1959 год в музыке
Поделись знанием:
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
| 1959 год в музыке | ||
| 1957 — 1958 — 1959 — 1960 — 1961 | ||
| ||
| См. также: Другие события в 1959 году События в театре и События в кино | ||
Содержание
События
- Джими Хендрикс покупает свою первую электрогитару
- Берри Горди и Смоки Робинсон создают первый афроамериканский лейбл — Motown Records
- 3 февраля — День, когда умерла музыка
Награды
- «Грэмми» за альбом года — Фрэнк Синатра за «Come Dance with Me!»
- «Грэмми» за запись года — Бобби Дарин за «Mack the Knife»
Выпущенные альбомы
- A Winter Romance (Дин Мартин)
- What'd I Say (Рей Чарльз)
- The Genius of Ray Charles (Рей Чарльз)
- Get Happy! (Элла Фицджеральд)
- Ella Fitzgerald Sings Sweet Songs for Swingers (Элла Фицджеральд)
- Ella Fitzgerald Sings the George and Ira Gershwin Songbook (Элла Фицджеральд)
- Come Dance with Me (Фрэнк Синатра)
- No One Cares (Фрэнк Синатра)
- For LP Fans Only (Элвис Пресли)
- A Date with Elvis (Элвис Пресли)
- 50,000,000 Elvis Fans Can’t Be Wrong (Элвис Пресли)
- Chuck Berry is on Top (Чак Берри)
- That’s All Бобби Дарин
Лучшие песни года (ритм-энд-блюз, рок-н-ролл)
- «What’d I Say» (Рэй Чарльз)
- «Shout» (The Isley Brothers)
- «I Only Have Eyes for You» (The Flamingoes)
- «There Goes My Baby» (The Drifters)
- «Mack the Knife» (Бобби Дарин)
Продажи
- Самый продаваемый сингл в США (Billboard Hot 100) — «The Battle of New Orleans» (Джонни Хортон)
- Самый продаваемый сингл в Великобритании — «Livin' Doll» (Клифф Ричард)
- Самый продаваемая пластинка в СССР — «Ландыши» (Гелена Великанова)
Родились
Январь
- 4 января — Вэнити (Дэниз Мэтьюз), канадская певица и актриса.
- 12 января — Бликса Баргельд, немецкий рок-музыкант, участник групп Einstürzende Neubauten и Nick Cave and the Bad Seeds.
- 16 января — Шаде Аду, английская соул-певица нигерийского происхождения.
- 21 января — Владимир Богачёв, российский оперный певец.
- 23 января — Мартин Бёрч, британский звукорежиссёр и музыкальный продюсер.
Февраль
- 24 февраля — Клайв Миттен (англ. Clive Mitten), британский музыкант.
- 24 февраля — Колин Фарли (англ. Colin Farley), английский музыкант, композитор/басист/пианист/бэк-вокалист, продюсер.
- 25 февраля — Жан-Франсуа Антониоли, швейцарский пианист и дирижёр.
Март
- 25 марта — Владимир Бегунов, российский рок-гитарист, участник группы группы Чайф.
- 28 марта — Гинтаутас Абарюс, литовский джазовый пианист и композитор.
Апрель
- 11 апреля — Александр Беренсон, российский джазовый трубач.
- 27 апреля — Юрий Аксюта, российский музыкальный продюсер.
- 29 апреля:
- Дмитрий Бикчентаев, российский композитор, автор-исполнитель.
- Крэйг Армстронг, британский композитор.
Май
- 14 мая — Патрик Брюэль, французский певец и актёр.
- 26 мая — Борис Базуров, российский этно-музыкант.
Август
- 5 августа — Пит Бёрнс, английский певец, солист группы Dead or Alive.
- 9 августа — Кёртис Блоу, американский рэпер и продюсер.
- 15 августа — Адиль Бестыбаев, казахский композитор.
Сентябрь
- 13 сентября — Винни Апписи, американский рок-барабанщик.
Октябрь
- 9 октября — Кристина Ампфлетт, австралийская певица и актриса.
- 25 октября — Валентин Аввакумов, российский тубист и педагог.
Ноябрь
- 5 ноября — Брайан Адамс, канадский рок-музыкант: гитарист и певец.
- 18 ноября — Синди Блэкман, американская джаз- и рок-барабанщица.
Декабрь
- 8 декабря — Барбара Буххольц, немецкая исполнительница на терменвоксе и композитор.
- 10 декабря — Вольф Хоффманн, немецкий рок-гитарист, участник группы Accept.
Дата неизвестна или требует уточнения
- Федерико Агостини, итальянский скрипач.
- Джозеф Алесси, американский тромбонист и педагог.
- Жак Може, французский тромбонист.
Скончались
- 3 февраля — Бадди Холли, Ричи Валенс, Биг Боппер
- 14 марта — Недялка Симеонова, болгарская скрипачка и педагог.
- 17 июля — Билли Холидей
См. также
Напишите отзыв о статье "1959 год в музыке"
Отрывок, характеризующий 1959 год в музыке
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
