Корпи, Кийра

Кийра Корпи
Kiira Korpi

Кийра Корпи на турнире Nebelhorn Trophy 2009
Персональные данные
Представляет	Финляндия Финляндия
Дата рождения	26 сентября 1988(1988-09-26) (35 лет)
Место рождения	Тампере
Рост	168 см
Бывшие тренеры	Карлос де Борба, Маарет Сиромаа, Сусанна Хаарала, Рафаэль Арутюнян
Бывшие хореографы	Ше-Линн Бурн, Дэвид Уилсон, Нелли Петанен
Место проживания	Тампере, Финляндия
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: 177,19 Короткая: 64,26 Произвольная: 115,64 Завершила выступления

Кира (Кийра) Линда Катрийна Корпи (фин. Kiira Linda Katriina Korpi; род. 26 сентября 1988 года в Тампере) — финская фигуристка-одиночница.

Выступала с 2004 года. Серебряный (2012) и двукратный бронзовый призёр чемпионатов Европы (2007 и 2011 годы), пятикратная чемпионка Финляндии (2009, 2011, 2012, 2013 и 2015). На Зимних Олимпийских играх 2006 года заняла 16-е место, на Олимпийских играх 2010 года — 11-е.

В августе 2015 года объявила о завершении своей спортивной карьеры.

Биография

Детство

Кийра Корпи родилась в семье известного финского хоккеиста Рауно Корпи (род. 1951), чемпиона Финляндии по хоккею с шайбой в составе клуба Таппара (Тампере). Позже, уже в качестве тренера, он привёл женскую хоккейную команду Финляндии к бронзовым медалям на Олимпийских Играх в Нагано в 1998 году. Кийре предрекали большое будущее в хоккее, но она выбрала менее популярное в Финляндии фигурное катание. «Я рада, что не занялась хоккеем. Моя старшая сестра Петра и мои друзья занимались фигурным катанием, поэтому я захотела кататься с ними», — рассказывала она.

Кийра встала на коньки, когда ей было пять лет. Она довольно быстро совершенствовалась в фигурном катании; свой первый тройной прыжок, сальхов, она исполнила, когда ей было 11 лет.

Дебютировала в международных соревнованиях новичков в 2002 году. В сезонах 2002—2003 и 2003—2004 гг. участвовала в соревнованиях юниоров, занимая призовые места, в том числе первое в чемпионате северных стран. Кийра Корпи быстро стала одной из самых ярких и перспективных молодых спортсменок в финском фигурном катании. Она очаровала поклонников фигурного катания не только своим умением кататься, но и живостью характера и классической красотой в стиле молодой Грейс Келли, всегда с улыбкой на лице.

2005—2007

В 2005 году Кийра Корпи дебютировала во взрослом чемпионате Европы, заняв 13 место.

Чемпионат Европы в Лионе в январе 2006 года был отмечен её великолепным выступлением на международной арене. 17-летняя фигуристка откаталась в захватывающей дух произвольной программе, чтобы завершить чемпионат шестой, поднявшись на семь мест вверх по сравнению с предыдущим годом. Она обошла своих двух подруг по команде и обеспечила себе одну из двух путёвок для Финляндии на Олимпийские Игры в Турине. Она рассказывала, что любит прыжки, и ей нравится выступать в соревнованиях. Уже в тот период она умела исполнять практически все тройные прыжки, включая тройной лутц, который считала своим любимым. Она исполняла каскад из двух тройных тулупов и комбинацию тройной сальхов — тройной тулуп и первой из финских фигуристок успешно выполнила каскад из двух тройных прыжков на чемпионате мира.

Примерно с 2000 года Кийра тренируется под руководством Маарет Сиромаа и Сусанны Хаарала. В течение сезона тренировки у неё занимают примерно 2—3 часа в день, шесть дней в неделю. В июне и июле, когда каток в Тампере закрыт, она обычно переезжает в другой город или за границу, чтобы продолжать кататься на коньках. Так, в 2005 году Кийра практиковалась в Калифорнии, а летом 2006 года тренировалась в Тарту (Эстония) у российских тренеров. Около шести часов в неделю она тренируется вне льда, включая занятия гимнастикой и хореографией. Летом, к программе её тренировок также добавляется бег, езда на велосипеде и на роликовых коньках. Кийре нравится кататься на коньках под музыку различных стилей. Она выбирает музыку, советуясь со своим тренером, и обычно меняет только одну программу в год.

На чемпионате Европы 2007 года в Варшаве Кийра стала бронзовым призёром. В этом есть определённая заслуга и российского тренера Алексея Мишина, консультировавшего Кийру и её тренеров.

Сезон 2008/2009

Летом 2008 года Кийра активно тренировалась — в своем родном Тампере, затем в эстонском Тарту и в шведском Лулео. Позже, однако, у Кийры возникли проблемы со здоровьем; она страдала от болей в ноге, которые вызваны чрезмерными нагрузками на тренировках. Из-за этих проблем она не тренировалась в августе и не смогла восстановиться к турниру «Finlandia Trophy», а также пропустила турниры серии Гран-при.

К национальному чемпионату Кийра полностью восстановилась и выиграла в декабре 2008 года золотую медаль. На чемпионате Европы 2009 года в начале произвольной программы Кийра упала, сильно ударившись спиной о борт катка, после чего была вынуждена останавливать музыку; она завершила прокат своей программы, но в итоге заняла только пятое место. На зимней Универсиаде в Харбине выиграла короткую программу с преимуществом над соперниками около 6 баллов, но в произвольной сорвала каскад и ещё два прыжка и стала четвёртой; суммы баллов, однако, хватило для третьего места.

Сезон 2009/2010

В январе 2010 года на чемпионате Европы после короткой программы Кийра занимала второе место, но произвольную программу откатала неудачно (пятое место), её итоговое место оказалось только четвёртым.

Сезон 2010/2011

В сезоне 2010/2011 короткую программу Кийра катается под музыку Гарольда Арлена Somewhere Over the Rainbow (из «Волшебника в стране Оз»); музыка произвольной программы — «Эвита» Эндрю Ллойд Уэббера.

В декабре 2010 года Кийра заняла первое место на чемпионате Финляндии (эта победа стала её второй победой в карьере на национальном первенстве).

В январе 2011 года в Швейцарии она во второй раз в своей спортивной карьере стала третьей на чемпионате Европы. Занимая после короткой программы первое место, она весьма неудачно откатала произвольную программу, однако запаса очков ей хватило для того, чтобы стать бронзовым призёром чемпионата. В интервью после окончания чемпионата Корпи сообщила, что на пьедестале её переполняли чувства. «После стольких перипетий мне удалось снова завоевать медаль… Конечно, можно сожалеть об упущенных возможностях занять первое место, но, всё-таки… сделан ещё один шаг вперёд». Про свою произвольную программу Корпи сказала, что, безусловно, ею разочарована, однако, благодаря короткой программе, которая была просто блестящей (aivan loistava), ей удалось войти в призёры. По её словам, она вполне этим довольна и вряд ли через много лет вспомнит, как именно эта медаль ей досталась. Планировалось, что её подготовка к чемпионату мира будет включать, помимо прочего, двухнедельную работу с хореографом в Торонто (Канада), связанную с некоторой корректировкой программ. На чемпионате мира (который должен быть пройти в Токио в конце марта, однако из-за произошедшего в Японии землетрясения и цунами, а затем аварии на атомной станции «Фукусима» был перенесён в Москву и прошёл с 25 апреля по 1 мая) Корпи допустила падение как в короткой, так и в произвольной программе. За короткую программу Корпи получила 55,09 баллов, это на девять с лишним баллов ниже её лучшего результата. В то же время в произвольной программе она показала свой лучший результат в карьере (109,71), что на балл выше её предыдущего лучшего результата, который она показала на Олимпийских играх в Ванкувере. Её итоговая сумма баллов (164,80 при лучшей сумме в карьере 169,74) позволила ей занять 9-ое место, что стало повторением её предыдущего наибольшего успеха на чемпионатах мира (она занимала 9-е место на чемпионате мира 2008 года в Гётеборге)

Про сезон 2010/2011 Корпи сказала, что он, возможно, стал лучшим в её спортивной карьере.

Сезон 2011/2012

Корпи говорила в интервью, что новый сезон для неё начнётся в июне, когда она поедет в Торонто ставить новую произвольную программу.

В январе 2012 года на чемпионате Европы в английском Шеффилде после короткой программы Корпи была на втором месте; в произвольной программе ей, несмотря на некоторые ошибки, удалось остаться второй, уступив лишь Каролине Костнер. От участия в чемпионате мира (Ницца, 25 марта — 1 апреля) Корпи из-за травмы ноги отказалась.

Сезон 2012/2013

В ноябре на прошедшем в Москве турнире серии Гран-при Корпи заняла первое место, показав при этом лучшие в своей карьере результаты как в произвольной программе, так и по сумме двух программ.

В этом сезоне Корпи смогла впервые в своей карьере попасть в финальную часть Серии Гран-при (она также стала и первой финской фигуристкой, которой удалось это сделать). В финальных соревнованиях, проходивших в Сочи, Корпи смогла занять лишь четвёртое место, уступив двум японкам, Судзуки и Асада, а также американке Вагнер. Несмотря на это, сама Корпи осталась довольна своим выступлением, поскольку, по её словам, ей было важно попасть в Сочи для опробации новой олимпийской арены, к тому же, по её мнению, «произвольная программа была не идеальной, но вполне чистой».

В середине декабря на национальном чемпионате, проходившем в Йоэнсуу, Корпи третий год подряд стала первой. Однако в феврале Корпи по причине воспаления ахиллова сухожилия приняла решение не участвовать в чемпионате Европы в Загребе и в чемпионате мира в канадском Лондоне.

Сезон 2013/2014

С августа 2013 года Корпи начала тренироваться под руководством Рафаэля Арутюняна.

10 сентября на предсезонной тренировке в Лейк-Эрроухед (Калифорния, США) во время исполнения прыжка Корпи получила частичный разрыв ахиллова сухожилия на левой ноге, после чего вернулась в Финляндию для дальнейшего обследования и реабилитации. На турнир Nebelhorn Trophy в Оберстдорфе, в котором она должна была принять участие в конце сентября, поехала Юулия Турккила. В конце октября Корпи сообщила, что восстановление идёт медленно и к тренировкам на льду она, вероятно, приступит только в декабре, что исключает её участие в Олимпиаде в Сочи. В то же время она надеялась, что успеет восстановиться к чемпионату миру-2014 в марте, однако этого не произошло.

Сезон 2014/2015

В это сезона Корпи тренировалась под руководством Карлоса де Борба.

Многие были уверены, что после серьёзной травмы Кийра уже не вернётся в большой спорт, однако финская фигуристка восстановилась через полтора года и вновь вышла на старт в декабре 2014 года на хорватском турнире Золотой конёк Загреба 2014, где в сложной борьбе сумела выиграть первое место. В декабре Корпи выиграла национальный чемпионат, став, таким образом, пятикратной чемпионкой Финляндии. На чемпионате Европы после короткой пограммы шла на четвёртом месте, но была вынуждена сняться с соревнований из-за пищевого отравления. На чемпионате мира в Шанхае Корпи выступила крайне неудачно: упав в короткой программе после первого прыжка, она сорвала также и несколько последующих прыжков и комбинаций, в результате, заняв только 31-е место, не смогла отобраться для выступления в произвольной программе.

По окончанию сезона она продолжала тренироваться и была заявлена на один из этапов Гран-при. Однако в конце августа Кийра приняла решение завершить выступления в большом спорте.

Программы

Сезон	Короткая программа	Произвольная программа	Показательные
2013—2014	A Day in the Life The Beatles	Once Upon a Time in America (музыка из кинофильма «Однажды в Америке») Эннио Морриконе
2012—2013	The Girl With Flaxen Hair Клод Дебюсси	Once Upon a Time in America (музыка из кинофильма «Однажды в Америке») Эннио Морриконе	Wide Awake Кэти Перри
2011—2012	Over the Rainbow Гарольд Арлен хореограф Ше-Линн Бурн	I Got Rhythm Джордж Гершвин хореограф Ше-Линн Бурн	You and I Леди Гага хореограф Дэвид Уилсон
2010—2011	Over the Rainbow Гарольд Арлен хореограф Ше-Линн Бурн	Эвита Эндрю Ллойд Уэббер хореограф Дэвид Уилсон	If I Were a Boy Бейонсе хореографы Марвин Смит и Сэлом Бруннер
2009—2010	Caravan Икуко Кавай	Crooked Room Passenger to Copenhagen из Agatha Керкко Коскинен	If I Were a Boy Бейонсе хореографы Марвин Смит и Сэлом Бруннер Butterfly из альбома «Out of Bounds» Rajaton
2008—2009	Triunfal Астор Пьяццолла	Crooked Room Passenger to Copenhagen из Agatha Керкко Коскинен	Butterfly из альбома «Out of Bounds» Rajaton
2007—2008	Triunfal Астор Пьяццолла	Phantasia Эндрю Ллойд Уэббер и Сара Чанг	ABBA Medley: Gimme! Gimme! Gimme! (A Man After Midnight) & The Winner Takes It All & Dancing Queen
2006—2007	Eye Patch Yo Te Quiero из фильма «Однажды в Мексике» Роберт Родригес	Phantasia Эндрю Ллойд Уэббер и Сара Чанг	Speaking of Happiness Глория Линн
2005—2006	Hello Лайонел Ричи	Blues Collection: Fever Элвис Пресли, Blues Boys Tune, и Shake It Up And Go Би Би Кинг
2004—2005	Nessun dorma Джакомо Пуччини исполнила Ванесса Мэй	Blues Collection: Fever Элвис Пресли, Blues Boys Tune, и Shake It Up And Go Би Би Кинг	It’s Oh So Quiet Бьорк
2003—2004	Nessun dorma Джакомо Пуччини исполнила Ванесса Мэй	It’s Oh So Quiet Бьорк

Спортивные результаты

после 2009 года

Соревнования/Сезон	2009—2010	2010—2011	2011—2012	2012—2013	2013—2014	2014—2015
Зимние Олимпийские игры	11				не выступала из-за травмы
Чемпионаты мира	19	9				31
Чемпионаты Европы	4	3	2			WD
Чемпионаты Финляндии	2	1	1	1		1
Финал Гран-При				4
Этапы Гран-При: Cup of Russia			5	1
Этапы Гран-При: NHK Trophy		4	6
Этапы Гран-При: Cup of China	2			3
Этапы Гран-При: Trophée Eric Bompard	8	1
Nebelhorn Trophy	2	1
Finlandia Trophy	3	2		2
Золотой конёк Загреба						1
NRW Trophy	5

• WD — фигуристка не завершила соревнования.

до 2009 года

Соревнования/Сезон	2002—2003	2003—2004	2004—2005	2005—2006	2006—2007	2007—2008	2008—2009
Зимние Олимпиады				16
Чемпионаты мира				10	14	9
Чемпионаты Европы			13	6	3	5	5
Чемпионат мира среди юниоров	19	16	10
Чемпионаты Финляндии	2J	1J	2	3	4	2	1
Чемпионат Северных стран		1J.
Этапы Гран-При: Skate America					7
Этапы Гран-При: Cup of Russia					6	4
Finlandia Trophy					1	5
Зимние Универсиады							3
Merano Cup				1
Финал Юниорского Гран-При				4

J = юниорский уровень

Учёба, увлечения, другая информация

Слово korpi можно перевести с финского как «глухой лес».

Кийра Корпи говорила, что ей нравится её родной город и, хотя она получала приглашения переехать в США, где ей обещали лучшие условия для тренировок, она не уехала из Тампере.

Кийра хорошо успевала в школе. Её любимыми предметами были иностранные языки и биология. В настоящее время Кийра учится в Университете города Тампере на факультете экономики и управления.

Помимо финского, она владеет английским, шведским и немецким языками.

Хобби Кийры — занятия сноубордом, теннисом, а также чтение книг. Раньше среди своих хобби Кийра называла также йогу.

В конце октября 2013 года, когда Корпи из-за травмы не могла тренироваться, она впервые попробовала себя в качестве телекомментатора: вместе с Йере Нурминеном она вела трансляцию с турнира Skate Canada International на финском канале Yle TV2.

Ссылки

• [www.isuresults.com/bios/isufs00006625.htm Кийра Корпи] (англ.) на официальном сайте Международного союза конькобежцев.
• [stll-fi.directo.fi/kilpaurheilu/kilpaurheilutoiminta/maajoukkueet/kiira_korpi/ Официальная страница Кийры Корпи на сайте Финского союза фигурного катания] (фин.)  (Проверено 3 февраля 2011)
• [www.kiirakorpi.fi/ Официальный сайт Кийры Корпи] (англ.) (фин.)  (Проверено 3 февраля 2011)
• [news.yandex.ru/people/korpi_kira.html Пресс-портрет на сайте Яндекс-новости]  (Проверено 26 мая 2011)
• [www.youtube.com/watch?v=8OUApT3Eqfg Большое интервью Кийры Корпи] в телепрограмме Punainen Lanka («Красная нить») (фин.)  (Проверено 3 февраля 2011)
• [www.youtube.com/watch?v=1DLVdYDjWrQ Kiira Korpi dokumentti: телепрограмма. О Кийре Корпи рассказывают она сама, её близкие, её тренеры] (фин.) (англ.)  (Проверено 3 февраля 2011)
• [www.kiira-korpi.net/ Неофициальный фан-сайт Кийры Корпи] (англ.)  (Проверено 3 февраля 2011)

Отрывок, характеризующий Корпи, Кийра

– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.