Каннский кинофестиваль 1978
Поделись знанием:
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
| Каннский кинофестиваль 1978 | |||
 | |||
 | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата проведения | |||
| Место проведения | |||
| Жюри фестиваля | |||
| Председатель жюри | |||
| |||
31-й Каннский кинофестиваль 1978 года, проходивший с 16 по 30 мая в Каннах, Франция. Дебют Жиля Жакоба в роли художественного директора фестиваля.
Содержание
Жюри
- Алан Пакула (США) (председатель)
- Франко Брузати (Италия)
- Франсуа Шале (Франция)
- Мишель Симан (Франция)
- Клод Горетта (Швейцария)
- Андрей Кончаловский (СССР)
- Хэрри Солтцмэн (США)
- Лив Ульман (Швеция)
- Жорж Вакевич (Франция)
Фильмы в конкурсной программе
- Империя страсти
- Незамужняя женщина
- Браво, маэстро
- Прощай, самец
- Возвращение домой
- Отчаяние
- Женщина-левша
- Это бомба
- Высоконравственная ночь
- Превратности метода
- Страстная мечта
- Дерево для башмаков
- С завязанными глазами
- Останки кораблекрушения
- Полуночный экспресс
- Мольер
- Мой ласковый и нежный зверь
- Прелестное дитя
- Спираль
- Песнь Джимми Блэксмита
- Вопль
- Виолетта Нозьер
- Кто остановит дождь
Особый взгляд
- Довольно хороший человек
- Полковник Делмиро Гувейя
- Человек из мрамора
- Гитлер – фильм из Германии
- Коко, говорящая горилла
- Досье на 51-го
- Наапет
- Балкон в лесу
- Oh the Days!
- Die Rückkehr des alten Herrn
- Grand hôtel des palmes
- Ocana, an Intermittent Portrait
- The New Klan: Heritage of Hate
Фильмы вне конкурсной программы
Короткометражные фильмы
- Christmas Morning
- Спецблюдо от Дунсбери
- Письмо другу
- Maladie
- О мой дорогой
- The Oriental Nightfish
- Le Serpentine d'oro
- La Traversée de l'Atlantique à la rame
- Uj lakok
Награды
- Золотая пальмовая ветвь: Дерево для башмаков, режиссёр Эрманно Ольми
- Гран-при:
- Прощай, самец, режиссёр Марко Феррери
- Вопль, режиссёр Ежи Сколимовский
- Приз за лучшую мужскую роль: Джон Войт - Возвращение домой
- Приз за лучшую женскую роль:
- Приз за лучшую режиссуру: Нагиса Осима - Империя страсти
- Технический гран-при: Прелестное дитя, режиссёр Луи Маль
- Золотая камера (награда за режиссерский дебют): Вне закона, режиссёр Роберт Янг
- Золотая пальмовая ветвь за короткометражный фильм: На веслах через океан, режиссёр Жан-Франсуа Лагиони
- Приз жюри за короткометражный фильм:
- Спецблюдо от Дунсбери, режиссёры Джон Хабли, Фэйт Хабли и Гарри Трюдо
- О мой дорогой, режиссёр Борге Ринг
- Приз международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ):
- Приз экуменического (христианского) жюри:
Напишите отзыв о статье "Каннский кинофестиваль 1978"
Ссылки
- [www.festival-cannes.com/en/archives/1978/inCompetition.html 31-й Канский кинофестиваль]
- [www.imdb.com/Sections/Awards/Cannes_Film_Festival/1978 Каннский кинофестиваль 1978 года в Базе IMDB]
- [www.kinopoisk.ru/awards/cannes/1978/ Каннский кинофестиваль 1978 года]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Каннский кинофестиваль 1978
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
