Лигети, Дьёрдь

Дьёрдь Лигети
Место рождения	Дичёсентмартон

Дьёрдь Ша́ндор Ли́гети (венг. Ligeti György Sándor; 28 мая 1923, Дичёсентмартон, Румыния — 12 июня 2006, Вена, Австрия) — венгерский и австрийский композитор-авангардист, педагог. Широкой публике он стал известен благодаря использованию его музыки в фильме Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года».

Биография

Ранние годы

Дьёрдь Лигети родился в Трансильвании, в городе Дичёсентмартон (ныне Тырнэвени), в еврейской семье. Дядей его отца, банковского служащего Шандора Лигети (и братом деда — художника Сомы Ауэра), был известный скрипичный педагог Леопольд Ауэр (отец композитора сменил фамилию Ауэр (от нем. Aue «луг») на Лигети — («луг» по-венгерски). Мать будущего композитора, Илона Лигети, была врачом. Родным языком Дьёрдя был венгерский. В раннем детстве он знакомится с румынской и венгерской народной музыкой, которая в дальнейшем, наряду с сочинениями Бартока, оказала значительное влияние на его творчество. Когда ему было 6 лет, семья переехала в Клуж-Напоку, где он получил начальное музыкальное образование.

В 1941 году композитор переезжает в Будапешт. Первым опубликованным музыкальным произведением Лигети была песня «Кинерет» на стихи поэтессы Рахель Блувштейн в его собственном переводе с иврита (1942). В 1943 году, в связи с еврейским происхождением, его арестовали и привлекли к принудительным работам. В это же время вся его семья попадает в Освенцим, в котором выжила лишь его мать (младший брат и отец погибли в концлагере Маутхаузен). В 1949 году, изучая записи в Институте фольклора в Бухаресте, Лигети возвращается к румынскому фольклору, вдохновившись которым, пишет в 1951 году свой «Румынский концерт» (рум. Concert românesc). Однако, рамки соцреализма стесняли композитора, и многие из его оркестровых работ (например, «Тьма и свет» (венг. Sötét és világos) и оратория «Путешествие Иштар в Ад» (венг. Istar pokoljárása) так и не были завершены. Железный занавес лишил Лигети возможности контактировать с западными композиторами, а единственным источником прогрессивной музыки для него были радиопередачи.

Бегство в Австрию

В 1956 году Лигети (вместе с женой) эмигрировал из Венгрии в Австрию, где в последующие годы преимущественно и жил (получил австрийское гражданство в 1968). В 1957 в Кёльне познакомился с композиторами-экспериментаторами Карлхайнцем Штокхаузеном и Готфридом Кёнигом, вместе с которыми работал в области академической электронной музыки. Однако, спустя три года он потерял интерес к электронике и продолжил работу в области «акустической» инструментальной музыки.

1960-е

К 1961 году Лигети получает известность и признание в кругах западноевропейского авангарда благодаря таким произведениям, как «Виде́ния» (фр. Apparitions; 1959) и «Атмосферы» (фр. Atmosphères; 1961), в которых активно использует сонорику и изобретённую им технику микрополифонии. Другими примечательными произведениями того периода являются «Симфоническая поэма для ста метрономов» (1962), абсурдистские «Приключения» (фр. Aventures; 1962) и «Новые приключения» (фр. Nouvelles Aventures; 1965).

C 1963 по 1965 годы Лигети создаёт одно из эпохальных произведений XX века — «Реквием». В 1966 году Лигети пишет хоровую «Lux Aeterna», в 1967 — пьесу «Отдаление» (итал. Lontano), а в 1969 — «Разветвления» (англ. Ramifications).

Отдельного упоминания заслуживает конфликт Лигети со Стэнли Кубриком и компанией MGM по поводу использования его музыки в кинофильме «Космическая одиссея 2001 года». После выхода фильма в 1968 году обнаружилось, что сочинения Лигети были использованы Кубриком без разрешения композитора, что и послужило причиной длительного разбирательства.

Позднее творчество

С 1975 по 1977 годы Лигети пишет оперу — «Великий Мертвиарх» (фр. Le Grand Macabre, по драме Мишеля Гельдерода), которая, вслед за «Приключениями», развивает идеи театра абсурда. В восьмидесятых годах композитор разрабатывает оригинальную ритмическую систему: одним из поворотных для его поэтики произведений становится Трио для скрипки, валторны и фортепиано (1982). К числу наиболее популярных и мастерских относятся фортепианные этюды: их первый сборник 1986 г., был удостоен в США Премии Гравемайера. Среди последних произведений Лигети — «Гамбургский концерт» (нем. Hamburgisches Konzert), посвящённый немецкой валторнистке Марии Луизе Нойнекер, с которой Лигети активно сотрудничал в последние годы жизни.

Дьёрдь Лигети умер в Вене 12 июня 2006 года после продолжительных проблем со здоровьем.

Жена — психиатр и психоаналитик Вера Лигети. Сын — австрийский, ныне американский композитор и барабанщик Лукас Лигети (Lukas Ligeti, род. 1965), известный своим сотрудничеством с проектом «радикальной еврейской культуры» Джона Зорна.

Произведения

Опера

• Великий Мертвиарх (1975-77, вторая редакция 1996)

Оркестровая музыка

• «Румынский концерт» (рум. Concert românesc; 1951)
• Apparitions (1958-59)
• Атмосферы (1961)
• Lontano (1967)
• Ramifications для струнного оркестра или 12 солирующих струнных (1968-69)
• Chamber Concerto, for 13 instrumentalists (1969-70)
• Melodien (1971)
• San Francisco Polyphony (1973-74)

Концертные произведения

• Концерт для виолончели с оркестром (1966)
• Концерт для флейты и гобоя с оркестром (1972)
• Концерт для фортепиано с оркестром (1985-88)
• Концерт для скрипки с оркестром (1992, посвящён Сашко Гаврилоффу)
• Гамбургский концерт для валторны и камерного оркестра (1998-99, редакция 2003)

Вокальные и хоровые произведения

• Idegen földön, Betlehemi királyok, Bujdosó, Húsvét, Magány, Magos kősziklának, (1946)
• Three Weöres Songs для голоса и фортепиано (1946-47)
• Arany Songs для голоса и фортепиано 1950
• Lakodalmas (1950)
• Hortobágy (1951)
• Haj, ifjuság (1952)
• Five Arany Songs для голоса и фортепиано (1952)
• Inaktelki nóták, Pápainé (1953)
• Mátraszentimrei dalok, Éjszaka (Night), Reggel (Morning) (1955)
• Aventures (1962)
• Nouvelles Aventures (1962-65)
• Requiem для сопрано и меццо-сопрано соло, смешанного хора и оркестра (1963-65)
• Lux Aeterna для 16 солирующих голосов (1966)
• Clocks and Clouds для 12 женских голосов (1973)
• Nonsense madrigals для 6 мужских голосов (1988—1993)
• Síppal, dobbal, nádihegedűvel (With Pipes, Drums, Fiddles) (2000)

Камерно-инструментальная музыка

• Соната для виолончели соло (1948/1953)
• Andante and Allegro для струнного квартета (1950)
• «Баллада и танец» (рум. Baladă şi joc) для двух скрипок (1950)
• Шесть багателей для квинтета духовых (1953)
• Струнный квартет № 1 Métamorphoses nocturnes (1953-54)
• Струнный квартет № 2 (1968)
• Десять пьес для квинтета духовых (1968)
• Трио для скрипки, валторны и фортепиано (1982)
• Hommage à Hilding Rosenberg для скрипки и виолончели (1982)
• Соната для альта соло (1991-94)

Фортепианные произведения

• Induló (Марш) в 4 руки (1942)
• Polifón etüd (Полифонический этюд) в 4 руки (1943)
• Allegro в 4 руки (1943)
• Capriccio № 1 и № 2 (1947)
• Invention (1948)
• Három lakodalmi tánc (Три свадебных танца) в 4 руки (1950)
  • (I. A kapuban a szeker, II. Hopp ide tisztan, III. Csango forgos)
• Sonatina в 4 руки (1950)
• Musica ricercata (1951—1953)
• Trois Bagatelles (1961)
• Three Pieces for Two Pianos (1976)
  • (I. Monument, II. Selbstportrait mit Reich und Riley (und Chopin ist auch dabei), III. In zart fliessender Bewegung)
• Études pour piano, Book 1, шесть этюдов (1985)
• Études pour piano, Book 2, восемь этюдов (1988-94)
• Études pour piano, Book 3, четыре этюда (1995—2001)

Органные произведения

• Ricercare — Omaggio a Girolamo Frescobaldi (1951)
• Volumina (1961-62, revised 1966)
• Two Studies for Organ (Coulée, Harmonies, 1967, 1969)

Произведения для клавесина

• Continuum (1968)
• Passacaglia ungherese (1978)
• Hungarian Rock (Chaconne) (1978)

Электронная музыка

• Glissandi, electronic music (1957)
• Artikulation, electronic music (1958)

Музыка для метрономов

• Симфоническая поэма для 100 метрономов (1962)

Литература

на русском языке:

• Дьёрдь Лигети. Личность и творчество: Сб. статей. — М., 1993.
• Лобанова, Марина: Дьердь Лигети и музыкальный авангард. // Музыка. — М., 1976. — С. 43—48.
• Лобанова, Марина: Дьердь Лигети—эстетические взгдяжы и творческая практика 60-70-х годов. // Теория и практика современной буржуазной культуры: проблемы критики. Сборник трудов ГМПИ им. Гнесиных, вып. 94. — М., 1987. — C. 140—172.
• Лобанова, Марина: Логика и композиция «новой музыкальной драмы»: «Приключения» Дьердя Лигети // Московский музыковед, вып. 1. — М., 1990. — C. 152—177.

на иностранных языках:

• Dibelius, Ulrich. György Ligeti. Eine Monographie in Essays. — Mainz: Schott Musik International, 1994. — 299 S. — ISBN 3-7957-0241-0 (ED 8096).
• Englbrecht, Bernd. Die späte Chormusik von György Ligeti. — Frankfurt am Main: Peter Lang, 2001. — 233 S. — ISBN 3-631-37228-0.
• Floros, Constantin. György Ligeti: jenseits von Avantgarde und Postmoderne. — W.: Lafite, 1996. — 246 S.
• Für György Ligeti. Die Referate des Ligeti-Kongresses. — Hamburg 1988. / Hrsg. von P. Petersen. Laaber 1991. — 363 S.
• György Ligeti. Personalstil — Avantgardismus — Popularität, hrsg. von O. Kolleritsch. — W.: Universal Edition, 1987. — 237 S. — ISBN 3-7024-0188-1.
• '«Ich sehe keinen Widerspruch zwischen Tradition und Modernität!» György Ligeti im Gespräch mit Marina Lobanova'. // Das Orchester, 1996. — Jg. 44, Nr. 12. — S. 10—16.
• '«Ich will eine schmutzige Musik, eine irisierende Musik…» György Ligeti im Gespräch mit Marina Lobanova'. // «Neue Zeitschrift für Musik», 2003, Jg. 164, Heft 3, S. 12—17; spanisch in: «Música d’ara» 6/2003, pp. 73-80.
• Le Grand Macabre — zwischen Peking-Oper und jüngstem Gericht. György Ligeti im Gespräch mit Eckhard Roelcke, in: «Österreichische Musikzeitschrift 1997», Jg. 52, Heft 8. — S. 25—31.
• Lobanova, Marina: Technika és stilus problematikája a 60-as-80-as évek zenejeben. Párhuzamok Ligeti György és az íy szovget zene törenkvései kösött. // Magyar Zene 3/1985, 255—270.
• Lobanova, Marina. «György Ligeti. Style. Ideas. Poetics». — B.: Verlag Ernst Kuhn, 2002. — 449 S. — ISBN 3-928864-90-4.
• Nordwall, Ove. György Ligeti — Eine Monographie. — Mainz: Schott, 1971.
• Salmenhaara, Erkki. Das musikalische Material und seine Behandlung in den Werken Apparitions, Atmosphères, Aventures und Requiem von György Ligeti. — Regensburg: Bosse, 1969. — 203 S.
• Steinitz, Richard. György Ligeti. Music of the Imagination. — L.: Faber and Faber, 2003. — 429 p. — ISBN 0-571-17631-3.
• Toop, Richard. György Ligeti. — L.: Phaidon Press, 1999. — ISBN 0-7148-3795-4.
• '«Träumen Sie in Farbe?» György Ligeti im Gespräch mit Eckhard Roelcke'. — W.: Zsolnay, 2003. — 237 S. — ISBN 3-552-05228-3.
• Willmann, Roland. Gebannte Zeit. Studien zum Klavierkonzert György Ligetis. — Salzburg: Mueller-Speiser, Anif, 2006. — 110 S. — ISBN 3-85145-098-1.

Ссылки

• [www.gyoergy-ligeti.de/ Официальный сайт] (нем.)
• [d-sites.net/english/ligeti.htm Aventures: Ode to the discrepancy between word and deed] (англ.)
• [www.compositiontoday.com/articles/ligeti.asp Обзор творчества на сайте Composition Today] (англ.)
• [glissando.by.ru/biblio/persons/ligeti.html Glissando 2.0: Дьёрдь Лигети]
• [www.karaev.net/t_tembrika_r.html Ф. Караев. Тембрика. «Atmosphéres».]
• [jewish.in.ua/index.php?newsid=1253 Дьёрдь Шандор Лигети]

Отрывок, характеризующий Лигети, Дьёрдь

«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.