География Новой Зеландии
Новая Зеландия расположена в юго-западной части Тихого океана в полинезийском треугольнике в центральном районе полушария воды. Основную территорию страны составляют два острова, имеющие соответствующие названия — остров Южный и остров Северный, разделёные проливом Кука. Кроме них Новой Зеландии принадлежит около 700 островов значительно меньшей площади, большинство из которых необитаемы. Крупнейшими из них являются остров Стюарт, острова Антиподов, остров Окленд, острова Баунти, острова Кэмпбелл, архипелаг Чатем и остров Кермадек.
Содержание
Основные географические сведения
Общая площадь страны составляет 268 680 км². Это делает её немного меньше по своим размерам, чем Италия или Япония, но несколько больше Великобритании. Длина береговой линии Новой Зеландии составляет 15 134 километра.
Южный остров — крупнейший остров Новой Зеландии, его площадь составляет 150 437[1] км². На острове проживает примерно одна четвёртая часть населения страны. Вдоль острова с севера на юг тянется хребет складчатых гор Южные Альпы, самой высокой вершиной которых является гора Кука ( 43°35′44″ ю. ш. 170°08′27″ в. д. / 43.5957472° ю. ш. 170.1410417° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-43.5957472&mlon=170.1410417&zoom=14 (O)] (Я), другое официальное название — Аораки) высотой 3754 м. Кроме неё на Южном острове есть ещё 18 вершин высотой более 3000 м. Восточная часть острова более равнинная и практически полностью занята сельскохозяйственными угодьями. Западное побережье острова заселено гораздо менее плотно. Здесь сохранились значительные массивы практически нетронутой природы с девственным растительным и животным миром. Западная часть знаменита также многочисленными национальными парками, фьордами и ледниками, спускающимися со склонов Южных Альп прямо в Тасманово море. Самое большое озеро острова — Те-Анау (второе по площади озеро Новой Зеландии).
Северный остров, площадью 113 729[1] км², значительно менее гористый, чем Южный, и более удобен для создания населённых пунктов и морских портов, именно поэтому на нём проживает большая часть населения и расположены крупнейшие города страны. Самой высокой точкой Северного острова является активный вулкан Руапеху ( 39°16′ ю. ш. 175°34′ в. д. / 39.267° ю. ш. 175.567° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-39.267&mlon=175.567&zoom=14 (O)] (Я)) высотой 2797 м. Остров отличается высокой вулканической активностью: из шести вулканических зон страны пять расположены на нём. В самом центре Северного острова расположено озеро Таупо, самое большое озеро в Новой Зеландии. Из него берёт своё начало река Уаикато, длина которой составляет 425 км, что делает её самой длинной рекой в Новой Зеландии.
Природа
Рельеф
Рельеф Новой Зеландии представляет в основном возвышенности и горы. Более 75 % территории страны лежит на высоте более 200 м над уровнем моря. Большинство гор Северного острова не превышают высотой 1800 м; 19 пиков Южного острова выше 3000 м. Прибрежные зоны Северного острова представлены просторными долинами. На западном побережье Южного острова расположены фьорды.
Климат
Климат Новой Зеландии меняется от тёплого субтропического на севере Северного острова, до прохладного умеренного на юге Южного; в горных районах преобладает суровый альпийский климат. Цепь высоких Южных Альп разделяет страну пополам и, преграждая путь преимущественным западным ветрам, делит её на две различные климатические зоны. Западное побережье Южного острова — самая влажная часть страны; восточная часть, находящаяся всего в 100 километрах от неё — самая сухая.
На большей части Новой Зеландии уровень осадков составляет от 600 до 1600 мм в год. Они распределяются относительно равномерно в течение года, за исключением более сухого лета.
Средняя годовая температура составляет от +10 °C на юге, до +16 °C на севере. Самый холодный месяц — июль, а самые тёплые месяцы — январь и февраль. На севере Новой Зеландии различия между зимними и летними температурами не очень значительны, но на юге и в предгорных районах разница достигает 14 °C. В гористых районах страны с увеличением высоты температура резко понижается, примерно на 0,7 °C каждые 100 метров.
В Окленде, крупнейшем городе страны, среднегодовая температура составляет + 15,1 °C, при этом самая высокая зафиксированная температура составила +30,5 °C, а минимальная −2,5 °C. В столице страны, Веллингтоне, среднегодовая температура составляет +12,8 °C, максимальная зафиксированная температура +31,1 °C, минимальная −1,9 °C.[2]
Количество солнечных часов в году относительно высоко, особенно в районах, защищённых от западных ветров. В среднем по стране оно составляет не менее 2000 часов. Уровень солнечной радиации очень высок на большей части страны.
Снегопады крайне редки в прибрежных районах севера страны и в западной части Южного острова, однако на востоке и юге этот остров подвержен снегопадам в зимние месяцы. Как правило, такие снегопады незначительны и непродолжительны. Ночные заморозки в зимнее время могут иметь место по всей территории страны.
Геологическое строение
Острова, образующие Новую Зеландию, располагаются в кайнозойской геосиклинальной области между двумя литосферными плитами — тихоокеанской и австралийской. На протяжении длительных исторических периодов место разлома между двумя плитами подвергалось сложным геологическим процессам, постоянно меняющим структуру и формы земной коры. Именно поэтому, в отличие от большинства островов Тихого Океана, острова Новой Зеландии образованы не только в результате вулканической активности, но и в результате сбросов и сложены из геологических пород разного состава и разного возраста.
Активная тектоническая деятельность в земной коре этого региона продолжается и на современном геологическом этапе формирования нашей планеты. И результаты её заметны даже за исторически короткий срок с начала освоения островов европейцами. Так, например, в результате разрушительного землетрясения 1855 года береговая черта около Веллингтона поднялась более чем на полтора метра, а в 1931 году, также в результате сильного землетрясения около города Нейпир на водную поверхность поднялось около 9 км² суши.
Расположение Новой Зеландии исторически связано с активной вулканической деятельностью на её территории. Исследователи предполагают её начало в период раннего миоцена, а период формирования современных зон повышенной вулканической активности был завершён в период позднего плиоцена. Крупнейшие вулканические извержения, предположительно, имели место в период позднего плиоцена — раннего плейстоцена, когда примерно 5 млн кубических километров породы могло извергнуться на поверхность Земли.
На современном этапе зоной повышенной тектонической активности и сопряжённого с этим высокого числа землетрясения является западное побережье Южного острова и северо-восточное побережье Северного острова. Ежегодное количество землетрясений в стране составляет до 15 000, большинство из них небольшие и лишь около 250 ежегодно могут быть отнесены к числу заметных или сильных .[3] В современной истории наиболее сильное землетрясение зафиксировано в 1855 году около Веллингтона, силой около 8.2 балла, наиболее разрушительным стало землетрясение 1931 года в районе Нейпира, унесшее 256 человеческих жизней.
Вулканическая активность в современной Новой Зеландии по-прежнему высока и на территории страны активны 6 вулканических зон, пять из которых расположены на Северном острове. В районе озера Таупо предположительно в 186 году до н. э. произошло крупнейшее в истории человечества документально зафиксированное вулканическое извержение .[4] Последствия извержения описаны в исторических хрониках настолько отдалённых мест, как Китай и Греция. На месте извержения теперь располагается крупнейшее в тихоокеанском регионе пресноводное озеро, своей площадью сопоставимое с территорией Сингапура.
Полезные ископаемые
Новая Зеландия располагается на границе индо-австралийского и тихоокеанского сейсмических колец. Процессы их взаимодействия, в том числе быстрое поднятие горных массивов и активная вулканическая деятельность в течение двух миллионов лет, определили геологию земельного массива островов.
Несмотря на разнообразие природных ископаемых, промышленно разрабатываются лишь месторождения газа, нефти, золота, серебра, железистого песчаника и каменного угля. Кроме вышеперечисленного, имеются обширные запасы известняка и глин (в том числе и бентонитовая глина). Алюминий, титанистый железняк, сурьма, хром, медь, цинк, марганец, ртуть, вольфрам, платина, тяжёлый шпат и целый ряд других полезных ископаемых часто встречаемы, но разведанные промышленные запасы их невелики.
Особо следует отметить, что все месторождения и вся добыча нефрита с 1997 года отданы в управление маори, в связи с той важной исторической ролью которую изделия из нефрита (маори Pounamu) играют в культуре этого народа.
Подтверждённые запасы золота в Новой Зеландии составляют 372 тонны. В 2002 году добыча золота составила немногим менее 10 тонн.[5]
Подтверждённые запасы серебра в Новой Зеландии составляют 308 т. В 2002 году добыча серебра составила почти 29 т.[5]
Подтверждённые запасы железистого песчаника составляют 874 млн т. Его промышленная добыча начата в 60-е годы XX века. В 2002 году добыча составила около 2,4 млн тонн.[6]
Подтверждённые запасы природного газа в Новой Зеландии составляют 68 млрд м³. Промышленная добыча газа начата в 1970 году. В 2005 году добыча природного газа в стране составила ориентировочно 50 млн м³.[7]
Запасы нефти составляют ориентировочно 14 млн т, промышленная её добыча начата в 1935 году. Добыча нефти в стране заметно снижается в последние годы .[8] В 2005 году добыча нефти в стране составила немногим более 7 млн баррелей.[9]
Объёмы добычи угля, неуклонно повышавшиеся многие десятилетия, стабилизированы в первом десятилетии XXI в. благодаря программам, направленным на снижение потребления твёрдого топлива. Около трети добываемого угля отправляется на экспорт.[10] В настоящее время в стране продолжают действовать 60 угольных шахт.
Внешние моря
Новая Зеландия изолирована от других островов и материков большими морскими расстояниями. Омывающее её западное побережье Тасманово море отделяет страну от Австралии на 1700 км. Тихий океан омывает восточное побережье страны и отделяет страну от ближайших соседей — на севере, от Новой Календонии, на 1 000 км; на востоке, от Чили, на 8700 км; и на юге от Антарктиды на 2500 км.
Протяжённость прибрежной полосы Новой Зеландии составляет 15 134 км. Территориальные воды — 12 морских миль. Исключительная экономическая зона — до 200 морских миль. Площадь морской эксклюзивной экономической зоны составляет приблизительно 4 300 000 км²[11], что в 15 раз превосходит площадь земной поверхности страны.
В прибрежных водах страны расположено до 700 небольших островов, большинство из них находится на расстоянии до 50 км от основных островов. Из общего числа лишь приблизительно 60 пригодны для проживания или заселены в настоящее время.
Внутренние воды
Благодаря особым геологическим и географическим условиям в Новой Зеландии много рек и озёр. Большинство рек короткие (менее 50 км), берут начало в горах и быстро спускаются к равнинам, где замедляют своё течение. Уаикато — крупнейшая река страны протяжённостью 425 км. В стране также протекает 33 реки протяжённостью более 100 км и 6 рек протяжённостью от 51 до 95 км.
В Новой Зеландии 3 280 озёр с площадью водного зеркала более 0,001 км², 229 озёр имеют водное зеркало более 0,5 км² и 40 — более 10 км². Крупнейшее озеро страны — Таупо (площадь 616 км²), наиболее глубокое озеро — Уаикаремоана (глубина — 256 метров) Большинство озёр Северного острова образованы в результате вулканической деятельности, а большинство озёр Южного острова образованы ледниковой активностью.
Водные ресурсы
Среднегодовой объём возобновляемых водных ресурсов по статистическим данным 1977—2001 годов в Новой Зеландии оценивается в 327 км³, что составляет около 85 м³/год на душу населения.[12] В 2001 году ресурсы речного стока и озёр составил около 320 км³, ресурсы ледников около 70 км³, ресурсы атмосферной влаги около 400 км³ и ресурсы подземных вод оценивались ориентировочно в 613 км³.[13]
Охрана и управление водными ресурсами и системой водоснабжения населения и объектов экономики в Новой Зеландии находится в ведении органов местного самоуправления. Стоимость основных производственных фондов водохозяйственного комплекса оценивается более чем в 1 млрд новозеландских долларов. Системы централизованного водоснабжения обеспечивают питьевой водой около 85 % населения страны. Около 77 % потребляемой в стране пресной воды используется в ирригационных системах.[14]
Почвы
В целом почвы страны относительно мало плодородны и небогаты гумусом. Наиболее часто встречаемыми типами почв являются:
- Горные типы почв — составляющие около половины территории страны (из них около 15 % лишены растительности).
- Буро-серые типы почв — в основном встречающиеся в межгорных равнинах Южного острова (малопродуктивны для продуктивного земледелия, используются в основном как пастбища).
- Жёлто-серые типы почв — характерные для степных районов и смешанных лесов и используемые для активного земледелия.
- Жёлто-бурые типы почв — характерные для холмистой местности.
Животный мир
Длительная историческая изоляция и отдалённость от других континентов создала уникальный и во многом неповторимый природный мир островов Новой Зеландии, отличающийся большим количеством эндемичных растений и птиц.
Ещё около 1000 лет назад, до появления на островах постоянных поселений человека, исторически полностью отсутствовали млекопитающие. Исключение составляли два вида летучих мышей и обитающие в прибрежных водах киты, морские львы (Phocarctos hookeri) и морские котики (Arctocephalus forsteri).
Одновременно с приходом на эти земли первых постоянных жителей, полинезийцев, на островах появились малые крысы и собаки. Позднее первые европейские переселенцы привезли свиней, коров, коз, мышей и котов. Развитие европейских поселений в ХIХ веке вызвало появление в Новой Зеландии всё новых и новых видов животных.
Появление некоторых из них оказало крайне негативное влияние на флору и фауну островов. К таким животным следует отнести крыс, кошек, хорьков, кроликов (завезённых в страну для развития охотничьего промысла), горностаев (завезённых в страну для контроля над популяцией кроликов), поссумов (завезённых в страну для развития пушной промышленности). Не имея естественных врагов в окружающей природе, популяции этих животных достигали размеров, представляющих угрозу сельскому хозяйству, здоровью населения, и ставили на грань вымирания естественных представителей флоры и фауны Новой Зеландии. Лишь только в последние годы усилиями природоохранных ведомств Новой Зеландии некоторые прибрежные острова и были избавлены от этих животных, что позволило надеяться на сохранение там натуральных природных условий.
Из представителей фауны Новой Зеландии наиболее известными являются птицы киви (Apterygiformes), ставшие национальным символом страны. Среди птиц также необходимо отметить кеа (Nestor notabilis) (или нестор), какапо (Strigops habroptilus) (или совиный попугай), такахе (Notoronis hochstelteri) (или бескрылая султанка).
Только в Новой Зеландии сохранились останки истреблённых около 500 лет назад гигантских нелетающих птиц моа (Dinornis), достигавших высоты 3,5 м. Немногим позднее, предположительно всего около 200 лет назад, был истреблён и крупнейший из известных видов орлов — орёл Хааста — имевший размах крыльев до 3 метров и весивший до 15 кг.
Среди рептилий, встречающихся в Новой Зеландии, можно отметить гаттерию (Sphenodon punctatus) и сцинка (Scincidae).
Единственным представителем насекомоядных, завезённым в страну и адаптировавшимся к свободным условиям обитания в ней, является европейский ёж (Erinaceus europaeus).
В Новой Зеландии нет змей, и из пауков ядовиты только Красный катипо (Latrodectus katipo).
В пресных водоёмах страны обитает 29 видов рыб, 8 из которых находятся на грани исчезновения[12]. В прибрежных морях обитает до 3000 видов рыб и других обитателей моря.
- Список видов муравьёв Новой Зеландии
- Список жесткокрылых Новой Зеландии
- Список видов чешуекрылых Новой Зеландии
Растительность
Флора Новой Зеландии насчитывает около 2000 видов растений, при этом эндемики составляют не менее 70 % от этого числа.
Леса страны разделяются на два основных типа — смешанные субтропические и вечнозелёные. В лесах доминируют ногоплодники (Podocarpus). Сохранились, хотя и резко сократились за время промышленного освоения лесов, заросли агатиса новозеландского (Agathis australis) и дакридума кипарисового (Dacrydium cupressinum).
В искусственных лесах, площадь которых составляет в целом около 2 млн гектаров, в основном выращивается Сосна лучистая (Pinus radiata), завезённая в Новую Зеландию в середине XIX века. Насаждение лучистой сосны в районе Kaingaroa Forest создали крупнейший в мире искусственно выращенный лес.
Новая Зеландия имеет самое большое количество печёночных мхов в сравнении с другими странами. На территории страны насчитывается 606 их разновидностей, 50 % из них составляют эндемики.
Широко распространены мхи, в настоящее время в Новой Зеландии известны 523 их разновидности.
Среди около 70 известных в природе видов незабудок (Myosotis), около 30 являются эндемиками Новой Зеландии. В отличие от незабудок в других частях планеты только два вида этих растений в Новой Зеландии имеют синий цвет — Myosotis antarctica и Myosotis capitata[15].
Из 187 разновидностей трав, исторически встречающихся в Новой Зеландии, 157 являются эндемиками.
В Новой Зеландии встречается необычно большое для данного климата количество папоротников. Циатея серебристая (Cyathea dealbata) (также известная в стране как серебряный папоротник) является одним из общепринятых национальных символов.
Экология
Одним из основных символов Новой Зеландии является её старательно создаваемый зелёный и чистый (англ. Green and Clean New Zealand) и 100 % чистый (англ. 100% Pure New Zealand) имидж.[16] Именно поэтому, вопросы защиты и охраны окружающей среды являются одними из приоритетных в развитии страны.
В 2005 году Новая Зеландия стала первой в мире страной, в которой был введён углеродный налог.[17] В качестве одного из важных перспективных направлений страна планирует уже к 2020 году стать первой в мире страной, имеющей нейтральный баланс выброса углерода в атмосферу и тем самым добиться признания за собой статуса самой чистой страны в мире.[18]
Законодательство страны определяет около 60 типов природных территорий, подлежащих защите и сохранению, среди них наиболее крупными и значимыми формами являются национальные (в том числе морские парки), природные заповедники, научные заповедники, экологические заповедники, туристические заповедники, резерваты. В стране создано 14 национальных парков[19], 4 морских парка[20], 21 морских и прибрежных заповедников[21] и более 3 000 резерватов. Общая площадь национальных парков, заповедников и природных территорий, находящихся под защитой, составляет около 6,5 млн гектар или около 25 % от общей территории страны.[22]
| Национальные парки Новой Зеландии | |||
|---|---|---|---|
| Название | Основан | Величина (км²) | Ссылка |
| Национальный парк Тонгариро | 1887. | 796 | 
|
| Национальный парк Фангануи | 1986. | 742 | 
|
| Национальный парк Эгмонт | 1900. | 335 |
|
| Национальный парк Кахуранги | 1996. | 4520 | 
|
| Национальный парк Абель-Тасман | 1942. | 225 | 
|
| Национальный парк Нельсон-Лейкс | 1956. | 1018 | 
|
| Национальный парк Папароа | 1987. | 306 | 
|
| Национальный парк Артурс-Пасс | 1929. | 1144 | 
|
| Национальный парк Уэстленд | 1960. | 1175 | 
|
| Национальный парк Маунт-Кук | 1953. | 707 | 
|
| Национальный парк Маунт-Аспайринг | 1964. | 3555 | 
|
| Национальный парк Фьордленд | 1952. | 12519 | 
|
| Национальный парк Ракиура | 2002. | 1500 | 
|
Города
Часовой пояс
Новая Зеландия располагается в двух часовых поясах. Острова Южный и Северный, а также прилегающие мелкие острова используют стандартное новозеландское время (New Zealand Standard Time или NZST) и находятся в 12 часах впереди всемирного координированного времени (UTC). Острова архипелага Чатем используют стандартное время Чатем (Chatham Standard Time или CHAST) и располагаются на 12 часов 45 минут впереди универсального координированного времени. В летний период стрелки часов переводятся на один час вперед и разница с универсальным координированным временем в этот период составляет 13 часов для NZST и 13 часов 45 минут для CHAST.
Напишите отзыв о статье "География Новой Зеландии"
Примечания
- ↑ 1 2 [www2.stats.govt.nz/domino/external/web/nzstories.nsf/092edeb76ed5aa6bcc256afe0081d84e/54e50d25aff60a7bcc256b1e007adcb6?OpenDocument Quick Facts - Land and Environment : Geography - Physical Features]. Statistics New Zealand (2000). Проверено 13 августа 2012. [www.webcitation.org/6BOkd6X9N Архивировано из первоисточника 14 октября 2012].
- ↑ [www.niwascience.co.nz/edu/resources/climate/summary/ NIWA — Climate Summaries]
- ↑ [www.geonet.org.nz/earthquake/ GeoNet New Zealand]
- ↑ [volcano.und.edu/vwdocs/volc_images/australia/new_zealand/taupo.html VolcanoWorld, Taupo Eruption]
- ↑ 1 2 [www.med.govt.nz/templates/ContentTopicSummary____20512.aspx Statistics New Zealand. Interpretation of the Mineral Stock Account]
- ↑ [www.crownminerals.govt.nz/cms/petroleum/facts-and-figures Statistics New Zealand. New Zealand petroleum — facts and figures]
- ↑ [www.crownminerals.govt.nz/cms/petroleum/facts-and-figures/#gas Gas production in New Zealand]
- ↑ [www.med.govt.nz/templates/ContentTopicSummary____20512.aspx New Zealand Ministry of Economic Development, Energy Information]
- ↑ [www.crownminerals.govt.nz/cms/petroleum/facts-and-figures/#oil New Zealand petroleum — facts and figures]
- ↑ [www.coalassociation.org/main.php?page=1017 Coal Association of New Zealand]
- ↑ [www.mfe.govt.nz/publications/oceans/nz-exclusive-economic-zone-discussion-paper-aug07/html/page4.html Improving Regulation of Environmental Effects in New Zealand’s Exclusive Economic Zone]
- ↑ 1 2 [earthtrends.wri.org/pdf_library/country_profiles/wat_cou_554.pdf Water Resources and Freshwater Ecosystems-- New Zealand]
- ↑ [www.stats.govt.nz/NR/rdonlyres/49C3B94A-A895-46FC-AC8C-3405A70086F0/0/waterphysicalstockaccount.pdf Water- Physical Stock Accounts for the June years 1995 to 2001]
- ↑ [www.stats.govt.nz/NR/rdonlyres/6C746CC9-1B38-4186-AAC2-3A20897F4700/0/watermonetarystockreport.pdf Water — Monetary Stock Report]
- ↑ [www.teara.govt.nz/1966/F/Forget-me-nots/Forget-me-nots/en An Encyclopaedia of New Zealand]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=eh-0knDpn5g YouTube]
- ↑ [www.sciencealert.com.au/news/20072005-15898.html Environmental Data Interactive Exchange — New Zealand world first for carbon tax]
- ↑ [www.sciencealert.com.au/news/20072005-15898.html ScienceAlert — New Zealand carbon neutral by 2020]
- ↑ [www.doc.govt.nz/templates/NationalParksLanding.aspx?id=38405 New Zealand Department of Conservation]
- ↑ [www.doc.govt.nz/templates/summary.aspx?id=33954 New Zealand Department of Conservation]
- ↑ [www.doc.govt.nz/templates/summary.aspx?id=33776 New Zealand Department of Conservation]
- ↑ [earthtrends.wri.org/pdf_library/country_profiles/bio_cou_554.pdf World Resources Institute -Biodiversity and Protected Areas]
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий География Новой Зеландии
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
