Элтинг, Якко
Поделись знанием:
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.
Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
(перенаправлено с «Якко Элтинг»)
| Якко Элтинг | |
| Гражданство | Нидерланды |
| Место проживания | Монте-Карло, Монако |
| Дата рождения | 29 августа 1970 (53 года) |
| Место рождения | Херде, Гелдерланд, Нидерланды |
| Рост | 188 см |
| Вес | 80 кг |
| Начало карьеры | 1988 |
| Завершение карьеры | 1998 |
| Рабочая рука | правша |
| Призовые, долл. | 4 926 864 |
| Одиночный разряд | |
| Матчей в/п | 127—147 |
| Титулов | 4 |
| Наивысшая позиция | 19 (6 февраля 1995) |
| Турниры серии Большого шлема | |
| Австралия | 1/4 (1995) |
| Франция | 4-й круг (1994) |
| Уимблдон | 1/4 (1995) |
| США | 2-й круг (1993, 1995) |
| Парный разряд | |
| Матчей в/п | 391—144 |
| Титулов | 44 |
| Наивысшая позиция | 1 (16 января 1995) |
| Турниры серии Большого шлема | |
| Австралия | победа (1994, 1998) |
| Франция | победа (1995, 1998) |
| Уимблдон | победа (1998) |
| США | победа (1994) |
| Завершил выступления | |
Я́кко Э́лтинг (нидерл. Jacco Eltingh; 29 августа 1970, Херде, Гелдерланд) — бывший нидерландский профессиональный теннисист. Бывшая первая ракетка мира в парном разряде; победитель шести турниров Большого шлема и обладатель карьерного Большого шлема в мужском парном разряде; финалист Уимблдонского турнира в смешанном парном разряде; двукратный победитель чемпионата мира ATP в мужском парном разряде.
Содержание
Спортивная карьера
Начало карьеры
Якко Элтинг начал играть в теннис в семилетнем возрасте. В 1986 году он стал чемпионом Нидерландов среди юношей в возрасте до 16 лет, а через год — в возрасте до 18 лет[1]. В 1988 году стал победителем Открытого чемпионата Франции и турнира Orange Bowl в паре с соотечественником Яном Симеринком. В этом же году провёл свой первый матч в профессиональном турнире. В 1990 году выиграл свои первые турниры класса ATP Challenger, в паре с другим соотечественником Яном-Хендриком Давидсом. В 1991 году пробился в четвёртый круг Уимблдонского турнира в одиночном разряде и вошёл после этого в сотню сильнейших теннисистов мира. В парном разряде он попал в число ста сильнейших теннисистов после первого выигранного турнира АТР в Палермо, где его партнёром был ещё один голландец, Том Кемперс. До конца сезона Элтинг успел выиграть ещё три турнира АТР с тремя разными партнёрами, среди которых был и Паул Хархёйс.
Бо́льшую часть следующего сезона Элтинг провёл с Кемперсом, с которым вышел в финал турнира в Джакарте, но лучших результатов достиг в конце года с Хархёйсом, с которым они выиграли турнир в Скенектади и дошли до четвертьфинала Открытого чемпионата США. После победы в Скенектади Элтинг вошёл в число 40 лучших теннисистов в парном разряде. Он также выиграл в Манчестере свой первый турнир АТР в одиночном разряде, а до этого добился первой в карьере победы над теннисистом из первой десятки рейтинга, восьмой ракеткой мира Карелом Новачеком. В феврале он провёл свой первый матч за сборную Нидерландов в Кубке Дэвиса, но уступил швейцарцу Якобу Гласеку. В этом году он также добился своего высшего успеха в миксте, выйдя с Мириам Ореманс в финал Уимблдона, где они уступили Ларисе Савченко-Нейланд и Цирилу Суку.
1993-1996
Плодотворное сотрудничество с Хархёйсом продолжается и в дальнейшем; он становится постоянным партнёром Элтинга до конца карьеры. В 1993 году они выигрывают вместе шесть турниров, включая чемпионат мира АТР-тура — итоговый турнир года, к которому Элтинг подошёл в ранге 11-й ракетки мира. На следующий год они выигрывают восемь турниров, в том числе Открытый чемпионат Австралии и Открытый чемпионат США, а в чемпионате мира АТР доходят до полуфинала. Сезон Элтинг заканчивает на втором месте в рейтинге, а в начале 1995 года занимает первую строчку. Достаточно успешно он выступает в эти два года и в одиночном разряде, выиграв три турнира и одержав победы над первой ракеткой мира Питом Сампрасом (дважды) и второй ракеткой мира Джимом Курье. Он также побеждал в эти годы восьмую ракетку мира Майкла Чанга и Олимпийского чемпиона Сеула Марка Россе. В феврале 1995 года, после выхода в четвертьфинал Открытого чемпионата Австралии, он достигает 19-й строчки в рейтинге теннисистов-одиночников, высшей в карьере.
В 1995 году Элтинг уже не попадает в финалы турниров, но доходит до четвертьфинала на Уимблдоне, победив по ходу восьмую ракетку мира Уэйн Феррейра. Участие в четвертьфиналах Открытого чемпионата Австралии и Уимблдона обеспечивает ему участие в Кубке Большого шлема в конце сезона. Там он победил Чанга в первом круге, но в четвертьфинале уступил Евгению Кафельникову. В парах они с Хархейсом опять выиграли шесть турниров, включая Открытый чемпионат Франции, и дошли до полуфинала в Австралии. Они также приняли участие в командом Кубке мира в составе сборной Нидерландов, но, выиграв все три своих матча, в финал не попали, так как в одиночных встречах нидерландские спортсмены выступили не блестяще. На чемпионате мира АТР в конце сезона Хархейс и Элтинг доходят до финала, где в четырёх сетах проигрывают Патрику Гэлбрайту и Гранту Коннеллу.
Следующий год оказался для Элтинга не слишком удачным. Уже к середине сезона он выбыл из первой сотни рейтинга в одиночном разряде, а закончил его уже в третьей сотне, за год выиграв всего четыре матча. Любопытно, что одну из немногих своих побед в сезоне он одержал в самом его конце над Хархёйсом. В парах они выступали не так удачно, как в прошлые годы (что было связано с трёхмесячным перерывом в выступлениях Элтинга между мартом и июнем), но всё же добились ряда успехов, крупнейшим из которых стал выход в финал Открытого чемпионата США. Они ещё четыре раза играли в финалах, в основном в конце сезона, и два из них выиграли. На Олимпиаде в Атланте Элтинг представляет Нидерланды и в одиночном разряде (где вылетает сразу), и в паре с Хархейсом. В полуфинале их остановила в упорнейшем поединке (счёт в решающем сете 18-16 по геймам) лучшая на этот момент пара мира, австралийцы Вудбридж и Вудфорд, а матч за третье место они неожиданно легко уступили несеяным соперникам из Германии Гёлльнеру и Приносилу.
Пик карьеры и уход из тенниса
В 1997 году Элтинг, которому тендинит не позволял больше играть одновременно «на два фронта»,[2] практически полностью сосредоточился на игре в парах, в одиночном разряде проведя всего шесть матчей за год (все в первой половине сезона). Результат не заставил себя ждать: за год они с Хархёйсом выигрывают шесть турниров, доходят до финала Уимблдона и до полуфинала на Открытых чемпионатах Австралии и Франции. В командном Кубке мира они снова выигрывают все свои матчи (и опять не выходят из группы), а в Кубке Дэвиса приносят сборной единственное очко в четвертьфинальном матче со сборной США, победив Рика Лича и Джонатана Старка. Позже, в полуфинале чемпионата мира АТР, Лич и Старк взяли реванш, не пустив нидерландскую пару в финал. Тем не менее, Элтинг возвращается в десятку сильнейших и заканчивает сезон на четвёртом месте.
1998 год стал для Элтинга триумфальным. Сначала он в Австралии с Йонасом Бьоркманом завоёвывает свой четвёртый титул в турнирах Большого шлема, затем выигрывает с Хархёйсом Открытый чемпионат Франции, а потом они завершают завоевание карьерного Большого шлема, выиграв Уимблдонский турнир. Всего за год они победили в восьми турнирах и ещё один раз побывали в финале, в общей сложности одержав 41 победу при четырёх поражениях. К чемпионату мира АТР Элтинг подошёл единоличным лидером рейтинга в парном разряде (опережая Хархёйса за счёт победы на Открытом чемпионате Австралии и выхода в финал на турнире в Сиднее с другими партнёрами). Они выиграли и этот турнир, отдав в пяти матчах только два сета, после чего, в 28 лет, в ранге первой ракетки мира и действующего чемпиона мира как по версии АТР, так и по версии ITF, Элтинг покинул корт навсегда.[2]
В 2005 году Якко Элтинг стал членом Совета директоров АТР как представитель игроков.[3]
Рейтинг АТР в конце сезона
| Год | 1988 | 1989 | 1990 | 1991 | 1992 | 1993 | 1994 | 1995 | 1996 | 1997 | 1998 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Одиночный разряд | 439 | 276 | 128 | 114 | 78 | 63 | 23 | 43 | 307 | 604 | - |
| Парный разряд | 565 | 210 | 190 | 56 | 45 | 11 | 2 | 3 | 18 | 4 | 1 |
Участие в финалах турниров Большого шлема за карьеру (9)
Мужской парный разряд (8)
Победы (6)
| Год | Турнир | Партнёр | Соперники в финале | Счёт в финале |
|---|---|---|---|---|
| 1994 | Открытый чемпионат Австралии |  Паул Хархёйс |
 Байрон Блэк  Джонатан Старк |
6–7, 6–3, 6–4, 6–3 |
| 1994 | Открытый чемпионат США | Паул Хархёйс |
 Тодд Вудбридж Марк Вудфорд |
6–3, 8–6 |
| 1995 | Открытый чемпионат Франции | Паул Хархёйс |
 Никлас Култи Магнус Ларссон |
6–73, 6–4, 6–1 |
| 1998 | Открытый чемпионат Австралии (2) | Йонас Бьоркман |
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд |
6–2, 5–7, 2–6, 6–4, 6–3 |
| 1998 | Открытый чемпионат Франции (2) | Паул Хархёйс |
 Даниэль Нестор  Марк Ноулз |
6–3, 3–6, 6–3 |
| 1998 | Уимблдонский турнир | Паул Хархёйс |
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд |
2–6, 6–4, 7–63, 5–7, 10–8 |
Поражения (2)
| Год | Турнир | Партнёр | Соперники в финале | Счёт в финале |
|---|---|---|---|---|
| 1996 | Открытый чемпионат США | Паул Хархёйс |
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд |
4–6, 7–6, 7–6 |
| 1997 | Уимблдонский турнир | Паул Хархёйс |
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд |
7–64, 7–67, 5–7, 6–3 |
Смешанный парный разряд (1)
Поражения (1)
| Год | Турнир | Партнёр | Соперники в финале | Счёт в финале |
|---|---|---|---|---|
| 1992 | Уимблдонский турнир | Мириам Ореманс |
 Лариса Савченко-Нейланд  Цирил Сук |
6–72, 2–6 |
Титулы за карьеру (48)
| Легенда |
|---|
| Большой шлем (0+6) |
| Чемпионат мира АТР (0+2) |
| АТР Мастерс (0+8) |
| ATP Championship / ATP Gold (0+7) |
| ATP World / ATP International (4+21) |
Одиночный разряд (4)
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Соперник в финале | Счёт в финале |
|---|---|---|---|---|---|
| 1. | 22 июня 1992 | Открытый чемпионат Манчестера, Великобритания | Трава | Маливай Вашингтон
|
6–3, 6–4 |
| 2. | 3 мая 1993 | AT&T Tennis Challenge, Атланта, США | Грунт | Брайан Шелтон
|
7–6, 6–2 |
| 3. | 29 августа 1994 | Скенектади, Нью-Йорк, США | Хард | Чак Адамс
|
6–3, 6–4 |
| 4. | 3 октября 1994 | Открытый чемпионат Куала-Лумпура, Малайзия | Ковёр |  Андрей Ольховский
|
7–6, 2–6, 6–4 |
Парный разряд (44)
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Партнёр | Соперники в финале | Счёт в финале |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. | 30 сен 1991 | Палермо, Италия | Грунт | Том Кемперс
|
 Хавьер Санчес Эмилио Санчес
|
3-6, 6-3, 6-3 |
| 2. | 7 окт 1991 | Открытый чемпионат Афин, Греция | Грунт | Марк Куверманс
|
Менно Остинг  Олли Рахнасто
|
5-7, 7-6, 7-5 |
| 3. | 28 окт 1991 | Гуаружа, Бразилия | Хард | Паул Хархёйс
|
Брет Гарнетт Тодд Нельсон
|
6-3, 7-5 |
| 4. | 11 ноя 1991 | Бирмингем, Великобритания | Ковёр |  Пол Уэкеса
|
Ронни Батман Рикард Берг
|
7-5, 7-5 |
| 5. | 31 авг 1992 | Скенектади, Нью-Йорк, США | Хард | Паул Хархёйс
|
Серхио Касаль Эмилио Санчес
|
6-3, 6-4 |
| 6. | 11 янв 1993 | Открытый чемпионат Куала-Лумпура, Малайзия | Хард | Паул Хархёйс
|
 Бент-Уве Педерсен Хенрик Хольм
|
7-5, 6-3 |
| 7. | 8 фев 1993 | Сан-Франциско, США | Хард (i) | Скотт Дэвис
|
Патрик Макинрой Джонатан Старк
|
6-1, 4-6, 7-5 |
| 8. | 17 мая 1993 | Открытый чемпионат Италии, Рим | Грунт | Паул Хархёйс
|
Марк Кратцман  Уэйн Феррейра
|
6-4, 7-6 |
| 9. | 2 авг 1993 | Открытый чемпионат Нидерландов, Хилверсюм | Грунт | Паул Хархёйс
|
Хендрик-Ян Давидс  Либор Пимек
|
4-6, 6-2, 7-5 |
| 10. | 4 окт 1993 | Открытый чемпионат Куала-Лумпура, Малайзия (2) | Хард (i) | Паул Хархёйс
|
Йонас Бьоркман Ларс-Андерс Вальгрен
|
7-5, 4-6, 7-6 |
| 11. | 15 ноя 1993 | Кубок Кремля, Москва, Россия | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Ян Апелль Йонас Бьоркман
|
6-1 — отказ |
| 12. | 28 ноя 1993 | Чемпионат мира ATP, Йоханнесбург, ЮАР | Хард (i) | Паул Хархёйс
|
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд
|
7-64, 7-65, 6-4 |
| 13. | 31 янв 1994 | Открытый чемпионат Австралии, Мельбурн | Хард | Паул Хархёйс
|
Байрон Блэк Джонатан Старк
|
6-7, 6-3, 6-4, 6-3 |
| 14. | 21 фев 1994 | Филадельфия, США | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Джим Грэбб Джаред Палмер
|
6-3, 6-4 |
| 15. | 21 мар 1994 | Lipton Championships, Майами, США | Хард | Паул Хархёйс
|
Марк Ноулз Джаред Палмер
|
7-6, 7-6 |
| 16. | 12 сен 1994 | Открытый чемпионат США, Нью-Йорк | Хард | Паул Хархёйс
|
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд
|
6-3, 8-6 |
| 17. | 3 окт 1994 | Открытый чемпионат Куала-Лумпура, Малайзия (3) | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Ларс-Андерс Вальгрен Никлас Култи
|
6-0, 7-5 |
| 18. | 10 окт 1994 | Australian Indoors, Сидней | Хард (i) | Паул Хархёйс
|
Байрон Блэк Джонатан Старк
|
6-4, 7-6 |
| 19. | 7 ноя 1994 | Paris Open, Франция | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Байрон Блэк Джонатан Старк
|
3-6, 7-6, 7-5 |
| 20. | 14 ноя 1994 | Кубок Кремля, Москва (2) | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Дэвид Адамс Андрей Ольховский
|
без игры |
| 21. | 1 мая 1995 | Monte-Carlo Open, Монако | Грунт | Паул Хархёйс
|
 Луис Лобо Хавьер Санчес
|
6-3, 6-4 |
| 22. | 12 июн 1995 | Открытый чемпионат Франции, Париж | Грунт | Паул Хархёйс
|
Никлас Култи Магнус Ларссон
|
6-73, 6-4, 6-1 |
| 23. | 26 июн 1995 | Gerry Weber Open, Халле, Германия | Трава | Паул Хархёйс
|
Евгений Кафельников Андрей Ольховский
|
6-2, 3-6, 6-3 |
| 24. | 16 окт 1995 | Seiko Super Tennis, Токио, Япония | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Патрик Макинрой  Якоб Гласек
|
7-6, 6-4 |
| 25. | 30 окт 1995 | Eurocard Open, Эссен, Германия | Ковёр | Паул Хархёйс
|
 Даниэль Вацек Цирил Сук
|
7-5, 6-4 |
| 26. | 13 ноя 1995 | Открытый чемпионат Стокгольма, Швеция | Хард (i) | Паул Хархёйс
|
Патрик Гэлбрайт Грант Коннелл
|
3-6, 6-2, 7-6 |
| 27. | 21 окт 1996 | Тулуза, Франция | Хард (i) | Паул Хархёйс
|
 Оливье Делатр Гийом Рау
|
6-3, 7-5 |
| 28. | 4 ноя 1996 | Paris Open (2) | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Даниэль Вацек Евгений Кафельников
|
6-4, 4-6, 7-6 |
| 29. | 6 янв 1997 | Qatar ExxonMobil Open, Доха | Хард | Паул Хархёйс
|
Магнус Норман Патрик Фредрикссон
|
6-3, 6-2 |
| 30. | 10 мар 1997 | ABN AMRO World Tennis Tournament, Роттердам, Нидерланды | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Либор Пимек  Байрон Талбот
|
7-6, 6-4 |
| 31. | 23 июн 1997 | Ordina Open, Росмален, Нидерланды | Трава | Паул Хархёйс
|
Тревор Кроунмен Дэвид Макферсон
|
6-4, 7-5 |
| 32. | 25 авг 1997 | Чемпионат США среди профессионалов, Бостон | Хард (i) | Паул Хархёйс
|
Дэйв Рэндолл Джек Уэйт
|
6-4, 6-2 |
| 33. | 6 окт 1997 | Тулуза (2) | Хард (i) | Паул Хархёйс
|
 Максим Мирный Жан-Филип Флориан
|
6-3, 7-6 |
| 34. | 3 ноя 1997 | Paris Open (3) | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Рик Лич Джонатан Старк
|
6-2, 7-6 |
| 35. | 2 фев 1998 | Открытый чемпионат Австралии, Мельбурн (2) | Хард | Йонас Бьоркман
|
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд
|
6-2, 5-7, 2-6, 6-4, 6-3 |
| 36. | 2 мар 1998 | Филадельфия (2) | Хард (i) | Паул Хархёйс
|
Дэвид Макферсон Ричи Ренеберг
|
7-6, 6-7, 6-2 |
| 37. | 9 мар 1998 | ABN AMRO World Tennis Tournament, Роттердам (2) | Ковёр | Паул Хархёйс
|
 Нил Броуд Пит Норвал
|
7-6, 6-3 |
| 38. | 20 апр 1998 | Open SEAT, Барселона, Испания | Грунт | Паул Хархёйс
|
Рик Лич Эллис Феррейра
|
7-5, 6-0 |
| 39. | 27 апр 1998 | Monte-Carlo Open (2) | Грунт | Паул Хархёйс
|
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд
|
6-4, 6-2 |
| 40. | 8 июн 1998 | Открытый чемпионат Франции, Париж (2) | Грунт | Паул Хархёйс
|
Даниэль Нестор Марк Ноулз
|
6-3, 3-6, 6-3 |
| 41. | 6 июл 1998 | Уимблдонский турнир, Великобритания | Трава | Паул Хархёйс
|
Тодд Вудбридж Марк Вудфорд
|
2-6, 6-4, 7-63, 5-7, 10-8 |
| 42. | 9 авг 1998 | Открытый чемпионат Нидерландов, Амстердам, Нидерланды (2) | Грунт | Паул Хархёйс
|
 Доминик Грбаты Кароль Кучера
|
6-3, 6-2 |
| 43. | 31 авг 1998 | Чемпионат США среди профессионалов, Бостон (2) | Хард | Паул Хархёйс
|
Джек Уэйт Крис Хаггард
|
6-3, 6-2 |
| 44. | 22 ноя 1998 | Чемпионат мира ATP, Хартфорд, США (2) | Ковёр | Паул Хархёйс
|
Даниэль Нестор Марк Ноулз
|
6-4, 6-2, 7-5 |
Статистика участия в центральных турнирах в мужском парном разряде
| Турнир | 1991 | 1992 | 1993 | 1994 | 1995 | 1996 | 1997 | 1998 | Итого | В/П за карьеру |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Открытый чемпионат Австралии | 1R | 2R | 3R | П | 1/2 | 3R | 1/2 | П | 2 / 8 | 25–6 |
| Открытый чемпионат Франции | 3R | 2R | 3R | 1/4 | П | A | 1/2 | П | 2 / 7 | 24–5 |
| Уимблдонский турнир | A | 3R | 1R | 1/4 | 1/4 | 1R | Ф | П | 1 / 7 | 19–6 |
| Открытый чемпионат США | 3R | 1/4 | 2R | П | 3R | Ф | 2R | A | 1 / 7 | 19–6 |
| Чемпионат мира АТР | A | A | П | 1/2 | Ф | RR | 1/2 | П | 2 / 6 | 20–6 |
| Олимпийские игры | - | A | - | 1/2 | - | 0 / 1 | 3–2 | |||
| Турниры серии Мастерс | ||||||||||
| Indian Wells Masters | A | A | A | A | A | 1/4 | 1R | A | 0 / 2 | 1–2 |
| Miami Masters | A | A | 1/4 | П | 1/4 | A | 3R | A | 1 / 4 | 10–3 |
| Monte-Carlo Masters | A | A | A | A | П | A | Ф | П | 2 / 3 | 11–1 |
| Rome Masters | A | A | П | 2R | 1R | A | 2R | A | 1 / 4 | 7–3 |
| Hamburg Masters | A | A | A | 1/2 | 1/2 | A | 1/4 | A | 0 / 3 | 5–3 |
| Canada Masters | A | A | A | A | A | A | 1R | A | 0 / 1 | 0–1 |
| Cincinnati Masters | A | A | 1R | A | A | 1R | 2R | A | 0 / 3 | 1–3 |
| Essen/Stuttgart Masters | A | A | A | A | П | Ф | 1/2 | 1/4 | 1 / 4 | 10–3 |
| Paris Indoor | A | 1R | 1/2 | П | 1/4 | П | П | Ф | 3 / 7 | 18–4 |
Напишите отзыв о статье "Элтинг, Якко"
Примечания
- ↑ [www.tennisvanhulst.nl/?page=Hall-of-Frame Зал славы теннисной академии Хенка ван Хулста] (нид.)
- ↑ 1 2 Cavanaugh, Jack. [www.nytimes.com/1998/11/23/sports/tennis-eltingh-concludes-his-career-with-one-more-doubles-title.html?pagewanted=1 Eltingh Concludes His Career With One More Doubles Title] (англ.), The New York Times (November 23, 1998). Проверено 22 марта 2010.
- ↑ [www.tennis-x.com/story/2005-11-21/d.php ATP Changes Doubles Scoring for 2006] (англ.), Tennis-X (November 21, 2005). Проверено 22 марта 2010.
Ссылки
- [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP] (англ.)
- [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Элтинг, Якко
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.
Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
Категории:
- Родившиеся 29 августа
- Родившиеся в 1970 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Гелдерланде
- Теннисисты по алфавиту
- Первые ракетки мира (мужчины)
- Теннисисты Нидерландов
- Победители Открытого чемпионата Франции по теннису в парном разряде среди юношей
- Победители Открытого чемпионата Австралии по теннису в мужском парном разряде
- Победители Открытого чемпионата Франции по теннису в мужском парном разряде
- Победители Уимблдонского турнира в мужском парном разряде
- Победители Открытого чемпионата США по теннису в мужском парном разряде
- Теннисисты на летних Олимпийских играх 1996 года
