Сан-Заккариа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Католический храм
Сан-Заккариа
итал. San Zaccaria

Фасад церкви
Страна Италия
Город Венеция
Конфессия католицизм
Епархия Патриархат Венеции 
Тип здания церковь
Архитектурный стиль Архитектура Возрождения
Автор проекта Мауро Кодуччи
Строитель Антонио Гамбелло, Мауро Кодуччи
Строительство IX век1515 годы
Состояние отличное
Координаты: 45°26′05″ с. ш. 12°20′37″ в. д. / 45.4348139° с. ш. 12.3436750° в. д. / 45.4348139; 12.3436750 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.4348139&mlon=12.3436750&zoom=13 (O)] (Я)

Церковь Сан-Заккариа или Сан-Дзаккария (итал. San Zaccaria) — католическая церковь в Венеции, в районе Кастелло.





История

Церковь была построена в IX веке для хранения мощей Святого Захария (отца Иоанна Крестителя), переданных в дар городу Венеции византийским императором Львом V . После сильнейшего пожара 1105 года была возведена заново и перестроена между 1458 и 1515 годами.

В Средние века, каждый год на Пасху эту церковь посещал дож для вечерней молитвы.

Описание

Фасад церкви представляет собой один из наиболее замечательных образцов венецианской архитектуры Раннего Возрождения. Строительство церкви началось в готическом стиле под руководством Антонио Гамбелло. А со второго этажа и выше было возведено по проекту Мауро Кодуччи. Планировка интерьера в основном готическая, но с ренессансным декором.

Над вторым алтарем с левой стороны располагается главный шедевр церкви — картина Джованни Беллини «Мадонна с младенцем и святыми». Наполеон был заворожен этой картиной, и в 1797 году увез её с собой в Париж, где она хранилась 20 лет.

У церкви есть две часовни — Сан-Тарасио и часовня Святого Афанасия. В первой находится алтарь старой церкви, в полузатопленной крипте хранятся останки восьми дожей, правивших с 836 по 1172 годы. Часовня Святого Афанасия изначально была центральной частью церкви, в 1595 году она была превращена в часовню.

Обнаружение и передача мощей в 2009 году

30 января 2009 года в оссуарии церкви были найдены мощи святых Григориоса, Теодороса и Леона, пропавшие в XIV веке[1].

Трое почитаемых были солдатами римского императора Константина II (337-340), но потом они покинули войско и переселились на остров Кефалинию в Ионическом море, где стали отшельниками. Там, на возвышенности, они основали монастырь. По преданию, после смерти святых их чудодейственные мощи были найдены в пещере около монастыря. Однако, когда греческими островами завладела Венецианская республика и захватчики начали увозить все ценности к себе на родину, мощи попали в Венецию[1].

Церковь Сан-Заккариа приняла решение передать найденные мощи Элладской православной церкви в Грецию. С 1 февраля мощи временно пребывали в церкви Святого Георгия в южном афинском пригороде Вульягмени, а затем были окончательно доставлены в пункт назначения — остров Кефалинию[1].

Галерея

См. также

Напишите отзыв о статье "Сан-Заккариа"

Примечания

  1. 1 2 3 [www.patriarchia.ru/db/text/556525.html www.patriarchia.ru]

Ссылки

  • [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%A1%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C%20%D0%B8%D0%B7%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE%20%D0%B8%D1%81%D0%BA%D1%83%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0/%D0%A1%D0%B0%D0%BD%20%D0%94%D0%B7%D0%B0%D0%BA%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%8F/ slovari.yandex.ru](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2873 дня))
  • [www.churchesofvenice.co.uk/castello2.htm#sanzacc www.churchesofvenice.co.uk] (англ.)

Отрывок, характеризующий Сан-Заккариа

– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.