Дадли, Энн

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Энн Дадли
Имя при рождении

Anne Jennifer Beckingham

Дата рождения

7 мая 1956(1956-05-07) (67 лет)

Место рождения

Чатем (Англия)

Страна

Великобритания Великобритания

Профессии

композитор
музыкант

Жанры

классика
джаз
поп-музыка

Коллективы

«The Art of Noise»

Награды

«Оскар»

[www.annedudley.co.uk/ edudley.co.uk]

Энн Дадли (англ. Anne Dudley, урождённая Энн Дженифер Бэкингем (англ. Anne Jennifer Beckingham), род. 7 мая 1956 года в Чатеме) — британский композитор и музыкант, обладательница премии «Оскар» (1998) в номинации «Лучшая музыка к фильму» за фильм «Мужской стриптиз».





Биография

Образование

Энн получила классическое музыкальное образование в Королевском музыкальном колледже. Вместе с дипломом пианистки ей присвоили степень бакалавра музыки. Затем Энн в течение года обучалась в Королевском колледже в Кембридже, где получила степень магистра.

Несмотря на предрекаемый ей исполнительский успех Энн оставила мир классической музыки и некоторое время сотрудничала с джазовыми исполнителями. Изучив тайны джазовой импровизации («Профессионалы навсегда лишили меня удовольствия слушать джаз»), Энн основала авангардный экспериментальный альтернативный, но необыкновенно коммерчески успешный коллектив «The Art of Noise».

Эпоха The Art of Noise

Группа The Art of Noise создавала музыку преимущественно из звуков окружающего мира, предвосхитив множество стилистических течений 1980-х и 1990-х годов. Также группа обеспечила идеологическое обоснование повсеместному семплированию и всеобщей ремиксомании, захватившим музыку во второй половине 1980-х.

В 1999 году Энн с единомышленниками возобновила деятельность группы. Лол Крим (англ. Lol Creme), Энн Дадли, Тревор Хорн (англ. Trevor Horn), Пол Морли (англ. Paul Morley) записали альбом «The Seduction of Claude Debussy».

Поп-музыка

С того времени и до сего дня Энн работает аранжировщицей. Она создает прекрасное оркестровое сопровождение, аккомпанирует на фортепиано, сама дирижирует симфоническим оркестром во время записи, а в последние годы все чаще сама выступает звукорежиссёром. Она сотрудничала с огромным количеством современных исполнителей: Pet Shop Boys, Seal, Энни Ленокс, Spice Girls, Лайза Минелли, Фил Коллинз, Пол Маккартни, Элисон Мойе, Уилл Янг, Андреа Корр.

Кино и реклама

Энн писала музыку для рекламных роликов, очень молодой тогда режиссёр Тони Кэй (англ. Tony Kaye), во многом благодаря сотрудничеству с Энн Дадли, произвел сенсацию в мире телерекламы. Затем он снял полнометражный фильм «Американская история X», музыку для которого также писала Энн Дадли. В процессе создания фильма между режиссёром и продюсерами разгорелся конфликт, ставший к тому же достоянием прессы. В итоге, несмотря на грандиозный успех фильма, карьера Энн в Голливуде не задалась. Энн всё-таки получила «Оскара» за музыку к снятому в Британии фильму «Мужской стриптиз». Фильм так же получил награду BAFTA, вторую в копилке Энн Дадли. Впервые её наградили за музыку к фильму «Buster». Энн постоянно пишет музыку для телесериалов. Наиболее известна её работа для телесериала «Дживс и Вустер».

Классическая музыка

Следует особенно отметить работу Энн Дадли в области классической музыки. По заказу группы Eroica Trio Энн создала переложение Чаконы И. С. Баха из партиты ре-минор для скрипки без аккомпанемента BWV 1004. Грандиозное и во многом таинственное сочинение ранее перерабатывали для других инструментов Мендельсон, Шуберт, Брамс, Бузони. Версия Энн Дадли предназначена для фортепианного трио (скрипка, виолончель, фортепиано).

Альбом «Ancient & Modern» посвящён литургической музыке. Он состоит из необычно переосмысленных произведений И. С. Баха, композитора эпохи Тюдоров Томаса Таллиса, Ральфа Воан-Уильямса, а также собственной музыки Энн Дадли, в которой слышится сильнейшее влияние композиторов-минималистов Стивена Райха и Филипа ГлассаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4434 дня].

Руководство оркестром Би-Би-Си

В течение нескольких лет Энн Дадли была официальным композитором концертного оркестра Би-Би-Си «BBC Concert Orchestra». На этом посту она создала несколько концертных программ из сочинений современных поп-музыкантов и прославленных классиков, облекая известную музыку в оригинальные оркестровые аранжировки. Например, её оркестровая версия «Богатырских ворот в Киеве» Мусоргского затмевает известную обработку Равеля. Работу Энн Дадли с оркестром Би-Би-Си можно услышать на диске Seriously Chilled.

Дискография

  • 1990 — Songs From the Victorious City (совместно с Джэзом Коулменом, лидером группы Killing Joke)
  • 1990 — Jeeves and Wooster
  • 1992 — The Crying Game
  • 1999 — Ancient and Modern
  • 2000 — 10th Kingdom
  • 2001 — A Different Light
  • Club Classical — Orchestral chillout sounds — a compilation of album tracks and live recordings available only from BBC Music Magazine.
  • 2003 — Seriously Chilled
  • 2006 — Black Book (soundtrack)

Список фильмов с музыкой Энн Дадли

Напишите отзыв о статье "Дадли, Энн"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Дадли, Энн

Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.