Галеб (яхта)
Галеб — яхта, использовавшаяся югославским маршалом Тито.
История
Построена в 1938 году в Генуе, как рефрижераторное судно для перевозки бананов из Африки. Получила название Ramb III (сокращение от Regia Azienda Monopolio Banane, "Королевская бананная монополия").
Однако с началом Второй мировой войны судно было переоборудовано во вспомогательный крейсер. На нем были установлены две 120-мм пушки и восемь 13.2-мм зенитных пушек.
14 ноября 1940 г. во время британской атаки Таранто конвой итальянских торговых судов, охраняемый RAMB III был атакован британскими крейсерами (Бой в Отрантском проливе). RAMB III сделал несколько выстрелов и смог уйти не получив повреждений.
10 мая 1941 RAMB III был торпедирован британской подлодкой Triumph (N18) в порту Бенгази, затем отремонтирован итальянцами и отведен в Триест.
9 сентября 1943 корабль был захвачен в Триесте германскими войсками и переименован в Kiebitz. Использовался для установки минных заграждений в Адриатическом море, установил 5000 мин. В ноябре 1944 потоплен союзной авиацией в порту Риеки.
После войны корабль был поднят югославской организацией Brodospas, после чего отремонтирован на заводе Uljanik в Пуле. Корабль получил название «Галеб» (чайка).
С 1952 года корабль служил в качестве личной яхты Тито. Любитель моря и флота, Тито совершил немало морских путешествий на яхте и принимал на её борту глав государств и знаменитостей приезжавших в Югославию.
В 1953 году Тито на яхте прибыл в Великобританию.
В конце 1954 — начале 1955 Тито на «Галебе» посетил Индию и Бирму. В декабре 1955 г. «Галеб» пришел в Эфиопию, где Тито был принят императором Хайле Селассие, и Египет.
В 1958-1959 Тито совершил еще одно продолжительное морское путешествие, посетив Эфиопию, Индию, Цейлон, Бирму, Индонезию.
В 1961 году Тито на «Галебе» совершил большое путешествие вокруг Африки. В это время Тито создал Движение неприсоединения.
В 1965 Тито на яхте посетил Алжир и Египет.
В 1995 году «Галеб» перешел в собственность правительства Черногории. В 2000 году корабль был продан греческо-американскому бизнесмену Джону Полу Папаниколау за 750 000 долларов. Корабль был переведен в Риеку на судостроительный завод Viktor Lenac с целью реконструкции. Однако в течение нескольких лет яхта ржавела в гавани Риеки, а ремонт так и не был начат. За это время у Папаниколау накопились долги перед заводом и моряками, сохраняющими яхту. В результате по решению суда яхта была продана с аукциона и выкуплена городом Риека за 150 000 долларов. Существуют планы организации музея на яхте.
Напишите отзыв о статье "Галеб (яхта)"
Ссылки
- [www.avantgarde-museum.com/en/projects/standstill/essays/4307/ The Symbol of Peace, the Movement and Tito] (англ.)
- [www.visit-montenegro.com/article559.htm Rikeka is buying Galeb] (англ.)
- [www.jutarnji.hr/rijeka-kupila-titov-brod/206523/ Rijeka kupila Titov brod] (хорв.)
- [www.photononstop.com/reportages.php?Id=20&P=2007-02 Le fantôme de Tito] — фотографии внутренних помещений яхты.
Отрывок, характеризующий Галеб (яхта)
– Да кто это? Как фамилия?– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
