Лидеры эскадренных миноносцев типа «Карло Мирабелло»
Лидеры эскадренных миноносцев типа «Карло Мирабелло» — тип эскадренных миноносцев Королевского итальянского флота, построенных в 1914—1917 годах. По итальянской классификации кораблей относились к «лёгким разведчикам» (итал. Esploratore Leggero).
Являлись дальнейшим развитием лидеров типа «Поэрио», отличаясь от них увеличенным (почти в 1,5 раза) водоизмещением и более мощной энергетической установкой. Число 102-мм орудий увеличили с 6 до 8. Всего на верфи Ансальдо построили 3 корабля.
Вооружение и модернизации
Вскоре после вступления в строй вооружение на лидерах «Карло Альберто Раккиа» и «Августо Риботи» усилили, заменив носовое 102/35-мм орудие на 152-мм/40. Однако в 1919 году это орудие сняли, так как оно оказалось слишком тяжёлым для таких кораблей.
В 1920—1922 годах 102-мм/35 орудия на кораблях были заменены на новые того же калибра, но с большей длиной ствола — 102/45. Тогда же установили две 76-мм зенитки, которые вскоре заменили на 40-мм/39 автоматы «виккерс».
В 1942 году с «Августо Риботи» сняли два 102-мм орудия и увеличили число 40-мм автоматов до трёх. В 1943 году сняли ещё два 102-мм орудия, а 40-мм автоматы заменили на шесть 20-мм/70 (6 × 1), установили бомбомёты. Сняли также оба торпедных аппарата.
Служба
Лидеры вступили в строй во время Первой мировой войны и базировались в порту Бриндизи. Участвовали в боевых действиях на Адриатике, сопровождая конвои судов и делая минные постановки.
Лидер «Карло Альберто Раккиа», находясь в составе эскадры стран Антанты в Чёрном море, подорвался на мине и затонул 27 июля 1920 года возле Одессы.
В 1936-38 годах «Карло Мирабелло» и «Августо Риботи» участвовали в операциях итальянского флота во время гражданской войны в Испании.
В 1938 году лидеры были переклассифицированы в эсминцы.
«Карло Мирабелло» подорвался на мине и затонул 21 мая 1941 года у южного побережья острова Левкас в Ионическом море.
«Августо Риботи» после войны был выделен СССР в счёт репараций, но остался в Италии и был разобран на металл в 1950 году.
Список кораблей
| Эсминец[1] | Бортовое обозначение | Спущен на воду | Начало службы | Конец службы |
|---|---|---|---|---|
| Карло Мирабелло (итал. Carlo Mirabello) | MI | 21.12.1915 | 24.08.1916 | подорвался на мине и затонул 21.05.1941 у южного побережья острова Левкас в Ионическом море |
| Карло Альберто Раккия (итал. Carlo Alberto Racchia) | - | 2.06.1916 | 21.12.1916 | подорвался на мине и затонул 27.07.1920 возле Одессы |
| Августо Риботи (итал. Augusto Riboty) | RI | 24.9.1916 | 5.05.1917 | разобран на металл в 1950 году |
Напишите отзыв о статье "Лидеры эскадренных миноносцев типа «Карло Мирабелло»"
Примечания
- ↑ Брагадин М. А. Битва за Средиземное море. Взгляд побежденных. — М.: АСТ, 2001. — С. 563-564.
Источники
- Брагадин М. А. Битва за Средиземное море. Взгляд побежденных. — М.: «АСТ», 2001. — 624 с. — 8000 экз. — ISBN 5-17-002636-6.
- Дашьян А. В., Патянин С. В., Митюков Н. В., Барабанов М. С. Флоты Второй Мировой. — М.: «Яуза»,«Коллекция»,«Эксмо», 2009. — 608 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-699-33872-6.
Отрывок, характеризующий Лидеры эскадренных миноносцев типа «Карло Мирабелло»
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
