Лейлатепинская культура
| Лейлатепинская культура энеолит | ||||
| Локализация | ||||
|---|---|---|---|---|
| Датировка |
4350—4000 гг. до н. э. | |||
| Исследователи |
И. Г. Нариманов | |||
| Преемственность: | ||||
| ||||
Лейлатепинская культура — археологическая культура эпохи энеолита, была распространена на южных склонах Центрального Кавказа (современная территория Азербайджана, Агдамский район), датируемая 4350—4000 годами до н. э.
История
Памятники Лейлатепинской культуры впервые были выделены в 80-е годы XX века известным археологом И. Г. Наримановым.
Последнее время активизация изучение памятников связана с опасностью их повреждения в связи со строительством нефтепровода «Баку — Тбилиси — Джейхан» и Южнокавказского газопровода, в западном регионе Азербайджана.
Характеристики и происхождение
К лейлатепинской культуре относят поселение в Лейлатепе, нижний слой поселения Бериклдееби, поселения Пойлу I, Пойлу II, Беюк-Кесик I, Беюк-Кесик II, Агылы Дере и курганы Союгбулага.
Одна из особенностей — наряду с другими типами археологических памятников были выявлены также погребения в керамических сосудах[1]. Аналогичные кувшинные захоронения на Южном Кавказе встречаются и в Западной Грузии[1] (см. Кувшинных погребений культура).
Лейлатепинская культура генетически хорошо увязывается с североубейдскими позднеэнеолитическими памятниками[2], в частности, с поселениями района Восточной Анатолии (Арслантепе, Коручу-тепе, Тепечик и др.). Поселение Лейлатепе — типичное переднеазиатское поселение — чрезвычайно скученное, жилища строятся впритык друг к другу (глинобитный кишлак с глинобитными дувалами).
По мнению некоторых российских ученых, носители Лейлатепинской культуры были протомайкопцами, то есть создатели Майкопской культуры[2], которые мигрировали на северные склоны Центрального Кавказа, позже, из-за неблагоприятны климатических условий.
Сирийская экспедиция археологов РАН выявлено сходство артефактов Майкопской и Лейлатепинской культуры с найденными недавно в ходе раскопок древнего города Телль Хазна l на севере Сирии, постройка которого датируется 4 тысячелетием до н. э.[3]
Соответственно предполагается, что памятники Лейлатепинской культуры, свидетельствуют о миграции на Южный и затем и на Северный Кавказ племён Убейд-Урукского круга Ближнего Востока[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Лейлатепинская культура"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи по археологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Лейлатепинская культура
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
