Пайри Дайза

Пайри Дайза
Pairi Daiza
Основан	11 мая 1994
Находится	Камброн (фр. Cambron–Casteau), провинция ЭноБельгия Бельгия
Координаты	50°35′05″ с. ш. 3°53′14″ в. д.50.58472° с. ш. 3.88722° в. д. / 50.58472; 3.88722
Площадь, доступная для посещения	55 га
Животных	5 000
Видов	600
Директор	Эрик Домб (Eric Domb)
Членство	WAZA,EAZA, EEP
Веб-сайт	[www.pairidaiza.eu/nl Pairi Daiza]
Пайри Дайза: тематические медиафайлы на Викискладе

Пайри Дайза

Брюссель

Льеж

Гент

Антверпен

Люксембург

Монс

Пайри Дайза на карте Бельгии

Па́йри Да́йза (нидерл. Pairi Daiza) — зоопарк и ботанический сад в Бельгии. Расположен в шестидесяти километрах от Брюсселя, в Камброн-Касто (нидер.) (провинция Эно). Открыт в 1994 году, содержит 600 видов животных и птиц, всего 5000 особей.

История

Парк открыл свои двери 11 мая 1994 года и назывался тогда «Парадисио» (нидерл. Paradisio). Первоначально это был парк птиц, но со временем преобразовался в полноценный зоопарк. Расположен на месте бывшего аббатства Cambron, который принадлежал монахам ордена цистерцианцев. Pairi Daiza означает в переводе с древнего персидского языка «огороженный сад» или «сад, защищенный стенами». Парк окружён старыми монастырскими стенами протяжённостью 3 км. Его территорию пересекает река Дандр, которая наполняет внутренние водоёмы. Многое напоминает об истории этого места: средневековые руины, башня монастырской церкви, здание аббатства, огромные старые деревья. Территория парка составляет 55 гектаров. На конец 2015 года в зоопарке находилось 600 различных видов животных и птиц — представители пяти континентов и океанов. Их общая численность составляла 5000 особей.Однако это не дикие животные, взятые из дикой природы (за исключением некоторых морских видов), а животные, рождённые в неволе или приобретённые в результате обмена с другими зоопарками и учреждениями со всего мира.

Отличительная черта парка Пайри Дайза заключается в том, что он представляет посетителям, кроме флоры и фауны, архитектуру бывшего аббатства (восстановленные и реконструированные здания), а также архитектуру и культуру других стран: китайские садовые павильоны и балийский храм, традиционный тайский дом, африканские деревни и многое другое. Эта смесь природы и культуры, красота живой и неживой природы является характерной чертой парка Пайри Дайза. Посещаемость парка неуклонно растёт, в 2014 году (за 7 месяцев деятельности в период с апреля по ноябрь) составила 1,39 млн посетителей. В 2015 году 1,767 млн человек посетили парк, что на четверть превысило посещаемость предыдущего сезона.

Пайри Дайза является членом Европейской ассоциации и Всемирной ассоциации зоопарков и аквариумов (EAZA и WAZA). В рамках достижения целей этих организаций парк осуществляет ряд научных программ по сохранению и воспроизводству исчезающих видов. По этой программе в 2014 году китайское правительство передало парку в аренду двух больших панд, Hao Hao и Xing Hui на срок до 15 лет.

Тематические зоны

Парк разделён на тематические зоны, которые называются «мирами», а весь парк — это «сад миров» (фр. Un Jardin des Mondes). Пайри Дайза состоит из семи «миров», восьмой «мир» находится на начало 2016 года в стадии создания.

Вход в парк

При входе в парк есть мини-ферма, особенно интересная для маленьких посетителей, расположенная вокруг старого ангара для телег с голубятней на крыше. Здесь живут домашние животные, отобранные по их небольшому размеру. Дети могут смело подходить к ним, гладить и кормить специальным кормом. Далее расположен сад роз, где высажены различные сорта роз, среди них есть и очень старые. Андалузский сад, с прудами, фонтанами и цветами, показывает красоту садов на юге Испании.

«Ворота Небес» — мир облаков

Первый из «миров» — это «Ворота Небес» — мир облаков. Здесь доминирует старая башня церкви аббатства (высота 54 м), построенная в XVIII веке, в её руинах гнездятся птицы и обитают летучие мыши. Многообразие птичьего мира можно наблюдать в вольере «Кафедрал» — крупнейшем вольере Европы площадью 3000 м², в котором посетители могут свободно ходить. Здесь обитают красные ибисы, фламинго, колпицы и различные виды уток. Кроме того, в оранжерее Тропикалия содержатся птицы с ярким оперением: туканы, венценосная куропатка, сероспинный трубач, гривистый голубь, пискулька, павлиньи фазаны, соловей, африканские бородатки, капская горлица, зебровая амадина, а также есть здесь гигантская шпороносная черепаха. Серия клеток является домом для нескольких видов попугаев, в том числе: кеа, сине-жёлтый ара, гиацинтовый ара, розовый какаду и желтохохлый какаду, корелла, солнечная аратинга и другие виды. Также здесь есть хохлатая кариама. Летучие мыши гнездятся в Крипте под арочными сводами старой башни, где посетители могут наблюдать их в темноте. Во время демонстраций с хищными птицами у подножия башни над головами зрителей проносятся орлы, канюки, стервятники, ястребы, совы и соколы. Зрители, сидя на скамейках, наблюдают хищников в свободном полёте. Оазис — это огромный зимний сад площадью 7000м², построенный в 2000 году. Здесь находятся гигантские черепахи, золотистая щурка, карликовый мангуст, эдипов тамарин или пинче (маленькие обезьянки из Колумбии, находящиеся под угрозой исчезновения), карликовые выдры, священная майна, птицы-носороги, коричневый калао и ленивец. Множество тропических растений, а также большая коллекция кактусов, создают атмосферу оазиса с озерами и водопадами. Лагуна — место обитания большого количества разных видов водоплавающих птиц. В том числе 7 сортов лебедей, среди них черношейный лебедь, происходящий из просторов Патагонии.

«Ворота глубин» — мир морей

В неоклассическом замке (построен в 1854 г. на территории аббатства Камброн) находится огромный аквариум. Он был открыт в 2001 году, а в 2015 году признан «Лучшим морским миром» Бельгии. Этот проект реализован по мотивам романа Жюля Верна «Двадцать тысяч льё под водой». В недрах «Наутилуса» (англ. Nautilus) многочисленные водоёмы и аквариумы заполнены 500м³ морской и пресной воды, где живут около 270 видов морских животных из холодных и теплых морей и океанов, из тропических озёр и рек: акулы, скаты, медузы, кораллы, рыбы и ракообразные. Здесь можно увидеть яванского гимноторакса — вид рыб из семейства муреновых, длиннокрылую акулу, чернопёрую акулу и усатую акулу-няньку, морских окуней. Также здесь обитают наутилусы — род головоногих моллюсков и осьминоги. Есть и свой Кабинет редкостей, где хранятся естественно-научные экспонаты, в том числе несколько скелетов сиамских близнецов.

«Алгоа Бей»(англ. Algoa Bay) — это место обитания двух видов водных животных: черноногих пингвинов и обыкновенных тюленей.

«Город Бессмертных» — Китайский мир

Этот крупнейший китайский сад в Европе, созданный в 2006 году, украшен цветниками и китайским бонсаем. Здесь обитают красные панды и мунтжаки. Различные здания в китайском стиле построены и украшены мастерами из Поднебесной. Всё здесь является аутентичным, спроектировано и построено в соответствии с правилами искусства архитектуры и планировки китайских садов. «Храм наслаждений» — это большое здание из дерева, построенное без единого гвоздя, вся резьба выполнена китайскими мастерами, к услугам посетителей ресторан на 400 мест на двух уровнях, где можно отведать блюда азиатской кухни. Кроме того в саду есть извилистый лабиринт, водопады, беседки, мосты, пруды и рощи с маньчжурскими журавлями, бамбуковый лес. Чайный дом — реконструкция старейшего чайного домика в Шанхае. Этот сад предлагает посетителям пространство гармонии трёх основных китайских религий: конфуцианства, даосизма и буддизма. Можно посетить Храм Земли с его большим бронзовым колоколом, буддийский храм Сострадания, построенный на холме, в окружении плантации чайных кустов. Декор, статуи, ритуальные предметы, большая центральная статуя Будды — всё здесь является подлинным.

Царство больших панд — это одно из главных достопримечательностей парка. Пайри Дайза является одним из немногих европейских зоопарков, который удостоился награды в 2013 году и на правах аренды получил из Китая пару больших панд: самку Хао Хао (Красивая) и самца Синь Хвэй (Яркая звезда). Панды прибыли в парк в феврале 2014 года. К этому времени для них была оборудована обширная территория: пещера для укрытия в жаркое время года и зона отдыха снаружи. Посетители парка могут наблюдать этих животных и в пещере, через стеклянные стены, и снаружи, где панды находятся на возвышении.

Из других редких животных в этой части парка есть снежные барсы и золотой такин. Кроме того, такие виды птиц, как аисты (черный, белый и черноклювый) и журавли (даурский, японский, журавль-красавка, райский журавль, черношейный журавль, сибирский белый журавль, канадский журавль и чёрный журавль).

«Долина Источник» — мир монахов и деревня хищных птиц

В историческом центре Кэмброна сосредоточены постройки средневекового аббатства, некоторые в руинах, другие восстановленные. Источник Сант-Бернард струится в самом сердце старой квадратной башни Святого Бернарда. У подножия башни расположено обиталище капибар, гигантских муравьедов и тапиров. Тапиры в теплую погоду проводят время в воде, поэтому их территория расположена на берегу реки. Равнинные тапиры, как и остальные виды тапиров, занесены в список животных, которым грозит вымирание.

• Pairi Daiza 2016,Tapir in water.jpg

  Тапиры в реке

• Pairi Daiza 2016, Capybara.jpg

  Капибары

• Pairi Daiza 2016, Giant anteater.jpg

  Гигантский муравьед

Деревня хищных птиц открыта в 2007 году. Здесь находятся большие вольеры для различных видов хищных птиц, а именно: орлан-белохвост, белоголовый орлан, белоплечий орлан, орлан-крикун, ланнер, каракары-каранчи, андский кондор, королевский гриф, малая желтоголовая катарта, бородач, стервятник, белоголовый сип, чёрный гриф, африканский гриф, африканский сип, бурый стервятник, пальмовый гриф, африканский белогорлый гриф, африканские луни, змееяд, орёл хохлатый, красный коршун, черный коршун, филин, полярная сова и южный рогатый ворон.

«Земля происхождения жизни» — Африканский мир

Структурно расположенный вокруг двух деревень, этот мир предлагает посетителям взглянуть на великий Африканский континент. На берегу озера деревня, построенная по подобию деревни Ганвье в Бенине, называемой «африканской Венецией». Деревня, с её хижинами на сваях, воссоздаёт атмосферу сельской общины в Западной Африке: местный продуктовый магазин, начальная школа, изба рыбака, священник вуду и другое. На острове обитают колобусы. Вторая деревня Тамберма (Сомба), её дома — это традиционные дома народа Тамберма, людей, живущих в северной части Того. Здесь собраны предметы быта и культуры народов Африки от Сенегала до Конго, Нигерии и Замбии. Сверху, с нагромождения камней, открывается вид на «саванну», населенную крупными животными, называемыми «большая пятёрка»: львами, слонами, буйволами, носорогами и бегемотами. Есть и другие виды африканских животных: жирафы, крупный рогатый скот ватусси, антилопы, гепарды, пятнистые гиены, страусы, голубой гну, ситатунга, саванные зебры, страусы, марабу, восточный венценосный журавль, серёжчатый журавль, седлоклювый ябиру, в общей сложности 200 животных 32 видов. В бассейне для бегемотов посетители могут видеть через стекло этих огромных животных, плавающих под водой. Смотровая площадка для наблюдения за жирафами прикреплена к стволу гигантского платана, с неё можно кормить этих самых высоких наземных животных (более пяти метров в высоту).

«Нуси Комба» (англ. Nosy Komba)

Это остров лемуров. Эта тематическая зона указывает на небольшой остров Nosy Komba на Мадагаскаре. Здесь можно увидеть кольцехвостых лемуров или кошачьих лемуров и лемуров вари.

Лагуна и Мура Мура — водный мир и южный мир

Три больших пруда наполняются водами реки Дандр, здесь поселилось большое количество водоплавающих птиц: лебедей, гусей, уток, пеликанов, фламинго, цапель и аистов.

• Pairi Daiza volière 22.JPG

  Китоглав

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Розовые пеликаны

• 20090426 Parc Paradisio (0220).jpg

  Птица-секретарь

• Cacatua alba -Pairi Daiza, Hainaut, Belgium-8a.jpg

  Какаду

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Шлемоносный казуар

• Pairi Daiza 2014,Rode ibis.JPG

  Красный ибис

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Кольцехвостый лемур

«Мерсус Эймерго»(англ. Mersus Emergo)

На восточной лагуне пришвартован большой корабль Мерсус Эмерго— копия старого китобойного судна. Внутри него находятся не менее 50 террариумов с рептилиями и земноводными. Разные виды рептилий, черепахи, ящерицы, змеи, игуановые, пауки-птицееды и ряд других крупных насекомых. Некоторые животные были переданы в этот приют после того, как бывшие владельцы решили избавиться от них, как например, крокодил, которого содержали в ванной или питон из гостиной. Таким образом Пайри Дайза осуществляет программы реабилитации и сохранения брошенных и конфискованых животных. Вокруг корабля обитают некоторые виды животных, которые имеют в нём свои убежища, такие как сиаманг, китоглав, королевская цапля, и с 2009 года азиатские слоны.

«Мадиди»

Этот остров площадью 1 000 квадратных метров назван в честь национального парка Мадиди в Боливии и является жильём для саймири, или беличьих обезьян, родина которых — тропические леса в бассейне реки Амазонки. Обезьяны могут здесь свободно перемещаться среди посетителей. Однако люди должны быть осторожны с этими обезьянами, так как они могут укусить, а иногда и воруют мелкие предметы у посетителей.

«Мура Мура»

«Мура Мура» — это открытая территория и частично вольеры, здесь представлена фауна Австралии (красные кенгуру, шлемоносные казуары, валлаби, какаду, попугаи и растительность Тасмании и Новой Зеландии, в том числе древовидные папоротники, спасённые от уничтожения и пересаженные в парк. На зиму их укрывают специальными колпаками. Земля здесь повсюду красная.В 2016 году в Пайри Дайза был построен дом для коал с территорией вокруг, и были привезены три коалы из Австралии (Брисбен). Парк участвует в программе воспроизводства исчезающих видов, к которым так же относятся и коалы. Кроме того, в доме коал поселились австралийские ехидны.

«Царство Ганеши» — Индонезийский мир и Юго-Восточная Азия

Ганеша — особо почитаемый бог индуизма, религии Бали. В парке построен большой балийский храм, Пура Агунг из вулканических камней с острова Ява. Храм Цветов («Пура Бунге») балийской архитектуры возведён на вершине холма, откуда открывается панорамный вид на всю территорию парка. Набор традиционных домов Тимора. Уменьшенная копия каменного храмового комплекса Боробудур, известного буддийского памятника на Яве. Окаменелый лес — окаменелые стволы деревьев, расставленные в форме мегалитических сооружений с островов Суматра, Сулавеси и Сумба. Дом ремесленника, в котором собрана коллекция скульптур из различных сортов дерева, построен в стиле тайского деревянного зодчества и расположен на холме. Основной темой скульптур является слон.

В Пайри Дайза содержится группа из 14 азиатских слонов, связанных семейными узами. В 2015 году семья пополнилась рождением слонёнка. Эти слоны размещены во Дворце Ани— большом здании, построенном в стиле конюшен древней Индии, и имеют обширную территорию вокруг дворца. Есть бассейн, в котором слоны принимают ванну перед публикой, когда позволяет погода. Фауна этого региона в дополнение к слонам представлена, в частности, буйволами, бобрами, мартышками с острова Сулавеси, дикобразами и различными азиатскими птицами. Два белых бенгальских тигра размещаются в новом корпусе, открытом для посещений в 2015 году. Это архитектурное сооружение, построенное из вулканического камня, возведено по подобию одного из самых красивых кхмерских храмов Байон в регионе Ангкор. Там же находятся пара азиатских пантер и два дымчатых леопарда.

Восьмой «мир» в проекте

К 2017 году планируется открыть «мир Севера», где будет представлена Арктическая часть, здесь будут размещены медведи, олени, волки и лоси. Также будет показан быт и культура людей, проживающих в северных регионах планеты, их традиционный образ жизни, уважение к природе. В 2016 году построен комплекс деревянных зданий, традиционных для Русского Севера, здесь разместился ресторан "Изба", в котором посетителям предлагается буфет с оригинальными блюдами славянской кухни.

Опекунство животных

Пайри Дайза участвует в различных селекционных программах по защите исчезающих видов, к которым относятся: азиатский слон, кольцехвостый лемур, или кошачий лемур, сиаманг, красная панда, большая панда, гиацинтовый ара, дальневосточный аист, стерх или белый журавль, андский кондор, белоголовый орлан, эдипов тамарин или пинче. Посетители имеют возможность спонсировать или стать опекуном животного, и делать пожертвования на их питание и обслуживание.

Звания и призы

Парк Пайри Дайза удостоен различных званий и премий.

• Является победителем премии, присуждаемой зоопаркам и паркам аттракционов (англ. Diamonds ThemeParc Awards), в номинациях :
  • Лучший зоопарк в Бельгии и Нидерландах 2012 года и 2015 года
  • Лучший зоопарк Бельгии, 2013
  • Самые красивые места обитания (Бассейн слонов), Бельгия, 2012
  • Самые красивые места обитания (Земля происхождения жизни), Бельгия, 2013
  • Лучший Тематический парк Бельгии, награждён в январе 2013 года
  • Специальный приз «Прожектор» директору парка 2014
  • Самый красивый парк в Бельгии, 2014
  • Самый красивый парк в Бельгии и Нидерландах в 2015 году
  • Самые красивые места обитания (для панды), Бельгия, 2015
  • Самая красивая морская тема, Бельгия, 2015
• В туристическом секторе назван в числе лучших зоопарков Европы и имеет сертификат «Совершенства» от «Советника путешествий» (англ. TripAdvisor).
• В 2015 году назван самым красивым зоопарком (EAZA) Бенилюкса и получил приз за самое красивое приобретение (панды).
• Назван лучшей компанией 2015 года и получил премию от короля Бельгии.

См. также

• Аббатство Камброн
• Статья о Pairi Daiza на английском языке
• Список зоопарков

Ссылки

• [www.pairidaiza.eu Официальный сайт Пайри Дайза]
• [issuu.com/waza/docs/waza_news_4_12/40 Официальный сайт WAZA — Всемирная организация зоопарков и аквариумов]
• [www.eaza.net/about-us/ Официальный сайт EAZA — Европейская ассоциация зоопарков и аквариумов]

Отрывок, характеризующий Пайри Дайза

Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.