Список фильмов о динозаврах
Поделись знанием:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
Список художественных и документальных фильмов, в которых динозавры играют немаловажную роль.
Содержание
Фильмы
1910—1919
- Динозавр Герти / Gertie the Dinosaur (США 1914 года, Режиссёр: Уинзор МакКэй)
- Сила / Brute Force (США 1914 года, Режиссёр: Дэвид Уорк Гриффит)
- Динозавр и недостающее звено: Доисторическая трагедия / Другие названия: «The Dinosaur and the Missing Link — A Prehistoric Tragedy», «The Dinosaur and the Baboon» (США 1915 года, Режиссёр: Уиллис О'Брайен)
- Рождение Тачки / Birth of a Flivver (США 1917 года, Режиссёр: Уиллис О'Брайен)
- Курьёзные питомцы неандертальцев / Curious Pets of Our Ancestors (США 1917 года, Режиссёр: Уиллис О'Брайен)
- Доисторическая птица / Prehistoric Poultry (США 1917 года, Режиссёр: Уиллис О'Брайен)
- 10000 лет до н.э. / Другое названиe: 10,000 Years B.C. (США 1917 года, Режиссёр: Уиллис О'Брайен)
- Призрак Сонной Горы / The Ghost of Slumber Mountain (США 1918 года, Режиссёр: Уиллис О'Брайен)
1920—1929
- Along the Moonbeam Trail / Along the Moonbeam Trail (США 1920 года, Режиссёр: Херберт М. Доули)
- Pathé Review: Monsters of the Past / Pathé Review: Monsters of the Past (США 1920 года)
- Три эпохи / Three Ages (США 1923 года, Режиссёр: Бастер Китон, Эдвард Ф. Клайн)
- Затерянный мир / The Lost World (США 1925 года, Режиссёр: Гарри О. Хойт)
- Fig Leaves / Fig Leaves (США 1926 года, Режиссёр: Ховард Хоукс)
1930—1939
- Creation (фильм) / Creation (США 1931 года, Режиссёр: Уиллис О'Брайен, Гарри О. Хойт)
- Кинг-Конг / King Kong (США 1933 года, Режиссёр: Мериан К. Купер, Эрнест Б. Шодсак)
- Сын Конга / The Son of Kong (США 1933 года, Режиссёр: Эрнест Б. Шодсак)
1940—1949
- Миллион лет до нашей эры / One Million B.C. (США 1940 года, Режиссёр: Хэл Роач, Хэл Роач мл.)
- Неизведанный остров (фильм) / Unknown Island (США 1948 года, Режиссёр: Джек Бернхард)
1950—1959
- Затерянный континент / Lost Continent (США 1951 года, Режиссёр: Сэм Ньюфилд)
- Два затерянных мира / Two Lost Worlds (США 1951 года, Режиссёр: Норман Доун)
- Untamed Women / Untamed Women (США 1952 года, Режиссёр: В. Мерл Коннелл)
- Робот-монстр / Robot Monster (США 1953 года, Режиссёр: Фил Таккер)
- Чудовище с глубины 20 000 саженей / The Beast from 20,000 Fathoms (США, 1953 года, Режиссёр: Эжен Лурье)
- Годзилла / ゴジラ (Godjira or Gojira) (Япония, 1954 года, Режиссёр: Исиро Хонда)
- Король-динозавр / King Dinosaur (США 1955 года, Режиссёр: Берт А. Гордон)
- Путешествие к началу времён / Cesta do praveku (Чехословакия 1955 года, Режиссёр: Карел Земан, Фред Лэдд)
- Годзилла снова нападает / Gojira no Gyakushū (Япония 1955 года Режиссёр: Мотоёси Ода)
- The Animal World / The Animal World (США 1956 года, Режиссёр: Ирвин Аллен)
- Чудовище с пещерной горы / The Beast of Hollow Mountain (США, Мексика 1956 года, Режиссёр: Edward Nassour, Исмаэль Родригес)
- Неизвестная земля / The Land Unknown (США 1957 года, Режиссёр: Вирджил В. Фогель)
- Великий монстр Варан / Daikaiju Baran (Япония 1958 года, Режиссёр: Исиро Хонда, Джерри A. Баэрвиц)
- Бегемот, морской монстр / Behemoth the Sea Monster (США, Великобритания 1959 года, Режиссёр: Дуглас Хикокс, Эжен Лурье)
- Путешествие к центру Земли / Journey to the Center of the Earth (США 1959 года, Режиссёр: Генри Левин)
1960—1969
- Dinosaurus! / Dinosaurus! (США 1960, Режиссёр: Ирвин С. Йоворт мл.)
- Затерянный мир / The Lost World (США 1960, Режиссёр: Ирвин Аллен)
- Горго / Gorgo (Великобритания, 1961, Режиссёр: Эжен Лурье)
- Кинг-Конг против Годзиллы / Kingu Kongu Tai Gojira (Япония, 1962, Режиссёр: Исиро Хонда)
- Планета бурь (СССР, 1962, Режиссёр: Павел Клушанцев)
- Годзилла против Мотры / Mosura Tai Gojira (Япония, 1964, Режиссёр: Исиро Хонда)
- Приключения в центре Земли / Aventura al centro de la tierra (Мексика, 1965, Режиссёр: Альфредо Б. Кревенна)
- Франкенштейн против Барагона / Furankenshutain Tai Chitei Kaijū Baragon (Япония, 1965, Режиссёр: Иширо Хонда)
- Путешествие на доисторическую планету / Voyage to the Prehistoric Planet (США, 1965, Режиссёр: Кёртис Харрингтон)
- Миллион лет до нашей эры / One Million Years B.C. (Великобритания, 1966, Режиссёр: Дон Чеффи)
- Остров динозавров / La Isla de los dinosaurios (Мексика, 1967, Режиссёр: Рафаэль Портильо)
- Монстр Ёнггари / Taekoesu Yonggary (Япония, Южная Корея, 1967, Ржессёр: Ки-дук Ким)
- Побег Кинг-Конга / Kingu Kongu no Gyakushū (Япония, 1967, Режиссёр: Ишсро Хонда)
- Уничтожить всех монстров / 怪獣総進撃 (Кайдзю: со: сингэки) (Япония, 1968, Режиссёр: Исиро Хонда)
- Долина Гванги / The Valley of Gwangi (США, 1969, Режиссёр: Джим О`Конноли)
- Могучий Горга / The Mighty Gorga (США, 1969, Режиссёр: Дэвид Л. Хьюитт)
1970—1979
- Когда землёй владели динозавры / When Dinosaurs Ruled the Earth (Великобритания, 1970, Режиссёр: Вэл Гест)
- Годзилла против Хэдоры / ゴジラ対ヘドラ (Gojira tai Hedora) (Япония, 1971, Режиссёр: Ёсимицу Банно)
- Годзилла против Гайгана / 地球攻撃命令 ゴジラ対ガイガン (Chikyū Kogeki Meirei Gojira tai Gaigan) (Япония, 1972, Режиссёр: Дзюн Фукуда)
- Годзилла против Мехагодзиллы / ゴジラ対メカゴジラ (Годзира тай Мэкагодзира) (Япония, 1974, Режиссёр: Дзюн Фукуда)
- Земля, позабытая временем / The Land That Time Forgot (США, Великобритания, 1975, Режиссёр: Кевин Коннор)
- Террор Мехагодзиллы / Mekagojira no gyakushu (Япония, 1975, Режиссёр: Исиро Хонда)
- Необыкновенное путешествие к центру земли / At the Earth’s Core (Великобритания, 1976, Режиссёр: Кевин Коннор)
- Путешествие к центру Земли / Viaje al centro de la Tierra (Испания, 1976, Режиссёр: Хуан Пике Симон)
- Капрона-парк / The People That Time Forgot (Великобритания, 1977, Режиссёр: Кевин Коннор)
- Последний динозавр / The Last Dinosaur (США, Япония, 1977, Режиссёр: Александр Грассхофф, Шусеи Котани)
- Чудовище озера Крейтер / The Crater Lake Monster (США, 1977, Режиссёр: Уильям Р. Стромберг)
- Вожди Атлантиды / Warlords of Atlantis (Великобритания, 1978, Режиссёр: Кевин Коннор)
- Планета динозавров / Planet of Dinosaurs (США, 1978, Режиссёр: Джеймс К. Ши)
- Легенда о динозавре / Kyôryû kaichô no densetsu (Япония, 1977, Режиссёр: Дзюндзи Курата)
1980—1989
- Тайна острова чудовищ / Misterio en la isla de los monstruos (США, Испания, 1981, Режиссёр: Хуан Пике Симон)
- Пещерный человек / Caveman (США, 1981, Режиссёр: Карл Готтлиб)
- Йор, охотник будущего / Il mondo di Yor (Франция,Италия, Турция 1983, Режиссёр: Антонио Маргерити)
- Годзилла / ゴジラ (Gojira) (Япония, 1984, Режиссёр: Койи Хашимото)
- Динозавр: Тайна затерянного мира / Baby: Secret of the Lost Legend (США, 1985, Режиссёр: Билл Л. Нортон)
- Подземелье ведьм (СССР, Чехословакия 1989, Режиссёр: Юрий Мороз)
- Годзилла против Биолланте / ゴジラvsビオランテ (Gojira tai Biorante) (Япония, 1989, Режиссёр: Кадзуки Омори)
1990—1999
- Дикарка-нимфоманка в аду у динозавров / A Nymphoid Barbarian in Dinosaur Hell (США, 1990, Режиссёр: Бретт Пайпер)
- Приключения в городе динозавров / Adventures in Dinosaur City (США, 1991, Режиссёр: Бретт Томпсон)
- Годзилла против Кинга Гидоры / ゴジラvsキングギドラ (Gojira tai Kingu Gidora) (Япония, 1991, Режиссёр: Кадзуки Омори)
- Затерянный мир / The Lost World (Великобритания, Италия, 1992, Режиссёр: Тимоти Бонд)
- Возвращение в затерянный мир / Return To The Lost World (Великобритания, Италия, 1992, Режиссёр: Тимоти Бонд)
- Доистерия / Prehysteria! (США, 1993, Режиссёр: Альберт Бэнд, Чарльз Бэнд)
- Карнозавр / Carnosaur (США, 1993, Режиссёр: Адам Саймон)
- Супербратья Марио / Super Mario Bros. (США, Великобритания, 1993, Режиссёр: Аннабел Джэнкел, Рокки Мортон)
- Парк юрского периода / Jurassic Park (США, 1993, Режиссёр: Стивен Спилберг)
- Годзилла против Мехагодзиллы-2 / ゴジラvsメカゴジラ (Gojira tai Mekagojira) (Япония, 1993, Режиссёр: Такао Окавара)
- Путешествие к центру Земли / Journey To The Center Of The Earth (США, 1993, Режиссёр: Уильям Диар)
- Миссис Птеродактиль / Pterodactyl Woman from Beverly Hills (США, 1994, Режиссёр: Филипп Мора)
- Остров динозавров / Dinosaur Island (США, 1994, Режиссёр: Фред Олен Рэй, Джим Уайнорски)
- Тамми и динозавр / Tammy and the T-Rex (США, 1994, Режиссёр: Стюарт Рэффил)
- Флинтстоуны / The Flintstones (США, 1994, Режиссёр: Брайан Левант)
- Теодор Рекс / Theodore Rex (США, 1995, Режиссёр: Jonathan R. Betuel)
- Годзилла против Разрушителя / ゴジラVvsデストロイア (Gojira tai Desutoroia) (Япония, 1995, Режиссёр: Такао Окавара)
- Карнозавр 2 / Carnosaur 2 (США, 1995, Режиссёр: Луис Морно)
- Эксперимент «Карнозавр 3» / Carnosaur 3: Primal Species (США, 1996, Режиссёр: Джонатан Уинфри)
- Лох-Несс / Loch Ness (США, Великобритания, 1996, Режиссёр: Джон Хендерсон)
- Парк Юрского периода 2: Затерянный мир / The Lost World: Jurassic Park (США, 1997, Режиссёр: Стивен Спилберг)
- Затерянный мир / The Lost World (США, 1998, Режиссёр: Джек Флетчер)
- Мотра 3 / Mosura Surī Kingu Gidora Raishū (Япония, 1998, Режиссёр: Окехена Яонеда)
- Невероятные приключения динозаврика Барни / Barney’s Great Adventure (США, 1998, Режиссёр: Стив Гомер)
- Примитивный рай / Beach Babes 2: Cave Girl Island (США, 1998, Режиссёр: Дэвид ДеКото)
- Т-Рекс: Исчезновение динозавров / T-Rex: Back to the Cretaceous (США, 1998, Режиссёр: Бретт Леонард)
- Путешествие к центру Земли / Journey to the Center of the Earth (США, 1999, Режиссёр: Джордж Миллер)
- Ёнггари 2001 / 2001 Yonggary (Корея Южная, 1999, Режиссёр: Хен Рэ Сим)
- Годзилла: Миллениум / ゴジラ2000 ミレニアム (Gojira Nisen: Mireniamu) (Япония, 1999, Режиссёр: Такао Окавара)
2000—2009
- Флинтстоуны в Вива Рок-Вегасе / The Flintstones in Viva Rock Vegas (США 2000 года, Режиссёр: Брайан Левант)
- Годзилла против Мегагируса / ゴジラ×メガギラス G消滅作戦 (Gojira tai Megagirasu Jī Shōmetsu Sakusen) (Япония 2000 года, Режиссёр: Масааки Тедзука)
- Затерянный мир / The Lost World (Германия, США, Великобритания 2001 года, Режиссёр: Стюарт Орм)
- Годзилла: Монстры атакуют / ゴジラ・モスラ・キングギドラ 大怪獣総攻撃 (Gojira, Mosura, Kingu Gidora: Daikaijū Sōkōgeki) (Япония 2001 года, Режиссёр: Сьюсьюке Канеко)
- Парк юрского периода III / Jurassic Park III (США 2001 года, Режиссёр: Джо Джонстон)
- Раптор (Свирепый динозавр) / Raptor (США 2001 года, Режиссёр: Джим Уайнорски)
- Годзилла против Мехагодзиллы-3 / ゴジラ×メカゴジラ (Gojira tai Mekagojira) (Япония 2002 года, Режиссёр: Масааки Тедзука)
- Годзилла: Спасите Токио / ゴジラ×モスラ×メカゴジラ 東京SOS (Годзира, Мосура, Мэкагодзира — То: кё Эсу-О:-Эсу) (Япония 2003 года, Режиссёр: Масааки Тедзука)
- Динокрок (фильм) / Dinocroc (США 2004 года, Режиссёр: Кевин О`Нейлл)
- Остров Раптора / Raptor Island (США 2004 года, Режиссёр: Стэнли Исаак)
- Ящер / Anonymous Rex (США 2004 года, Режиссёр: Джулиан Джаррольд)
- Годзилла: Финальные войны / ゴジラ ファイナルウォーズ (Годзира — файнару во: дзу) (Япония 2004 года, Режиссёр: Рюхэй Китамура)
- Девушки в бикини на планете динозавров / Bikini Girls on Dinosaur Planet (США 2005 года, Режиссёр: William Hellfire)
- Динозавр Ми-ши: Хозяин озера / Mee-Shee: The Water Giant (Германия, Великобритания 2005 года, Режиссёр: Джон Хендерсон)
- И грянул гром / A Sound of Thunder (Германия, США, Великобритания, Чехия 2005 года, Режиссёр: Питер Хайамс)
- Кинг-Конг / King Kong (США, Новая Зеландия, Германия 2005 года, Режиссёр: Питер Джексон)
- Птеродактиль / Pterodactyl (США 2005 года, Режиссёр: Марк Л. Лестер)
- Ночь в музее / Night at the Museum (США, Великобритания 2006 года, Режиссёр: Шон Леви)
- Вторжение динозавра / The Host (Южная Корея 2006 года, Режиссёр: Пон Джунхо)
- Формула рая / The Eden Formula (США 2006 года, Режиссёр: Джон Карл Бюхлер)
- Мой домашний динозавр / Water Horse: Legend of the Deep 2007 года, Режиссёр: Джей Расселл)
- Охота на динозавра / Supergator (США 2007 года, Режиссёр: Брайен Клайд)
- Планета динозавров / Planet Raptor (США 2007 года, Режиссёр: Гари Джонс)
- Война динозавров / D-War (США, Южная Корея 2007 года, Режиссёр: Сим Хённэ)
- Тираннозавр ацтеков / Tyrannosaurus Azteca (США 2007 года, Режиссёр: Брайан Тренчард-Смит)
- Ужасы Лох-Несса / Beyond Loch Ness (Канада 2007 года, Режиссёр: Пол Зиллер)
- 100 000 000 лет до нашей эры / 100 Million BC (США 2008 года, Режиссёр: Грифф Ферст)
- Птицы войны / Warbirds (США 2008 года, Режиссёр: Кевин Жендро)
- Путешествие к центру земли / Journey to the Center of the Earth 3D (США 2008 года, Режиссёр: Эрик Бревиг)
- Затерянный мир / Land of the Lost (США 2009 года, Режиссёр: Брэд Силберлинг)
- Земля, забытая временем / The Land That Time Forgot (США 2009 года, Режиссёр: С. Томас Хауэлл)
- Ночь в музее 2 / Night at the Museum: Battle of the Smithsonian (США, Канада 2009 года, Режиссёр: Шон Леви)
- Ранчо хищников / Raptor Ranch (США 2009 года, Режиссёр: Дэн Бишоп)
2010—2015
- Атака из Триасового периода / Triassic Attack (США, 2010, режиссёр Колин Фергюсон).
- Угроза из прошлого (другое название — «Шерлок Холмс») / Sherlock Holmes (США, 2010, режиссёр: Рэйчел Голденберг).
- Атака Юрского периода / Jurassic Attack (США, 2013, режиссёр Энтони Фанхаузер).
- Прогулки с динозаврами / Walking with Dinosaurs (США, Великобритания, Австралия 2013, режиссёр: Бэрри Кук, Нил Найтингейл).
- Проект «Динозавр» / Dinosaur Project (США, 2013, режиссёр: Сид Беннетт).
- Эра динозавров / Age of Dinosaurs (США, 2013, режиссёр: Джозеф Лосон).
- Годзилла / Godzilla (США, 2014, режиссёр: Гарет Эдвардс).
- Легенды: Гробница дракона / La Crypte du Dragon (США, 2014, режиссёр: Эрик Стайлз)
- Город Юрского периода / Jurassic City (США, 2014, режиссёр: Шон Кейн)
- Ковбои против динозавров / Jurassic Hunters (США, 2014, режиссёр: Эри Новак)
- Мир юрского периода / Jurassic World (США, 2015, режиссёр: Колин Треворроу)
- Хороший динозавр / The Good Dinosaur (США, 2015 год, режиссёр: Питер Сон)
Телесериалы
- Urmel aus dem Eis / Urmel aus dem Eis (Германия 1969 года, Режиссёр: Харольд Шефер)
- Земля исчезнувших / Land of the Lost (США 1974 года — 1976 год, Режиссёр: Боб Лэлли, Гордон Уайлз, Дэннис Стейнметц)
- Семья динозавров / Dinosaurs (США 1991 года — 1994 год, Режиссёр: Брюс Билсон)
- Земля исчезнувших / Land of the Lost (США 1991 года — 1992 год, Режиссёр: Джон Карл Бюхлер, Фрэнк Де Пальма)
- Остров Годзиллы / Gojira Airando (Япония 1998 года)
- Затерянный мир / The Lost World (Канада, Австралия, Новая Зеландия 1999 года — 2002 год, Режиссёр: Колин Баддс, Катрин Миллар)
- Динотопия / Dinotopia (Германия, США, Великобритания 2002 года, Режиссёр: Марко Брамбилла)
- Портал юрского периода / Primeval (Великобритания 2007 года — 2011 год, Режиссёр: Джэми Пэйн)
- Земля после резонанса / The Land After The Resonance (2009 года — 2010 год, Режиссёр: Дон Блут)
- Терра Нова / Terra Nova (США 2011 года, Режиссёр: Алекс Грейвз).
- Портал юрского периода: Новый мир / Primeval: New World (Канада, Великобритания 2012 года, Режиссёры: Аманда Таппинг, Энди Микита, Мартин Вуд, Майк Рол).
Документальныe фильмы
- Paleoworld / Paleoworld (Великобритания 1994 года — 1997 года)
- Вторжение динозавров / Invasion Of The Robot Dinosaurs (США 1988 года, Режиссёр: Джонатан Эйр)
- Crater of Death / Crater of Death (Великобритания 1998 года, Режиссёр: Martin Belderson)
- Dinosaur Park / Dinosaur Park (Канада 1998 года, Режиссёр: Джон Робишо)
- Прогулки с динозаврами / Walking with Dinosaurs (Великобритания 1999 года, Режиссёр: Джаспер Джеймс, Тим Хайнс)
- BBC. Огромные динозавры / BBC. Extreme Dinosaurs (Великобритания 2000 года, Режиссёр: Стив Руджи)
- BBC: Баллада о Большом Але / The Ballad of Big Al (Великобритания 2001 года, Режиссёр: Тим Хайнц, Джон Линч)
- Когда динозавры бороздили Америку / When Dinosaurs Roamed America (США, Великобритания 2001 года, Режиссёр: Пьер Дэ Леспинойз)
- The Dinosaur Hunters / The Dinosaur Hunters (Великобритания 2002 года, Режиссёр: Эндрю Пиддингтон)
- Планета динозавров / Dinosaur Planet (США 2003 года, Режиссёр: Джон Капелан)
- Т-Рекс: Задира или Хлюпик? / T. Rex — Warrior or Wimp? (Великобритания 2004 года)
- BBC: Правда о динозаврах-убийцах / The Truth About Killer Dinosaurs (Великобритания 2005 года, Режиссёр: Питер Леонард)
- Доисторический парк / Prehistoric Park (Великобритания 2006 года, Режиссёр: Мэтью Томпсон, Сид Беннетт, Карен Келли)
- Динозавры / Dinosaurs: Giants of Patagonia (Канада 2007 года, Режиссёр: Марк Фафард)
- Динозавры живы! 3D / Dinosaurs Alive (США 2007 года, Режиссёр: Дэвид Кларк)
- НГО: Ловушка для динозавров / National Geographic: Dino Death Trap (США 2007 года, Режиссёр: Френч Хорвитц, Дженни Кубо)
- Чудища морей 3D: Доисторическое приключение / Sea Monsters: A Prehistoric Adventure (США 2007 года, Режиссёр: Шон Маклеод Филлипс)
- Бойцовский клуб юрского периода / Jurassic Fight Club (США 2008 года, Режиссёр: Энди Кронерберг, Энди Тэнндант и др.)
- Морские динозавры: Путешествие в доисторический мир / (Sea Rex: Journey to a Prehistoric World) (США 2010 года, Режиссёр: Ронан Шапален, Паскаль Вонг.)
- Планета динозавров, (BBC, 2011)
Напишите отзыв о статье "Список фильмов о динозаврах"
Ссылки
- [books.google.at/books?id=FOViD-lDPy0C&pg=PA675&dq=Dinosaur+and+the+Media&client=firefox-a#v=onepage&q=Dinosaur%20and%20the%20Media&f=false Dinosaurs and the Media (страницa 701)] (англ.)
- [dinosaur.org/MovieHistory.htm A History of Dinosaur Movies] (англ.)
- [dinodatabase.com/dinoapnd05.asp Movies with Dinosaurs] (англ.)
- [kinoweb.de/film2000/Dinosaur/film99.php3 Faszination Dinosaurier] (нем.)
- [arts.jdmag.net/default.aspx?dir=/dir/Film/Geschichte/Dinosaurier_auf_der_Leinwand/index-4-102-1774-0-0-0-.html Dinosaurier auf der Leinwand] (нем.)
См. также
Отрывок, характеризующий Список фильмов о динозаврах
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.