Хамфри, Джордж Мэгоффин
| Джордж Мэгоффин Хамфри George Magoffin Humphrey 
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 21 января 1953 — 29 июля 1957 | ||||
| Президент: | Дуайт Эйзенхауэр | |||
| Предшественник: | Джон Снайдер | |||
| Преемник: | Роберт Андерсон | |||
| Рождение: | 8 марта 1890 Чебойган, Мичиган, США | |||
| Смерть: | 20 января 1970 (79 лет) Кливленд, Огайо, США | |||
| Автограф: | 
| |||
Джордж Мэгоффин Хамфри (англ. George Magoffin Humphrey; 8 марта 1890 — 20 января 1970) — американский политик, юрист, предприниматель, 55-й министр финансов США.
Биография
Джордж Хамфри родился в округе Чебойган, штат Мичиган. В 1912 году закончил Мичиганский университет, в котором обучался на факультете юриспруденции. Далее работал юристом в конторе отца, который был адвокатом, в округе Сегино, Мичиган. В 1919 году Хамфри был назначен генеральным советником в металлургическую компанию Ханна[1]. В 1929 году его повысили до президента, а в 1952 году до генерального директора.
В конце 1940-х годов Джордж Хамфри поступил на службу к президенту Гарри Трумэну, в основном по экономическим вопросам. С 1948 по 1949 год Хамфри был председателем комитета по репарациям и экономическому сотрудничеству, а в 1949 году членом Экономического консультативного совета при Министерстве торговли США[1].
21 января 1953 года новый президент Дуайт Эйзенхауэр назначил Хамфри министром финансов США. Джордж Хамфри был убеждённым сторонником налоговой реформы. Он был за принятие Конгрессом в 1954 году закона, снижавшего подоходный налог и отменявшего налог на доходы[1]. Хамфри был особенно заинтересован в сокращении государственных расходов, чтобы, таким образом, бороться с инфляцией. Его меры дали результаты: в 1951 году Федеральному бюджету удалось избавиться от дефицита.
В 1957 году, после ухода с поста министра финансов, Хамфри стал председателем Национальной сталелитейной корпорации. В течение многих лет он оставлял без внимание своё здоровье, но после удара в августе 1969 года Хамфри стал частым гостем больниц. 27 декабря 1969 года его госпитализировали в клинику в Кливленде, а спустя три недели Джордж Хамфри скончался. Он был похоронен на кладбище Лейк-Вью в Кливленде, Огайо.
Напишите отзыв о статье "Хамфри, Джордж Мэгоффин"
Примечания
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Хамфри, Джордж Мэгоффин
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
