Новаля
Город
Показать/скрыть карты
|
Новаля (хорв. Novalja) — город в Хорватии в Лицко-Сеньской жупании, расположенный на острове Паг. Население — 2 078 человека (2001). Новалья, наряду с Пагом, один из двух городов острова. Новаля расположена в северной части острова, на западном побережье. Город связан с материком автомобильной дорогой, проходящей через весь остров. В местечке Жиглен недалеко от Новали работает паромная переправа Призна—Жиглен.
В последнее время город приобрёл известность как место клубного и дискотечного отдыха — знаменитый пляж Зрчэ (хорв. Zrće).
Содержание
История
Новаля один из старейших населённых пунктов острова, в XI веке король Петар Крешимир IV передал город диоцезу Раба. В XII—XIV веках Новаля, как и всё далматинское побережье была предметом ожесточённых споров между Венецией и Венгерско-хорватским королевством. С XV века до наполеоновских войн город принадлежал Венеции, затем Австрии, Югославии и наконец с 1991 года в составе независимой Хорватии.
Население
Динамика и состав населения Новальи приведены в таблице[1]:
Год | Хорваты | Сербы | Югославы | Остальные | Всего |
---|---|---|---|---|---|
1971 | 1820 | 1 | — | 13 | 1834 |
1981 | 1725 | 15 | 22 | 23 | 1785 |
1991 | 1801 | 9 | 1 | 101 | 1912 |
2011 | 3523 | 22 | н. д. | н. д. | 3663 |
Напишите отзыв о статье "Новаля"
Примечания
- ↑ CD rom: «Naselja i stanovništvo RH od 1857—2001. godine», Izdanje Državnog zavoda za statistiku Republike Hrvatske, Zagreb, 2005.
Ссылки и источники
- [www.novalja.hr Официальная страница города]
- Handbook for foreign visitors to Croatia. Zagreb. 1997
Это заготовка статьи по географии Хорватии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Новаля
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.