Ораховица
Город
Показать/скрыть карты
|
Ораховица (хорв. Orahovica) — город в Хорватии, в восточной части страны, в Вировитицко-Подравской жупании. Население 4262 человека в самом городе и 5792 человека в общине с центром в Ораховице (2001). 82,5 % населения города составляют хорваты, 11,2 % — сербы.
Содержание
Общие сведения
Ораховица расположена в западной Славонии, на восточных склонах горной цепи Папук.
В 15 километрах к югу от Ораховицы находится город Кутьево, в 25 километрах к северо-западу находится город Слатина, в 20 километрах к юго-востоку — Нашице, в 40 километрах к юго-западу — Пожега.
Рядом с городом проходят автомобильная и железная дороги Осиек — Вировитица — Копривница — Вараждин, ещё одна дорога идёт через перевал между хребтами Папук и Крндийя в Пожегскую долину, в город Кутьево и далее в Пожегу.
Экономика города базируется на сельском хозяйстве, в первую очередь виноградарстве и выращивании овощей и фруктов, производстве черепицы, дерево- и металлообработке, а также туризме. Туристов привлекает отдых на озере Ораховица в окрестностях города и живописные холмы Папукской гряды, где организован природный парк.
История
Ораховица впервые упомянута в 1228 году в грамоте венгерского короля Андраша II. К 1357 году относится первое упоминание Ружицкой крепости в городе. Вплоть до середины XVI века, город, расположенный в стратегическом месте, бурно рос и развивался.
В 1543 году Ораховица была взята османами. Турецкое владычество над городом продолжалось до 1687 года, после чего западная Славония вошла в состав державы Габсбургов. В конце XIX и XX веке в городе было построено несколько промышленных предприятий. Во время войны за независимость город несколько раз подвергался обстрелу, ряд зданий в городе был разрушен и повреждён.
Достопримечательности
- Озеро Ораховица — живописное озеро к северо-востоку от города. Одно из наиболее популярных мест пляжного отдыха в Славонии.
- Ружицкая крепость — руины средневековой крепости.
- Монастырь св. Николая — православный монастырь XVI века.
- Церковь Св. Креста — барочная церковь, построенная в 1756 году.
- Старинная водяная мельница в городском парке.
Напишите отзыв о статье "Ораховица"
Ссылки
- [www.orahovica.hr Официальный сайт города]
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ораховица
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
