Обыкновенный поползень

Обыкновенный поползень
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Птицы Подкласс:  Новонёбные Отряд:  Воробьинообразные Подотряд:  Певчие воробьиные Инфраотряд:  Passerida Надсемейство:  Certhioidea Семейство:  Поползневые (Sittidae Lesson, 1828) Род:  Поползни Вид:  Обыкновенный поползень
Международное научное название
Sitta europaea Linnaeus, 1758
Подвиды
См. текст
Ареал
Охранный статус
Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/22711150 22711150 ]
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе

Обыкновенный по́ползень, или ямщи́к (лат. Sitta europaea) — небольшая птица из семейства поползневых, широко распространённая в Европе, Азии и Северной Африке. Обычен как в средней полосе России, так и в Сибири, где гнездится в лиственных, хвойных и смешанных лесах, а также в садах и парках населённых пунктов. В поисках корма ловко передвигается по стволам и ветвям деревьев, зачастую вниз головой или даже вверх ногами.

Описание

Небольшая подвижная птица длиной 12—14,5 см, размахом крыльев 22,5—27 см и весом 20—25 г; с плотным телосложением, большой головой и короткой, почти незаметной шеей. Оперение пушистое, густое. Окраска сильно варьирует в зависимости от района обитания, при этом верхняя часть тела всегда имеет различные оттенки голубовато-серого цвета. В Западной Европе, Передней Азии и на Кавказе брюхо рыжее, а подбородок и шея белые. На севере ареала низ, как правило, белый с каштаново-рыжими боками и каштановым подхвостьем с белыми пестринами. У птиц, обитающих на востоке Китая, низ полностью рыжий. У дальневосточных подвидов перья грудки белые. На крайних рулевых перьях всегда имеются белые пятна. Через глаз от основания клюва до затылка проходит горизонтальная тёмная полоса. Клюв длинный, прямой и острый; сероватого цвета. В основании клюва имеются жёсткие щетинки, направленные вперёд. Крылья короткие, закруглённые, имеют 10 маховых перьев. Хвост короткий, прямой. Ноги серо-бурые, сильные, с длинными цепкими когтями, хорошо адаптированы к лазанию по стволам деревьев (хорошо известно умение поползней бегать по стволам вверх и вниз головой). Самцы и самки внешне друг от друга не отличаются, хотя самец выглядит несколько крупнее.

Обыкновенный поползень — шумная птица, с большим репертуаром различных громких звуков. Во время поиска корма издаёт частые короткие посвисты «тью-тью-тью», а иногда «тцит» либо более протяжные «тци-ит», из-за которых их когда-то прозывали «ямщиками». Во время возбуждения издаёт звонкое «тьоч» или «тьтэг», часто повторяемое много раз с небольшими перерывами. Может издавать трели с различной частотой — что-то вроде «тюй-тюй-тюй». Особенно криклив поползень в начале сезона размножения — в конце зимы и весной.

На небольшие расстояния летит по прямой линии, на более длинные — волнообразно.

Распространение

Ареал

Широко распространён в лесной зоне Палеарктики (Европа, большая часть Азии и Северная Африка) от атлантического побережья на западе до тихоокеанского на востоке. В странах Европы встречается почти повсеместно, однако отсутствует на юге Испании, северной части Шотландии, в Ирландии, на севере Скандинавии и южной части Украины. На территории Российской Федерации ареал с севера ограничен побережьем Белого моря, селом Усть-Цильм на Печоре и низовьями Оби; с юга Воронежской, Саратовской областями, Южным Уралом, Кокшетау, Омском и Барнаулом. За пределами России, в Азии на Дальнем Востоке обитает в Китае, Корее, Японских островах и Тайване; на юг доходит до Израиля, Ирана, Гималайских гор и Индокитая. В Африке встречаются в небольшом районе Атласских гор в Марокко.

Места обитания

Обитает в лесах — как лиственных, так смешанных и хвойных, при этом предпочитает районы с изобилием высокоствольных и старых деревьев, где находит себе пропитание. Кроме того, охотно селится на культивируемых ландшафтах — садах и парках с древесной растительностью. Биотопы могут варьировать в зависимости от района обитания — например, в Западной Европе и в южных районах предпочтение отдаётся широколиственным лесам с доминированием дуба, граба, бука. На севере ареала достигает лесотундры, а на юге — зоны степей, где гнездится в тугайных лесах и лесополосах. В Сибири и на Дальнем Востоке, где преобладают хвойные леса, обитает большей частью в тайге с преобладанием кедра или лиственницы. Замечено, что фрагментарность лесных массивов, часто ведущая к уменьшению численности многих видов, не влияет на репродуктивность обыкновенного поползня. Ведёт оседлый образ жизни, и если не беспокоить, как правило, придерживается одной территории. На севере ареала и частично в средней тайге поползни в зимнее время откочёвывают к югу. Зимой могут присоединяться к стайкам других птиц (главным образом синиц), однако сами стай не образуют. Территориальная птица, свой участок охраняет круглый год.

Размножение

Начало сезона размножения зависит от широты — например, в средней полосе России поползни начинают гнездиться в апреле, а в северных районах — только в мае. Моногамны (на одного самца приходится одна самка); пары сохраняются в течение всей жизни. Плотность гнездовий варьирует в зависимости от региона — например, в зрелых широколиственных лесах Западной Европы она составляет 0,5—1 пар на км², а в высокогорных кедровниках и долинных берёзово-осиновых лесах в бассейне реки Большие Уры в Саянах — 13 и 10 особей на км² соответственно. Гнездятся в дуплах, однако в отличие от дятлов, сами выдолбить дупло не в состоянии, поэтому они используют старые гнёзда дятлов либо занимают естественные полости деревьев. Дупло выбирается не ниже 2 м над землёй — как правило, на высоте 4—8 м. Кроме того, занимают и искусственные дуплянки. Часто, если отверстие достаточно велико, они с целью защиты от хищников замазывают его глиной, иногда вместе с навозом, оставляя лишь небольшой леток диаметром около 35 мм. Иногда глиной замазано не только дупло, но также и близлежащие участки коры. Изнутри дупло выстилается многочисленными мелкими чешуйками тонкого верхнего слоя коры, реже — кусочками древесных листьев. Подстилка обильная — так, что яйца зачастую почти полностью в неё погружены. В сезон бывает только одна кладка, которая обычно приходится на начало мая. Кладка состоит из 4—12 (чаще — 6—9) матовых белых яиц с красновато-коричневым краплением, размером (18—22) × (13—16) мм. С началом насиживания птицы смолкают и становятся малозаметными. Насиживает одна самка, и гнездо она покидает только в случае непосредственной опасности. Покидая его, она укрывает кладку подстилкой. Период инкубации длится 14—18 дней, после чего вылупляются птенцы, покрытые редким длинным пухом на голове, плечах и спине. За птенцами ухаживают оба родителя, принося им пищу до 350 раз в день. На крыло птенцы становятся через 22—25 дней, но ещё в течение одной-двух недель подкармливаются родителями, после чего рассеиваются. Большинство молодых птиц уже к концу лета выбирает себе собственный индивидуальный участок, однако с выбором гнездовой территории и партнёра окончательно определяются только следующей весной. В условиях дикой природы птицы живут около 11 лет.

Питание

Питается как животной, так и растительной пищей. В сезон размножения рацион состоит главным образом из беспозвоночных животных: жуков, клопов, пилильщиков и прочих. Например, исследование, проводимое в Магаданской области, показало, что в гнездовой период рацион поползней на 76,6 % состоит из веснянок, бабочек (личинок и имаго), перепончатокрылых и паукообразных. Оставшаяся часть в основном состояла из жуков, мух, верблюдок (Raphidioptera), брюхоногих моллюсков и семян кедрового стланика, которые, очевидно, сохранились с предыдущего сезона. В конце лета, когда созревают растения, птицы переориентируются на семена и плоды. Охотно употребляют в пищу семена шишек, жёлуди и орехи, продалбливая в скорлупе отверстия. При случае также не брезгуют семенами подсолнуха.

В любое время года делают запасы впрок, пряча по отдельности каждое семя в щелях ствола дерева и маскируя его лишайником или кусочком коры. Зимой охотно пользуются оставленными человеком кормушками. Склонность к зимним запасам хорошо описана у выдающегося российского орнитолога Сергея Бутурлина: «Прилетев на кормовой столик с насыпанной коноплёй, он, пригнувшись, торопливо хватает 10—15 зёрен и стремительно улетает с ними в лес. А через две-три минуты он уже опять здесь и снова „грузится“, быстро набирая в свой длинный клюв конопляные зёрна (рядком, как горошины в стручке)».

Поползень и человек

Обыкновенные поползни приручаемы и иногда содержатся в домашних условиях. В природе для них строят специальные домики-дуплянки, которые птицы охотно занимают.

Классификация

Образует около 20 подвидов, различающихся размером и окраской оперения. Некоторые известные ранее подвиды, в частности, Sitta europaea cashmirensis и Sitta europaea nagaensis, в настоящее время многими орнитологами рассматриваются как отдельные виды Sitta cashmirensis и Sitta nagaensis.

Подвид	Распространение
Sitta europaea albifrons (Taczanowski, 1882)	Камчатка, Корякское нагорье, река Пенжина
Sitta europaea amurensis (Swinhoe, 1871)	Юг Хабаровского края, Приморский край, Северо-Восточный Китай, Северная Корея
Sitta europaea arctica (Buturlin, 1907)	Якутия, река Анадырь
Sitta europaea asiatica (Gould, 1837)	Низовья рек Камы и Вятки, Южный Урал, Западная Сибирь, Красноярский край, Иркутская область
Sitta europaea atlas (Lynes, 1919)	Атласские горы, Марокко
Sitta europaea baicalensis (Taczanowski, 1882)	Южная Якутия, Забайкалье, Центральная и Восточная Монголия, Хабаровский край
Sitta europaea bedfordi (Ogilvie-Grant, 1909)	Остров Чеджудо (Корея)
Sitta europaea caesia (Wolf, 1810)	Великобритания, Германия, Западная Франция, Юго-Восточная Болгария
Sitta europaea caucasica (Reichenow, 1901)	Северный Кавказ, Закавказье
Sitta europaea cisalpina (Sachtleben, 1919)	Италия, Сицилия
Sitta europaea clara (Stejneger, 1887)	Острова Хоккайдо (Япония), Кунашир и Шикотан (Россия)
Sitta europaea europaea (Linnaeus, 1758)	Скандинавия, Европейская часть России
Sitta europaea formosana (Buturlin, 1911)	Тайвань
Sitta europaea hispaniensis (Witherby, 1913)	Испания, Португалия
Sitta europaea hondoensis (Buturlin, 1916)	Хонсю, Сикоку и Северный Кюсю (Япония)
Sitta europaea levantina (Hartert, 1905)	Передняя Азия
Sitta europaea montium (La Touche, 1899)	Китайские провинции Фуцзянь, Юньнань
Sitta europaea persica (Witherby, 1903)	Юго-Западный Иран
Sitta europaea roseillia (Bonaparte, 1850)	Остров Кюсю (Япония)
Sitta europaea rubiginosa (Tschusi & Zarudny, 1905)	Северный Иран
Sitta europaea sakhalinensis (Buturlin, 1916)	Сахалин
Sitta europaea seorsa (Portenko, 1955)	Северо-Западный Китай (Синьцзян-Уйгурский автономный район, восточный Тянь-Шань)
Sitta europaea sinensis (Verreaux, 1870)	Центральный и Восточный Китай (к югу от провинций Ляонин и Хубэй, к востоку от южного Ганьсу и Сычуань, к северу от Гуанси)
Sitta europaea takatsukasai (Momiyama, 1931)	Остров Итуруп

Литература

• Леонович В. В., Демина Г. В., Вепринцева О. Д. «Обыкновенный поползень (Sitta europaea L.) и „малые“ поползни (S. villosa Verreaux, S. krueperi Pelzeln): вопросы систематики и филогении». Бюллетень МОИП. Отд. биол., Т. 101, вып. 1. М.: Изд-во Московского ун-та, 1996. С. 37—49.

Ссылки

• [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/644.html База данных «Позвоночные животные России»: обыкновенный поползень]
• [winter-birds.narod.ru/sitta_europaea.htm Описание вида]
• [www.ecosystema.ru/08nature/birds/179.php Обыкновенный поползень на сайте ecosystema.ru]
• [birds.krasu.ru/www/index.php?f=species&ids=364 Биология и распространение обыкновенного поползня в Сибири]
• [www.repository.naturalis.nl/document/43019 Азиатские подвиды обыкновенного поползня]  (англ.)
• [digitallibrary.amnh.org/dspace/bitstream/2246/3596/1/N1854.pdf География и различия подвидов]  (англ.)
• [www.oiseaux.net/oiseaux/passeriformes/wood.nuthatch.html Описание и фотографии разных подвидов]  (англ.)
• [elibrary.unm.edu/sora/JFO/v067n01/p0114-p0118.pdf Характер питания гнездящихся обыкновенных поползней]
• [www.zoologie.upol.cz/osoby/Adamik/ornis04.pdf Экология добычи корма двух воробьинообразных видов птиц]

Отрывок, характеризующий Обыкновенный поползень

С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!