Хильдегарда Бингенская

Хильдегарда Бингенская
Hildegard von Bingen
Рождение	1098(1098) Бермерсхайм
Смерть	1179(1179) монастырь Рупертсберг под Бингеном
Почитается	Католической церковью, Англиканской церковью
В лике	Учитель Церкви
День памяти	17 сентября

Хильдегарда Бингенская (устар. Гильдегарда; нем. Hildegard von Bingen, 16 сентября 1098, Бермерсхайм — 17 сентября 1179, монастырь Рупертсберг под Бингеном, Рейнланд-Пфальц) — немецкая монахиня, настоятельница-аббатиса возведённого под её руководством бенедиктинского монастыря Рупертсберг (Kloster Rupertsberg). Автор мистических книг видений, первая из которых «Путеведение, или Познание путей Господних» (Scivias; «Scito vias Domini»; 1152), духовных стихов, песнопений, трудов по естествознанию и медицине, лексикона [[Язык незнаемый». Пророчица. В 2012 году канонизирована как святая, со званием Учитель Церкви.

Очерк биографии и творчества

Хильдегарда родилась в 1098 году в Бермерсхайме на территории нынешней земли Рейн-Гессен (по другим сведениям, в Бекельхейме), в семье дворян, служивших графам фон Шпонхайм. Она была десятым ребёнком у своих родителей, Хильдеберта и Мехтильды. В возрасте восьми лет была отдана на воспитание к монахине Ютте, сестре графа Мейнхарда фон Шпонхайма. Когда Хильдегарде было четырнадцать, она вместе с Юттой поселилась в женском ските под Бингеном под покровительством тамошнего мужского бенедиктинского монастыря, посвящённого св. Дизибоду. Помимо св. Писания Хильдегарда изучала основы семи свободных искусств, латинскую патристику, литургику.

После смерти Ютты фон Шпонхайм в 1136 году Хильдегарда взяла на себя руководство женской монашеской общиной — к тому времени в ските было уже около десяти монахинь. В 1147—1152 годах она добилась строительства монастыря Рупертсберг под Бингеном, куда и перевела общину; в этот монастырь она принимала послушниц только из зажиточных семей. В 1165 году был создан филиал монастыря в Айбингене. Бенедиктинский монастырь (ныне церковь св. Хильдегарды) в Айбингене (район г. Рюдесхайм-на-Рейне) ныне — всемирный центр культа Хильдегарды; там покоятся её мощи.

Хильдегарда всю жизнь отличалась слабым здоровьем, что способствовало её интенсивной внутренней жизни. С юности у неё были мистические видения, о которых она первоначально рассказывала только своей наставнице Ютте. В возрасте сорока двух лет Хильдегарда, по её собственным словам, получила божественное повеление записать свои видения. После долгих сомнений она посоветовалась со своим духовником (который был также её другом и секретарём) Вольмаром, который показал её записи аббату. По настоянию аббата и местного архиепископа Хильдегарда продолжила записи и за десять лет записала 26 видений, составивших главный её труд Scivias, визионерское изображение всего круга бытия от Троицы до Страшного Суда. Публикация Scivias получила одобрение св. Бернара Клервоского и папы Евгения III.

Хильдегарда с детских лет сочиняла музыку на собственные стихи. В 1150-х гг. она собрала многие свои произведения, написанные для литургических нужд её монастыря и соседних общин, в сборнике под названием «Гармоническая симфония небесных откровений» (Symphonia armonie celestium revelationum). В него вошло более семидесяти одноголосных распевов (антифоны, респонсории, секвенции, гимны), сгруппированные по определённым литургическим темам, причём особое внимание уделялось деве Марии и св. Урсуле. Сохранилась её литургическая драма «Действо о добродетелях» (Ordo virtutum, 1-я ненотированная ред. ок. 1151, вторая нотированная — ок.1179), которая посвящена теме борьбы за душу человеческую между 16 персонифицированными добродетелями и дьяволом (единственная мужская партия). По сути Ordo virtutum является первым в истории представлением в средневековом жанре моралите; возможно, литургическая драма была исполнена монахинями монастыря Хильдегарды в 1152 году на освящении церкви в Рупертсберге.

Среди других важных работ Хильдегарды следует прежде всего назвать написанную около 1150—1160 годов «Книгу о внутренней сущности различных природных созданий» (Liber subtilitatum diversarum naturarum creaturarum), которая сохранилась в виде двух частей, «Книги о простой медицине» (Liber simplicis medicinae), известной обычно как «Физика», и «Книга об искусстве исцеления» (Liber compositae medicinae, или Causae et curae). В «Физике» описываются растения, минералы, деревья, камни, животные и металлы с присущими им лечебными и не лечебными свойствами. Многое из медицинских наставлений Хильдегарды имеет только историческую ценность, но есть также сведения и советы, не потерявшие свою актуальность и сегодня. В трактате Causae et curae Хильдегарда обращается к человеческому телу, его органам и функциям, причинам и методам лечения болезней, описывает лечебное действие различных трав, в том числе, например, конопли.

В наследие Хильдегарды входят также более короткие работы, в том числе биографии св. Дизибода, основателя монастыря, при котором зародилась её община, и св. Руперта, которому был посвящён её собственный монастырь, а также множество писем. Среди адресатов Хильдегарды были такие известные личности как папы Евгений III, Анастасий IV, Адриан IV, патриарх Иерусалимский, просивший её молиться за него, и германский император Фридрих I Барбаросса, которого она критиковала за его римскую политику и продолжение схизмы в результате назначения антипап. С епископами, аббатами и аббатисами она переписывалась чаще всего по проблемам церковной жизни, давая советы и оказывая поддержку, но временами касалась и своих мистических переживаний. Хильдегарда много путешествовала в окрестностях и часто принимала стремившихся повидаться с нею посетителей. Умерла Хильдегарда в 1179 году в основанном ею монастыре Рупертсберг под Бингеном. Её житие было написано двумя монахами, Готфридом и Теодорихом. Она не была официально канонизирована, но почиталась как святая. В октябре 2012 года Папа Бенедикт XVI официально канонизировал Хильдегарду Бингенскую и присвоил ей титул Учитель Церкви.

Видения с медицинской точки зрения

См. также: Видения

Многочисленные видения современная медицина объясняет имевшейся у Хильдегарды мигренью и проявлениями зрительной ауры. В вышедшем в 1958 году подробном исследовании о Хильдегарде Сингер перечисляет наиболее типичные их черты: «Во всех видениях выделяется светящаяся точка или группа точек. Точки мерцают и движутся, обычно волнообразно, и чаще всего воспринимаются как звёзды или горящие глаза. В достаточно большом числе случаев центральный источник света, более яркий, нежели все остальные, окружён колеблющимися концентрическими кругами…». Одно из таких видений — падающие в океан и гаснущие там звёзды — означает для Хильдегарды «падение ангелов»: «Я узрела огромную звезду, сияющую и бесконечно прекрасную, и вокруг неё множество падающих звёзд; все вместе они двигались на юг… И вдруг все звёзды исчезли, сгорели дотла, обратились в чёрные угли… растворились в бездне и стали невидимы». О. Сакс диагностирует, что через её зрительное поле прошёл дождь фосфенов (световых пятен), закончившийся отрицательной скотомой (слепой зоной). Видения крепостных стен (Zelus Dei и Sedens Lucidus) — имеют другой состав: фигуры образованы линиями, исходящими из сияющей точки, но также, по мнению О. Сакса, вызваны мигренью.

Музыкальные сочинения

Монодические церковные распевы (всего семьдесят семь) Хильдегарды на собственные (латинские нерифмованные) стихи отличаются необычной протяжённостью, богатой мелизматикой и в целом не подчиняются композиционно-техническому канону григорианского хорала: в них не обнаруживаются традиционные мелодические формулы хорала, амбитус постоянно превышает границы, типичные для плагального / автентического наклонений лада, нет стандартных реперкусс (и реперкуссии). Пьесы Хильдегарды украшены пышными мелизмами, в мелодической линии часты скачки на большие интервалы, и т. д. и т. п. Несмотря на то, что жанры её распевов традиционно классифицируются по сетке католического оффиция и мессы (антифоны, респонсории, гимны, секвенции), способ их внедрения в обычную «строгую» службу (в которой, как известно, превалируют силлабические псалмы и короткие невматические антифоны) неясен.

Крупнейшими исследователями музыкального наследия Хильдегарды считаются в Германии — Барбара Штюльмейер, в США — [theology.nd.edu/people/faculty/margot-fassler Маргот Фасслер].

[www.medieval.org/emfaq/cds/search.cgi?q=Hildegard Современная дискография] Хильдегарды (LP и CD) охватывает более двухсот наименований. Полное собрание музыкальных сочинений Хильдегарды записал (на восьми CD) ансамбль средневековой музыки «Секвенция». Её музыку обрабатывал (среди прочих) Kronos Quartet.

Сочинения и их издания

• Scivias Domini (scito vias Domini, «познай/изведай пути Господни»), часто сокращённо: Scivias. Бинген, ок. 1180.
• Liber divinorum operum («Книга трудов о Божественном»).
• Liber subtilitatum diversarum naturarum creaturarum («Книга о внутренней сущности различных природных созданий»), около 1150—1160 гг. , которая сохранилась в виде двух частей:
  • Liber simplicis medicinae («Книги простой медицины»), известна как «Физика»
  • Liber compositae medicinae, или Causae et curae («Книга сложной медицины», или «Причины [болезни] и пути лечения»).
• Symphonia. Gedichte und Gesänge. Berschin W. (Hrsg). Gerlingen, 1995
• Hildegard of Bingen. Symphonia. A critical edition of the Symphonia armonie celestium revelationum, ed. and transl. by Barbara Newman. 2nd ed. Ithaca; London: Cornell University Press, 1998.
• The personal correspondence of Hildegard of Bingen. Selected letters, with an introduction and commentary by Joseph L. Baird. Oxford: Oxford University Press, 2006 (перевод эпистолярии Хильдегарды на английский языка)
• Opera minora, ed. by P.Dronke, C.P.Evans, B.Newman etc. // Corpus Christianorum. Continuatio medievalis, 226. Turnhout: Brepols, 2007.

Издания на русском языке

• Семейный лечебник. Советы легендарной целительницы. М.: Мой мир, 2006
• Стихи (перевод с латыни С. Аверинцева): «Гимн о святом Духе», «Гимн святой деве Марии», «Секвенция о святом Руперте», «Секвенция об одиннадцати тысячах дев», «Секвенция о святом Максимине», «Песнопение хора девственниц». В кн.: Памятники средневековой латинской литературы X—XII веков. М., 1972

Образ в культуре

В 2009 году Маргарет фон Тротта сняла игровой художественный фильм Видения — из жизни Хильдегарды фон Бинген (нем. Vision – Aus dem Leben der Hildegard von Bingen), в заглавной роли — Барбара Зукова.

В астрономии

В честь Хильдегарды назван астероид (898) Хильдегард, открытый в 1918 году.

Литература

• The Ordo virtutum of Hildegard of Bingen: Critical studies, ed. Audrey Ekdahl Davidson. Kalamazoo, Michigan: Medieval Institute Publications, 1992.
• Holsinger, Bruce. The flesh of the voice: Embodiment and the homoerotics of devotion in the music of Hildegard of Bingen (1098—1179) // Signs: Journal of Women in Culture and Society 19 (1993), pp. 92-125.
• Silvas, Anna. Jutta and Hildegard: The Biographical Sources. University Park, PA: The Pennsylvania State University Press, 1998.
• Flanagan, Sabina. Hildegard of Bingen. A visionary life. 2nd ed. London; New York: Routledge, 1998.
• Maddocks, Fiona. Hildegard of Bingen. The Woman of Her Age. New York, London: Doubleday, 2001.
• Stühlmeyer, Barbara. Die Gesänge der Hildegard von Bingen. Eine musikologische, theologische und kulturhistorische Untersuchung. Hildesheim: Olms, 2003, ISBN 3-487-11845-9.
• Embach, Michael. Die Schriften Hildegards von Bingen. Studien zu ihrer Überlieferung und Rezeption im Mittelalter und in der Frühen Neuzeit. Berlin, 2003.
• Welzel P. Hildegards Lied: Hildegard von Bingen — Der Roman ihres Lebens. Frankfurt am Main: Krüger-Verlag, 2005.
• Moulinier, Laurence. [www.fupress.net/index.php/sdd/article/view/2012 Conception et corps féminin selon Hildegarde de Bingen] // Storia delle Donne 1, No.1 (2005), p.139‑157.
• Sweet V. Rooted in the Earth, Rooted in the Sky: Hildegard of Bingen and Premodern Medicine. New York: Routledge, 2006.
• Kluge H. Die Kräuterheilkunde der Hildegard von Bingen. Stuttgart: Lüchow, 2006.
• Dronke P. Hildegard’s inventions. Aspectes of her language and imagery // Dronke P. Forms and imaginings: from Antiquity to the fifteenth century. Roma: Edizioni di storia e litteratura, 2007, p. 271—292 (репринт статьи 2000 г.)
• A companion to Hildegard von Bingen, ed. by Beverly Kienzle, George Ferzoco and Debra Stoudt. Leiden: Brill, 2014. ISBN 978-90-04-26070-2.
• Р. Перну. Хильдегарда Бингенская. М.: Изд. францисканцев, 2014. ISBN 978-5-89208-120-7

Ссылки

• [www.newadvent.org/cathen/07351a.htm Статья] (англ.) в Католической энциклопедии
• [www.americancatholic.org/Features/Saints/Saint.aspx?id=1857 Статья] (англ.) в Энциклопедии католических святых
• [www.hildegard.org/ Биографическая информация, библиография и статьи о Хильдегарде] (англ.)
• [www.staff.uni-mainz.de/horst/hildegard/wirk/ewirk.html Сайт, посвящённый историческим местам, связанным с жизнью Хильдегарды] (англ.)
• Аббатство св. Хильдегарды (Рюдесхайм/Айбинген) (нем.)
• Церковь св. Хильдегарды (Рюдесхайм/Айбинген) (нем.)
• [www.hs-rm.de/de/service/hochschul-und-landesbibliothek/suchen-finden/sondersammlungen/der-riesencodex-hildegards-von-bingen/ Висбаденский кодекс (т.наз. Riesencodex)] (нотированная часть начинается с f.466r)

Отрывок, характеризующий Хильдегарда Бингенская

– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».