Каннский кинофестиваль 2007
Каннский кинофестиваль 2007 | |||
Официальный постер фестиваля | |||
Общие сведения | |||
---|---|---|---|
Дата проведения | |||
Место проведения | |||
Жюри фестиваля | |||
Председатель жюри | |||
|
Каннский кинофестиваль 2007 года проходил с 16 по 27 мая. Фестиваль проводился в 60-й раз. Отметить это событие было решено созданием фильма «У каждого своё кино», в работе над которым приняли участие 36 кинорежиссёров со всего мира, чья творческая судьба так или иначе связана с Каннским смотром[1]. На заданную тему — зал кинотеатра — каждый приглашённый постановщик снял трёхминутный фильм. Премьера картины «Каждому своё кино» состоялась на пятый день фестиваля (20 мая). Ещё в начале года было названо имя председателя жюри основного конкурса — им стал британский кинорежиссёр Стивен Фрирз[2]. Жюри конкурса дебютов «Золотая камера» возглавил российский режиссёр Павел Лунгин[3].
Программа фестиваля была объявлена 19 апреля в Париже. Фильмом открытия, как и ожидалось[4], стала картина «Мои черничные ночи» Вонга Карвая. Всего в основную конкурсную программу были отобраны 22 картины из 13 стран, в том числе новые работы лауреатов «Золотой пальмовой ветви» Гаса Ван Сента, братьев Коэн, Эмира Кустурицы и Квентина Тарантино. Россию в конкурсе представляли сразу две ленты — «Александра» Александра Сокурова и «Изгнание» Андрея Звягинцева. В рамках фестиваля провёл мастер-класс классик мирового кино американский режиссёр Мартин Скорсезе. Закрылся смотр внеконкурсным показом фильма Дени Аркана «Век невинности».
Призёры фестиваля были объявлены 27 мая. Лауреатом «Золотой пальмовой ветви» стал фильм «4 месяца, 3 недели и 2 дня» румынского режиссёра Кристиана Мунджу. Эта же картина получила приз ФИПРЕССИ. Награда за лучшее исполнение мужской роли досталась российскому актёру Константину Лавроненко (фильм «Изгнание»).
Содержание
Жюри
- Стивен Фрирз, режиссёр (председатель)
- Марко Беллоккьо, режиссёр
- Тони Коллетт, актриса
- Мария де Медейрос, актриса/режиссёр
- Орхан Памук, писатель
- Мишель Пикколи, актёр/режиссёр
- Сара Полли, актриса/режиссёр
- Абдеррахман Сисако, режиссёр
- Мэгги Чун, актриса
Фильмы — участники конкурсной программы
- «4 месяца, 3 недели и 2 дня», реж. Кристиан Мунджиу (Румыния)
- «Александра», реж. Александр Сокуров (Россия)
- «Безмолвный свет», реж. Карлос Рейгадас (Мексика — Франция — Нидерланды)
- «Вздох», реж. Ким Ки Дук (Южная Корея)
- «Доказательство смерти», реж. Квентин Тарантино (США)
- «Зодиак», реж. Дэвид Финчер (США)
- «Изгнание», реж. Андрей Звягинцев (Россия — Бельгия)
- «Импорт-экспорт», реж. Ульрих Зайдль (Австрия)
- «Мои черничные ночи», реж. Вонг Карвай (Гонконг — Франция — Китай, фильм открытия)
- «На краю рая», реж. Фатих Акин (Германия — Турция)
- «Хозяева ночи», реж. Джеймс Грэй (США)
- «Завет», реж. Эмир Кустурица (Франция — Сербия)
- «Параноид-парк», реж. Гас Ван Сент (США)
- «Персеполис», реж. Маржан Сатрапи и Венсан Паронно (Франция, дебют)
- «Песни о любви», реж. Кристоф Оноре (Франция)
- «Псалмы», реж. Рафаэль Наджари (Франция)
- «Скафандр и бабочка», реж. Джулиан Шнабель (Франция)
- «Лес скорби», реж. Наоми Кавасе (Япония)
- «Старая любовница», реж. Катрин Брейя (Франция)
- «Старикам здесь не место», реж. братья Коэн (США)
- «Тайное сияние», реж. Ли Чхандон (Южная Корея)
- «Человек из Лондона», реж. Бела Тарр (Германия — Франция — Великобритания — Венгрия)
Фильмы внеконкурсной программы
- «U2 3D», реж. Кэтрин Оуэнс и Марк Пеллингтон
- «Сильное сердце», реж. Майкл Уинтерботтом
- «Выход на посадку», реж. Оливье Ассаяс
- «Век невинности», реж. Дени Аркан (фильм закрытия)
- «Тринадцать друзей Оушена», реж. Стивен Содерберг
- «Фривольные истории», реж. Абель Феррара
- «Здравозахоронение», Майкл Мур
- Суспирия, реж. Дарио Ардженто в рамках программы Cannes Classics
Победители
- Золотая пальмовая ветвь
- Гран-при
- «Скорбный лес», реж. Наоми Кавасэ (Япония)
- Лучшая актриса
- Лучший актёр
- Лучший режиссёр
- Лучший сценарий
- Приз жюри
- «Персеполис», реж. Марджана Сатрапи и Венсан Паронно (Франция, дебют) и «Безмолвный свет», реж. Карлос Рейгадас
- Специальный приз в честь юбилея фестиваля
- «Параноид-парк», реж. Гас Ван Сент (США)
- Золотая пальмовая ветвь за короткометражный фильм
- «Наблюдая за дождём», реж. Элиза Миллер (США)
- Золотая камера
- «Медузы», реж. Этгар Керет (Израиль)
- Особый взгляд
- «California Dreamin'», реж. Кристиан Нэмеску (Румыния)
- Приз ФИПРЕССИ
Напишите отзыв о статье "Каннский кинофестиваль 2007"
Примечания
- ↑ [www.arthouse.ru/news.asp?id=3785 Жиль Жакоб. Каждому своё кино]
- ↑ [www.rg.ru/2007/01/16/kinogod.html Валерий Кичин. Пункт назначения: Фестивально-премиальный киногод обещает много сюрпризов]
- ↑ [www.newsru.com/cinema/17may2007/cannes.html NewsRu.com: «Мои черничные ночи» Вонга Карвая открыли 60-й Каннский кинофестиваль]
- ↑ [www.arthouse.ru/news.asp?id=4005 Андрей Плахов. Естественный отбор]
Ссылки
- [www.festival-cannes.fr/index.php?langue=6002 Официальный сайт кинофестиваля] (англ.) (фр.)
|
Отрывок, характеризующий Каннский кинофестиваль 2007
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.