1712 год в музыке
Поделись знанием:
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
| 1712 год в музыке | ||
| 1710 — 1711 — 1712 — 1713 — 1714 | ||
| ||
| См. также: Другие события в 1712 году События в театре | ||
События
- Георг Фридрих Гендель повторно переезжает в Лондон.
- Иоганн Георг Пизендель присоединился к придворному оркестру в Дрездене.
- 25 марта — приблизительная дата премьеры пастиччо St Mark Passion Иоганна Себастьяна Баха в часовне замка Вильгельмбург (Шмалькальден).
Классическая музыка
- Франческо Антонио Бонпорти — Opus X для скрипки.
- Генри Кэри — гимн The Lord My Pasture Shall Prepare на стихи Джозефа Аддисона.
- Бенедетто Марчелло — Сонаты для блокфлейты и бассо континуо.
- Франческо Мария Верачини — оратория Il trionfo della innocenza patrocinata da S. NiccoI.
- Доменико Циполи — оратория San Antonio di Padova.
Опера
- Андре Кампра — музыкальная трагедия «Идоменей» (Idomenée).
- Георг Фридрих Гендель — «Верный пастух» (итал. Il pastor fido).
- Джон Хьюз (1677—1720) и Иоганн Эрнст Галлиард (ум. 1747) — «Калипсо и Телемах» (Calypso and Telemachus)[1]
- Антонио Лотти — «Порсенна» (Porsenna).
Родились
- Январь
- Дэвид Оуэн (англ. David Owen), валлийский арфист и композитор (умер в августе 1741).
- Сесили Янг (англ. Cecilia Young), английская певица-сопрано, дочь композитора Чарльза Янга и жена композитора Томаса Арна (умерла 6 октября 1789).
- 17 января — Чарльз Джон Стэнли (англ. Charles John Stanley), английский композитор и органист (умер 19 мая 1786).
- 24 января — Фридрих II (король Пруссии), был известен как любитель музыки, музыкант и композитор (умер 17 августа 1786).
- 13 марта — Исфрид Кайзер (нем. Isfrid Kayser), немецкий композитор (умер 1 марта 1771).
- 28 июня — Жан-Жак Руссо, французский писатель, мыслитель, композитор и дилетант-музыковед (умер 2 июля 1778).
- Июль — Джон Хебден (англ. John Hebden), британский музыкант и композитор (умер в 1765).
- 1 декабря — Бернхардт Кристиан Вебер (Bernhard Christian Weber), немецкий композитор (умер в 1758).
- дата неизвестна
- Джон Кристофер Смит (англ. John Christopher Smith), английский композитор, личный секретарь Георга Фридриха Генделя (умер в 1795).
- Софи Шрёдер (швед. Sophia Schröder), шведская сопрано немецкого происхождения, первая женщина ставшая концертной вокалисткой королевского оркестра Kungliga Hovkapellet (умерла 29 января 1750).[2]
Скончались
- Апрель — Ламбер Шомон (фр. Lambert Chaumont), южнонидерландский (валлонский) священник, барочный композитор и органист (родился в 1630).
- 29 апреля — Хуан Баутиста Хосе Кабанильес (исп. Juan Bautista José Cabanilles), испанский органист и композитор Валенсийского собора (родился в 6 сентября 1644).
- 4 августа — Иоанн Жакоб де Нёвиль (фр. Johann Jacob de Neufville), композитор.
- 7 августа — Фридрих Вильгельм Цахов (нем. Friedrich Wilhelm Zachow), немецкий органист и композитор (род. 14 ноября 1663).
- 26 августа — Себастьян Антон Шерер (нем. Sebastian Anton Scherer), немецкий барочный органист и композитор (род. 3 октября 1631).
- 30 сентября — Иоганн Михаэль Цахер (нем. Johann Michael Zacher), австрийский композитор (крещён 6 августа 1651).
- 6 ноября — Иоганн Бернхард Штаудт (нем. Johann Bernhard Staudt), австрийский иезуит и композитор (родился 23 октября 1654).
- дата неизвестна — Карло Алессандро Гвиди (итал. Carlo Alessandro Guidi), итальянский лирический поэт, главный основатель римской академии L’Arcadia (родился 1650).
См. также
Напишите отзыв о статье "1712 год в музыке"
Примечания
- ↑ [urresearch.rochester.edu/handle/1802/3142 «Document: Songs in the opera of Calypso & Telemachus»]. University of Rochester
- ↑ Gunhild Karle (Swedish): Kungl. Hovmusiken i Stockholm och dess utövare 1697—1771 (The Music and Musicians of the Royal Court in Stockholm in 1697—1771), TryckJouren, Uppsala 2002. ISBN 91-631-2152-2
Отрывок, характеризующий 1712 год в музыке
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
