Петербургские адреса Фёдора Михайловича Достоевского
Поделись знанием:
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
Перечислить все точные адреса, где останавливался Фёдор Михайлович Достоевский, затруднительно, так как местонахождение некоторых домов до сих пор определяется ошибочно[1]. Следует принимать во внимание, что во времена Достоевского использовался иной порядок нумерации домов: чётная ныне сторона улицы ранее была нечётной. Например: Графский переулок № 7 времён Достоевского — ныне Графский переулок № 10. Поэтому во избежание путаницы в перечне указаны современные названия улиц и нумерация домов. Исторические названия улиц приведены достоеведом Б. Н. Тихомировым в его новейшем исследовании[2].
В списке приводятся многие, но не все петербургские адреса, где жил или останавливался русский писатель.
Содержание
До каторги и ссылки (1837—1849)
- Май 1837 года — 16 января 1838 года — Лиговский проспект, 65[3]. Пансион К. Ф. Костомарова[4], дом не сохранился. Подготовка к поступлению в инженерное училище.
- 16 января 1838 года — август 1841 года — Садовая улица, 2 (Инженерный замок). Годы учёбы и проживания в Главном инженерном училище. В августе 1841 года произведен в полевые инженер-прапорщики с правом жить на частной квартире.
- Август 1841 года — февраль 1842 года — Караванная улица, 16/14 (номер дома указан предположительно)[5]. Продолжение учёбы в инженерном училище.
- Февраль 1842 года — конец 1845 года, или даже до начала 1846 года — Графский переулок, 10 и угол Владимирского проспекта, 11 (дом К. Я. Пряничникова)[6][7]. После окончания полного курса офицерского класса в августе 1843 года Ф. М. Достоевский был зачислен в инженерный корпус при Санкт-Петербургской инженерной команде. С весны до осени 1842 года здесь также жили брат писателя А. М. Достоевский, товарищ Ф. М. Достоевского по Инженерному училищу Адольф-Густав Иванович Тотлебен, а в 1843 году друг Достоевского врач А. Е. Ризенкампф[8]. В этой же квартире с 1844 по 1845 год соседом Достоевского был Д. В. Григорович[9], которому писатель впервые читал свой первый роман «Бедные люди», законченный в конце мая 1845 года.
- Конец 1845 года — начало 1846 года — Кузнечный переулок, 5/2 (дом У. К. Кучиной). Более точная датировка: до конца апреля — начала мая 1846 года[10]. Здесь была написана повесть «Двойник». Ныне располагается музей писателя.
- Весна 1846 года — улица Рубинштейна, 32, угол Щербакова переулка, 10[10]. Б. Н. Тихомиров приводит более точную датировку: до 24 мая 1846 года, когда Ф. М. Достоевский всё лето провёл в Ревеле у брата Михаила, и указывает, что Кирпичный переулок не фигурирует ни в одном документе или мемуарном свидетельстве[11]. Знакомство с М. В. Петрашевским[12].
- 6 сентября — 20-е числа ноября 1846 года — Казанская улица, 2/1 (ранее Большая Мещанская улица, доходный дом Г. Н. Кохендорфа, согласно Б. Н. Тихомирову: Бернгардта (Бориса Ивановича) Кохендёрфера[13]). Знакомство с А. И. Герценом[14].
- Ноябрь 1846 года — февраль 1847 года — Большой проспект Васильевского острова, 4 (доходный дом В. М. Солошича)[15]. С братьями Бекетовыми (Алексеем, Андреем и Николаем) создает «ассоциацию» — своеобразную коммуну[16].
- Февраль 1847 года — январь 1848 года — Вознесенский проспект, 8 (доходный дом Я. Х. Шиля). Разрыв с Белинским. Достоевский посещает кружок Петрашевского (собирался на Невском, 18 в кафе «Вольф и Беранже»). В квартире на Вознесенском написаны повести «Неточка Незванова», «Хозяйка», «Белые ночи».
- Январь — конец мая 1848 года — Большая Подьяческая улица, 7 (дом коллежского ассесора Михаила Андреевича Протопопова)[17].
- Лето 1848 года — пригород Петербурга Парголово[18].
- 9 сентября 1848 года — 23 апреля 1849 года — Вознесенский проспект, 8 (дом Я. Х. Шиля). Здесь 23 апреля 1849 года писатель был арестован за участие в кружке Петрашевского, препровождён в Третье отделение, затем в Петропавловскую крепость.
- 23 апреля — 24 декабря 1849 года — Петропавловская крепость, Алексеевский равелин, Секретный дом, камеры 7, 9 (здание не сохранилось[17]). В Алексеевском равелине Достоевский написал рассказ «Маленький герой»[19]
После каторги и ссылки (1859—1881)
 Внешние видеофайлы
| |
|---|---|
| Петербург Достоевского | |
|
|
[www.youtube.com/watch?v=fEwmsJhINws] Презентация новой книги историка Льва Лурье «Петербург Достоевского»[20] |
Вопреки мнению петербургского историка и краеведа Льва Лурье Ф. М. Достоевский не всю свою жизнь провёл в «нашем городе», из которого «не выезжал». Из 59 с небольшим лет жизни писатель жил в Петербурге менее половины. Следует учитывать почти 16 лет детства и отрочества в Москве, 10 лет каторги в Омске и ссылки в Семипалатинске, вынужденное четырёхлетнее пребывание за границей и летний отдых сперва на даче, а затем в собственном доме в Старой Руссе. Вероятно, что Лев Лурье, говоря о Николае Врангеле, который не жил с Ф. М. Достоевским на Караванной улице, подразумевал Александра Егоровича Ризенкампфа[21] или Адольфа Тотлебена[22]. Ф. М. Достоевский не был знаком с Николаем Врангелем. С Александром Егоровичем Врангелем дружба писателя началась не на Караванной улице в Петербурге, но при первом знакомстве 20 ноября 1854 года в Семипалатинске[23][К 1]. Михаил не мог быть младшим братом Фёдора Достоевского.
- Конец декабря 1859 — конец августа 1861 года — 3-я Красноармейская улица (Санкт-Петербург), 5 (ранее 3-я Рота Измайловского полка). Здесь, в квартире не сохранившегося дома Н. А. Палибина, после возвращения в Санкт-Петербург в конце декабря 1859 года писатель работал над произведениями «Униженные и оскорблённые» и «Записки из Мёртвого дома», о чём свидетельствует мемориальная доска, установленная в 1995 году со стороны улицы Егорова, 8[24].
- 1 сентября 1861 — начало августа 1863 года — Малая Мещанская улица, 1/61, кв. 4, угол канала Грибоедова (дом А. А. Астафьевой)[25]. В этом же доме в квартире брата Михаила располагались редакции журналов «Время» и «Эпоха».
- Конец апреля — 20 августа 1864 года — Малая Подьяческая улица, 2/94 (дом Терезии Ивановны Томас)[26]. Согласно Б. Н. Тихомирову писатель не проживал в апреле 1864 года по указываемому краеведами адресу на Малой Мещанской улице, 9 (дом Евреинова), поскольку был в Москве[26].
- 20 августа 1864 года — 20 января 1867 года — Столярный переулок, угол Малой Мещанской улицы, 12/7, кв. 36 (позднее кв. 14, по современной нумерации дом № 14, доходный дом И. М. Алонкина[27]). В квартире этого дома создавались «Записки из подполья», «Преступление и наказание», и после знакомства со стенографисткой А. Г. Сниткиной диктовался текст романа «Игрок». В июле 1999 года на доме Алонкина в честь писателя установлена мемориальная доска[28].
- 21 января — 14 апреля 1867 года — Вознесенский проспект, 27, кв. 25 (дом К. Ф. Ширмера) до венчания с Анной Григорьевной Сниткиной и «медовый месяц» со второй женой. Краеведы ошибочно указывают номер дома 29[29].
- 10 июля — 22-23 августа 1871 года — Екатерингофский проспект, 3, кв. 7 (меблированные комнаты, дом Н. П. Мицкевича — не сохранился). Здесь после возвращения семьи Достоевских из Европы 16 июля родился сын Фёдор[30][31].
- С 22-23 августа 1871 года по 10 мая 1872 года — Серпуховская улица, 15 (в современной нумерации — 11, дом Архангельской, здание не сохранилось). Б. Н. Тихомиров указывает на ошибку краеведов в указании даты (до сентября 1872 года) и нумерации (между домами № 13—17)[32]. Здесь завершался роман «Бесы».
- С конца августа 1872 по март 1873 года — 2-я Рота Измайловского полка, 14, кв. 26 (дом генерала Мевеса), или точнее 3-я Рота Измайловского полка, № 11, кв. 26 (дом <капитана Ричарда Трояновича> Фон-Мевеса)[33]. В этот период писатель был редактором журнала «Гражданин».
- Начало марта 1873 года — май 1874 года — Гусев переулок, дом № 8, угол набережной Лиговского канала, № 27, кв. 17 (доходный дом титулярного советника Ф. П. Сливчанского[34], современный адрес: переулок Ульяны Громовой, № 8, угол Лиговского проспекта, № 25).
- С 21 по 23 марта 1874 года — гауптвахта на Сенной площади (cовременный адрес: на углу Садовой улицы, 37 и Спасского переулка, 13) за нарушение цензурного устава в качестве редактора еженедельника «Гражданин»[35].
- Сентябрь 1875 года — май 1878 года — Греческий проспект, 6/14, кв. 6 (дом А. П. Струбинского). «Подросток», «Дневник писателя».
- С 5 октября 1878 года по 28 января [9 февраля] 1881 года — Кузнечный переулок, 5/2 (дом Р. Г. Клинкострём)[36]. В квартире этого дома Достоевский создавал роман «Братья Карамазовы», «Пушкинскую речь», «Дневник писателя». Тут писатель ушёл из жизни.
Библиография
- Е. Саруханян. Достоевский в Петербурге. Лениздат, 1972.
Напишите отзыв о статье "Петербургские адреса Фёдора Михайловича Достоевского"
Примечания
- Комментарии
- ↑ В краеведческом исследовании Лурье Л. Я. Маршрут № 2. От замка к крепости // [books.google.ru/books?id=a0LIKMX8BPsC&pg=PA98&dq=ISBN+978-5-9775-0748-6&hl=ru&source=gbs_toc_r&cad=3#v=onepage&q=ISBN%20978-5-9775-0748-6&f=false Петербург Достоевского. Исторический путеводитель]. — М.: БХВ-Петербург, 2012. — С. 107—108. — 352 с. — ISBN 9785977507486. историк искажает цитату из воспоминаний младшего брата писателя А. М. Достоевского, заменяя Адольфа Тотлебена на Эдуарда Тотлебена ([www.fedordostoevsky.ru/around/Totleben_E_I/ Тотлебен Эдуард Иванович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 14 января 2016.)
- Использованные источники
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 39.
- ↑ Тихомиров, 2015.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 43.
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Kostomarov_K_F/ Костомаров Коронад Филиппович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 1 января 2016.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 44.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 45.
- ↑ [family-history.ru/material/biography/mesto/dostoyevsky/vladimirskaya11/ Петербург Достоевского. Фёдор Михайлович Достоевский. Адреса и места, связанные с великим русским писателем:] Владимирский проспект, дом 11
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Rizenkampf_A_E/ Ризенкампф Александр Егорович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 1 января 2016.
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Grigorovich_D_V/ Григорович Дмитрий Васильевич]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 1 января 2016.
- ↑ 1 2 Тихомиров, 2015, с. 47.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 48.
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Petrashevsky_M_V/ Петрашевский Михаил Васильевич]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 1 января 2016.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 49.
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Gertsen_A_I/ Герцен Александр Иванович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 1 января 2016.
- ↑ [family-history.ru/material/biography/mesto/dostoyevsky/soloshich/ Петербург Достоевского. Фёдор Михайлович Достоевский. Адреса и места, связанные с великим русским писателем:] Большой проспект В. О., 4 — доходный дом В. М. Солошича
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Beketov_Al_N/ Бекетов Алексей Николаевич]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 1 января 2016.
- ↑ 1 2 Тихомиров, 2015, с. 51.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 52.
- ↑ Орнатская, Туниманов, 1992.
- ↑ [www.youtube.com/ Петербург Достоевского]. YouTube. Проверено 1 января 2016.
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Rizenkampf_A_E/ Ризенкампф Александр Егорович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 31 декабря 2015.
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Totleben_A_I/ Тотлебен Адольф-Густав Иванович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 14 января 2016.
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Vrangel_A_E/ Врангель Александр Егорович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 14 января 2016.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 65.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 66—67.
- ↑ 1 2 Тихомиров, 2015, с. 67.
- ↑ Белов С. В. [www.fedordostoevsky.ru/around/Alonkin_I_M/ Алонкин Иван Максимович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 20 февраля 2016.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 68—70.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 70—71.
- ↑ [www.fedordostoevsky.ru/around/Dostoevsky_F_F/ Достоевский Федор Федорович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 1 января 2016.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 72.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 73—74.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 74—76.
- ↑ Белов С. В. [www.fedordostoevsky.ru/around/Slivchansky_M_P/ Сливчанский Моисей Петрович]. Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 20 февраля 2016.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 79.
- ↑ Тихомиров, 2015, с. 83.
Литература
- Орнатская Т. И., Туниманов В. А. [www.rvb.ru/dostoevski/bio.htm Достоевский Фёдор Михайлович] // Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Г—К / Главный ред. П. А. Николаев. — М.: Большая российская энциклопедия, 1992. — Т. 2. — С. 165—177. — 624 с. — 60 000 экз. — ISBN 5-85270-064-9.
- Тихомиров Б. Н. [unknown-dostoevsky.ru/files/redaktor_pdf/1438253169.pdf Адреса Достоевского в Петербурге: критический анализ источников и экспертиза краеведческих публикаций] // Неизвестный Достоевский : международный научный журнал / Гл. ред. В. Н. Захаров. — Петрозаводск: Петрозаводский государственный университет, 2015. — № 1. — С. 38—103. — DOI:10.15393/j10.art.2015.1.
Ссылки
- [family-history.ru/material/biography/mesto/dostoyevsky/ Петербургские адреса Фёдора Михайловича Достоевского]
Отрывок, характеризующий Петербургские адреса Фёдора Михайловича Достоевского
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
