Оока, Макото
| Макото Оока | |
| 大岡 信 | |
| Дата рождения: |
16 февраля 1931 (93 года) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Род деятельности: |
поэт |
| Годы творчества: |
с 1950-х |
| Жанр: | |
| Дебют: |
«Воспоминания и современность» (1956) |
| Премии: | |
Макото Оока (яп. 大岡 信 О:ока Макото?, род. 16 февраля 1931 года) — современный японский поэт, один из наиболее значительных поэтов Японии второй половины ХХ века. Сын — писатель Акира Оока (лауреат премии Акутагавы), жена — драматург Саки Фукасэ. Бывший президент японского отделения Пен-клуба.
Содержание
Биография и творчество
Родился в городе Мисима префектуры Сидзуока. Отец был поэтом вака. После завершения учёбы в школе там же в Сидзуоке перебрался в Токио, где окончил отделение японской литературы филологического факультета Токийского университета. Как поэт привлёк к себе внимание уже в студенческие годы. В 1950-е годы примыкал к поэтическому обществу «Каи (общество)» («Вёсла»), участниками которого (Сюнтаро Таникава и др.) провозглашались преодоление послевоенного нигилизма и поиск новой гармонии. После окончания университета в 1953 году около десяти лет проработал корреспондентом международного отдела газеты «Ёмиури», затем перешёл на преподавательскую деятельность (читал лекции в Университете Мэйдзи). Стал широко известен в 1956 году с публикацией дебютного сборника «Воспоминания и современность», резко выделявшейся здоровым оптимизмом на фоне упаднических настроений, преобладавших в японской поэзии тех лет[1]. Лирика Ооки, отчасти вдохновлённая Элюаром, была пронизана желанием воплотить в стихах гармонию природы и ритмы мироздания, отсюда усилившиеся с годами тенденции к традиционности и реализму, преобладающих в его стихах[2].
С 1979 по 2007 год вёл ежедневную поэтическую колонку «Стихи на случай» (折々のうた) в газете «Асахи симбун», где публиковал свои стихотворения (не только гэндайси, но и вака), а также переводы — беспрецедентный по своей продолжительности и регулярности проект, принёсший автору широчайшую известность у себя в стране.
Оока — один из сторонников деятельности объединения «Статья 9» — пацифистского общественного движения против пересмотра послевоенной конституции Японии. Стихотворения Ооки переведены на многие языки мира, включая английский, нидерландский, французский, немецкий, китайский, испанский, македонский. Международной известности поэта способствовала его инициатива по возрождению классического японского жанра коллективной поэзии рэнга, одним из новшеств в который привнесённых Оокой стало вовлечение в процесс поэтов разных стран.
Начиная с 1960-х тесно сотрудничал с ведущими современными композиторами Японии: в 1962 году им был написан текст для «Кораллового острова» Тору Такэмицу; неоднократно работал с Тоси Итиянаги: хоровое сочинение «Цитадель света, крепость ветра» (光のとりで 風の城) и моноопера «Завет огня» (火の遺言); создано сочинение для хора Макико Киносита «Земное побережье» (なぎさの地球).
В 2009 годе в родном городе поэта был открыт «Музей литературы Макото Ооки».
Переводы на русский
Отдельных изданий поэзии Ооки на русском языке не существует. Перевод двух стихотворений («Слова, слова» и «Касаться») приводятся в книге А. Долина[3]. Стихотворение «Кобылельная» есть в поэтических переводах Бахытжана Канапьянова[4].
Сочинения
Избранные сборники стихов
- «Воспоминания и современность» (記憶と現在, 1956)
- «Мои стихи и правда» (わが詩と真実)
- «Её благоухающая плоть» (彼女の薫る肉体)
- «Песочный клюв. Водоворот» (砂の嘴・まわる液体)
- «Перспектива. К лету» (透視図法―夏のための, 1977)
- «Под сменой звёзд» (遊星の寝返りの下で)
- «Элегии и благословения» (悲歌と祝祷)
- «Весна. Девочке» (春 少女に)
- «Суйфу. Невидимый град» (水府 みえないまち, 1981)
- «Послание водам, текущим по родным местам» (故郷の水へのメッセージ, 1989)
- «Завет огня» (火の遺言, 1994)
- «Цитадель света» (光のとりで, 1997)
- «Сидя на корточках на стыке веков» (世紀の変り目にしやがみこんで, 2001)
- «Китовий разговорный» (鯨の会話体, 2008)
Напишите отзыв о статье "Оока, Макото"
Примечания
- ↑ Долин, А. История новой японской поэзии. Т.3: Грани модернизма. — СПб: Гиперион, 2007. — С. 184. — ISBN 9785893321371.
- ↑ Там же.
- ↑ Долин, А. История новой японской поэзии. Т.3: Грани модернизма. — СПб: Гиперион, 2007. — С. 184—185. — ISBN 9785893321371.
- ↑ Канапьянов, Б. Избранное. Т.1. — Алматы: Жибек Жолы, 2011. — С. 415. — ISBN 9786012940534.
Ссылки
- [www.zkai.co.jp/kotobakan/ Официальный сайт «Музея литературы Макото Ооки»] (яп.)
- [uraaozora.jpn.org/poookamakoto.html Избранные стихотворения] (яп.)
- [ci.nii.ac.jp/naid/110000481820 Оока о коренных вопросах японской поэтики] (яп.)
- [www.geocities.jp/scaffale00410/o_makototop.htm Библиографическая информация о музыкальных переложениях произведений поэта] (яп.)
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Оока, Макото
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
