн Луганск: В Египте сформировано новое правительство]
- ↑ [gazeta.ru/news/lenta/2011/01/29/n_1680006.shtml Газета.ру: Глава Египта Мубарак назначил новым премьером экс-главу ВВС страны]
- ↑ [www.zman.com/news/2011/01/29/93912.html Израильское информационное агентство: Эхо египетского восстания: перестрелка на КПП в Рафиахе, 12 убитых]
- ↑ [kp.ru/online/news/821380/ Комсомольская правда: В Египте мародеры уничтожили мумии фараонов.]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/30/prisoners/ Лента.ру: Из тюрьмы в Египте сбежали тысячи заключенных]
- ↑ [news.day.az/politics/250550.html Day.Az: При беспорядках в Египте погиб сотрудник посольства Азербайджана]
- ↑ [news.day.az/society/250538.html Day.Az: В Баку прибыл самолет с эвакуированными из Египта гражданами Азербайджана]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lenta/2011/01/30/n_1680674.shtml Газета.ру: США призывают своих граждан покинуть Египет «быстро, насколько возможно», готовят в понедельник эвакуацию]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lastnews/2011/01/30/n_1680746.shtml Газета.ру: «Лукойл» и «Новатэк» эвакуируют сотрудников из Египта, где число жертв достигло 150, туристы остаются]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lastnews/2011/01/30/n_1680794.shtml Газета.ру: Власти Египта вводят в Шарм-эш-Шейх войска]
- ↑ [www.gazeta.ru/auto/news/2011/01/31/n_1681742.shtml Газета.ру: Nissan из-за беспорядков в Египте приостановила производство, отправив сотрудники на курорты]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lastnews/2011/01/31/n_1681986.shtml Газета.ру: Студенты из Башкирии просят эвакуировать их из Каира; они заблокированы в общежитии, продукты заканчиваются]
- ↑ [www.baltinfo.ru/2011/01/31/Vlasti-Egipta-zakryli-glavnye-morskie-vorota-strany-185594 БалтИнфо: Власти Египта закрыли главные морские ворота страны]
- ↑ [www.interfax.ru/society/news.asp?id=175635 Египетская оппозиция объединилась в Национальный фронт]
- ↑ [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1296622800 ЦентрАзия: А.Реутов: Хосни Мубарака отстраняют и привлекают. Египтянам уже мало отставки президента Египта, они требуют суда над ним]
- ↑ .[top.rbc.ru/politics/01/02/2011/536657.shtml РБК: Президент Египта не будет участвовать в следующих выборах]
- ↑ [world.comments.ua/2011/02/02/227620/za-vremya-massovih-protestov.html Комментарии — proUA: За время массовых протестов из тюрем Египта бежали 20 тысяч зеков]
- ↑ [www.rbcdaily.ru/2011/02/02/world/562949979643332 РБК daily: Защитники президента Египта атаковали оппозиционеров верхом на верблюдах]
- ↑ [english.aljazeera.net/news/middleeast/2011/02/201122124446797789.html Al Jazeera: Clashes rage in Tahrir Square] (англ.)
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/02/02/2011/537109.shtml РБК: В Каире идут бои между сторонниками и противниками Х.Мубарака]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/02/02/beatup/ Лента.ру: В Египте избили российских журналистов]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=425312 Вести.ру: Египетская армия начала разгонять демонстрантов]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/02/04/cairo/ На площадь Тахрир в Каире вышли больше миллиона человек]
- ↑ [www.vesti.az/news.php?id=67140 Братья-мусульмане отказались от власти в Египте]
- ↑ [www.vesti.az/news.php?id=67203 Эль-Барадеи не будет бороться за пост президента Египта]
- ↑ [www.rosbalt.ru/2011/02/03/815857.html Демонстранты в Каире штурмуют отели, где живут иностранные журналисты]
- ↑ [english.aljazeera.net/news/middleeast/2011/02/2011210172519776830.html%7Ctitle=Defiant Al Jazeera: Defiant Mubarak refuses to resign] (англ.)
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/27/evendeeper/ Лента.ру: Ближний Восток: Протесты в Египте перекинулись вглубь страны]
- ↑ [rian.ru/incidents/20110203/329655255.html РИА Новости: Три человека погибли в беспорядках в центре Каира]
- ↑ [www.interfax.ru/politics/txt.asp?id=177056 Интерфакс — Президент никуда не уйдет]
- ↑ [www.rian.ru/world/20110126/326437437.html РИА Новости: Госдеп США призвал власти Египта к мирному обращению с демонстрантами]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/02feb2011/mubarak8001.html Обама: Мубарак должен уйти немедленно]. NEWSru.co.il (2 февраля 2011). Проверено 2 февраля 2011. [www.webcitation.org/6969s1fhK Архивировано из первоисточника 12 июля 2012].
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/28/egypt5/ Лента.ру: США потребовали немедленных реформ в Египте]
- ↑ [rus.ruvr.ru/2011/02/03/42617644.html Голос России: Рудольф Джулиани: Израиль должен поддержать египетскую оппозицию]
- ↑ [www.finmarket.ru/z/nws/hotnews.asp?id=3395361 Экономическая история ЦРУ: прослушка, перевороты и нелегальные доходы — Главные новости — Финмаркет]
- ↑ [www.tsr.ch/info/monde/2926479-egypte-les-manifestations-repartent-de-plus-belle.html Egypte: Moubarak nomme un vice-président] (фр.)
- ↑ [www.lematin.ch/flash-info/suisse/egypte-merkel-appelle-moubarak-autoriser-manifestations-pacifiques-0 Egypte: Merkel appelle Moubarak à autoriser les manifestations pacifiques] (фр.)
- ↑ [www.rian.ru/world/20110126/326467671.html Париж не вмешивается в дела Египта, но выступает против насилия — МИД]
- ↑ [www.lemonde.fr/proche-orient/article/2011/01/28/suivez-en-direct-les-manifestations-en-egypte_1471777_3218.html#ens_id=1470465 Le Monde: Suivez en direct les manifestations en Egypte] (фр.)
- ↑ [mignews.ru/news/politic/world/280111_220158_49749.html Сейсмический удар иранской революции по Египту]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=424028 Манифестанты подожгли штаб-квартиру правящей партии]
- ↑ [actualites.ca.msn.com/grands-titres/rc-article.aspx?cp-documentid=27460183 Crise en Égypte — La rue ne plie pas après les annonces de Moubarak] (фр.)
- ↑ [www.lemonde.fr/proche-orient/article/2011/01/31/egypte-israel-craint-un-scenario-a-l-iranienne_1473323_3218.html Egypte : Israël craint un scénario à l’iranienne] (фр.)
- ↑ [www.ynetnews.com/articles/0,7340,L-4021787,00.html Peres: We owe Mubarak our gratitude] (англ.)
- ↑ [fr.euronews.net/2011/02/01/le-premier-ministre-turc-appelle-moubarak-a-entendre-le-peuple-egyptien Euronews: Le Premier ministre turc appelle Moubarak à entendre le peuple égyptien] (фр.)
- ↑ [www.bbc.co.uk/news/world-middle-east-12316019 In quotes: Reaction to Egypt protests, 30 January 2011]
- ↑ [rian.ru/economy/20110131/328466045.html РИА Новости: Нефть дорожает на новостях из Египта]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lenta/2011/01/31/n_1681502.shtml Газета.ру: Fox News: отменен проход нефтяного каравана через Суэцкий канал]
- ↑ [www.newsru.com/finance/31jan2011/oil.html NEWSru.com: События в Египте приблизили нефть вплотную к 100 долларам за баррель]
- ↑ [www.rosbalt.ru/2011/02/02/815410.html Росбалт: Moody’s не пощадило ведущие банки Египта]
- ↑ [mignews.co.il/print/271111_115813_96137.html Уродливый конец арабской весны и египетского фунта]
- ↑ [mignews.co.il/print/070411_120612_29800.html Без Мубарака: Египет накрыла волна криминала]
- ↑ [www.fontanka.ru/2011/02/13/036/ Руководить внутренней и внешней политикой Египта будет глава Высшего совета ВС]
- ↑ [www.fontanka.ru/2011/02/13/030/ Военные Египта отменили действие конституции и распустили парламент]
- ↑ [news.mail.ru/politics/5359512/ В Каире пройдут «марш победы» и «марш сожаления» — Новости Политики — Новости@Mail.Ru]. [www.webcitation.org/6JFUwxTJW Архивировано из первоисточника 30 августа 2013].
- ↑ [www.fontanka.ru/2011/02/25/119/ Египтяне снова собираются на площади Тахрир]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=433030&cid=9 Вести. Ru: Премьер-министр Египта подал в отставку]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/03/15/disband/ В Египте распустили службу госбезопасности]
- ↑ [www.rosbalt.ru/main/2011/03/19/830318.html В Египте подводят итоги референдума по изменению конституции]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/04/13/mubarak/ Хосни Мубарака арестовали]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/04/16/party/ Египетский суд распустил партию Мубарака]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/04/30/party/ Египетские исламисты создали политическую партию]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/05/08/cairo/ В межрелигиозных столкновениях в Египте погибли пять человек]
- ↑ [top.rbc.ru/politics/05/09/2011/613964.shtml Египетская полиция разнимает сторонников и противников Х. Мубарака :: Политика :: Top.rbc.ru]. [www.webcitation.org/6JFUyM7QD Архивировано из первоисточника 30 августа 2013].
- ↑ [top.rbc.ru/society/10/10/2011/619492.shtml СМИ: Причиной беспорядков в Египте стала не религия :: Общество :: Top.rbc.ru]. [www.webcitation.org/6JFV0c1DK Архивировано из первоисточника 30 августа 2013].
- ↑ [lenta.ru/news/2011/11/20/clashes/ Беспорядки в Египте привели к жертвам]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/11/24/government/ Lenta.ru: Ближний Восток: Новое правительство Египта возглавит бывший премьер-министр]
- ↑ [www.rosbalt.ru/main/2011/11/21/915094.html Лига арабских государств обеспокоена произошедшим в Египте — ЛАГ, Египет, демонстрации — Росбалт]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/11/24/ceasefire/ Lenta.ru: Ближний Восток: Военное руководство Египта извинилось за гибель демонстрантов]
- ↑ [www.interfax.ru/news.asp?id=217805 Военные власти Египта запретили бывшим соратникам Мубарака участвовать в выборах — Новости — Интерфакс]
- ↑ [news.mail.ru/politics/7402865/ В центре Каира собираются сотни тысяч демонстрантов — Новости Политики — Новости@Mail.Ru]. [www.webcitation.org/6JFV31E6z Архивировано из первоисточника 30 августа 2013].
- ↑ [www.fontanka.ru/2011/12/17/020 Столкновения в Каире: погибли 8 человек]
- ↑ [news.mail.ru/politics/7894444/ Представитель «Братьев-мусульман» избран спикером парламента Египта — Новости Политики — Новости@Mail.Ru]. [www.webcitation.org/6JFV47KJw Архивировано из первоисточника 30 августа 2013].
- ↑ [www.jpost.com/MiddleEast/Article.aspx?ID=205741&R=R1 12 dead as Egyptian police, Beduins clash … JPost — Middle East]
- ↑ [www.defensenews.com/story.php?i=5585734 Israel Agrees Increase Of Egypt Troops In Sinai — Defense News]
- ↑ [www.jpost.com/MiddleEast/Article.aspx?id=211505 ‘Sinai Beduin pressure Egypt to maintain g… JPost — Middle East]
- ↑ [www.presstv.ir/detail/164829.html PressTV — 10 Egyptians killed in El-Arish protests]
- ↑ news.yahoo.com/s/ap/20110217/ap_on_re_mi_ea/ml_egypt_sinai
- ↑ [213.158.162.45/~egyptian/index.php?action=news&id=15797&title=Protest%20in%20Sinai%20against%20state%20security Protest in Sinai against state security — The Egyptian Gazette]
- ↑ [www.itar-tass.com/c1/178504.html «Взрыв прогремел на одном из участков газопровода, соединяющего Египет с Израилем»] (ИТАР-ТАСС)
- ↑ [vesti.az/news/116318/В_результате_столкновений_в_Каире_пострадали_300_человек В результате столкновений в Каире пострадали 300 человек]
- ↑ [www.kommersant.ru/news/1950646 У экс-президента Египта Хосни Мубарака в тюрьме случился сердечный приступ] (рус.). Коммерсантъ (2.06.2012). Проверено 2 июня 2012. [www.webcitation.org/68gvSlRPE Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.gazeta.ru/social/news/2012/06/02/n_2371029.shtml У приговорённого к пожизненному заключению Хосни Мубарака случился сердечный приступ] (рус.). Газета.Ru (2.06.2012). Проверено 2 июня 2012. [www.webcitation.org/68gvTCw9i Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.bbc.co.uk/news/world-middle-east-18439530 Egypt supreme court calls for parliament to be dissolved], BBC News (14 June 2012).
- ↑ Hamza Hendawi. [www.msnbc.msn.com/id/47811614#.T9o_KVJy9RU Egypt court orders parliament dissolved], MSNBC (14 June 2012).
- ↑ [www.bbc.co.uk/russian/international/2012/07/120714_clinton_meets_mursi_egypt.shtml Клинтон в Каире поддержала президента-исламиста]
- ↑ [lenta.ru/news/2012/11/26/promise/ Мурси объяснил расширение своих полномочий нуждами демократии]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/26jan2013/portsa504.html Порт-Саид: 22 человека убиты после оглашения смертного приговора за драку на стадионе]
- ↑ [www.ca-news.org/news:1072787/ В Египте произошел военный переворот, президент Мурси арестован]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/03/08/book/ Lenta.ru: Из жизни: В США выйдет книга о египетской революции «Твиты с Тахрира»]
- ↑ [www.france24.com/fr/20110425-egypte-caire-place-tahrir-livre-tweets-revolution-egyptienne-twitter-hosni-moubarak-alex-nunns-nadia-idle-or-books Un livre pour les tweets de la place Tahrir] // France 24
Ссылки
- [www.savvy.by/politika/blizhnij-vostok/item/579-egipet-sostoyanie-permanentnoy-revolyutsii-chast-2.html Savvy Международная аналитика]- Египет — состояние перманентной революции Часть 2
- [www.savvy.by/politika/blizhnij-vostok/item/572-egipet-sostoyanie-permanentnoy-revolyutsii Savvy Международная аналитика]- Египет — состояние перманентной революции
- [lenta.ru/story/egypt/ Лента.ру: Народные волнения в Египте]
- [press-post.net/protesty-v-egipte-ssha-taino-podderzhivali-liderov-stojaxhix-za-vosstaniem Протесты в Египте: США тайно поддерживали лидеров, стоящих за восстанием](перевод статьи из The Daily Telegraph)
- [live.reuters.com/Event/Unrest_in_Egypt Reuters: Unrest in Egypt] (англ.)
- [english.aljazeera.net/news/middleeast/2011/01/201112515334871490.html Al Jazeera: Timeline: Egypt unrest] (англ.)
- [news.blogs.cnn.com/category/world/egypt-world-latest-news/ CNN: Unrest in Egypt] (англ.)
- [www.iarex.ru/interviews/12497.html Цветные революции — процесс перераспределения власти внутри элит: интервью о протестах в Египте.] ИА REX, 07.02.2011.
- [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=355&Itemid=1 Анатомия египетской контрреволюции]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Революция в Египте (2011)
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.
Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.
В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
