Полдоллара с сидящей Свободой
| 50 центов с сидящей Свободой 1873 года (США) | |
|---|---|
| Номинал: | 50 центов |
| Диаметр: | 30,6 мм |
| Масса: | 12,5 г |
| Гурт: | рубчатый |
| Металл: | 90% Ag и 10% Cu |
| Годы чеканки: | 1839-1891 |
| Аверс | |
| |
| Описание: | изображение символизирующее Свободу |
| Гравёр: | Кристиан Гобрехт (англ. Christian Gobrecht) |
| Реверс | |
| |
| Описание: | белоголовый орлан — геральдический символ США |
| Гравёр: | Кристиан Гобрехт (англ. Christian Gobrecht) |
50 центов с сидящей Свободой — монета США номиналом в 50 центов, которая чеканилась более 50 лет с 1839 по 1891 год. На аверсе монеты изображена женщина символизирующая Свободу, а на реверсе белоголовый орлан — геральдический символ США. Имеет большое количество разновидностей, отличающихся как аверсом так и реверсом.
Содержание
История
50 центов с изображением сидящей Свободы чеканились продолжительное время с 1839 по 1891 год. Подготовленный гравёром Кристианом Гобрехтом дизайн аверса был помещён на монетах номиналом в 5, 10, 25, 50 центов, а также на серебряный доллар.
Монета имеет много разновидностей, появление которых было связано с происходящими в то время событиями. Изначально вес монеты составлял 13,36 граммов. После открытия богатых залежей золота в Калифорнии и вызванной этим золотой лихорадки цена серебра возросла. Если ранее стоимость серебра к золоту составляла 1/16, то после стала 1/15. В результате стоимость серебра в монете стала выше её номинальной стоимости. Вес серебра 200 50-центовых монет стал эквивалентным не 100, а 106,5 долларов[1]. Это привело к тому, что монеты стали переплавляться принося прибыль предприимчивым дельцам.
В связи с этим содержание серебра в монете было уменьшено с 13,36 до 12,44 граммов. Для обозначения и соответственно защиты от переплавки монеты должны были содержать отличия от своих предшественников. В 1853 году были отчеканены 50-центовые монеты с 2 стрелками по бокам от года на аверсе, и лучами на реверсе. В 1854—1855 годах чеканились монеты лишь со стрелками на аверсе, а с 1856 монета приобрела первоначальный дизайн сохранив при этом уменьшенный вес.
В конце Гражданской войны в США в связи с обострившимися религиозными чувствами многих американцев, потерявших родственников, либо уставших от военных лишений, 3 марта 1865 года был принят закон, согласно которому все серебряные монеты номиналом более 10 центов и золотые — более 3 долларов должны содержать девиз «IN GOD WE TRUST»[2]. С 1866 года на реверсе 50 центов с сидящей Свободой над изображением орлана появилась лента с соответствующей надписью.
12 февраля 1873 года конгрессом, при активном лоббировании, был принят акт, вошедший в историю как «преступление 73-го». Одним из результатов акта стало увеличение веса монеты с 12,44 до 12,5 граммов. На момент принятия акта уже была отчеканена серия монет весом 12,44 грамма. Новая серия содержала стрелки по обеим сторонам года на аверсе (как и на монетах 1853—1855 годов). С 1875 до 1891 года вновь стали чеканиться монеты массой 12,44 грамма без стрелочек около года[3].
50 центов с сидящей Свободой чеканились на 4 монетных дворах. О происхождении монеты из того или другого монетного двора свидетельствует небольшая буква под изображением орлана:
- отсутствует — монетный двор Филадельфии, Пеннсильвания
- CC — монетный двор Карсон-Сити, Невада
- O — монетный двор Нового Орлеана, Луизиана
- S — монетный двор Сан-Франциско, Калифорния
Изображение
Аверс
На аверсе монеты изображена сидящая на скале женщина, символизирующая Свободу. В правой руке она держит щит, на котором написано «LIBERTY», а в левой — палку с надетым на неё фригийским колпаком, символом свободы и революции. Женщина одета в тогу. Под изображением Свободы находится год чеканки монеты. Над ней полукругом расположено 13 звёзд.
Художником и гравёром была допущена ошибка из-за которой правая рука выглядит непропорционально больше левой.
Изображение Свободы напоминает английский символ — «Британия», который изображался на реверсе английских монет. По всей видимости, она и послужила прообразом Свободы помещённой на 50 центах[4]
На аверсе монет 1853—1855 и 1873 (тип со стрелкой), 1874 годов по бокам от года расположены 2 стрелочки.
Реверс
На реверсе монеты находится белоголовый орлан с расправленными крыльями — символ США — держащий в когтях стрелы и оливковую ветвь. Над орлом находится надпись «UNITED STATES OF AMERICA», под ним обозначение номинала монеты «HALF DOL.» Под когтями орла может располагаться буква, показывающая на каком из монетных дворов была отчеканена данная монета. На груди орла находится щит (подобный тому, который держит на аверсе монеты Свобода, но без косой линии с надписью «LIBERTY»). Отсутствие буквы свидетельствует о том, что монета выпущена в Филадельфии.
На реверсе монеты 1853 года вокруг орлана расположены линии символизирующие лучи Солнца.
В зависимости от того, располагается над изображением орлана девиз «IN GOD WE TRUST» различают тип «Без девиза» (англ. Without Motto) и «С девизом» англ. With Motto. Тип «Без девиза» чеканился в 1839—1865 годах, тип «С девизом» — 1866—1891.
Оценка качества монеты
Оценка качества монеты данного типа производится по следующим критериям[5]
- «Очень хорошо» (Very Good) — на щите Свободы на аверсе не стёрто как минимум 3 буквы слова «LIBERTY»
- «Прекрасно» (Fine) — все 7 букв слова «LIBERTY» различимы
- «Превосходно» (Very Fine) — буквы слова «LIBERTY» чёткие. Хорошо просматриваются горизонтальные линии в верхней части щита
- «Отлично» (Extremely Fine) — хорошо виден глаз орла
- «Необращавшаяся» (Uncirculated)
Тираж
| Год | Отчеканено в Филадельфии | Отчеканено в Карсон-Сити | Отчеканено в Новом Орлеане | Отчеканено в Сан-Франциско |
|---|---|---|---|---|
| 1839 | 1 972 400 (около 5) | |||
| 1840 | 1 435 008 (около 10) | 855 100 | ||
| 1841 | 310 000 (около 10) | 401 000 | ||
| 1842 | 2 012 764 (около 5) | 957 000 | ||
| 1843 | 3 844 000 (около 10) | 2 268 000 | ||
| 1844 | 1 766 000 (около 5) | 2 005 000 | ||
| 1845 | 589 000 (около 5) | 2 094 000 | ||
| 1846 | 2 210 000 (около 20) | 2 304 000 | ||
| 1847 | 1 156 000 (около 20) | 2 584 000 | ||
| 1848 | 580 000 (около 5) | 3 180 000 | ||
| 1849 | 1 252 000 (около 10) | 2 310 000 | ||
| 1850 | 227 000 (около 5) | 2 456 000 | ||
| 1851 | 200 750 (около 5) | 402 000 | ||
| 1852 | 77 130 (около 10) | 144 000 (около 5) | ||
| 1853 (тип «без стрелок») (тип «со стрелками») |
3 532 708 (около 10) |
около 5 1 328 000 |
||
| 1854 | 2 982 000 (около 30) | 5 240 000 | ||
| 1855 | 759 500 (около 15) | 3 688 000 | 129 950 | |
| 1856 | 938 000 (около 30) | 2 658 000 | 211 000 | |
| 1857 | 1 988 000 (около 75) | 818 000 | 158 000 | |
| 1858 | 4 226 000 (около 200) | 7 294 000 | 476 000 | |
| 1859 | 747 200 (800) | 2 834 000 | 566 000 | |
| 1860 | 302 700 (1000) | 1 290 000 | 472 000 | |
| 1861 | 2 887 400 (1000) | 2 532 633 (около 5) | 939 500 | |
| 1862 | 253 000 (550) | 1 352 000 | ||
| 1863 | 503 200 (460) | 916 000 | ||
| 1864 | 379 100 (470) | 658 000 | ||
| 1865 | 511 400 (500) | 675 000 | ||
| 1866 («без девиза») («с девизом») |
744 900 (725) |
60 000 994 000 | ||
| 1867 | 449 300 (625) | 1 196 000 | ||
| 1868 | 417 600 (600) | 1 160 000 | ||
| 1869 | 795 300 (600) | 656 000 | ||
| 1870 | 633 900 (1000) | 54 617 | 1 004 000 | |
| 1871 | 1 203 600 (960) | 153 950 | 2 178 000 | |
| 1872 | 880 600 (950) | 257 000 | 580 000 | |
| 1873 (тип «без стрелок») (тип «со стрелками») |
801 200 (600) 1 815 150 (550) |
122 500 214 560 |
5 000 228 000 | |
| 1874 | 2 359 600 (700) | 59 000 | 394 000 | |
| 1875 | 6 026 800 (700) | 1 008 000 | 3 200 000 | |
| 1876 | 8 418 000 (1150) | 1 956 000 | 4 528 000 | |
| 1877 | 8 304 000 (510) | 1 420 000 | 5 356 000 | |
| 1878 | 1 377 600 (800) | 62 000 | 12 000 | |
| 1879 | 4 800 (1100) | |||
| 1880 | 8 400 (1355) | |||
| 1881 | 10 000 (975) | |||
| 1882 | 4 400 (1 100) | |||
| 1883 | 8 000 (1 039) | |||
| 1884 | 4 400 (875) | |||
| 1885 | 5 200 (930) | |||
| 1886 | 5 000 (886) | |||
| 1887 | 5 000 (710) | |||
| 1888 | 12 001 (832) | |||
| 1889 | 12 000 (711) | |||
| 1890 | 12 000 (590) | |||
| 1891 | 200 000 (600) |
(В скобках обозначено количество монет качества пруф)
Напишите отзыв о статье "Полдоллара с сидящей Свободой"
Примечания
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/half_dollar_1839_seated_liberty_no_motto.asp Сайт coincommunity.com]
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/half_dollar_1866_seated_liberty_motto.asp US 1866-1891 Seated Liberty With Motto Half Dollar History | Coin Community]
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/half_dollar_1873_seated_liberty_arrows.asp US 1873-1874 Seated Liberty With Arrows Half Dollar History | Coin Community]
- ↑ [www.ngccoin.com/CoinDetail.aspx?ContentID=5&page=all Seated Liberty, No Motto Dollar (1840—1866)]
- ↑ [www.coincommunity.com/us_half_dollars/seated_liberty.asp Seated Liberty Half Dollar Photos, Mintage, Specifications, Errors, Varieties, Grading, and More]
|
Портал «Нумизматика и бонистика» |
|---|
Отрывок, характеризующий Полдоллара с сидящей Свободой
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
