Верхняя Бургундия

Королевство Верхняя Бургундия (фр. Haute Bourgogne) — одно из государств, образованных после распада империи Карла Великого. Королевство включало территорию западной части современной Швейцарии, Франш-Конте и Шабле. Провозглашённое в 888 году, государство просуществовало до 933 года, когда оно объединилось с королевством Нижняя Бургундия в Бургундское королевство во главе с королём Верхней Бургундии.

Возникновение

В 843 году Франкская империя, основанная Карлом Великим, была разделена в соответствии с условиями Верденского договора между наследниками Карла. На её территории были образованы три крупных государства: Западнофранкское королевство (будущая Франция), Восточнофранкское королевство (будущая Германия) и «Срединное королевство», куда вошла Италия и полоса земель от Нидерландов до Прованса. К этому «Срединному королевству», во главе которого встал император Лотарь I, отошла бо́льшая часть бывшего франкского королевства Бургундия, за исключением небольшой северо-западной части к западу от Соны, которая была закреплена за Западнофранкским королевством и на территории которой в дальнейшем образовалось герцогство Бургундия. После смерти Лотаря I в 855 году его «Срединное королевство» вновь подверглось разделу: Италия и титул императора отошли старшему сыну Людовику II, Лотарингия — среднему Лотарю II, а Бургундское королевство — младшему Карлу.

В состав королевства Карла вошли земли в бассейне Роны и Соны, то есть будущие исторические области Прованс, Дофине, Лионнэ, Савойя, Франш-Конте, Форе (фр.)русск. и западная половина современной Швейцарии. Центр государства Карла находился в Провансе и оно получило название Regnum Provinciae (с лат. — «королевство Прованс»). Однако это государственное образование оказалось недолговечным: после смерти короля Карла в 863 году контроль над северной частью его владений установил Лотарь II, а Прованс и Дофине отошли к Людовику II. В 869 году скончался Лотарь II. В соответствии с Мерсенским договором его земли были разделены между Западнофранкским и Восточнофранкским королевствами, причём Бургундия к востоку от Соны досталась последнему. В 884 году практически все территории Франкской империи (кроме Прованса) были объединены под властью Карла III Толстого, но с его смертью в 888 году независимость отдельных франкских королевств была восстановлена.

Смерть Карла Толстого послужила толчком к формированию нового государственного образования в верховьях Роны и Соны. Бароны и духовенство этой части бывшего Бургундского королевства собрались в 888 году в городе Сент-Морис (англ.)русск. в Вале и провозгласили своим королём крупнейшего магната западной Швейцарии Рудольфа I Осерского. В результате было образовано независимое королевство Верхняя Бургундия, которое включило в себя северную часть бывшего Regnum Provinciae: Франш-Конте, Савойю и территорию современной западной Швейцарии.

Политическая история

Первый король Верхней Бургундии Рудольф I (859—912) пытался возродить единство «Срединного королевства» императора Лотаря I. Однако его попытка завоевать Лотарингию натолкнулась на решительное противодействие Арнульфа Каринтийского, короля Восточнофранкского королевства. В ответ на отказ Рудольфа I от претензий на Лотарингию Арнульф признал независимость Верхней Бургундии. При сыне и преемнике Рудольфа I короле Рудольфе II государство оказалось втянутым в борьбу за императорский престол. В 922 году Рудольф II короновался королём лангобардов в Павии, а в следующем году разбил императора Беренгара I и подчинил себе всю Италию. Однако против Рудольфа II выступил граф Гуго Вьеннский, который в 926 году вытеснил Рудольфа с Апеннинского полуострова и сам короновался итальянской короной. Борьба между этими двумя монархами завершилась компромиссом: в 933 году Рудольф II отказался в пользу Гуго от претензий на Италию, взамен чего получил Нижнюю Бургундию. В результате два бургундских государства были объединены в единое королевство Бургундия. Столицей нового государственного образования стал город Арль, который дал второе название новому королевству — Арелат.

Потеря независимости

После вхождения Верхней Бургундии в состав Арелатского государства в 933 году она сохранила некоторую автономию. Перемещение центра бургундской государственности в Арль подняло значение Прованса и ослабило центральную власть в Верхей Бургундии. Это способствовало росту влияния в регионе местных феодалов, прежде всего графов Безансона, под контролем которых находилась территория между Соной и горами Юра (будущее Франш-Конте). Усилению баронов в Верхней Бургундии короли пытались противопоставить духовенство, предоставляя епископам Безансона, Лозанны и Сьона обширные земельные владения и светскую власть над населением окружающих территорий. В 1032 году со смертью последнего короля Бургундии Рудольфа III государство потеряло независимость и вошло в состав Священной Римской империи. В 1034 году аристократия Верхней Бургундии в Цюрихе признала своим королём императора Конрада II, который в том же году короновался в Женеве. С этого времени титул короля Бургундии принадлежал императорам Священной Римской империи. Постепенно территория Верхней Бургундии распалась на несколько более мелких государственных образований, находящихся под сюзеренитетом немецких императоров: пфальцграфство Бургундия (Франш-Конте), графство Савойя, епископства Безансон, Базель и Сьон, владения Царингенов в северо-западной Швейцарии и ряд других феодальных владений.

Список королей Верхней Бургундии

Короли «Срединного королевства»

843—855 : Лотарь I (795—855), император с 817, король Италии с 818, король «Срединного королевства» с 843

Короли Лотарингии

855—869 : Лотарь II, король Лотарингии;

Короли Прованса

855—863 : Карл, король Прованса;

Маркграфы Верхней (Трансюранской) Бургундии

864—876 : Конрад II, граф Осера 859—864, маркграф Верхней (Трансюранской) Бургундии с 864;
876—888 : Рудольф I, король Верхней Бургундии с 888;

Короли Верхней (Трансюранской) Бургундии

888—912 : Рудольф I, король Верхней Бургундии;
912—937 : Рудольф II, король Верхней Бургундии, с 933 году — король Нижней Бургундии;

937—993 : Конрад I, король Бургундии;
993—1032 : Рудольф III, король Бургундии.
1034 : вхождение Бургундии в состав Священной Римской империи.

Напишите отзыв о статье "Верхняя Бургундия"

Ссылки

[fmg.ac/Projects/MedLands/BURGUNDY%20KINGS.htm#_Toc145500559 Генеалогия королей Верхней Бургундии]

Отрывок, характеризующий Верхняя Бургундия

Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.

Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.

Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.