Андреосси, Антуан Франсуа

Антуан Франсуа Андреосси
фр. Antoine François Andréossy
генерал Андреосси
Дата рождения	6 марта 1761(1761-03-06)
Место рождения	Кастельнодари
Дата смерти	10 сентября 1828(1828-09-10) (67 лет)
Место смерти	Монтобан
Принадлежность	Франция Франция
Род войск	артиллерия, инженерные войска
Звание	дивизионный генерал
Сражения/войны	поход в Голландию 1787 года, Война Первой коалиции, Египетский поход Бонапарта, Война Второй коалиции, Сто дней
Награды и премии

Антуан Франсуа Андреосси (фр. Antoine François Andréossy, 1761—1828) — французский генерал эпохи Наполеоновских войн, учёный и дипломат.

Родился 6 марта 1761 года в Кастельнодари, и был правнуком Франсуа Андреосси, который, вместе с Пьером-Полем Рике, строил Лангедокский канал.

Образование получил в военной школе в Меце, из которой был выпущен в 1781 году в артиллерию лейтенантом.

В 1787 году Андреосси принимал участие в походе в Голландию, где попал в плен, из которого скоро был отпущен. 15 мая 1788 года произведён в капитаны.

В 1794 году Андреосси состоял в Рейнской армии, но в октябре того же года перешёл в Итальянскую армию. В Итальянской кампании он отличался несколько раз и уже 27 марта 1795 года получает в командование артиллерийский батальон. Отличившись в Альпийском походе, он 6 декабря 1796 года назначается командиром бригады, во главе которой с блеском сражается при Тальяменто.

Произведённый 16 апреля 1798 года в бригадные генералы Андреосси сопровождал Бонапарта в Египетском походе, где заведовал понтонными парками; отличился в сражении у Пирамид.

В Египте Андреосси вошёл в число членов учрежденного в Каире института и особенно проявил свои научные способности при исследовании озера Манзала.

Возвратившись с Бонапартом во Францию, он способствовал успеху переворота 18 брюмера, был произведён в дивизионные генералы, и в августе 1800 года назначен комендантом в Майнц и затем начальником штаба Батавской армии, сражался в Голландии.

После Амьенского мира Андреосси был назначен посланником в Лондон. С ноября 1806 года он был посланником в Вене и наконец с 28 мая 1812 года — в Константинополе, где прославился не только обширной деятельностью на пользу Франции, но и научными исследованиями. 14 августа 1809 года Андреосси был награждён орденом Почётного легиона.

По восстановлении Бурбонов, он был отозван, a по прибытии Наполеона с острова Эльбы, явился опять на военном поприще. После сражения при Ватерлоо он находился в числе комиссаров, посланных на встречу союзным войскам, которые, однако, не были допущены в главную квартиру Блюхера.

В 1824 году Андреосси был избран членом Французской Академии наук.

Андреосси умер в Монтобане 10 сентября 1828 года. Впоследствии его имя было выбито на Триумфальной арке в Париже.

В числе его сочинений наиболее заметны результаты его исследований в Египте, составляющие часть его воспоминаний «Mémoires sur l’Epypte», а также «Mémoires sur l’irruption du Pont-Euxin dans la Méditerranée», «Mémoires sur le système des caux qui abreuvent Constantinople» и «Constantinople et le Bospore de Thrace pendant les années 1812—14 et pendant l’anée 1826». Часть последнего сочинения переведена на русский язык под заглавием «Общие рассуждения о физической географии графа Андреосси» (перевёл с французского языка генерал-майор Хатов. СПб., 1822)

Источники

• Военный энциклопедический лексикон. 2-е изд. Т. I. СПб., 1852
• Charles Mullié. Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850, 1852. Vol. 1.

Ссылки

• Андреосси Антуан-Франсуа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Андреосси, Антуан Франсуа

– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…