Кастория
Город
|
Кастори́я (греч. Καστοριά) — город на северо-западе Греции в западной Македонии. Население — 17 038 человек (2001), высота над уровнем моря — от 640 до 695 м. Город находится на полуострове, вдающемся в озеро Орестиада в западной его части. Является центром одноименного нома, дима и местного района.
Основная отрасль экономики города — меховая промышленность. На территории города расположено более 500 меховых фабрик. На втором месте — туризм. Туристов, кроме древних строений и живописных пейзажей, привлекает шопинг, особенно в покупке шуб из натурального меха.
Также Кастория — один из центров Элладской православной церкви. Одна из главных достопримечательностей Кастории — Церковь Мавриотисы, находящаяся на территории монастыря, основанного в XI веке[1]. Другое интересное место — голографический музей.
Содержание
История
Кастория была известна в Римской империи под именем Келетро. Во времена Византии город был переименован в Юстинианополь. Город расположен на берегу озера Орестиада, на высоте 600 м над уровнем моря. Город с трех сторон окружен водами озера. В свою очередь сам город окружает гору Вигла, что создает прекрасные картины природных красот.
На южной стороне Орестиады, где сегодня располагается поселок Диспилио, в 1932 году профессор Адонис Керамопулос воспользовался низким уровнем воды в озере и сделал первые в этом регионе исследования. Находки подтверждают, что здесь развивалось Озерное Доисторическое Поселение. Раскопки, которые проводились профессором доисторической археологии ΑΠΘ Х. Хурмузьяди подтверждают существование доисторического поселения в Диспилио. На месте современной Кастории ранее находился древний город классического периода.
Римский историк Тит Ливий упоминает городские укрепления у озера Орестиада, которые носили название Килитрон. Название Килитрон происходит от глагола «κηλώ», что означает «привлекать, очаровывать». Такое название было дано городу, потому что возможно тогда этот регион производил большое впечатление на окружающих. Упоминается также полуостров, вдающийся в озеро Орестиада, на котором располагался город «счастья», называющийся Диоклетианополь. Но тогда он подвергался нападениям варваров, был разрушен и обезлюдел.
Впоследствии Юстиниан Первый над развалинами Диоклетинанополя возвел современный город. Крепость составляли два ряда стен, которые начинались от одного берега озера на юге перешейка, вдающегося в озеро, и шли к северному берегу озера. Там крепость становилась более широкой. Существует 2 варианта появления названия «Кастория». Первый вариант говорит о том, что город берёт своё имя от слова «κάστορας», что означает бобр, который водился здесь в большом количестве в предыдущие столетия. Второй вариант рассказывает, что город берёт своё имя от мифологического греческого героя Кастора.
Архитектура
Архондика
Архондика Кастории:
- Сапундзи (Σαπούντζι)
- Дзодза (Τζωτζα)
- Циацапа (Τσιάτσαπα)
- Мандзура (Μαντζούρα)
- Скутари (Σκουτάρη)
- Папья (Παπιά)
- Вергула (Βεργούλα)
- Ал.Веругла (Αλ.Βεργούλα)
- Басара (Μπασάρα)
- Икиа Христопулу (Οικία Χριστοπούλου)
- Папатерпу (Παπατερπού)
- Эммануил (Εμμανουίλ)
- Надзи (Νάτζη)
- Гаки (Γάκη)
План застройки
Районы Кастории:
- Пеция (Πέτσια)
- Ставрос (Σταύρος)
- Долцо (Ντόλτσο)
- Палео носокомио (Παλαίο νοσοκομείο)
- Цардаки (Τσαρδάκι)
- Апозари (Αποζάρι)
- Царци (Τσάρσι)
- Лутро (Λούτρο)
- Псарадика (Ψαραδικά)
- Калифея (Καλλιθέα)
- Гирокомио (Γηροκομείο)
- Доблица (Ντόμπλιτσα)
- Бусбунари (Μπουσμπουνάρη)
- Дайлаки (Νταηλάκη)
- Лив (Λυβ)
Площади Кастории:
- (Πλατεία Ντόλτσο)
- (Πλατεία Ομονοίας)
- (Πλατεία Άγια Μήνα)
- (Πλατεία Δαβάκη)
- (Πλατεία Βαν Φαιτ)
- (Πλατεία Μακεδονομάχων)
- (Πλατεία Μανώλη Ανδρονικού)
- (Πλατεία Μάνου Χατζηδάκη)
- (Πλατεία Καρολού Κουν)
- (Πλατεία Ελευθερίας)
Набережные Кастории:
- Северная набережная (Βορειά παραλία)
- Южная набережная (Νότια παραλία)
Культура
Музеи
Музеи Кастории:
- Этнографический музей Эвази (Λαογραφικό μούσειο Αιβαζή)
- Музей меха (Μούσειο γούνας)
- Византийский музей (Βυζαντινό μούσειο)
- Архитектурная ассоциация Пицику (Αρχιτεκτονική συλλογή Η.Πιτσικού)
- Музей борьбы за Македонию (Μουσείο Μακεδονικού Αγώνα)
- Музей одежды (Ενδυματολογικό μούσειο (Αρχοντικό Εμμανουήλ))
Окрестности
Всего в Кастории находится более 70 церквей периода византийской эпохи. Кроме Церкви Мавриотисы известны: Церковь Святых Бессребреников (XI век), Церковь Святого Афанасия Музаки (en:Church of St Athanasius of Mouzaki) (XIII век), Митрополичий собор Архангела (XIV век)[2].
Обмеление озера в окрестностях Кастории обнажило останки свайного поселения эпохи неолита (VI—IV тыс. до н. э.) В настоящее время свайные постройки деревушки Диспилио (Дупяк) реконструированы для привлечения туристов. Кроме того, при раскопках 1992 года из озера была извлечена табличка с текстом, датированным с помощью радиоуглеродного анализа примерно 5260 годом до н. э. Если эта датировка соответствует действительности, то в Диспилио существовала едва ли не самая ранняя форма письменности в мире. Древнейшие образцы шумерской клинописи датируются концом IV тыс. до н. э.
Известные уроженцы
- Христопулос, Афанасиос (греч. Αθανασιος Χριστοπουλος, 1772—1847) — греческий поэт, писатель, лингвист, юрист, учёный и революционер.
- Братья Эммануил (греч. Ιωαννης και Παναγιωτης Εμμανουηλ, уб. 1798) — греческие революционеры, соратники Ригаса Фереоса, задушены вместе с ним турками в Белграде.
- Хадзис, Василиос (греч. Βασίλειος Χατζής, 1870—1915) — греческий художник, маринист и баталист.
- Папазоглу, Леонидас (греч. Λεωνίδας Παπάζογλου, 1872—1918) — греческий фотограф конца XIX — начала XX веков.
- Захос, Аристотелис (греч. Αριστοτελης Ζαχος, 1871—1939) — греческий архитектор.
- Кнуп Томопулос (род. 1975) — американский рок-музыкант, основатель группы Viza.
- Доропулос, Василис (греч. Βασίλης Δωρόπουλος, род. 1942) — современный греческий скульптор.
- Солон Григориадис (греч. Σόλων Ζέφυρος Γρηγοριάδης , 1912—1994) греческий морской офицер, участник Национального Сопротивления, журналист и историк.
- Димитрис Диамантидис (греч. Δημητρης Διαμαντιδης, род. 1980) — греческий баскетболист, игрок сборной Греции, чемпион Европы 2005 года, серебряный призёр Чемпионата Мира 2006 года.
Интересные факты
Существует две версии происхождения названия города:
- от греческого слова «бобр». Эти животные издавна водятся в озере.
- в честь Кастора — сына Леды и Зевса.
Города-побратимы
Галерея
- Karavangelis.JPG
Статуя Германа Каравангелиса
- 146 Kostur Athanasios Hristopoulos Monument.jpg
Статуя Афанасиоса Христопулоса
- 034 Kostur Doltsa Piheon House.jpg
- Kastoria memorial.JPG
Мемориал Холокоста
- Kastoria.lake.winter.jpg
Пеликаны на озере
Напишите отзыв о статье "Кастория"
Примечания
Ссылки
- (греч.) [www.kastoriacity.gr Официальный сайт Кастории]
- [www.photopassport.gr/index_187.html Аэрофотосъемка Кастории]
- [www.grekomania.ru/places/kastoria Касторья. Интерактивная карта]
- (греч.) [www.kastoras.info/ Сайт о городе Кастория]
- (рус.) [www.vremya.ru/print/173944.html Греция славится не только мехами]
|
|
Отрывок, характеризующий Кастория
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.