Подводные лодки типа «Редутабль»

<th colspan="3" align="center" style="color: white; height: 20px; background: navy;font-size: 110%;">Силовая установка</th> </tr><tr> <td colspan="3"> одновальная, 1 ЯЭУ (GEC Alsthom PWR K15, 16.000 л.с.), ПТУ</td> <th colspan="3" align="center" style="height: 20px; background: navy;font-size: 90%;"> Категория на Викискладе</th>

ПЛАРБ типа «Редутабль»
Le Redoutable
Основные характеристики
Тип корабля	ПЛАРБ
Кодификация НАТО	Le Redoutable
Скорость (подводная)	25 узлов
Рабочая глубина погружения	250
Экипаж	128 человек (15 офицеров)
Размеры
Водоизмещение надводное	8 087 т
Водоизмещение подводное	8 913 т
Длина наибольшая (по КВЛ)	128,7 м
Ширина корпуса наиб.	10,6 м
Средняя осадка (по КВЛ)	10 м
Вооружение
Торпедно- минное вооружение	4 ТА калибра 533 мм, 18 ракет «Exocet» и торпед ECAN F17 mod 2 или ECAN L5 mod 3
Ракетное вооружение	16 ПУ БРПЛ M1, М2, М20, М4

Подводные лодки типа «Редутабль»Подводные лодки типа «Редутабль»

Подводные лодки типа «Редутабль» (фр. Le Redoutable, рус. грозный, устрашающий) — серия из шести французских атомных стратегических подводных лодок, построенных c 1969 по 1982 год. Первый проект французских ПЛАРБ.

История

Развитие ядерных СЯС (Стратегических Ядерных Сил) Франции отличалась от развития ядерных сил Великобритании или США. Ограниченная территория Франции практически исключала возможность скрытного размещения баллистических ракет наземного базирования. Именно поэтому Правительство Франции уделяло особое внимание развитию МСЯС (Морских Стратегических Ядерных Сил). Постоянно патрулирующие подводные ракетоносцы являлись залогом безопасности и мощным фактором международной политики страны.

Официально о начале создания МСЯС Франция объявила в 1955 году. Для ускорения процесса планировалась одновременная разработка как самой БРПЛ (Баллистической Ракеты Подводной Лодки), так и её носителя. Вся система была названа «Marisoult». Предполагалось, что ракета по своим характеристикам будет близка к американской ракете «Поларис A-2». Носителем ракеты «Marisoult» изначально должна была стать подводная лодка под проектным обозначением Q244. Планировалось оснастить ПЛАРБ реактором собственной разработки, однако работающем на обогащенном уране, который должен был быть закуплен в США. Однако из-за политических противоречий с США (приведших в 1966 году к выходу Франции из военной организации НАТО и переводе штаб-квартиры этой организации из Парижа в Брюссель) сделка была сорвана и Франции пришлось заняться разработкой реактора, работающего на природном уране с низким содержанием изотопа ²³⁵U. Однако в процессе работы над таким реактором было выяснено, что такой реактор не помещался бы в корпус строящейся лодки Q244. Из-за этого в июне 1958 года постройка лодки была сначала приостановлена, а позже и вовсе отменена. Примерно в это же время разработка ракеты «Marisoult» также была остановлена из-за её больших массогабаритных характеристик.

В мая 1959 года Правительство США всё-таки продало Франции партию высокообогащенного урана - 440 кг. Это позволило приступить к разработке реактора приемлемого размера. Параллельно с этим проводились работы по созданию первого ядерного заряда, которые завершились его взрывом в феврале 1960 года в пустыне Сахара.

Перед Францией стояла сложнейшая задача. Французские ученые и конструкторы не имели опыта разработки ядерных технологий, были лишены поддержки США (в отличие от ученых Великобритании) и должны были в короткий срок решить сразу три главные задачи: разработка корабельной АЭУ (Атомной Энергетической Установки); разработка БРПЛ (Баллистической ракеты Подводной Лодки); и, наконец, разработка самой ПЛАРБ. Осознавая сложность поставленной задачи, Правительство Франции в мае 1962 года создало специальную межотраслевую организацию COELACANTHE (действующую до сих пор), которая должна была координировать действия всех участвующих в разработке сторон. Разработкой реактора занималось Управление по атомной энергетике (CEA), ракеты - Общество по изучению и исследованиям баллистических ракет (SEREB) и ПЛАРБ - Управление кораблестроения (DCN).

Первоначально планировалось построить только три ПЛАРБ: Q252, Q255 и Q257. Впоследствии они стали Le Redoutable, Le Terrible, Le Foudroyant соответственно. Однако в 1967 году Министерство Обороны Франции объявило о решении построить четвертую ПЛАРБ, в 1971 - пятую а в 1975 - шестую. Все французские стратегические подводные ракетоносцы типа «Редутабль» строились на верфи Direction des Constructions Navales (DCN) в Шербуре. Головная ПЛАРБ в серии, Le Redoutable (S 611), была заложена в 1964 году.

Необходимо отметить, что все работы по созданию стратегических ядерных сил Франции проводились в режиме строжайшей секретности.

L'Inflexible

Первые пять лодок типа «Редутабль» полностью повторяли друг друга и планировалось, что шестая лодка этой серии - L'Inflexible (S615) будет также идентична предыдущим. Однако к моменту её закладки в марте 1975 года начались работы над новой БРПЛ М4. Было принято решение вооружить этой ракетой последнюю лодку типа «Редутабль». Так как работы над новой ракетой только начинались, то строительство корабля было решено приостановить, а имевшиеся корпусные конструкции и механизмы использовать для строительства первой французской АПЛ типа «Рюби». Во второй раз L'Inflexible была заложена 27 марта 1980 года и введена в строй 1 апреля 1985 года.

В целом L'Inflexible почти полностью повторяла предыдущие лодки серии, но были и серьёзные отличия. Главными отличиями были размещение ракетного комплекса М4 и изготовление корпуса из новой стали, в результате чего оперативная глубина погружения выросла с 200 до 300 метров. Кроме того, ППУ (Паро-Производящая Установка), ПТУ (Паротурбинная Установка) и ГЭД (Гребной Электродвигатель) на линии вала были смонтированы на новой, более совершенной системе амортизаторов. Срок кампании АЗ (Активной Зоны) реактора был увеличен с 6 лет (на Le Redoutable) до 25 лет - то есть до всего жизненного цикла корабля. Была установлена новая ГАС (Гидроакустическая Станция) DSUX-21 и новая ИНС (Инерциальная Навигационная Система). Двигаясь на небольшой глубине или под перископом, лодка получила возможность уточнять данные о местоположении при помощи радионавигационной или спутниковой навигационной систем. Точность данных, полученных новой ИНС была такова, что не требовала периодических всплытий лодки к поверхности. Более того, эти данные могли быть использованы для ракетной стрельбы. Это значительно повысило скрытность новой лодки. ИНС L'Inflexible стала прототипом системы, установленной позже на новых французских ПЛАРБ типа «Триумфан», заменивших ПЛАРБ типа «Редутабль». Благодаря этим нововведениям последняя лодка серии «Редутабль» - L'Inflexible - относится некоторыми специалистами к переходному типу между поколениями французских ПЛАРБ.

Конструкция

Корпус

У французских инженеров не возникло больших трудностей при конструировании корпуса и общекорабельных систем ПЛАРБ типа «Редутабль». По общей компоновке и архитектуре лодка была похожа на американскую ПЛАРБ типа «Лафайет». Однако различия в энергетической установке и в массогабаритных характеристиках ракетного и радиотехнического вооружения привели к ряду конструктивных особенностей. Кроме того, необходимо учесть, что лодки типа «Редутабль», в отличие от американских лодок, создавались без прототипа. Наоборот, эти ПЛАРБ были первыми французскими АПЛ и в дальнейшем сами стали проектом, на базе которого создавались многоцелевые АПЛ типа «Рюби».

Французская лодка имела полную штевневую форму носовой оконечности со скругленными нижними и верхними частями, благодаря чему достигались хорошие мореходные качества, необходимые для пуска ракет из надводного положения. Кроме того, это позволило разместить в носу четыре 533-мм ТА (Торпедных Аппарата) и антенны ГАС (Гидроакустической Станции).

Несмотря на то, что на первых трех лодках были установлены ракеты М1 и М2, однако при проектировании корпуса корабля, ученые ориентировались на массогабаритные характеристики ракеты М20. Это и предопределило размеры шахт системы хранения и пуска. Они гораздо больше, чем на ПЛАРБ типа «Лафайет», возвышались над прочным корпусом. Это повлекло за собой увеличение высоты ракетного банкета и изменило силуэт корабля.

Корабль являлся лодкой смешанного архитектурно-конструктивного типа с двухкорпусными конструкциями в районе носового и шестого отсеков. Прочный корпус на большей части длины был выполнен в форме цилиндров разного диаметра, а в оконечностях - в форме эллиптических усеченных конусов. Переход от одной формы корпуса к другой, а также к разным диаметрам цилиндров был выполнен при помощи конических обечаек. Оконечности завершались торосферическими прочными переборками. Прочный корпус корабля был разделен плоскими переборками не на шесть отсеков, как на ракетоносцах типа «Лафайет», а на семь, так как посты и системы управления ГЭУ (Главной Энергетической Установкой) были выведены в отдельный отсек. Первый отсек содержал торпедные аппараты, запас торпед и часть жилых помещений; второй отсек занимали центральный пост, посты управления кораблем и оружием, каюты офицеров, аккумуляторные батареи (АБ); в третьем отсеке размещались пусковые шахты и системы обслуживания и старта ракет; четвёртый отсек - отсек постов и систем управления ГЭУ; пятый отсек - реакторный; в шестом отсеке располагались вспомогательные механизмы (дизель-генераторы), в седьмом - ГТЗА (Главный Турбозубчатый Агрегат), турбогенераторы и гребной электродвигатель. Корабль имел две группы ЦГБ (Цистерн Главного Балласта) - носовую и кормовую. Носовая - в проницаемой носовой оконечности. Кормовая - в двухкорпусной конструкции в районе шестого отсека - отсека вспомогательных механизмов.

Носовая оконечность корабля имела штевневые обводы, а кормовая - эллиптического конуса, завершавшегося крестообразно расположенными стабилизаторами и гребным винтом. Ракетный банкет, несмотря на относительно большую высоту, имел обтекаемую форму и плавно сопрягался с оконечностями лодки. На ограждении рубки расположены носовые горизонтальные рули, а вертикальный и горизонтальный кормовые рули находились за горизонтальными стабилизаторами. Наружные поверхности корпуса лодки были облицованы специальным покрытием для снижения гидролокационной заметности.

Силовая установка

Разработка ППУ (Паро-Производящей Установки) и особенно реактора продвигались во Франции с трудом. Понадобилось 9 лет (с 1955 по 1964) чтобы вывести в критическое состояние прототип реактора PAT1. Одновременно в Пьеррлатте была построена фабрика по обогащению урана. Это решило проблему обеспечения французских АПЛ ядерным топливом. Благодаря этим усилиям закладка первой лодки типа «Редутабль» состоялась в Шербуре уже в марте 1964 года.

Главной двигательной установкой (ГДУ) является реактор GEC Alsthom PWR K15 водо-водяного типа с принудительной циркуляцией теплоносителя, спроектированный и изготовленный во Франции.

Одной из интереснейших особенностей ПЛАРБ типа «Редутабль» было отсутствие ГТЗА. Его заменяла АТГУ (Автономная Турбогенераторная Установка) с двумя АТГ (Автономными Турбогенераторами) и одним низкооборотным ГЭД (Гребной Электродвигатель) на линии вала. Это обеспечивало малошумный ход в широком диапазоне скоростей. Впоследствии эта схема была реализована на всех французских АПЛ.

В ГЭУ использовался ток двойного рода - переменный, вырабатывающийся из АТГ, преобразовывался в постоянный и питал ГЭД. Во время хода лодки все общекорабельные потребители: ГЭД на линии вала, приводы вспомогательных механизмов, системы вооружения, РТВ (Радиотехническое Вооружение), установки регенерации воздуха, осветительная сеть и т.д. - получали питание от АТГ. В аварийной ситуации потребители могли получать питание от аварийной дизель-электрической установки, которая состояла из четырех дизель-генераторов мощностью по 850 кW и АБ (Аккумуляторных Батарей). Аварийная дизель-электрическая установка обеспечивала дальность плавания до 5 тыс. морских миль.

Для резервного движения и улучшения маневренных качеств на малом ходу лодка была оснащена ВПУ (Выдвижным Подруливающим Устройством) немецкой фирмы Pleuger, установленным в носовой части. Это был погружной электромотор, в котором все внутренние полости были заполнены забортной водой. Эта вода выполняла функцию смазки подшипников и охлаждения обмотки стартера. Вал, на который был насажен винт, проходил через полый вал ротора и закреплялся в своих подшипниках. Благодаря этому, вибрации, создававшиеся винтом, не передавались ротору, что исключало возможность резонансных явлений.

Вооружение

Ракетное вооружение

Вооружение ПЛАРБ типа «Редутабль» на различных этапах эксплуатации состояло из баллистических ракет морского базирования M1, М2, М20, М4 и М45 на последней лодке серии - L'Inflexible.

Первой ракетой, установленной на лодках типа «Редутабль» была ракета М1. Это была двухступенчатая твердотопливная ракета с моноблочной головной частью MR-41 мощностью 0,5 Мт и инерциальной системой наведения. Стартовая масса ракеты составляла 18 тонн, а дальность стрельбы - 2600 км. КВО (Круговое Вероятное Отклонение) было около 3200 метров. Ракета M1 разрабатывались с 1963 года. С 1969 года начались лётные испытания ракетного комплекса на подводных лодках Gymnote и Le Redoutable (S 611), после чего M1 была установлена на первых двух ПЛАРБ - Le Redoutable и Le Terrible.

В 1974 году на вооружение была принята ракета М2, с усовершенствованной второй ступенью. Благодаря новому топливу и облегчению корпуса второй ступени (замену стали на армированное стекловолокно), дальность ракеты была доведена до 3200 км. Кроме того, была усовершенствована БСУ (Бортовая Система Управления), что позволило снизить КВО до 2000 метров. Ракетой М2 была вооружена только одна лодка Le Foudroyant (S 610), вошедшая в строй в 1974 году.

В целом, ракеты М1 и М2 разрабатывались для скорейшего развертывания ядерных сил страны. Однако качественный скачок французские ракетные силы сделали с появлением в 1976 году новой ракеты - М20. Перед проектировщиками была поставлена задача улучшения всех характеристик - увеличение дальности и точности ракеты, а также увеличение мощности головной части. Кроме того, из-за значительных успехов США и СССР в создании системы ПРО (Противоракетной Обороны), было необходимо оснастить ракету комплексом средств преодоления ПРО. Из-за тяжелого экономического положения Франции в те годы было необходимо максимально унифицировать новую БРПЛ как с уже созданной ракетой М2, так и с создаваемой в то же время БРСД (Баллистической Ракетой Средней Дальности) S-3. Планировалось оснастить ракету М20 новой термоядерной ГЧ (Головной Частью) TN-60 мощностью 1,2Мт. Как и планировалось, первая серийная ГЧ TN-60 была передана военным в январе 1976 года. Однако TN-60 простояла на вооружении недолго - уже через год была выпущена усовершенствованная ГЧ TN-61. Она отличалась от TN-60 уменьшенной массой и лучшей устойчивостью к ПФЯВ (Поражающим Факторам Ядерного Взрыва). Система хранения и пуска ракеты М20 была очень похожа на американскую систему Mk.21, но имела шахту большего размера. Пространство между пусковым стаканом и стенками шахты заполнялось каучуком или перфорированной резиной. Необходимые для поддержания свойств топлива влажность и температуру поддерживала система кондиционирования воздуха. Непосредственно перед пуском ракеты положение пускового стакана фиксировалось стопорящимися замками. Ракета выстреливалась из шахты сжатым воздухом, который хранился в трюме ракетного отсека в цилиндрических канистрах. Пуск ракеты мог производиться как с глубин 15 - 20 метров, так и из надводного положения.

В первую очередь БРПЛ М20 была установлена на четвертую и пятую лодки типа «Редутабль» - L’Indomptable и Le Tonnant соответственно. Ранее построенные три лодки получили новый ракетный комплекс в 1977-1979 годах. Таким образом, к 1981 году в составе МСЯС Франции находилось пять ПЛАРБ оснащенных ракетами М20.

К вводу в строй шестой ПЛАРБ типа «Редутабль» - L'Inflexible (S 615) в 1985 году на вооружение уже была принята новая ракета М4. М4 была трехступенчатой твердотопливной ракетой с массой 36,2 тонны. Первая ступень новой ракеты была изготовлена из стали, а вторая и третья - из кевлара. Она обладала разделяющейся головной частью типа MIRV (Multiple Independently Targeted Reentry Vehicle) с шестью разделяющимися боевыми блоками индивидуального наведения (РГЧ ИН) мощностью 0,15Мт каждый. Таким образом, М4 была первой французской ракетой, способной поражать сразу несколько близко расположенных целей. При прорыве ПРО противника всеми шестью боеголовками общая площадь зоны поражения составляла более 20 000 кв. км, при этом КВО была около 400 метров.

Система хранения и пуска новой ракеты была аналогична предыдущим системам. Единственным отличием было заполнение зазора между стенками шахты и пускового стакана не резиной, а специальным полимерным материалом. Внутренняя поверхность пускового стакана имела несколько обтюраторных колец. Сверху стакан, после загрузки ракеты, заполнялся специальной куполообразной мембраной из фенольной смолы, армированной асбестом. Также заполнялись и шахты американской системы Trident. Запуск ракеты обеспечивался не сжатым воздухом (как в системе М20), а парогазовой смесью. Выработку газов обеспечивали ПАДы (Пороховые Аккумуляторы Давления). Произведенные ими газы сначала проходили через цистерну с водой (где и охлаждались), смешивались с ней в определенных пропорциях и образовывали низкотемпературный пар. Этот пар подавался в пространство между нижним обтюраторным кольцом пускового стакана и днищем шахты. Благодаря этому старт ракеты мог быть произведен до глубины 40 метров (в отличие 20 метров у М20), или из надводного положения. Время подготовки к старту первой ракеты составляло 20 минут, а интервал между пусками - 15-20 секунд.

М4 имела две модификации - М4/TN-70 и М4/TN-71. M4/TN-70 обладала дальностью полета 4000 км, а М4/TN-71 более 5000 км, благодаря использованию нового топлива, а также сокращению массы головной части. Последняя лодка L'Inflexible (S 615) была оснащена системой М4/TN-70. Планировалось, что остальные пять ПЛАРБ будут переоборудованы под систему М4/TN-71, однако к середине 80-х годов головная лодка - Le Redoutable (S 611) уже приближалась к предельному сроку службы и было принято решение отказаться от её модернизации. Из четырёх оставшихся лодок две - Le Tonnant и Le Foudroyant были модернизированы на верфи в Шербуре, а две другие - Le Indomptable и Le Terrible - в Бресте. Необходимо отметить, что продолжительность работ для каждой лодки составила около 30 месяцев и трудозатрат было лишь на 20% меньше, чем было бы затрачено на строительство новой лодки. Позже L'Inflexible, единственная из лодок серии, была переоборудована под систему М45.

Торпедное вооружение

Комплекс торпедного вооружения, размещенный на лодках типа «Редутабль» значительно отличался от комплексов, установленных на британских и американских лодках. В частности, при выстреле оружия, забортная вода одновременно закачивается в кормовую часть трубы торпедного аппарата, для того, чтобы не было разрыва рабочей среды (вакуума). Достоинством такого комплекса торпедной стрельбы являются: простота конструкции; наличие только одного отверстия в прочном корпусе лодки, так как не требуется дополнительный трубопровод для закачки забортной воды, компенсирующий массу выпущенного оружия; возможность стрельбы из ТА даже при маневрировании корабля на больших ходах. Кроме того, такой подход к системе стрельбы позволяет избавляться от находящегося на стеллажах дефектного оружия. При помощи системы перезаряжания к одному из двух ТА, оснащенному пневматическим поршнем с телескопическим штоком, перемещается дефектный образец, затем вводится в ТА и выбрасывается за борт. Этот комплекс был применен на всех последующих французских АПЛ.

ПЛАРБ типа «Редутабль» были вооружены четырьмя 533-мм торпедными аппаратами, стрельба из которых могла вестись противокорабельными ракетами SM-39 Exocet, установленными в начале 80-х годов, либо управляемыми по проводам торпедами ECAN F17 mod 2, или самонаводящимися торпедами ECAN L5 mod 3.

Базирование

Все шесть ПЛАРБ типа «Редутабль» базировались в Иль-Лонге, недалеко от Бреста, в пункте постоянного базирования возводившимся специально под эти лодки. Здесь же проводились все регламентные работы по обслуживанию и ремонту лодок. Также недалеко находятся арсенал со складами хранения ракет, цеха по их сборке и подготовке к боевому использованию.

Боевое дежурство

После ввода в строй шестой лодки типа «Редутабль» на долю ПЛАРБ стало приходиться 74 % ядерных боеприпасов французской ядерной триады. Французские атомные стратегические подводные лодки типа «Редутабль» несли боевое патрулирование с января 1972 года, когда в Норвежском море начала нести первая лодка — Le Redoutable (S611), по октябрь 2007 года, когда закончила последняя — L’Inflexible (S615). Патрулирование велось обычно в Норвежском или Баренцевом морях, либо в Северной Атлантике. С 1983 года боевое патрулирование вели как правило три лодки одновременно, ещё одна находилась в Иль-Лонге, а две на различных стадиях капитального ремонта в верфях Бреста или Шербура. Более того, с вводом в строй шестой лодки — L’Inflexible, количество патрулирующих лодок могло достичь четырех, однако фактически их число не превышало трех. Средняя продолжительность похода составляла около 60 суток. Каждая из лодок совершала по три патрулирования в год. Предположительно, каждая из лодок совершила около 60 патрулирований за весь срок службы. Для поддержания столь высокой интенсивности эксплуатации кораблей было создано (также как и в ВМС США) по два экипажа на каждую лодку — «синий» и «красный», которые поочередно сменяли друг друга.

Представители

Атомные подводные лодки с баллистическими ракетами типа «Редутабль»:

• S611 Le Redoutable (стр. № Q 75, порядковый № Q 252) — 1971-2001 гг.
• S612 Le Terrible (стр. № Q 76, порядковый № Q 255) — 1973-1996 гг.
• S610 Le Foudroyant (стр. № Q 77, порядковый № Q 257) — 1974-1997 гг.
• S613 L'Indomptable (стр. № Q 78, порядковый № Q 258) — 1976-2005 гг.
• S614 Le Tonnant (стр. № Q 79, порядковый № Q 263) — 1980-1998 гг.
• S615 L'Inflexible (стр. № Q 87, порядковый № Q 264) — 1985-2008 гг.

1. «Le Redoutable» заложена в Шербуре 30 марта 1964 года, спущена на воду 29 марта 1967 года, вступила в строй 1 декабря 1971 года, выведена и разоружена 13 декабря 1991 года, исключена из состава ВМС 24 июля 1992 года, с 1 декабря 1998 года на верфи в Шербуре переоборудована в музей. 18 сентября 1999 года проведены работы по замене реакторного отсека пустым реакторным отсеком снятой со строительства атомной подводной лодки S607 «Turquoise». 4 июля 2000 года отбуксирована в музей Cité de la Mer в Шербур, открыта для посещения в мае 2002 года.
2. «Le Terrible» заложена в Шербуре 24 июня 1967 году, спущена на воду 12 декабря 1969 года, вступила в строй 1 января 1973 года, модернизировалась с 1988 года по 11 июня 1990 года на верфи в Шербуре с вооружением ракетами системы М4, реакторный отсек вырезан в июне 1996 года, разоружена 1 июля 1996 году.
3. «Le Foudroyant» заложена в Шербуре 12 декабря 1969 года, спущена на воду 4 декабря 1971 года, вступила в строй 6 июня 1974 года, модернизировалась с июля 1990 года по 15 февраля 1993 года на верфи Direction des Constructions Navales (DCN) в Бресте с вооружением ракетами системы М4, разоружена 30 апреля 1998 году.
4. «L'Indomptable» заложена в Шербуре 4 декабря 1971 году, спущена на воду 17 сентября 1974 года, вступила в строй 23 декабря 1976 года, модернизировалась с декабря 1987 года по 1 июля 1989 года на верфи Direction des Constructions Navales (DCN) в Бресте с вооружением ракетами системы М4, разоружена в 2005 году.
5. «Le Tonnant» заложена в Шербуре 19 октября 1974 года, спущена на воду 17 сентября 1977 года, вступила в строй 3 апреля 1980 года, модернизировалась с 1 февраля 1985 года по 19 октября 1987 года на верфи Direction des Constructions Navales (DCN) в Шербуре с вооружением ракетами системы М4, разоружена 16 декабря 1999 года и получила обозначение Q755, реакторный отсек вырезан в 2005 году.
6. «L'Inflexible» заложена в Шербуре 27 марта 1975 года, строительство приостановлено в мае 1976 года, а в июне 1976 года секции были использованы для строительства атомной подводной лодки S616 Provence (с 18 декабря 1980 года «Rubis»). S615 типа «L'Inflexible» (стр. № Q 88, порядковый № Q 264) заложена Direction des Constructions Navales (DCN) в Шербуре 27 марта 1980 года, спущена 23 июня 1982 году, вступила 1 апреля 1985 году. Списана в 2008 году.

Современный статус

• S611 Le Redoutable (списана, музей)
• S612 Le Terrible (списана)
• S610 Le Foudroyant (списана)
• S613 L'Indomptable (списана)
• S614 Le Tonnant (списана)
• S615 L'Inflexible (списана)

В соответствии с планами командования ВМС Франции ПЛАРБ типа «Редутабль» были заменены новыми подводными ракетоносцами типа «Le Triomphant». Последняя лодка типа «Редутабль» была выведена из состава ВМС в 2008 году.

Ссылки

• Типы подводных лодок ВМС Франции
• www.warships.ru/France/Submarines/S611.html

Литература

• Eriksen V. O., Sunken nuclear submarines, 1990 год.

• Тарас А. Е. [www.morkniga.ru/p3715.html Атомный подводный флот 1955-2005]. — М.: АСТ, 2007. — 216 с. — ISBN 5-17-033298-Х.

Отрывок, характеризующий Подводные лодки типа «Редутабль»

– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.