Серебряный сертификат (США)

Серебряный сертификат — вид бумажных денег, который выпускался Казначейством США в 1878—1968 гг. Могли быть обменены на серебряные слитки или серебряные монеты, в целом имели тот же вид, что и обычные доллары, но вместо надписи «банкнота Федеральной резервной системы» («Federal Reserve Note») имели надпись «серебряный сертификат» и печать синего, а не зелёного, цвета на аверсе. После 1968 года по-прежнему используются и являются законным платежным средством, но подлежат постепенному изъятию из обращения.

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Однодолларовый сертификат 1899 года с изображением орла — символа США, аверс

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Однодолларовый сертификат 1899 года, реверс

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Пятидолларовый сертификат 1899 года, реверс

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Однодолларовый сертификат 1957 года с изображением Дж. Вашингтона, аверс

Сертификаты малого размера выпуска 1928—1957 годов

Номинал	Серия	№ по каталогу Friedberg	Фото	Изображение	Подпись и печать
$1	19281928 дo 1928-E	Fr.1600		Джордж Вашингтон	1600 — Tate и Mellon (1928) — синий 1601 — Woods и Mellon (1928A) — синий 1602 — Woods и Mills (1928B) — синий 1603 — Woods и Woodin (1928C) — синий 1604 — Julian и Woodin (1928D) — синий 1605 — Julian и Morgenthau (1928E) — синий
$1	19341934	Fr.1606		Джордж Вашингтон	1606 — Julian и Morgenthau (1934) — синий
$1	19351935 дo 1935-G	Fr.1607		Джордж Вашингтон	1607 — Julian и Morgenthau (1935) — синий 1608 — Julian и Morgenthau (1935A)- синий 1609 — Julian и Morgenthau (1935A) R-Exp — синий.} 1610 — Julian и Morgenthau (1935A) S-Exp — синий 1611 — Julian и Vinson (1935B) — синий 1612 — Julian и Snyder (1935C) — синий 1613W — Clark и Snyder (1935D) Wide — синий 1613N — Clark и Snyder (1935D) Narrow — синий 1614 — Priest и Humphrey (1935E) — синий 1615 — Priest и Anderson (1935F) — синий 1616 — Smith и Dillon (1935G) — синий
$1	19571935-G дo 1957-B	Fr.1619		Джордж Вашингтон	1617 — Smith и Dillon (1935G) — синий} 1618 — Granahan и Dillon (1935H) — синий 1619 — Priest и Anderson (1957) — синий 1620 — Smith и Dillon (1957A) — синий 1621 — Granahan и Dillon (1957B) — синий
$5	19341934 дo 1934-D	Fr.1650		Авраам Линкольн	1650 — Julian и Morgenthau (1934) — синий 1651 — Julian и Morgenthau (1934A) — синий 1652 — Julian и Vinson (1934B) — синий 1653 — Julian и Snyder (1934C) — синий 1654 — Clark и Snyder (1934D) — синий
$5	19531953 дo 1953-C	Fr.1655		Авраам Линкольн	1655 — Priest и Humphrey (1953) — синий 1656 — Priest и Anderson (1953A) — синий 1657 — Smith и Dillon (1953B) — синий 1658 — Granahan и Dillon (1953C) — синий
$10	19331933 дo 1933-A	Fr.1700		Александр Гамильтон	1700 — Julian и Woodin (1933) — синий 1700a — Julian и Morgenthau (1933A) — синий
$10	19341934 дo 1934-D	Fr.1701		Александр Гамильтон	1701 — Julian и Morgenthau (1934) — синий 1702 — Julian и Morgenthau (1934A) — синий 1703 — Julian и Vinson (1934B) — синий 1704 — Julian и Snyder (1934C) — синий 1705 — Clark и Snyder (1934D) — синий
$10	19531953 дo 1953-B	Fr.1706		Александр Гамильтон	1706 — Priest и Humphrey (1953) — синий 1707 — Priest и Anderson (1953A) — синий 1708 — Smith и Dillon (1953B) — синий
$1	1935-A1935-A	Fr.2300		Джордж Вашингтон	2300 — Julian и Morgenthau — коричневый
$1	1935-A1935-A	Fr.2306		Джордж Вашингтон	2306 — Julian и Morgenthau (1935A) — желтый
$5	1934-A1934-A	Fr.2307		Авраам Линкольн	2307 — Julian и Morgenthau (1934A) — желтый
$10	1934-A1934 дo 1934-A	Fr.2309		Александр Гамильтон	2308 — Julian и Morgenthau (1934) — желтый 2309 — Julian и Morgenthau (1934A) — желтый

См. также

• Золотой сертификат (США)
• Доллар Джона Кеннеди

Отрывок, характеризующий Серебряный сертификат (США)

– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая: