Братство Кольца

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эта статья о книге; о фильме см.: Властелин колец: Братство кольца.
Иное название этого понятия — «Хранители»; см. также другие значения.
Братство кольца
The Fellowship of the Ring
Жанр:

фэнтези

Автор:

Дж. Р. Р. Толкин

Предыдущее:

Хоббит

Следующее:

Две крепости

«Бра́тство кольца́» (англ. The Fellowship of the Ring) — первая книга романа Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец».

Это первая часть всемирно известной трилогии Джона Рональда Руэла Толкина «Властелин колец» (1954—1955). Публикуется обычно вместе с прологом, хотя он в состав книги не входит.

До решения первоначального издателя романа о разбиении книги на три тома Толкин надеялся издать его одной книгой или даже вместе с «Сильмариллионом». В этот период он хотел дать самостоятельные заголовки каждой из книг. Первоначально предполагалось, что книга I будет носить название «Первое путешествие» или «Кольцо выходит в путь», книга II — «Поход девяти путников» или «Кольцо уходит на юг». Заголовки «Кольцо выходит в путь» и «Кольцо уходит на юг» были впоследствии использованы в оригинальном Millennium Edition[1].





Аннотация

Хоббиту Фродо, племяннику знаменитого Бильбо Бэггинса, доверена важная и очень опасная миссия — хранить Кольцо Всевластья, которое нужно уничтожить в горниле Огненной Горы, так как, если оно не будет уничтожено, с его помощью Темный Властелин Саурон сможет подчинить себе все народы Средиземья. И отважный хоббит с друзьями отправляется в полное смертельных опасностей путешествие…

Сюжет

Пролог

В Прологе рассказывается о том, кто такие хоббиты, где обитают, каково их происхождение и обычаи. Приводится небольшой экскурс по истории Шира. Отдельно рассматриваются такие, по мнению автора, важные темы, как табакокурение у хоббитов, государственное устройство, система летосчисления, а также излагается история нахождения Кольца.

Книга 1: Кольцо выходит в путь

Хоббит Бильбо Бэггинс, с которым читатель знаком по повести «Хоббит, или Туда и обратно», планирует пышно отметить своё 111-летие и 33-летие своего племянника — Фродо, усыновлённого им после гибели родителей Фродо. Несмотря на неодобрение старого друга Бильбо, могущественного мага Гэндальфа, хоббит в разгар праздника, на который был приглашён практически весь Шир, внезапно исчезает на виду у всех. Разгадка проста — Бильбо воспользовался Кольцом и стал невидим. Пробравшись домой, он с неохотой расстаётся с Кольцом, оставив его Фродо, и отправляется к эльфам в Ривенделл.

Гэндальф, которого давно терзают догадки по поводу природы Кольца, наконец, узнаёт истину: это то самое Кольцо, которое было выковано в незапамятные времена Сауроном, воплощающим в романе силы зла и тьмы, с целью поработить всё Средиземье. Кольцо искушает своего владельца бросить все свои силы и силы Кольца на реализацию своих самых заветных желаний. Но в итоге злая сила Кольца извращает любые благие намерения и превращает своего владельца в слугу сил зла и тьмы. Свободные Народы Средиземья сумели в войне против Саурона одолеть последнего и отобрать у него Кольцо. В результате серии событий Кольцо оказалось у хоббита Бильбо, который пользовался им только как средством стать невидимым. Саурон же, лишившись Кольца, был развоплощён, но постепенно за долгие столетия сумел вновь набраться сил и вернуться в мир. И теперь он и его слуги ищут Кольцо. Поскольку оно одно способно многократно увеличить силы Саурона и сделать его победу неизбежной, Кольцо необходимо скрыть от его творца.

Узнав об этом, Фродо решает по совету Гэндальфа покинуть Шир, чтобы не подвергать родную страну опасности, и отправиться в Ривенделл, где эльфийский владыка Элронд, возможно, подаст ему совет, что делать с Кольцом.

К Фродо присоединяются его друзья — Пиппин и Мерри, а также верный слуга Фродо — Сэм. На пути в Ривенделл они встречаются с внушающими ужас Чёрными Всадниками, которые, как позже выяснилось, и являются главными слугами Саурона. За пределами Шира хоббиты то и дело попадают в опасные ситуации. Так, в Старом Лесу их чуть было не проглатывает древний Старый Вяз; затем они едва не погибают в Могильниках, попав в плен к умертвиям, но оба раза им на помощь приходит Том Бомбадил, хозяин Старого Леса.

Достигнув селения Пригорье и остановившись на ночлег в трактире «Гарцующий Пони», Фродо и компания знакомятся с Колобродом, как его называли завсегдатаи трактира — высоким неразговорчивым Следопытом Севера, который становится их проводником на дальнейшем пути в Ривенделл. Чёрные Всадники, выследив друзей, пускаются за ними в погоню.

Несмотря на помощь Колоброда, отрезок пути от Пригорья до Ривенделла становится для друзей трудным и опасным. Своего пика неприятности достигают в тот момент, когда пятеро назгулов атакуют путников на холме Амон Сул (Заветерь). Фродо ранен Королём-чародеем Ангмара, предводителем назгулов, и в его теле остаётся обломок про́клятого моргульского клинка, что заставляет Фродо чувствовать себя всё хуже и хуже в продолжении пути в Ривенделл.

Колоброд ведёт хоббитов по древним обходным тропам, избегая прямого пути по Тракту. Почти достигнув цели, путники встречают Глорфиндела — эльфийского военачальника из Ривенделла, который помогает им добраться до реки Бруинен (Гремящей) на границе владений эльфов. Но назгулы, теперь уже все девятеро, устраивают путникам засаду на Бруиненском Броде. Конь Глорфиндела, обогнав преследователей, переносит Фродо через брод. Назгулы пытаются преследовать его, но гигантская волна, напоминающая разъярённых коней (вызванная Элрондом, владыкой Ривенделла), обрушивается на назгулов. Чёрных Всадников смывает река, а Фродо окончательно теряет сознание на берегу Бруинена.

Книга 2: Кольцо уходит на юг

Фродо приходит в себя в Ривенделле. Он исцелён Элрондом и обнаруживает, что Бильбо тоже уже некоторое время живёт здесь. Элронд созывает Совет с участием представителей всех Свободных Народов Средиземья, на котором Гэндальф рассказывает о предательстве главы Белого Совета Сарумана (который теперь мечтает заполучить Кольцо для собственных целей и, пытаясь узнать его местонахождение, некоторое время даже держал Гэндальфа в плену в своей крепости Ортханк), ставшего прислужником Саурона, и о том, что Кольцо необходимо уничтожить. Фродо принимает решение идти в страну Саурона — Мордор, ведь избавиться от Кольца можно только одним способом — бросив его в расположенный в Мордоре вулкан Ородруин, где оно и было создано. Его вызываются сопровождать его друзья-хоббиты, а также Гэндальф, эльф Леголас, сын Трандуила, короля лесных эльфов Лихолесья, гном Гимли, сын Глоина, и люди Боромир (старший сын и наследник Наместника Гондора) и уже знакомый Колоброд, представленный всем как наследник Исилдура Арагорн. Именно этот отряд из девяти путников и получил название Братства Кольца.

Попытка пересечь Мглистые Горы через перевал Багровых Ворот не увенчалась успехом, и Гэндальф принял решение идти через древнее подземное царство гномов — Морию, давно захваченное орками. У входа в пещеру на них нападет страж озера, который обваливает своими щупальцами вход в Морию, оставляя братство внутри. В чертоге Мазарбул отряд видит гробницу Балина и читает записи экспедиции Балина, которые поведали о плохом. В конце, не успевая покинуть зал отряд атакован орками и огромными пещерными троллями, а затем перед самым выходом из Мории на них нападает балрог Моргота, древний огненный демон. В схватке с балрогом на Морийском мосту Гэндальф сражает балрога и сбрасывает его в бездну, однако падает вместе с ним, захваченный огненным бичом демона. Благодаря самоотверженному подвигу Гэндальфа отряду удаётся спастись.

Выйдя из пещер, отряд, руководство которым принимает на себя Арагорн, направляется в загадочный эльфийский лес Лориэн. Несмотря на несколько насторожённый поначалу приём, отряд принят со всем радушием, а Гимли даже клянётся в вечной верности эльфийской королеве Галадриэль, тем самым положив конец давней вражде гномов и эльфов. Фродо добровольно предлагает Галадриэль Кольцо Всевластья, надеясь, что она сможет найти к нему подход, но королева отказывается. Снабдив путников всем необходимым, включая различные магические эльфийские вещи (лодки, лориэнские плащи и верёвки, а также драгоценный лембас), эльфы провожают Братство в путь вниз по реке Андуин.

Так как маршрут отряда заранее не был установлен, Братство, достигнув Столпов Аргоната, высаживается на берег для решения этого вопроса. Боромир настаивает на том, что необходимо идти к его отцу в Минас Тирит, где силу Кольца можно использовать в борьбе против полчищ Саурона. Фродо отказывается отдать ему Кольцо, и Боромир пытается отобрать его силой, но Фродо, надев Кольцо и став невидимым, ускользает от него. Остальные члены отряда отправляются на поиски Фродо и Боромира, в результате на Пиппина и Мерри нападают орки Сарумана. Защищая их, Боромир получает смертельное ранение от стрел орков. Орки берут двух хоббитов в плен и скрываются в неизвестном направлении. Сэм, поначалу не найдя Фродо, понимает, что его хозяин принял решение отправиться в Мордор в одиночку и в последний момент обнаруживает его и убеждает взять его с собой. Арагорн, Гимли и Леголас прибывают на место событий слишком поздно.

Члены Братства кольца

Герои второго плана

Герои указаны по мере своего появления и развития событий, описанных в книге.

См. также

Напишите отзыв о статье "Братство Кольца"

Ссылки

Примечания

  1. ↑ Библиографический раритет, семитомное издание «Властелина Колец» в твёрдом переплете с отдельными заголовками книг в полном соответствии с первоначальными замыслами Толкина ([tolkiengateway.net/wiki/The_Lord_of_the_Rings_Millennium_Edition детали])

Отрывок, характеризующий Братство Кольца

– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Братство_Кольца&oldid=81631575»