Стотхарт, Герберт
Герберт Стотхарт Herbert Stothart | ||
Дата рождения | ||
---|---|---|
Место рождения | ||
Дата смерти | ||
Место смерти | ||
Годы активности |
1917—1949 | |
Страна | ||
Профессии | ||
Жанры | ||
Сотрудничество | ||
Лейблы | ||
Награды |
|
Герберт Стотхарт (также Херберт Штотгарт, Штотхарт, Штотхард, Штозарт, Стотарт, Стозарт) (англ. Herbert Stothart, 11 сентября 1885, Милуоки, США — 1 февраля 1949) — американский композитор, аранжировщик, автор песен, дирижёр; лауреат премии «Оскар».
Содержание
Биография
Герберт Стотхарт родился в городе Милуоки, штат Висконсин. Он изучал музыку в Европе и университете Висконсин-Мадисон, где позже преподавал.
Первым Стотхарта заметил продюсер Артур Хаммерстайн, пригласив композитора быть художественным руководителем гастролей бродвейских шоу. Вскоре он уже писал музыку для племянника Хаммерстайна Оскара.
Он сочинил часть музыки к известной в то время оперетте «Роз-Мари». Вскоре он присоединился к коллективу известных авторов мюзиклов, среди них Винсент Юманс, Джордж Гершвин и Франц Легар. В 1929 году Стотхарт подписал контракт с Луисом Майером в Голливуде, проработав в «MGM Studios» последние двадцать лет своей жизни.
Он был девять раз номинирован на «Оскар», став один раз лауреатом за адаптацию музыки к фильму «Волшебник страны Оз». Кроме музыки к фильмам, Стотхард сочинял музыку к песням. Русскому зрителю Герберт Стотхарт известен прежде всего песней «I Wanna Be Loved By You» в исполнении Мэрилин Монро из фильма «В джазе только девушки».
Стотхарт скончался в возрасте 63 лет в Лос-Анджелесе.
Личная жизнь
Супруга — Мэри Вулф, двое детей
Признание
Премия «Оскар» за лучшую музыку к фильму (номинации)
Саундтрек к драматическому или комедийному фильму
- 1946: Долина решимости (1945).
- 1945: Кисмет / Kismet (1944).
- 1944: Мадам Кюри (1943).
- 1943: Тысяча приветствий (1942).
Саундтрек к музыкальному фильму
- 1943: Случайная жатва (1943).
- 1942: Шоколадный солдат (1941) Shared with: Bronislau Kaper
Лучший оригинальный саундтрек
- 1941: Мост Ватерлоо (1940).
- 1940: Волшебник страны Оз / (1939) победа
- 1939: Мария-Антуанетта (1938).
Лучший саундтрек
- 1939: Sweethearts (1938).
Фильмография
|
|
Напишите отзыв о статье "Стотхарт, Герберт"
Ссылки
- [www.mmmrecordings.com/Composers/Stothart/stothart.html Information on Herbert Stothart]
- [ibdb.com/person.php?id=12455 Herbert P. Stothart] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- [movies2.nytimes.com/gst/movies/filmography.html?p_id=112862 New York Times]
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=9102 findagrave]
Отрывок, характеризующий Стотхарт, Герберт
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
- Родившиеся 11 сентября
- Родившиеся в 1885 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Милуоки
- Умершие 1 февраля
- Умершие в 1949 году
- Умершие в Лос-Анджелесе
- Музыканты по алфавиту
- Композиторы по алфавиту
- Кинокомпозиторы США
- Дирижёры по алфавиту
- Дирижёры XX века
- Дирижёры США
- Лауреаты премии «Оскар»
- Композиторы мюзиклов
- Похороненные на кладбище Форест-Лаун