Дотаку
| Дотаку | |
 Дотаку, III век, Музей восточных искусств, Париж | |
| Классификация | |
|---|---|
| Родственные инструменты | |
 Дотаку на Викискладе | |
Дотаку (яп. 銅鐸) — разновидность бронзовых колоколов в древней Японии периода Яёй. Встречаются в основном на археологических стоянках региона Кинки. Точное предназначение дотаку неизвестно, предполагается, что они использовались во время ритуальных обрядов, связанных с культом земледелия.[1]
Один из экземпляров дотаку (найденный в префектуре Кагава) включён в список национальных сокровищ Японии.[2]
Содержание
История
Считается, что прототипами дотаку были небольшие нашейные колокольчики для скота, использовавшиеся на территории современного Китая[4], которые вероятно попали в Японию в 1 тысячелетии до н. э. Однако в самом Китае не найдено бронзовых колоколов, похожих на дотаку. На них похожи корейские бронзовые колокольчики, намного меньшие по размерам и меньше покрытые орнаментом, в отличие от японских образцов.
На сегодняшний день в Японии найдено около 400 бронзовых колоколов дотаку[5], в основном в центральной части острова Хонсю. В основном их находят на невысоких холмах вблизи древних поселений, на глубине 15-20 см от поверхности земли, гораздо реже - на равнинах[1]; в самих поселениях или могильниках находки отсутствуют, соответственно, предполагается, что колокола принадлежали всей общине, а не одному человеку.[5]
Дотаку находят, как правило, по одному, реже небольшими группами (по 2, 3, 4 или 7 шт). По результатам археологических раскопок часто находят лежащие горизонтально дотаку, причем расположены они таким образом, что нижняя часть одного колокольчика направлена к верхней стороне другого.[1] Изредка дотаку находят вместе с другими ритуальными предметами: культовым оружием — бронзовыми алебардами дока (яп. 銅戈), мечами докэн (яп. 銅剣) или копьями дохоко (яп. 銅矛, 銅鉾), зеркалами докё (яп. 銅鏡).[5] Некоторые исследователи полагают, что ритуальное захоронение колоколов в земле производилось с целью накопления в них жизненной силы Земли в то время, пока они не используются.[6]
Описание
Высота дотаку — от 10 до 130 сантиметров.[1] Колокола отливались из привозного корейского металла. Матрицы для отливок находили на острове Кюсю в префектурах Фукуока и Сага. Постепенно центр производства дотаку переместился в центральную Японию — в регион Кинки и его окраины, восточный Сикоку, северно-восточный Тюгоку и район современной префектуры Айти. Начиная со второй половины 2-го тысячелетия региональная дифференциация японских бронзовых колоколов по форме и орнаменту исчезла.
Найденные колокола имеют овальное поперечное сечение, верхняя часть выполнена в форме дуги, срезанной с двух сторон и украшенной орнаментом. На нижней части колокола орнамент отсутствует. Встречаются образцы с выступающим бортиком с двух сторон по всей длине колокола.
Выделяют несколько этапов эволюции бронзовых колоколов, которые заключались в увеличении их размеров и изменении способа использования.
По этим этапам различают несколько видов дотаку. Ранние экземпляры дотаку имели небольшие размеры и внутренний или наружный язычок, который издавал звук при раскачивании или ударе по колоколу.[5] Вероятно, колокола этих типов использовались в сельскохозяйственных обрядах как ритуальные музыкальные инструменты. Начиная с конца I века дотаку видоизменились — увеличились размеры, колокола стали покрывать орнаментом, их музыкальная функция осталась прежней.
Во II веке размеры дотаку стали огромными, форма — более вытянутой, колокола были слегка изогнуты по бокам, их покрывали сложным орнаментом, язычок отсутствовал. Такие дотаку служили в качестве сакральных созерцательных предметов. Колокола этого типа украшались волнообразными, зубчатыми и сетчатыми узорами, а иногда примитивными рисунками, изображающими строения или предметы быта (лодки рыбаков, дома на высоких сваях), сцены из повседневной жизни (охота, рыбная ловля, сбор урожая, танцы на праздниках урожая), людей или животных (олени, кабаны, свиньи, цапли, ящерицы, черепахи, стрекозы, пауки и богомолы).
Перечисленные выше насекомые являются естественными врагами насекомых-вредителей, поедающих рис на заливных полях, из чего историки делают вывод, что колокола дотаку связаны с культом земледелия и использовались на праздниках, а также во время ритуальных церемоний, чтобы обеспечить обильный урожай.[7]
См. также
- Докё — бронзовое зеркало
- Дока — древнее японское гэ
- Докэн — японский бронзовый меч
- Дохоко — бронзовое копьё
Напишите отзыв о статье "Дотаку"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Киддер Дж. Э. Япония до буддизма: Острова, заселённые богами. — Москва: ЗАО «Центрполиграф», 2003. — С. 146-152. — 286 с. — ISBN 5-9524-0452-9.
- ↑ [www.tnm.go.jp/en/servlet/Con?processId=00&ref=&Q1=&Q2=&Q3=&Q4=&Q5=&F1=&F2=&pageId=E15&colid=J37433 Dotaku (bell-shaped bronze)] (англ.) на сайте [www.tnm.go.jp/en/ Tokyo national Museum]
- ↑ [www1.pref.shimane.lg.jp/contents/kokusai/kokusai-r/f-05/05.html История префектуры Симанэ] (рус.) [www1.pref.shimane.lg.jp/contents/kokusai/index.html на официальном сайте префектуры] (яп.) (кор.) (англ.) (рус.)
- ↑ [www.britishmuseum.org/explore/highlights/highlight_objects/asia/t/two_dōtaku_ritual_bells.aspx Two dōtaku (ritual bells)] (англ.) на сайте [www.britishmuseum.org/ British Museum]
- ↑ 1 2 3 4 [www.metmuseum.org/toah/ho/05/eaj/hod_18.68.htm Статья «Bell (dotaku)»] (англ.) на сайте [www.metmuseum.org/ Timeline of Art History. New York: The Metropolitan Museum of Art] Проверено 2008-05-07
- ↑ [www.kyohaku.go.jp/eng/dictio/data/kouko/45dotaku.htm Dotaku (Ritual Bronze Bells) and the Yayoi Period] (англ.) на сайте [www.kyohaku.go.jp/eng/ Kyoto national Museum]
- ↑ Кониси Масаясу. [web-japan.org/nipponia/nipponia29/ru/animal/animal01.html Японские животные и японская культура. Стрекозьи острова]. Веб-журнал «[web-japan.org/nipponia/ Ниппония]» (15.06.2004). Проверено 7 мая 2008. [www.webcitation.org/667GFzXtt Архивировано из первоисточника 12 марта 2012].
Литература
- Иофан Н. А. Культура и искусство бронзовых колоколов (дотаку) // Культура древней Японии / Н. А. Иофан; Отв. ред. Н. А. Виноградова; Художник Э. Л. Эрман; Институт востоковедения АН СССР. — М.: Наука (ГРВЛ), 1974. — С. 25-35. — 264 с. — 15 000 экз. (в пер.)
Ссылки
- [www.highlight.jp/kougindani/16.html Сайт стоянки Камо-Ивакура] (яп.)
- ДОТАКУ // Япония от А до Я. Популярная иллюстрированная энциклопедия. (CD-ROM). — М.: Directmedia Publishing, «Япония сегодня», 2008. — ISBN 978-5-94865-190-3.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дотаку
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
