44-й отдельный понтонно-мостовой батальон

44-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон 44 омпмб
Эмблема инженерных войск РККА.
Годы существования	1939 — 21.10.1941 и 03.1942 — 1946
Страна	СССР СССР
Подчинение	командиру омпмб
Входит в	2-я понтонно-мостовая бригада инженерные войска РККА
Тип	отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон
Функция	обеспечение переправами пехоты и танков
Численность	воинская часть
Участие в	Великая Отечественная война
Знаки отличия
Командиры
Известные командиры	Капитан Якуб Абдулаевич Езиев, майор Константин Митрофанович Гончар

44-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон — формирование инженерных войск РККА Вооружённых Сил СССР.

В годы Великой Отечественной войны было два сформирования отдельного моторизованного понтонно-мостового батальона под войсковым номером «44».

По окончании ВОв полное действительное наименование — 44-й Орденов Красного Знамени и Богдана Хмельницкого отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон.

Первое формирование

На 22 июня 1941 года 44-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон (сокращённо — 44 омпмб) находился в составе 35-го стрелкового корпуса Одесского военного округа. С началом войны инженеры батальона навели через Днестр наплавные мосты, по которым двинулись из МССР (Бессарабии) отступающие войска и потоки беженцев.

18 июля 1941 года 44 омпмб был передан в состав Отдельной Приморской армии, с которой оборонял Одессу. В конце июля батальон отошел к Одессе, где саперы под непрерывным огнём противника минировали подходы к городу, неся большие потери.

В начале обороны Одессы личный состав 44-го отдельного моторизованного понтонно-мостового батальона в стрелковый, за счёт него были пополнены маршевые роты 95-й стрелковой дивизии. В середине сентября батальон производил минирование подходов к переправам Сухого Лимана, взрывал дамбы и минировал северный берег лимана.

В ночь с 15 на 16 октября на теплоходе «Украина» остатки батальона отправились в Севастополь.

В Крыму решением Военного совета Приморской армии 21 октября 1941 года ввиду малочисленности и отсутствием инженерного вооружения (переправочных средств) 44 омпмб был расформирован, а его личным составом были укомплектованы инженерные части 421-й стрелковой дивизии.

Второе формирование

14 марта 1942 года был вновь сформирован 44-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон, который обеспечивал речную переправу войск и различных грузов на Волге. В ходе Сталинградской битвы в составе инженерных формирований 62-й армии батальон совместно с другими частями обеспечивал работу переправ на Волге и в районах Дубовка, Рынок и Красная Слобода.

В июне 44-й батальон содержал переправу через Волгу в районе Ахтубы. Именно через неё шло снабжение защитников Сталинграда боевыми припасами, продовольствием и снаряжением

С образованием Сталинградского фронта (12.07.1942 года) 44 омпмб вошел в его состав. В начале боев за Сталинград с конца сентября и до ледостава батальон содержал переправу в районе «Красный Октябрь» в полосе обороны 62-й армии, начавшую действовать еще 23 августа. До 20 октября на этой переправе было перевезено в обе стороны около 200 тыс. человек, 87 танков, 350 орудий с тягачами, 2300 тонн боеприпасов, В связи с изменением обстановки и сильным огневым воздействием пришлось на обоих берегах дважды переносить причалы этой переправы в более безопасные места. Продолжительность рейса увеличилась до 3 — 4 часов. В ноябре расстояние между причалами достигло 22 км. И все же переправа продолжала действовать.

Неоднократные миномётно-артиллерийские налёты врага и бомбардировки причалов с воздуха приводили к потерям личного состава, обеспечивавшего переправу, к порче самих причалов и к гибели плавучих средств. Так, с 7 по 28 октября 44-й отдельный понтонно-мостовой батальон потерял 36 человек (11 убитых и 25 раненых).

24 ноября 1942 года 44 омпмб и еще три отдельных батальона были сведены во 2-ю понтонно-мостовую бригаду того же фронта. Отдельный батальон располагал тремя парома из парка Н2П, тремя катерами, баркасом, шестью буксирами, шестью баржами и тремя пароходами.

В конца декабря 1943 года 44-й отдельный понтонно-мостовой батальон в составе 2-й отдельной понтонно-мостовой бригады, приданной 28-й армии, строил мосты и дамбы со стороны Херсонской области УССР на берег Крымского полуострова.

В марте 1944 года во время проведения Березнеговато-Снигиревской операции 3-м Украинским фронтом 44-й понтонно-мостовой батальон был выведен из 2-й понтонно-мостовой бригады для обеспечения форсирования Днепра. Понтонеры снова должны были обеспечивать переправу 28-й армии.

До 23 марта 1944 года батальон обеспечивал переправу войск через реку Днепр в 12 км восточнее Херсона. Затем батальон сосредоточился в Богоявленске. Командир понтонного взвода младший лейтенант М. К. Добрин готовил рыбацкие лодки для десанта К. Ф. Ольшанского. В ночь на 26 марта Добрин и 12 понтонёров в качестве гребцов с отрядом Ольшанского поплыли в район высадки. Однако лодки оказались перегруженными, и командир отряда высадил понтонеров на берег у Широкой Балки. 28 марта понтонер батальона М. А. Рыжиков восстанавливал поврежденный наплавной мост на реке Южный Буг

В марте — августе 1944 года инженеры батальона обеспечивали переправы через реки Днепр, Южный Буг, Днестр, Прут.

Во время проведения Ясско-Кишинёвской операции и боевых действий на территории Венгрии 44 опмб обеспечивал наступление 18-го танкового корпуса, за что был награждён орденом Богдана Хмельницкого 3-й степени Командир батальона подполковник К. М. Гончар был награждён орденом Александра Невского, а старшина понтонной роты П. К. Корягин, командир отделения Г. Н. Шагвалеев и катерист М. П. Шустов были удостоены звания Героя Советского Союза.

В дальнейшем батальон участвовал в Венской, Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях.

Командиры батальона

• Якуб Абдулаевич Езиев — с марта по 7.10.1942 года. Погиб во время артобстрела на причале переправы в районе завода «Красный Октябрь».
• Гончар Константин Митрофанович — октябрь 1942 года до конца войны.

Награды

• орден Красного Знамени — за мужество и героизм личного состава при участие в Сталинградской битве
• Орден Богдана Хмельницкого (СССР) 3-й степени — за мужество и героизм личного состава при проведения Ясско-Кишинёвской операции, в боях на территории Венгрии и при форсирование Дуная.

Память

• Первый командир батальона Я. А. Езиев похоронен на Мамаевом кургане

Отрывок, характеризующий 44-й отдельный понтонно-мостовой батальон

Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.