Ярославский трамвай

Ярославский трамвай

Описание
Страна	Россия Россия
Расположение	Ярославль Ярославль
Дата открытия	17 (30) декабря 1900 года
Эксплуатант	ОАО «Яргорэлектротранс»
Сайт	[www.yarget.ru yarget.ru]
Маршрутная сеть
Число маршрутов	4
Длина маршрутов	42 км.
Подвижной состав
Число вагонов	59 ▼
Основные типы ПС	71-605, 71-605А, 71-619К, 71-619КТ
Число депо	1
Технические данные
Ширина колеи	1524 мм
Электрификация	600 В
Ярославский трамвай на Викискладе

Яросла́вский трамва́й — система трамвайного транспорта города Ярославля.

История трамвая в Ярославле насчитывает уже 115 лет. За эти годы он переживал спады и подъёмы, периоды бурного развития и деградации. Последний такой период, когда было ликвидировано сразу несколько линий и списано более половины парка, трамвай пережил всего несколько лет назад. Сегодня состояние трамвайной системы можно охарактеризовать как стабильное, однако без чётких перспектив.

Официальная организация

Эксплуатацию трамвайной сети осуществляет ОАО «Яргорэлектротранс». С 12 марта 2014 года предприятием руководит Щепин С. А.

История

1900—1918. Начало

Ярославский трамвай — одна из старейших трамвайных систем в России. Идеи постройки городской рельсовой дороги для связи железнодорожного вокзала и пристаней на Волге высказывались ещё с 1890-х годов, при этом рассматривали варианты как конной тяги, так и электрической. В первую очередь дорога должна была облегчить перевалку грузов через город. В 1896 году было принято решение о пуске электрического трамвая, а в следующем году заключён контракт с бельгийской «Компанией тяги и электричества». Сооружение линий началось летом 1899 и продолжалось до осени 1900 года. В едином комплексе с трамвайным депо строили и первую в городе электростанцию. Торжественное открытие трамвая состоялось 17 (30) декабря 1900 года. На церемонии открытия движения праздничный кортеж из четырёх вагонов, пассажирами которого стали первые лица города, проследовал из депо в центр города. Всего же на линии вышли 19 моторных вагонов фирмы «Валькер».

Трамвайными линиями оказалась прорезана на тот момент вся правобережная часть Ярославля. Линии пролегли из центра города по Московской улице (ныне Московский проспект) до железнодорожного вокзала (ныне Ярославль-Московский), отдельный путь заходил даже на грузовой двор станции; из центра города по Стрелецкой (Ушинского) улице через Семёновскую (Красную) площадь по Голубятной улице и Воздвиженскому (Флотскому) спуску к волжской пристани); из центра города от Богоявленской площади по Большой Рождественской (Бол. Октябрьской) улице к станции Всполье (сейчас — Ярославль-Главный) с ответвлением на территорию современного Хлебозавода № 1; от Московской улицы по Большой Фёдоровской до Большой мануфактуры (сегодня — комбинат «Красный Перекоп»); из центра, от Власьевской площади (пл. Волкова) по Власьевской улице (ул. Свободы) до депо и далее до Сенной площади (пл. Труда). Причём для сооружения Московской линии трамвая был укреплён «Американский» мост через Которосль и расширена следующая за ним дамба. На станции Всполье трамвайные пути подходили вплотную к железнодорожным, но поначалу с ними не соединялись.

В мае-июне 1901 года на нижней террасе Волжской набережной, вдоль пристаней была построена летняя линия. Для этого были уложены пути от ул. Голубятной (Терешковой) по Воздвиженскому съезду (Флотский спуск) и собственно по нижней террасе набережной в обе стороны от спуска (вверх по течению Волги линия заканчивалась за зданием нынешнего Управления Северной железной дороги, вниз по течению путь шёл почти до Семёновского (Красного) съезда). Открытие линии состоялось 1 (14) июля 1901 года, в следующие годы движение по ней начиналось после спада весеннего разлива реки, и завершалось осенью, по окончании навигации.

Осенью того же года на станции Всполье было произведено непосредственное соединение рельсов трамвайной сети с железнодорожными и опробована транспортировка грузовых вагонов по городским трамвайным путям.

В 1904 году от Сенной площади (пл. Труда) была проложена линия по Малой Угличской улице (сегодня — просто Угличская) до Городского вала и далее до Леонтьевского кладбища. Также по Городскому валу была проложена соединительная линия между Большой Рождественской и Малой Угличской улицами, от этой линии было ответвление на территорию, в более поздние годы занимаемую ЯЗТА. Движение по ней было открыто 9 (22) мая 1904 года.

В 1907 году от Сенной площади была проложена ещё одна линия. Она прошла по улицам Мологской (ул. Победы), Дворянской (проспект Октября) и частично — по Городскому валу (в этом месте — пр-т Ленина) в сторону Волги, завершаясь напротив Загородного сада - линия должна была обеспечить удобный проезд и подвоз грузов к комплексу губернской земской больницы. В первые месяцы по этой линии осуществлялись только грузовые перевозки, пассажирское движение было открыто 2 (15) января 1908 года.

Несколько лет спустя, так же от Сенной площади, была проложена новая линия параллельно построенной ранее линии на Леонтьевское кладбище - она прошла дальше по Угличской улице (Свободы) до поперечной линии на Городскм валу. На этом развитие трамвайной системы Ярославля остановилось на долгие годы.

Трамвай довольно быстро набрал популярность среди горожан, уже спустя несколько лет после пуска движения перед вагоны зачастую ходили переполненными — пассажиров привлекала как сама техническая новинка, так и низкая стоимость проезда по сравнению с услугами извозчиков (6 копеек в I классе и 4 копейки во II-м); таким образом, перед городскими властями и руководством бельгийской компании встал вопрос об увеличении провозной способности трамвайной системы. На тот момент проблема частично была решена за счёт строительства дополнительных разъездов на линиях и постройки своими силами открытых прицепных вагонов (правда, последние могли эксплуатироваться только в летний сезон). Так же одной из первых проблем стала низкая маршрутная скорость трамвая (около 8 км/ч), обусловленная не только скупым путевым развитием, но и частыми остановками по требованию пассажиров, из-за чего городской Думе в довольно спешном порядке пришлось законодательным образом закрепить остановочные пункты.

1918—1927. Эпоха разрухи

Летом 1918 года в Ярославле произошёл печально известный Белогвардейский мятеж. После 3 недель боёв и ожесточённой артиллерийской стрельбы порядок в городе был восстановлен. Однако вся центральная часть города лежала в руинах. Пострадали и трамвайные линии, особенно контактная сеть и вагоны. В депо сгорел склад запчастей. Несмотря на это, большая часть линий была восстановлена уже через 3 недели, тем не менее, для пассажирского движения открыли только 3 из них — Московскую, Фёдоровскую и Власьевскую, по остальным линиям осуществлялось грузовое движение — товарные вагоны со ст. Всполье по трамвайным путям попадали к продовольственным складам в центре города.

1927—1941. Развитие

Постепенно были восстановлены все вагоны, а в 1927 году капитально отремонтирована большая часть линий, на которых снова открылось пассажирское движение. Расширилась территория Депо. С 1928 года началось долгожданное обновление подвижного состава. С Коломенского завода прибыли 6 новых вагонов КМ, позже поступили аналогичные ярославским вагоны «Валькер» из Кременчуга, где трамвайное движение было закрыто. Также в 1937 году из Москвы поступали б/у вагоны Ф (фонарные). В 1928 году построена новая линия к Автозаводу, она продолжила линию по Гражданской улице (пр-ту Октября) от Городского вала (пл. Карла Маркса) до пересечения с Транссибирской магистралью. При этом был снят тупиковый участок линии по Городскому валу, подходивший к Загородному саду, а также уложена линия по Гражданской улице между Мологской ул. и Красной площадью, обеспечившая прямой выезд в центр города из этого района. 5 лет спустя, в 1933 году была проложена двухпутная линия по улице Советской — от Красной площади к Резинокомбинату (ЯШЗ). На других линиях началось строительство вторых путей, а на конечных — сооружение разворотных колец. В августе 1933 года впервые введена нумерация маршрутов — к тому моменту их число достигло 7.

Помимо этого, в начале 1930-х годов была расширена площадка трамвайного депо - оно получило выход на Мологскую улицу, в свою очередь линия по Мологской была продолжена до завода "Красный маяк". Также была построена линия с другой стороны Первомайского бульвара и Гостиного двора - по Первомайской улице, и направления были разведены на разные линии, образовав так называемое Большое трамвайное кольцо (просуществовало до 1968 года).

Примерно тогда же исчезли линия по Угличской улице к Леонтьевскому кладбищу и линия по Голубятной улице (Терешковой) вместе с ответвлением к пристаням. Была убрана линия, подходившая по улице Стачек непосредствено к фабрике "Красный Перекоп", вместо неё на Фабричной (Комсомольской) площади была оборудована конечная закоторосльной линии и построено разворотное кольцо.

1941—1945. Война

В годы войны трамвайное движение не прерывалось, использовались все линии. Показатель пассажироперевозок вырос в 2 раза. Очень активно трамвай задействовался для перевозки грузов (в первую очередь — продовольствия и торфа). Работали санитарные трамваи, доставлявшие эвакуированных и раненых со станции Всполье в больницы и госпитали города. В связи с тем, что предприятия активно работали в ночное время, трамвай ходил с 4 до 23 часов. Утверждённый 27 января 1940 года тариф на проезд составлял 15 и 20 (провоз багажа) копеек, 1 июля 1943 года он был повышен до 20 и 60 копеек. В связи с нехваткой специалистов и дефицитом запасных частей трамвайный парк подвергся значительному износу. Если в 1941 году работали 70 вагонов (41 моторный и 29 прицепных), то в 1944 году их осталось в три раза меньше (по 9-10 моторных и прицепных). В 1943 году предприятия города начали ремонт вагонов и путей, в результате чего к началу 1945 года количество действующих машин возросло до 78 (43 моторных и 35 прицепных). Численность работников: январь 1941 года — 977, январь 1942 года — 707, 1944 год — 522, январь 1945 года — 426. Объём пассажироперевозок: 1944 год — 21,3 млн человек в год, 1945 год — 21,1 млн человек в год.

1945—1963. Дальнейшее развитие

После войны началось обновление подвижного состава. В 1948 году из Москвы поступили 4 вагона М-36 (опытные вагоны, положившие начало серии М-38). Также поступали б/у вагоны из Москвы и Ленинграда (Моторные МС и Х, прицепные С и КП). Кроме того, в 1950-е годы в город поступило 24 новых поезда КТМ-1/КТП-1, а в 1961 — 3 поезда КТМ-2/КТП-2. На базе прибывших из Москвы прицепов КП своими силами строили моторные вагоны. Также в 1950 году, к 50-летнему юбилею ярославского трамвая силами депо был модернизирован поступивший из Ленинграда двухвагонный поезд - моторный и головной вагоны (ЛМ-33 и ЛП-33) - вагоны получили новый, современный по дизайну цельнометаллический кузов.

В июне 1949 года произошёл первый крупный демонтаж трамвайной линии - в связи с пуском первой линии троллейбуса «Ст. Всполье — Красная площадь» были убраны трамвайные пути с ул. Свободы и с Городского вала от ЯЗТА до ул. Салтыкова-Щедрина, для выезда из Депо была построена служебная однопутная линия по ул. Чайковского до Бол. Октябрьской улицы.

Вместе с этим в тот же год была проведена реконструкция линии на станцию Всполье. По Большой Октябрьской улице и прилегающему к ней участку Городского вала до пересечения с ул. Салтыкова-Щедрина был уложен сплошной второй путь, а по улицам Салтыкова-Щедрина и Ухтомского построена новая двухпутная линия вместе с разворотным кольцом на ул. Ухтомского. Движение по новому участку открылось 25 октября 1949 года, на него перевели пассажирское движение до вокзала (маршрут № 4), а старое направление, шедшее напрямую к станции, сделали техническим - на нём располагался гейт, служивший для связи трамвайной сети с железной дорогой.

В 1950 году штанговые токоприёмники были заменены на бугельные.

На линиях продолжалось строительство вторых путей. В 1956 году открыта линия по улице Чкалова в посёлок Моторного завода (в тот момент - ещё Автозавода), конечная первоначально располагалась на улице Жукова. Новый маршрут, пролёгший от Торгового переулка вдоль Первомайского бульвара, по улице Гражданской (пр-т Октября) и улице Чкалова, получил номер 7.

Несколько лет спустя, в ходе реконструкции площади Труда к 950-летнему юбилею города, было ликвидировано разворотное кольцо на этой площади. Маршруты № 5 и № 6, оборачивавшиеся на этом кольце, были упразднены. Чтобы не создавать пробелов в перечне маршрутов, недавно открытый маршрут № 7 был переномерован в № 5 - именно этот маршрут дал широко распространённое народное название всему району — «Пятёрка». А в 1961 году линия по улице Чкалова была продлена до ныне существующей конечной на ул. Угличской (м-н «Спутник»).

От Московского вокзала было начато строительство линии на Нефтестрой, где также строилось новое депо. Линия на Московском проспекте на участке от моста через Которосль до Малой Пролетарской улицы (дамба) перенесена с проезжей части на выделенную полосу на правой стороне проспекта, для чего дамба была в очередной раз расширена.

1963—1977. Тяжёлые времена

К 1963 году ярославский трамвай был на очередном (втором по счёту) пике своего развития. Линии трамвая охватывали большую часть существовавших на тот момент районов правобережной части города. Вот конфигурация трамвайной сети на начало 1963 года:

от Московского вокзала линия шла в центр, к площади Подбельского (Богоявления) по Большой Московской улице (Московскому проспекту), на пересечении с ул. Емельяна Ярославского (Большой Фёдоровской) от неё ответвлялась линия на Красный Перекоп, проходившая по улицам Ем. Ярославского, Зеленцовской и Носкова до Комсомольской площади;

от площади Подбельского отходила линия к вокзалу Ярославль-Главный (по улицам Большой Октябрьской, Городскому Валу, Салтыкова-Щедрина и Ухтомского) и линия, шедшая через площадь Волкова на Красную площадь (пути были разнесены по обе стороны Торговых рядов и Первомайского бульвара);

от Красной площади отходили две линии: линия на Шинный завод (по улице Советской) и линия к Моторному заводу (по Гражданской улице (проспекту Октября), до существующего сейчас служебного кольца за остановкой «Областная онкологическая больница»), с ответвлением на «Пятёрку» (по улице Чкалова — первоначально линия заканчивалась на пересечении с улицей Жукова).

Также существовали две служебных однопутных линии к трамвайному депо — одна по улице Чайковского (от Большой Октябрьской до ул. Свободы), другая — по улице Победы (от улицы Советской, через перекрёсток с Гражданской ул. и до заезда в депо напротив стадиона «Шинник»). Помимо этого, на линиях продолжало оставаться несколько однопутных участков. Один из них находился на улице Носкова, на мосту через Зеленцовский ручей (после замены моста в 1979 году был построен сплошной второй путь), ещё один — в самом центре, на «Американском» мосту через Которосль (в 1964 году, после замены легендарной «американской» фермы на ныне современный железобетонный мост, был построен второй путь).

Кроме того, планировалось расширение трамвайной сети — строилась новая линия в строившийся посёлок Нефтеперерабатывающего завода (Нефтестрой) от Московского вокзала, по улицам Большой Московской и Гагарина, на окраине города на улице Гагарина было начато строительство нового трамвайного депо.

Продолжалось и обновление подвижного состава. В 1963 году в Ярославль поступили 15 новых поездов Gotha T2-62/B2-62. Среди горожан быстро распространилась легенда, что эти вагоны — подарок от правительства ГДР Валентине Терешковой, как раз в этом году совершившей свой знаменитый полёт. В следующие годы поставки «Гот» продолжались: в 1964 году поступили 20 поездов, в 1965 ещё 4.

И, тем не менее, в истории ярославского трамвая наступил переломный момент. Администрацией города и области было решено планомерно сокращать трамвайное движение в пользу троллейбуса и автобуса. Начиналась одна из самых чёрных страниц в истории ярославского трамвая, ознаменовавшаяся сильным спадом и деградацией системы, в результате которой в течение каких-нибудь 6 лет исчезла почти половина линий, а число маршрутов сократилось до трёх. В первую очередь, трамваю предстояло покинуть центральные улицы. Для этого в 1963 году была проложена линия в обход части центральных улиц и площадей — по Кучерскому переулку, улицам Володарского и Победы. Пути были уложены «впрок», на будущее, и первые годы не использовались. Строительство линии на Нефтестрой было остановлено в связи с решением провести троллейбусную линию. Уже уложенные пути были сняты, депо около 2 лет переоборудовали из трамвайного в троллейбусное. Дальше последовала активная кампания по выводу трамвая из центра города.

Ликвидация центральных линий началась в 1964 году с линии на Московском проспекте от ул. Емельяна Ярославского (Бол. Фёдоровская) до Московского вокзала. Тогда же участок линии между улицами Емельяна Ярославского и Малой Пролетарской был перенесён с Московского проспекта в Малый Московский переулок и на Малую Пролетарскую улицу, на участке между Мал. Пролетарской и мостом через Которосль пути были перенесены с проезжей части на специально подсыпанный край дамбы. Вместо трамвая к Московскому вокзалу, а годом спустя и дальше на Нефтестрой был пущен троллейбус № 5.

В 1967 году ликвидирована линия Красная площадь — Шинный завод (ЯШЗ), вместо трамвая по Советской улице был пущен троллейбус. При этом была ликвидирована часть служебной линии по улице Победы - на участке между Советской улицей и проспектом Октября.

В 1968 году ликвидирована линия, шедшая от площади Волкова до пл. Карла Маркса - вдоль Первомайского бульвара, через Красную площадь и проспект Октября, а вместе с нею и остаток служебной линии по улице Победы между проспектом Октября и Кучерским переулком, таким образом исчезло сществовавшее с начала 1930-х "Большое трамвайное кольцо". Трамвай был пущен в обход через улицы Большую Октябрьскую, Победы, Кучерской переулок и улицу Володарского. Для этого была задействована часть служебной линии по улице Победы, (от депо до Кучерского переулка), в самом же Кучерском переулке и на улице Володарского пути были уложены за несколько лет до этого, в 1963 году. Взамен трамвая на улицу Гражданскую (проспект Октября) был переведён троллейбус с параллельно расположенной улицы Некрасова. Также был заменён номер трамвайного маршрута, ведший на "Пятёрку" - № 5, давший народное название целому району, стал № 1. Вместе с ним был организован маршрут № 1к от конечной на улице Чкалова до улицы Свердлова.

Таким образом, в 1969 году в городе оставалось только 3 маршрута трамвая:

• № 1: Торговый переулок — Улица Чкалова
• № 2: ЯМЗ — Площадь Подбельского — Комсомольская площадь
• № 3: Торговый переулок — Ярославль-Главный.

Кроме того, существовал дополнительный маршрут № 1к: Улица Свердлова — Улица Чкалова, он использовался как дополнительный в часы «пик» и как основной (вместо № 1) в межпиковое время.

В начале 70-х годов была снова изменена трасса маршрута № 3. Была убрана линия, построенная в 1949 году и проходившая по улицам Городской Вал, Салтыкова-Щедрина и окончанию Полиграфической, вместо неё была задействована техническая старая линия, проходившая мимо Детской школы искусств №1 и вдоль трамвайно-железнодорожного гейта, к ней был пристроен небольшой S-образный участок, который в створе Полиграфической улицы переходил на улицу Ухтомского. В таком виде линия просуществовала до самой её ликвидации в июле 2009 года.

На этом моменте череда закрытий трамвайных линий не прекратилась. В конце 1975 года произошошёл окончательный вывод трамвая с центральных улиц и площадей города. Для этого в 1975 году через Которосль был построен Толбухинский мост с трамвайной линией, связавшей улицы Большую Октябрьскую и Емельяна Ярославского (Бол. Фёдоровскую), а в сквере на Мукомольном переулке построено разворотное кольцо. 3 ноября 1975 года трамваи последний день ходили по Московскому проспекту, площади Подбельского (Богоявления) и вокруг Гостиного двора. С 4 ноября движение маршрута № 2 было перенаправлено на Толбухинский мост, а центральная конечная из Торгового переулка перенесена в Мукомольный переулок. Тем самым трамвайная сеть оказалась отдалена от крупнейшего центрального транспортного узла, сосредоточенного в районе площадей Волкова и Подбельского, на 400 и более метров, а для жителей Красноперекопского района ухудшилась транспортная связь с центром города и с Московским проспектом. Открытый 1 ноября 1975 года автобусный маршрут № 19 полноценно трамвай заменить не смог, введённый с 4 ноября того же года трамвайный маршрут № 4 от Комсомольской площади шёл только до Мукомольного переулка. В конце ноября 1975 года до Мукомольного переулка продлили и трамвайный маршрут № 2, теперь на нём было целых три конечных.

Часть линии по улице Емельяна Ярославского (Бол. Фёдоровской) после этого оказалась обрезанной, ведущей "в никуда". Для восстановления движения по ней, в 1976 году возле пересечения Малой Пролетарской улицы и Большого Московского переулка было построено новое разворотное кольцо. На этот участок линии перевели маршрут № 4, который теперь стал связывать Красный Перекоп с Московским проспектом.

Именно в этот момент система ярославского трамвая сократилась до самого исторического предела. К счастью, на этом череда «ухудшений» прервалась на долгое время.

В 1971 году в город начали поступать новые вагоны КТМ-5М «Урал», а годом позже — КТМ-5М3. К 1976 году последние «Готы» и КТМ-1 были списаны, началось безраздельное «царствование» КТМ-5, продолжавшееся до 1992 г. Поставки нового подвижного состава были регулярными, поэтому большая часть вагонов списывалась задолго до выработки реального ресурса, только часть из них проходила КВР в Воронеже, на ВРТТЗ. На 1-м и 2-м маршрутах КТМ-5 сразу начали сцеплять в двухвагонные системы.

В 1976 году готовился проект подземной трамвайной линии в центр города, который так и остался неосуществлённым. Согласно ему линия должна была пройти от площади Карла Маркса под проспектом Октября, Красной площадью, Первомайским бульваром и заканчиваться под площадью Волкова.

1977—1992. Пик развития

В середине 1970-х годов началось долгожданное строительство новой линии. Первоначально она планировалась как скоростная, для связи центральной проходной ЯМЗ и других предприятий Северной промзоны с Северным жилым районом (СЖР). В связи с этим трамвайная система строилась отдельно от существующей сети, пути уложены обособленно от проезжей части, а у ПО «Лакокраска» на пересечении с промышленной ж/д линией сооружён путепровод (в то время как для безрельсового транспорта оборудован простой переезд). На Ленинградском проспекте построено новое просторное Депо (№ 4), для доставки вагонов был сооружён временный гейт. При укладке путей использовались новые технологии (лёгкие ж/б шпалы, щебёночный балласт, «открытая» рельсо-шпальная решётка — без засыпки грунтом. Движение по линии было открыто 1 ноября 1977 года (маршрут № 2А). Первоначально конечная размещалась при въезде в СЖР на ул. Елены Колесовой, со стороны центра линия заканчивалась у проходной ЯМЗ (до 2015 года - конечная маршрута № 6), при этом соединения с центральной сетью трамвайных линий не было.

В 1978 году в два этапа линия была продолжена по улицам Елены Колесовой, Труфанова и Волгоградской. Сначала, в начале марта открылось движение по второй очереди "скоростного трамвая", как его тогда ещё продолжали называть, до кольца, располагавшегося сразу за железнодорожным пересечением на улице Панина. Позже была запущена треться очередь - продление до нынешней конечной на Волгоградской улице.

В 1979 году последний однопутный участок на мосту через Зеленцовский ручей получил второй путь.

В том же 1979 году у ЯМЗ построен пятипролётный путепровод через линию Транссибирской магистрали, встык с построенным ранее автомобильным путепроводом на проспекте Октября, и обе трамвайные системы были объединены. Открытие путепровода состоялось 1 ноября 1979 года. Через этот мост из Брагино на Красный Перекоп пошёл новый маршрут № 5 и его вариант 5к до Мукомольного переулка. Позднее маршрут № 5к был переименован в № 7, а маршрут № 2А - в № 8.

В 1980 году построена линия от завода Сантехзаготовок по улице Блюхера, по ней от ЯМЗ был запущен маршрут № 6. Открытие новой линии состоялось в начале ноября 1980 года.

В 1985 году был открыт новый маршрут 5к (открытие состоялось 4 марта) от Волгоградской улицы до Мукомольного переулка, без захода на Красный Перекоп. С 1 июля маршрут № 5к был переномерован в № 7, а маршрут № 2а - в № 8.

В конце 1985 года открыта последняя линия по ул. Бабича от конечной на ул. Волгоградской до Больницы № 9 (маршрут № 9). Система Ярославского трамвая достигла своего пика развития. Общая протяжённость линий составила 66,9 км.

Кроме того, на момент начала 1980-х годов разрабатывался проект строительства ещё одной линии, которая должна была пройти от перекрёстка у института "Гипродвигатель" через улицу Толбухина, Юбилейную площадь, весь проспект Толбухина, и на пересечении с Большой Октябрьской улицей соединиться с уже существовавшей линией через Толбухинский мост. Реализация этого проекта могла дать более прямое соединение Северного жилого района и предприятий Северной промышленной зоны с закоторосльной частью города и Районом Красного Перекопа.

На момент 1985 года в городе действовали следующие маршруты:

№ маршрута	Начало маршрута	Конец маршрута	Протяженность маршрута (км)	Примечание
1	Мукомольный переулок	Улица Чкалова	6,1	Сейчас укорочен до ул. Свердлова
1К	Улица Свердлова	Улица Чкалова	4,3	Сейчас по этому маршруту ходит трамвай № 1
2	Комсомольская площадь	ЯМЗ	7,2	В укороченном виде (Комсомольская площадь — Мукомольный переулок) — 4,4 км. Закрыт 2 октября 2006 г.
2а	ЯМЗ	Улица Волгоградская	9,1	Маршрут работал в первые годы существования северной трамвайной сети, до её объединения с центральной сетью линий. Первоначально (в 1977 году) конечная в СЖР располагалась на улице Колесовой, у велотрека, позже линия была продлена до улицы Панина, а в 1978 году и до улицы Волгоградской. Маршрут открыт при запуске линии 1 ноября 1977 г. 1 июля 1985 года маршрут был перенумерован в № 8 (см. ниже).
3	Мукомольный переулок	Ярославль-Главный	2,8	Закрыт 30 июля 2009 г.
4	Комсомольская площадь	Московский проспект	3,0	Открыт 4 ноября 1975 года в варианте "Комсомольская пл. - Мукомольный пер.", в 1976 г. переведён на свою окончательную трассу, к Московскому проспекту. Закрыт 6 сентября 2004 г.
5	Улица Волгоградская	Комсомольская площадь	17,1	Через Мукомольный переулок. Самый длинный маршрут, следовавший почти через весь город; открыт 1 ноября 1979 г, закрыт в 1989 г.
6	Улица Блюхера	ЯМЗ	6,2	Открыт в начале ноября 1980 года. 24 августа 2015 года маршрут продлён от ЯМЗ до конечной на улице Чкалова, его протяжённость увеличилась вдвое и составляет 12 километров.
7	Мукомольный переулок	Улица Волгоградская	13,6	Маршрут открыт 4 марта 1985 года, первые месяцы нумеровался как 5к, с 1 июля 1985 года был перенумерован в № 7. Сейчас укорочен до ул. Свердлова
8	ЯМЗ	Улица Волгоградская	9,1	Был открыт под № 2а 1 ноября 1977 года, вместе с пуском Северной трамвайной системы. С 1 июля 1985 года переномерован в № 8. После запуска в том же году маршрута № 7 стал дублирующим. Закрыт в начале 1990-х годов.
9	ЯМЗ	Больница № 9	10,7	Открыт в 1985 году. Объединён с современным маршрутом № 5 в мае 2007 г.

Обновление вагонного парка происходило регулярно, поэтому большая часть вагонов списывалась через 7-10 лет службы, не выработав реального ресурса. Многие вагоны проходили капитальный ремонт на Воронежском ремонтном трамвайно-троллейбусном заводе (ВРТТЗ). Увы, этот пик продолжался недолго. В 1989 году закрыт маршрут № 5. В начале 90-х закрыт маршрут № 8. Однако эти сокращения коснулись только дублирующих маршрутов, оставались задействованными по-прежнему все линии.

В течение 1991—1992 годов у института «Гипродвигатель» на развилке проспекта Октября и улицы Чкалова сооружён полный треугольник (вернее, к разветвлению добавлена перемычка, связавшая линию на «Пятёрке» с СЖР).

С 1992 года до наших дней.

Новые вагоны КТМ-5А продолжали исправно поставляться в Ярославль до февраля 1993 года. Также в 1992-94 годах город закупил 11 вагонов КТМ-8 (из-за «сырой» конструкции многих узлов постоянно возникали проблемы в эксплуатации этих вагонов, в результате чего они были списаны и разобраны в 2007-08 годах, тогда как несколько десятков более старых КТМ-5 оказались более живучими).

Дальше начались «чёрные дни» Ярославского трамвая. Новые вагоны не закупались из-за их чрезмерной дороговизны, прекратилась отправка на капитальный ремонт в Воронеж. Из-за нехватки деталей наиболее изношенные вагоны разбирались на запчасти. Состояние путей также приходило в упадок, качество ремонтов путей оставалось низким. Тем не менее, пассажиропоток на трамвае оставался высоким, в часы «пик» даже системы из 2 вагонов ходили переполненными. В 2000 году, к юбилею (100-летию) Ярославского трамвая закупили новый вагон 71-619К, которому присвоили номер 100. Но это не дало выхода из положения. Многие горожане, заинтересованные в судьбе трамвая, недоумевали, почему город, обладающий одной из крупнейших машиностроительных баз в стране, не в состоянии сам организовать производство или хотя бы ремонт трамвайных вагонов. К слову сказать, до 1930 года на ЯГАЗе (ЯМЗ) осуществлялся мелкими партиями выпуск и ремонт трамваев. Наконец, в 2003 году на Центральной Инженерной базе (ЦИБ № 81) был освоен капитально-восстановительный ремонт (КВР) вагонов 71-605. Первым был отремонтирован вагон № 71, его презентацию приурочили к юбилею полёта В. В. Терешковой и присвоили имя «Чайка». Всего на ЦИБ было восстановлено 8 вагонов. В 2007 году ещё 6 вагонов прошли КВР на Московском Трамвайно-ремонтном заводе.

Тем временем, износ основной части парка достиг критического уровня. Если после 1992 года списание старых вагонов было фактически приостановлено, разбирали только наиболее «безнадёжные» вагоны, то с начала 2000-х годов вагоны стали списывать массово, иногда по нескольку десятков в год. Большинство остававшихся вагонов представляли собой жалкое зрелище: безжалостно исписанные «бомберами», с исцарапанными и битыми стёклами, выдранными «с мясом» сиденьями. Поломки на линии случались почти каждый день, из-за чего движение постоянно стопорилось и образовывались длинные «очереди» из вагонов. В целях хоть какого-то сбережения парка ПС, руководство ЯТТУ сократило выпуск трамваев, ряд СМЕ был расцеплен на одиночные вагоны. Сильно выросли интервалы между вагонами, иногда они достигали 15-20 минут. В результате всего этого трамвай, терявший пассажиров год за годом, лишился былой популярности почти совсем, большая часть пассажиров стала предпочитать трамваю маршрутку и автобус. Только в 2006-07 годах в рамках начавшей действовать программы по поддержке и развитию горэлектротранспорта город закупил 35 новых вагонов 71-619К и 71-619КТ (по некоторым сведениям, вагоны закуплены на средства, вырученные от продажи территории депо № 3).

«Пятилетка» 2004—2009 годов ознаменовалась очень резкими изменениями в жизни трамвая. Были закуплены новые вагоны и проведены крупные ремонты на линиях. Одновременно с тем, резко сократился парк подвижного состава, были ликвидированы несколько линий и депо. Вот как это происходило.

В 2004 году был закрыт маршрут № 4 — линия по ул. Бол. Фёдоровской (Ем. Ярославского) от Проспекта Толбухина до Московского проспекта и разворотное кольцо в Малом Московском переулке ликвидированы. Что любопытно, линия была уничтожена далеко не сразу. Контактную сеть сняли только через несколько месяцев после закрытия движения, рельсы же продолжали лежать ещё около двух лет. В 2005 году было закрыто депо № 3 — исторический трамвайный парк, существовавший с 1900 года и обслуживавший всю центральную часть города (на тот момент — 4 маршрута из 7). Все оставшиеся вагоны переведены в депо № 4. Здания депо окончательно разрушены летом 2009 г. Также по непонятной причине было демонтировано прилегавшее к парку разворотное кольцо (резервная конечная «ул. Свердлова»).

В сентябре 2006 года было закрыто движение и по маршруту № 2 (оставшаяся часть линии по Большой Фёдоровской, а также по улице Носкова, на Комсомольской площади и Толбухинском мосту через Которосль). Рельсы сняты полностью в 2007—08 гг. Опоры от контактной сети на Большой Фёдоровской стоят до сих пор, полотно пустует.

В феврале 2007 года заново открылся маршрут № 5, правда, уже в изменённой схеме — он связал «Пятёрку» (которой когда-то дал народное название) и Брагино. По сути, он представляет из себя продлённый на «Пятёрку» маршрут № 9, поэтому три месяца спустя оба маршрута были объединены.

1 мая 2007 были расцеплены остававшиеся двухвагонные системы — СМЕ. Через 2 месяца на время ремонта путепровода была перекрыта одна из главных городских артерий — проспект Октября и движение сохранялось только на трамвайной линии, в связи с чем пассажиропоток на трамвае возрос многократно и вагоны ездили переполненными. Несмотря даже на это обстоятельство СМЕ восстановлены не были.

Последний акт варварства со стороны властей города совершён летом 2009 г. Были сняты пути на Большой Октябрьской улице (последний уцелевший исторический участок трамвайного движения) и на улице Победы от бывшего Депо № 3 до Бол. Октябрьской, ликвидированы конечные в Мукомольном переулке и у Ярославля-Главного. Утрачен единственный в городе гейт в районе остановки Городской вал. Причём, всё это было совершено в тот период, когда в ходе строек и ремонтов, приуроченных к 1000-летию города, движение на многих улицах было перекрыто или ограничено, и безрельсовый транспорт зачастую стоял в бесконечных пробках. На оставшемся обрубке линии, после остановки «Улица Свердлова», пришлось восстановить утраченную тремя годами раньше конечую. Ввиду того, что участок, высвобожденный из-под примыкавшего к бывшему Депо № 3 разворотного кольца, был уже продан (хотя на тот момент и оставался незастроенным), конечную пришлось строить рядом, но на новом участке, задевавшем территорию Бутусовского парка. Из заявленных соображений экономии места и, возможно, для сокращения расходов на строительство, вместо полноценного кольца был построен разворотный треугольник. Несмотря на очевидное обстоятельство, что разворот с двукратной сменой направления движения неудобен, требует дополнительного времени и присутствия постоянно дежуривших на конечной ассистентов-сигналистов, новое сооружение было преподнесено жителям города как очередной подарок к приближавшемуся 1000-летию, в газетах вышли заметки под заголовками: «У ярославских трамваев появился новый треугольник!», что в свете событий на тот момент могло восприниматься скорее как издёвка. При этом был фактически ликвидирован крупный транспортно-пересадочный узел на площади Труда, расположенный от новой конечной всего в одной остановке. По настоящий момент многие пассажиры вынуждены продолжать свой путь до пл. Труда пешком.

В октябре 2009 года на линии в СЖР в результате строительства новой транспортной развязки к Юбилейному мосту через Волгу был произведён перенос путей на участке от путепровода у «Лакокраски» до начала развязки со стороны Брагино. Для этого на протяжении порядка 1 километра были уложены новые пути в стороне от трассы Ленинградского проспекта, старые пути после переноса были демонтированы. На новое место была перенесена и остановка «АвтоРемМаш» («Авторемонтные мастерские»), попутно переименованная в «Торговый центр „Рио“». Качество выполненных работ весьма спорно — с одной стороны, ликвидированы сильно изношенные пути, в том числе вираж, выложенный из прямых рельсов; с другой стороны, кривые на виражах нового участка подогнаны довольно халатно, из-за чего движение осуществляется с сильными ограничениями по скорости.

В 2010 году на предприятии началась процедура акционирования, МУП было преобразовано в ОАО. В настоящее время 100 % акций принадлежат Комитету по Управлению Муниципальным Имуществом (КУМИ) мэрии г. Ярославля.

Летом 2010 года из остававшихся 70 линейных вагонов 5 были списаны. Ещё 5 списаны в мае 2011 г. В 2015 году вагон № 147 был отставлен от работы и переоборудован в самоходное учебное пособие. Таким образом, на август 2016 г. остаётся всего 59 линейных вагонов.

В конце января 2014 года на конечной «Улица Свердлова» началось долгожданное строительство разворотного кольца взамен треугольника. В период с 30 января по 11 февраля движение от «Гипродвигателя» до улицы Свердлова было закрыто, велись строительные работы. С 12 февраля 2014 года открылось движение по новому кольцу в Бутусовском парке, недоразумение в виде треугольника ушло наконец в историю.

К настоящему моменту протяжённость линий в однопутном исчислении составляет 42 километра, таким образом, сокращения затронули около 25 км путей (считая служебные линии и пути в Депо № 3). Тем не менее, сегодня положение трамвая гораздо лучше и стабильнее, чем было в начале 2000-х годов. Граффити на вагонах появляются всё реже, следов их почти не видно, случаи выхода из строя подвижного состава на линиях практически сошли на «нет». На линии выпускают в первую очередь новые трамваи, почти все они работают с кондукторами. Работают только одиночные вагоны. Выпуск на линию — 43 вагона в будние дни и 34 — в выходные. Всего в парке находится 59 линейных вагонов. После ремонта части путей и закупки новых вагонов трамвай снова начал восприниматься как стабильное и удобное средство транспорта, результатом чего стало заметное увеличение пассажиропотока.

Устройство линий и их состояние

Пути и стрелки

Первоначально все линии были проложены однопутными, на каждой было построено по нескольку разъездов. Конечные были простыми тупиками. При сооружении путей использовались лёгкие трамвайные рельсы, качество укладки зачастую оставляло желать лучшего. Готовый путь засыпали песком, или просто грунтом (кстати, такая практика просуществовала аж до середины 1990-х). Через несколько лет после пуска движения пути на некоторых линиях были усилены для грузового движения.

В 1920-е годы у Московского вокзала было сооружено первое разворотное кольцо. В 1934 году открылась первая двухпутная линия от Красной площади до Резинокомбината (ЯШЗ), завершавшаяся разворотным кольцом. Затем, на протяжении 30-40-х годов вторые пути и кольца были построены почти на всех линиях. Позже всех двухпутной стала линия по ул. Емельяна Ярославского (Бол. Фёдоровской), последний однопутный участок на ней оставался до 1979 года. Также с 1949 до 2006 года существовала небольшая служебная однопутная линия на ул. Чайковского, связывавшая Депо № 3 и ул. Большую Октябрьскую.

В 1977-79 годах построена линия в Северный жилой район (СЖР, иначе Брагино). Первоначально на ней предполагалось скоростное движение, поэтому пути уложены обособленно, по нечётной стороне пр-та Октября и Ленинградского пр-та, при укладке использовались лёгкие железобетонные шпалы, а в местах пересечения с ж/д путями сооружены 2 путепровода. Правда, уже в самом Брагино, на ул. Панина устроено одноуровневое глухое пересечение с малодеятельной ж/д веткой. Вся линия была уложена по тем временам очень качественно, с открытой рельсо-шпальной решёткой, однако в начале 90-х годов всё же начала приходить в негодность, скорость движения стала падать, возникали случаи схода вагонов с рельсов.

До середины 90-х годов при ремонте путей продолжали применять морально устаревшие технологии (укладывали слабые трамвайные рельсы, безжалостно разбиваемые жёсткими тележками КТМ-ов, в качестве балласта применяли песок, которым засыпали пути по самые головки рельсов. С начала 90-х годов ЯТТУ отказалось от закупки литых крестовин фабричного производства, начав сваривать крестовины из фрагментов рельсов прямо на месте. В результате ухудшилось прохождение вагонами стрелочных переводов и пересечений: для достижения прочности крестовин сварной шов проводят со всех сторон, в том числе и поверху, прямо в жёлобе; в результате этого вагон переезжает через крестовину на ребордах, на минимальной скорости. Также ухудшилась подгонка кривых на поворотах. Верхом такого небрежения стал отремонтированный в середине 90-х годов участок на повороте с пр-та Октября на Ленинградский пр-т, выложенный из одних прямых рельсов! (подобную практику применяют разве что на некоторых малодеятельных «дремучих» узкоколейках). Этот курьёз был устранён только в сентябре-октябре 2009 года, когда участок от путепровода у «Лакокраски» до остановки «АвтоРемМаш» был перенесён в сторону от дороги и уложен на более качественном уровне (хотя фирма-подрядчик тоже отнеслась к выгибанию рельсов на виражах достаточно халатно).

Долгожданный переломный момент наступил в 1995 году, когда перегон на «Пятёрке» от ул. Белинского до ул. Жукова капитально отремонтировали по улучшенной технологии — использовались новые 25-метровые рельсы Р-43, пути уложены на щебёночно-песчаную подушку (правда, на деревянные шпалы, вдобавок частично б/у), рельсы оставлены открытыми. Подобным образом стали осуществлять капремонт на большинстве других линий (правда, качество ремонта бывало разным, в результате отдельные перегоны через несколько лет стали снова нуждаться в ремонте). Наконец, в октябре-ноябре 2005 года при капитальном ремонте одного из самых «запущенных» перегонов от ул. Чехова до института «Гипродвигатель» была применена железнодорожная рельсошпальная решётка (рельсы Р-65 и железобетонные шпалы) и качественный щебёночный балласт. К настоящему моменту (апрель 2016 г.) по такой технологии капитально отремонтирована большая часть линии в СЖР, от «Гипродвигателя» до ж/д переезда на ул. Панина (за исключением путепроводов и стрелок) и перегон по ул. Волгоградской. Правда, на поворотах использованы, как правило, трамвайные желобковые рельсы и деревянные шпалы, зато кривые теперь подогнаны гораздо качественнее. Также в 2011 году отремонтирован перегон от ж/д переезда до кинотеатра «Победа» с использованием частично ж/б шпал и б/у рельсов.

Летом 2014 года была отремонтирована 50-метровая кривая на повороте с проспекта Октября на улицу Володарского (ост. пл. Карла Маркса (бывш. Гигант)) с укладкой новых рельсов на деревянных шпалах. 3-5 июля 2015 года был отремонтирован переезд на перекрестке улиц Елены Колесовой и Блюхера. Были уложены новые трамвайно-желобковые рельсы и качественный щебёночный балласт.

5-6 сентября 2015 года были отремонтированы пути на перекрестке улиц Толбухина и проспекта Октября (ост. Больница им. Соловьева). Уложены новые рельсы на деревянных шпалах.

3 октября 2015 года на улице Володарского в районе дома 103 был проведён частичный ремонт путей с укладкой новых трамвайно-желобковых рельсов.

В 2016 году, в связи с ремонтом дорог, в Ярославле отремонтируют десять основных трамвайных переездов. Ремонтные работы начались в начале лета. В порядок привели переезд на пересечении Ленинградского проспекта и улицы Бабича, улиц Чкалова и Добрынина, Урицкого и Блюхера, Ленинградский проспект в районе завода сантехзаготовок. Кроме того, в планах на ремонт значатся следующие переезды: улица Победы – Кучерской переулок, Ленинградский проспект – улица Промышленная, улица Труфанова в районе дома №21, Чкалова – Белинского, проспект Ленина в районе Дворца молодежи.

При ремонте переезда возле дома №21 по улице Труфанова будет использована новая технология (монолитный переезд), которая широко применяется в крупных городах.

10-13 июня 2016 года, в связи с ремонтом дорог, был отремонтирован трамвайный переезд на перекрестке Ленинградского проспекта и улицы Бабича. Установлены новые рельсы на деревянных шпалах, промежутки между ними засыпаны щебенкой и покрыты асфальтом.

В 2-3 июля был проведен капитальный ремонт путей на перекрестке улиц Чкалова и Добрынина.

15-17 июля 2016 года был отремонтирован трамвайный переезд на перекрестке улиц Урицкого и Блюхера. Уложены новые трамвайно-желобковые рельсы, промежутки между ними засыпаны щебёнкой и покрыты асфальтом.

30-31 июля 2016 года был отремонтирован переезд на Ленинградском проспекте у остановки "ТЦ Омега". Уложены новые трамвайно-желобковые рельсы, промежутки между ними засыпаны щебёнкой и покрыты асфальтом.

13 августа 2016 года был проведен некапитальный ремонт трамвайных путей на перекрестке улиц Чкалова и Чехова. Были заменены балластная система и шпалы, рельсы оставили те же. Переезд засыпали щебнем и асфальтной крошкой.

27-28 августа производился капитальный ремонт путей на перекрестке улицы Победы с Кучерским переулком. Уложена кривая из новых трамвайно-желобковых рельсов на новых деревянных шпалах.

24-25 сентября капитально отремонтировали трамвайный переезд на перекрестке улиц Чкалова и Белинского. Были уложены новые рельсы на деревянных шпалах.

8 октября ремонтировались пути в районе Белинского рынка. Были заменены шпалы и балластная система.

15 октября производился капитальный ремонт путей на улице Труфанова в районе дома №21. Была заменена балластная система, поставлен монолитный переезд.

Автоматизированы все линейные стрелки (за исключением въезда на кольцо на ул. Е. Колесовой). Основным направлением является прямое, вне зависимости от направленности стрелки. Как уже упоминалось, качество крестовин оставляет желать лучшего — сварной шов идёт даже по жёлобу рельса, из-за чего вагон вынужден переезжать крестовину на ребордах колёс на очень низкой скорости.

Контактная сеть

Первоначально контактная подвеска была рассчитана под штанговый токоприёмник с роликом. Крепилась она либо на стальных опорах с подвесными штангами-консолями на традиционных для того времени кованых кронштейнах, либо на тросовых поперечинах. Поскольку спецчастей - воздушных стрелок, аналогичных троллейбусным, в те годы в доступном виде ещё не существовало, то во избежание частых перестановок токоприёмников на разъездах, над однопутными перегонами практиковалось подвешивание сразу двух параллельных проводов - каждый для своего направления, над разъездами же эти провода расходились в стороны над своими путями.

В 1950 году все штанговые токоприёмники заменили на дуговые (бугельные) после этого стало возможным упростить и сделать более надёжными спецчасти контактной сети на развилках и пересечениях. А поступившие в 1963 году вагоны Gotha T2-62 уже изначально были оснащены пантографами. В 1968 году бугели на пантографы заменили и на всех остальных вагонах.

С начала 1980-х годов на всех вагонах эксплуатируются пантографы с угольно-графитовыми вставками, по образцу железнодорожных.

В июне 2010 года на вагоне 71-619КТ № 3 начата опытная эксплуатация полупантографа челябинского производства. В октябре того же года полупантографы установлены ещё на 5 вагонах. Однако в 2016 году эксплуатация полупантографов продолжается только на 2 вагонах, на остальных возвращены обычные штатные токоприёмники-пантографы.

Контактная сеть Ярославского трамвая содержится в очень хорошем состоянии, зачастую — даже лучше троллейбусной. Случаи поломки пантографов очень редки. На виражах контактный провод подвешен под углом, соответствующим наклону вагона и каретки пантографа. Линия на СЖР от ЯМЗ до самого конца, включая ответвление маршрута № 6, оборудована цепной гибкой подвеской на навесных штангах-консолях, местами применена грузокомпенсация. Таким же образом сеть подвешена на перегоне «Гипродвигатель» — Улица Чехова, в Кучерском переулке, на улицах Володарского и Победы. Ранее, до ликвидации линий, цепная гибкая подвеска существовала на ул. Большой Фёдоровской (от Зеленцовской до 5-й Вокзальной) и на Толбухинском мосту. На участке от пл. Карла Маркса до ЯМЗ используется полужёсткая подвеска, на всех остальных — обычная жёсткая, на тросовых поперечинах.

Маршруты

По состоянию на август 2016 года в Ярославле действуют 4 трамвайных маршрута:

№	Начало маршрута	Конец маршрута	Путь следования	Протяженность маршрута (км)	Количество трамваев	Примечание
1	Улица Чкалова	Улица Свердлова	Улица Чкалова → Улица Юности → Улица Добрынина → Улица Жукова → Улица Белинского → Улица Чехова → Больница имени Соловьева → Площадь Карла Маркса → Улица Свердлова	4,3	8
5	Больница № 9	Улица Чкалова	Больница № 9 → 14-й микрорайон → Ленинградский проспект → Улица Волгоградская → 11-й микрорайон → Кинотеатр Победа → Улица Панина → Проспект Дзержинского → Улица Урицкого → Улица Елены Колесовой → Трамвайное депо → ТЦ Омега → Автомастерские → Лакокраска → Институт мономеров → ЯМЗ → Областная онкологическая больница → Улица Чехова → Улица Белинского → Улица Жукова → Улица Добрынина → Улица Юности → Улица Чкалова	15,7	17
6	Улица Чкалова	Улица Блюхера	улица Чкалова → улица Юности → улица Добрынина → улица Жукова → улица Белинского → улица Чехова → Областная онкологическая больница → ЯМЗ → Институт мономеров → Лакокраска → Автомастерские → ТЦ Омега → Детская больница → Улица Елены Колесовой → Кинотеатр Октябрь → Школа 26 → Улица Блюхера	11,15	4	Время работы: 5:14-19:54
7	Улица Волгоградская	Улица Свердлова	Улица Волгоградская → 11-й микрорайон → Кинотеатр Победа → Улица Панина → Проспект Дзержинского → Улица Урицкого → Улица Елены Колесовой → Трамвайное депо → ТЦ Омега → Автомастерские → Лакокраска → Институт мономеров → ЯМЗ → Областная онкологическая больница → Больница имени Соловьева → Площадь Карла Маркса → Улица Свердлова	13	14

Таким образом, без сокращений трассы остался только маршрут № 6 (с 24 августа 2015 года продлен от ЯМЗ до ул. Чкалова).

Схема трамвайного движения г. Ярославля условные обозначения <center> Улица Чкалова (1, 5, 6) Улица Юности Улица Добрынина Улица Свердлова (1, 7) Улица Жукова Площадь Карла Маркса Улица Белинского Больница имени Соловьева Улица Чехова Областная онкологическая больница ЯМЗ НИИМСК Лакокраска Торгово-развлекательный центр «РИО» Торговый центр «Омега» Областная детская клиническая больница Трамвайное депо Улица Елены Колесовой Улица Елены Колесовой Кинотеатр Октябрь Улица Урицкого Школа 26 Проспект Дзержинского Улица Блюхера (6) Улица Панина Кинотеатр Победа 11-й микрорайон Улица Волгоградская (7) Ленинградский проспект 14-й микрорайон Больница №9 (5)

</center>

Дополнительные маршруты

Задействуются в случаях перекрытия движения

• № 1к: Улица Чкалова — Областная онкологическая больница;
• № 5к варианты: Трамвайное депо — Больница № 9; Улица Чкалова — Улица Волгоградская; Улица Чкалова — Улица Елены Колесовой;
• № 7к: Улица Волгоградская — ЯМЗ (фактически — маршрут № 8);
• № 9: Больница № 9 — ЯМЗ.

Депо

Нумерация депо — общая для ЯТТУ. № 1 и № 2 — троллейбусные депо.

• Трамвайное депо № 3 (ул. Свободы, 42. ЗАКРЫТО) Построено в 1899—1900 годах вместе с первой очередью трамвая. При депо также была построена первая в городе электростанция (в советское время электростанция получила название «Красный луч» и была отделена от трамвайного хозяйства). Первоначально депо состояло из кирпичного ангара на 4 пути и небольшого двора перед ним, выезд осуществлялся только на Власьевскую улицу (ул. Свободы). В 1929 году территория депо была расширена вглубь до улицы Большой Даниловской (Пушкина), в ширину - до ограды бывших Вознесенских казарм, а к существовавшему ангару был пристроен новый, на 5 путей. Был сооружён дополнительный въезд в депо со стороны Мологской ул. - через Бол. Данловскую. Ещё позже, в 1950-е годы территория депо была расширена в последний раз - к нему отошёл прилегавший участок улицы Пушкина, и депо стало граничить непосредственно с Бутусовским парком. В окончательном виде депо получило Г-образную планировку. Со стороны ул. Победы на въезде располагалось резервное разворотное кольцо (конечная «Ул. Свердлова»), далее шёл трёхпутный "предбанник", переходивший во двор депо, к вееру и ангарам. За ними шёл небольшой двор, переходивший в однопутный въезд/выезд. Выпуск вагонов на линию прекращён 1 ноября 2005 года, до лета 2006 г. из депо выводили подвижной состав и вывозили оборудование. Постройки депо снесены в 2008 году. В настоящее время на данной территории построен торговый центр.
• Трамвайное депо (Ленинградский пр-т, 37) Открыто в 1977 г., до 1 ноября 2005 г. называлось «трамвайное депо № 4». Построено на свободном месте, перед въездом в СЖР, таким образом дефицита в пространстве не возникало. Депо вышло довольно просторным, удобно спланированным и хорошо оснащённым. Имеет 2 въезда/выезда, ближний к центру — в сторону центра, дальний — в сторону СЖР.

Подвижной состав

В период наивысшего развития (конец 80-х — начало 90-х годов) парк вагонов достигал 170 единиц. Самый последний бортовой номер — 211.

С 1977 по 2005 годы в Ярославле действовало распределение вагонов по депо и маршрутам: № 1-100 — Депо № 3, маршруты 1 — 4; № 101—211 — Депо № 4, маршруты 5 — 9. В последний год работы Депо № 3 его вагонный парк был истощён настолько, что для поддержания выпуска было переведено несколько вагонов из Депо № 4. После ликвидации Депо № 3 все оставшиеся вагоны сосредоточены в Депо № 4, чёткое распределение по маршрутам было утрачено, и частично восстановлено только в последние годы.

В настоящий момент в Ярославле эксплуатируются трамваи моделей:

• КТМ-5 — 24 вагона, годы выпуска — 1980—1991, из них:
  • КТМ-5М3 — 6 шт., прошедшие КВР на Центральной Инженерной базе № 81 МО РФ (ЦИБ №81);
  • КТМ-5А — 17 шт., из них КВР на ТРЗ прошли 8 вагонов.
• КТМ-19 (36 вагонов, год выпуска — 2000—2007)
• Снегоочистители ГС-4 — 4 единицы
• Снегоочиститель ВТК-01
• Вагон контактной сети на базе КТМ-5М3
• Вагон — самоходное учебное пособие, переоборудованный из вагона КТМ-5А № 147

Модели, эксплуатировавшиеся за всю историю движения:

• «Валькер» («Walker») — 19 вагонов поступили в 1900 г. и 10 б/у из Кременчуга в 1931 г.
• КМ — 6 вагонов. Поступили в 1928 г.
• КП (прицепные), — 18 вагонов (б/у из Москвы. Часть из них была переоборудована в моторные)
• Ф (Фонарный) (б/у из Москвы)
• БФ (Бесфонарный) — 21 вагон (б/у из Москвы)
• Х (моторные) — 17 вагонов + М (прицепные) — 19 вагонов. Поступили в 1933-37 гг.
• М-36 (прототип модели М-38) — 4 вагона (б/у из Москвы). Поступили в 1948 г.
• МС — 3 вагона (б/у из Ленинграда)
• С (прицепные) — 28 вагонов (б/у из Москвы)
• КТМ-1/КТП-1 — 24 поезда. Поступили в 1952-61 гг.
• КТМ-2/КТП-2 — 3 поезда. Поступили в 1961 г.
• Gotha T2-62/B2-62 — 39 поездов. Поступили в 1963-65 гг.
• КТМ-8 (71-608) — 11 вагонов. Поступили двумя партиями - в октябре 1992 г. (5 вагонов) и в сентябре 1993 г. (6 вагонов).

• Вагон контактной сети на базе РВЗ-6 (эксплуатировался в начале 1980-х гг.)
• Рельсотранспортировщик ТК-28 (списан в 2007 г.)
• Рельсошлифовщик ВТК-06 на базе КТМ-5А (по назначению так и не использовался, списан в 2003 г.)
• Снегоочиститель СП-4 (Списан в 2007 г.)
• Поливомоечный вагон на базе Х (списан не позднее 70-х годов)

Все списанные вагоны уничтожаются. Крупная серия списаний прошла осенью 2009 года. Так же летом 2010 года были списаны 5 вагонов 71-605 и 71-605А, а в мае 2011 — ещё 5.

Раскраска вагонов

КТМ-19 сохраняют первоначальную заводскую раскраску. Бортовой номер наносится чёрным цветом, с торцов — мелким шрифтом, с боков — традиционным крупным.

КТМ-5 ранее окрашивались по стандарту: крыша и межоконные промежутки — белый; борта — красный; юбка — серый, сизый, коричневый, вишнёвый; разделительная полоса — белый (Депо № 3) или жёлтый (Депо № 4), с синими прожилками (вариант Депо № 3 — белый с жёлтыми прожилками). Бортовой номер — жёлтый, наносился одинаково со всех четырёх сторон крупным шрифтом (причём депо различались шрифтами трафаретов). На заднем борту под окном помещена трафаретная надпись жёлтым (белым): «соблюдай дистанцию». У вагонов КТМ-5, поступавших в 1988-90 годах разделительная полоса, юбка и эмблема УКВЗ были окрашены в белый цвет.

Разрушаться стандарт окраски стал после 1991 года. В 1992 году на бортах вагонов стала появляться реклама. В 90-е годы её наносили очень аккуратно, не нарушая общей гаммы окраски, однако в 2000-х подходы рекламщиков изменились, реклама стала пёстрой, броской, отдельные вагоны были покрыты рекламной раскраской целиком, так что возникали даже курьёзы с размещением бортового номера. Появлялись вагоны и без рекламы, но в нетрадиционной окраске, иногда никак не ассоциировавшейся с трамваем. Эти нововведения стали сходить на «нет» только после обновления вагонного парка. Сейчас на всех оставшихся КТМ-5, не прошедших КВР, по утверждённому в 2010 году стандарту восстановлена оригинальная окраска рубежа 80-90-х годов (крыша и межоконные промежутки — белый, борта — красный, разделительная полоса и юбка — белый, белые бортовые номера и надпись «соблюдай дистанцию», салон — голубой. КТМ-5, прошедшие КВР, утратили разделительную полосу-молдинг между бортом и юбкой. Первоначально их раскраска подбиралась индивидуально, однако в течение 2010—2011 годов все эти вагоны были окрашены по упомянутому выше стандарту. Весной 2012 года реклама стала возвращаться на борта трамваев. Она выполняется в виде больших полупрозрачных наклеек, наносящихся на борт во всю высоту вагона, в том числе и на окна, правда — не во всю длину вагона, а только на 2-3 окна. В основном под расклейку рекламы попадают вагоны КТМ-19. В 2011—2015 годах вагон № 100 был оклеен фотокомпозицией, посвящённой 110-летию ярославского трамвая. Весной 2015 года подобной фотокомпозицией, посвящённой уже 115-летию открытия движения, оклеены вагоны КТМ-5 № 44 и КТМ-19 № 52.

Системы многих единиц

Системы появились на улицах Ярославля в 1971 году, когда начались поставки вагонов КТМ-5. В период максимального развития на маршрутах № 1, 2, 7, и 9 работали только СМЕ, на 5, 6 и 8 маршрутах — СМЕ вперемежку с одиночными вагонами. После начала 90-х годов системы многих единиц остались только на 1, 7 и 9 маршрутах. В середине 90-х годов в Депо № 3 одно время существовала практика расцепки систем в межпиковое время (для экономии ресурса подвижного состава) — отработав утренний «пик», поезд заезжал в депо, второй вагон отцепляли, а головной возвращался на линию. Перед вечерним «пиком» проводили обратную процедуру. В связи с этим все головные вагоны Депо № 3 были оснащены светотехникой на заднем борту.

К началу 2000-х наметилась тенденция окончательной расцепки систем. Одиночные вагоны появились даже на 7 маршруте, чего раньше нельзя было даже представить. Последние системы были расцеплены 1 мая 2007 года, с этого момента на линии выходят только одиночные вагоны. Помимо этого, в период с 11 августа 2009 года до 12 февраля 2014 года эксплуатация СМЕ была невозможной на двух самых населённых маршрутах (№ 1 и № 7), когда вагоны на конечной «Улица Свердлова» оборачивались на разворотном треугольнике, вмещавшем только один вагон. Сегодня, после открытия движения по новому кольцу, возможность восстановления СМЕ хотя бы в часы «пик» представляется более реальной.

• По состоянию на октябрь 2016 года в эксплуатации находятся 59 пассажирских вагонов. Выпуск на линию в будни — 43 вагона, в выходные — 34 вагона.

Состояние вагонов

Состояние вагонного парка было разным в разные времена. В дореволюционные годы владельцы (Бельгийское общество) заботились о состоянии трамвая плохо, новые вагоны довольно быстро обветшали, неисправности были в порядке вещей. Кульминационный случай был в 1913 году, когда на Бол. Фёдоровской ул. в районе современной остановки «Ул. Зеленцовская» со штанги вагона сорвался ролик-токосъёмник и убил кондуктора. В годы разрухи трамвайное хозяйство было запущено до крайней степени, в 1922 году в рабочем состоянии оставались всего 3 вагона из 19. Зато в середине 20-х годов начались поставки нового подвижного состава, восстанавливали и старые вагоны. В целом, в советскую эпоху как за техническим, так и за "косметическим" состоянием вагонов следили достаточно хорошо.

В 1980-е годы все вагоны были аккуратно выкрашены, их регулярно мыли и убирали, никаких надписей ни снаружи, ни внутри не наблюдалось, повреждённые листы ДВП из обшивки салона и случайно разбитые стёкла сразу меняли. Внутри вагона на простенке между последней дверью и торцом аккуратно отмечали даты и степени объёма пройденных ремонтов. На водительской перегородке и над задним окном по трафарету проставляли бортовой номер вагона. Тем не менее, довольно частым явлением был выход из строя элементов электрооборудования.

В начале 1990-х годов у некоторых вагонов, проходивших капитально-восстановительный ремонт (КВР) в Воронеже, сужали проём заднего окна и вставляли обычную боковую раму с форточкой — по причине отсутствия стёкол нужного размера. Сложнее оказалось со стёклами нестандартного размера в дверях и на задних площадках КТМ-8. В нескольких вагонах их пришлось заменить стальными заплатами. Настоящая проблема возникла тогда с сиденьями в салоне — участились случаи хулиганств, пассажирские сиденья разрезались, а иногда и вырывались с корнем, тем временем средств на их восстановление не было. Поэтому в Депо № 3 мягкие сиденья и спинки часто заменялись плитами крашеной ДСП, а в Депо № 4 на старые металлические рамы кресел устанавливали изготовленные по специальному заказу накладки из жёсткого пластика.

В начале 2000-х годов вагоны стали пользоваться усиленным вниманием вандалов — всё внутреннее пространство салона безжалостно покрывалось граффити, часто страдали и наружные борта. Футбольные болельщики после матчей били стёкла у проезжавших мимо стадиона «Шинник» вагонов. Работники обоих депо не успевали ликвидировать последствия нападений вандалов, в лучшем случае, вагоны выходили на линию с исцарапанными стёклами. Самый «пик» разгула вандалов пришёлся на период 2003—2007 годов, после чего ситуация постепенно стала нормализовываться. Тем не менее, вандализм стал одной из основных причин потери трамваем большей части пассажиров, и вытекающих отсюда расцепки СМЕ и сокращения выпуска вагонов на линию.

Перелом в положительную сторону наступил в середине 2000-х годов, когда на линии начали выходить новые КТМ-19 и обновлённые на КВР КТМ-5. На новые вагоны, как правило, у вандалов руки уже не поднимаются. Хотя иногда граффити всё же продолжают появляться, причём даже на новых вагонах, тенденцией это быть перестало. Сегодня вагоны выходят на линии чистыми и ухоженными, все сиденья в порядке и стоят на своих местах. В зимнее время в новых вагонах под сиденьями работают печи, в старых вагонах так же установлены калориферы. Освещение салона в целях экономии включается, как правило, только наполовину.

Разворотные кольца

ОПИСАНИЕ КОНЕЧНЫХ

• Больница № 9. Маршрут № 5, первоначально — маршрут № 9. Простое однопутное кольцо. Самая удалённая от центра города конечная, завершает основную линию в СЖР. Сооружена в 1985 году.

• Улица Волгоградская. Промежуточная. Маршруты № 7 и 8 (упразднён). Сооружена в 1978 году. Трёхпутное кольцо с диспетчерской. Снаружи разомкнутой петлёй его охватывает линия на больницу № 9.

• Улица Панина. Промежуточная временная конечная. Маршрут № 2А. Была открыта при продлении линии в СЖР в начале 1978 года. Движение было открыто в мервых числах марта 1978 г. Представляла из себя однопутное кольцо, расположенное сразу после одноуровневого пересечения с железнодорожной линией. После продления линии до Волгоградской улицы в том же году кольцо потеряло актуальность, тем не менее оно сохранялось ещё около 10 лет и было разобрано только в конце 1980-х годов.

• Улица Елены Колесовой (Улица Александра Невского). Промежуточная резервная конечная. Кольцо построено в ноябре 1983 года, расположено на повороте с ул. Александра Невского на ул. Елены Колесовой. Ориентировано в сторону центра и депо. В прошлом было двухпутным, с дополнительным заездом со стороны ул. Волгоградской. Сейчас второй (внешний) путь разобран.

• Улица Елены Колесовой (упразднено). Маршрут № 2А с момента пуска 1 ноября 1977 г. до 1978 года. Располагалось при въезде в Северный жилой район (Брагино) на месте нынешней остановки «Улица Е. Колесовой». После того, как линию продлили до Улицы Волгоградской, кольцо разомкнули далеко не сразу - разворотный путь сохранялся примерно до конца 1980-х годов. Но даже после этого, до 2007 года пути продолжали следовать по очертаниям кольца, описывая разомкнутую петлю и очень резкий вираж при выезде с бывшего кольца в сторону центра, и только после капитального ремонта путей был сделан обычный плавный поворот.

• Улица Блюхера. Маршрут № 6. Однопутное кольцо. Сооружено в 1980 году при строительстве второй линии трамвая в СЖР. Движение открыто в начале ноября 1980 г. До 2012 года кольцо было двухпутным. Используется внешний путь — с внутреннего сняты рельсы и КС. Завершает линию по ул. Блюхера в СЖР.

• ЯМЗ. Промежуточная конечная. Кольцо сооружено в 1977 году при строительстве на тот момент отдельной трамвайной линии от Моторного завода в Северный жилой район. Движение по кольцу, как и по всей линии, открыто 1 ноября 1977 года, оборачивался маршрут 2А. После того, как в 1979 году обе трамвайные системы связал путепровод через железную дорогу, кольцо стало промежуточным. В 1980-е годы здесь оборачивались маршруты № 6, 8 и 9 (два последних упразднены), сегодня здесь - резервная конечная. Простое однопутное кольцо у центральной проходной ЯМЗ, направлено в сторону СЖР.

• Областная онкологическая больница (ранее Больница «Автотранс», ещё ранее — Областная больница, в обиходе самих трамвайщиков — «Старое кольцо Моторного завода»). Промежуточная конечная. Сооружена в 1928 году вместе с линией на Автозавод (сейчас ЯМЗ). До середины 1990-х годов здесь оборачивался маршрут № 2, сейчас используется как резервная конечная. Первоначально кольцо было двухпутным, имелся диспетчерский пункт. Сейчас на внутреннем пути сняты все рельсы, осталась КС. Кольцо направлено в сторону центра.

• Улица Чкалова (прежнее название — «Магазин „Спутник“», также иногда употребляется название «Угличское шоссе»). Маршруты №№ 1, 5 и 6. В 1980-е годы до сюда так же ходил маршрут № 2. Двухпутное кольцо с диспетчерской. Построено в 1961 году при продлении линии до 55-го квартала Ленинского района. Завершает линию на «Пятёрке».

• Посёлок Моторного завода (Улица Жукова) — упразднено. Кольцо было построено в 1956 году на пересечении улиц Чкалова и Жукова и первоначально завершало линию на «Пятёрке», здесь оборачивался маршрут № 5. В 1961 году, после продления линии до нынешней конечной «Улица Чкалова», кольцо было за ненадобностью ликвидировано.

• Улица Свердлова. Прежде однопутное кольцо располагалось в предбаннике Депо № 3, совмещалось с въездом в депо. Было ориентировано в сторону СЖР и «Пятёрки». В 1970-е годы здесь оборачивался маршрут № 1А, позже использовалось как резервная конечная. Кольцо было закрыто и демонтировано вместе с депо в 2006 году. В августе 2009 г., после ликвидации линии маршрута № 3 по улице Большой Октябрьской и части линии по улице Победы, рядом с бывшим кольцом в трёхдневный срок (12-14 августа 2009 г.) был сооружён разворотный треугольник. Разворот вагонов осуществлялся в присутствии ассистента-«сигналиста», таким образом эксплуатация систем на этом участке стала невозможной, а чтобы обернуть неисправный вагон на буксире, необходимо было выполнять очень сложные манёвры. В период с 30 января по 11 февраля 2014 года на месте треугольника было построено новое однопутное кольцо небольшого диаметра, по улице Победы к которому примыкает пошёрстный короткий тупиковый путь для отстоя одного вагона. 12 февраля 2014 года было открыто движение по кольцу для маршрутов № 1 и № 7.

• Мукомольный переулок. Маршруты № 1, 2, 3, 5 и 7. Опоясывало сквер в Мукомольном переулке, прилегая к ул. Бол. Октябрьской. Устроено в 1975 году, когда ликвидировали выезд трамвая на пл. Подбельского (Богоявления). Открыто для регулярного движения 4 ноября 1975 года. Ликвидировано в августе 2009 года (последний день эксплуатации 11 августа 2009 г.) вместе с линией по Большой Октябрьской улице. Двухпутное, имело диспетчерскую.

• Ярославль-Главный. Маршрут № 3. Однопутное кольцо. Построено в 1949 году вместе с новым участком "вокзальной" линии по улицам Салтыкова-Щедрина и Ухтомского. Располагалось на улице Ухтомского, напротив дома № 7. Открыто для движения 25 октября 1949 года. До 2000-х годов на кольце работал диспетчерский пункт. Ликвидировано 30 июля 2009 года вместе со всей линией по ул. Бол. Октябрьской.

• Комсомольская площадь. Маршруты № 2, 4 и 5. Движение открыто в 1900 году, вместе с пуском I-й очереди трамвая. Первоначально конечная располагалась дальше площади, на нынешней улице Стачек, перед проходной на Большую («Корзинкинскую») мануфактуру. Спустя несколько десятилетий, в предвоенные годы на Комсомольской площади было сооружено однопутное кольцо. Конечная ликвидирована в 2006 году вместе с окончательным закрытием трамвайного движения в Закоторосльной части города. Последний день работы кольца, как и всей линии - 1 октября 2006 года.

• Московский проспект Маршрут № 4. Располагалась у пересечения Малого Московского переулка и улицы Малой Пролетарской. Двухпутное кольцо, внутренний путь был тупиковым. Необходимость в кольце возникла с 4 ноября 1975 года, когда было окончательно закрыто движение трамваев по Московскому проспекту и ликвидирована линия по дамбе и мосту через Которосль, в результате чего часть линии по улице Емельяна Ярославского (Бол. Фёдоровской) осталась без движения. Чтобы восстановить движение по этой части, в 1976 году построили данное кольцо, что дало возможность перевести сюда маршрут № 4. Ликвидировано в 2004 году вместе с закрытием маршрута № 4, последний день работы - 5 сентября 2004 года.

• Торговый переулок (другое название — «Центр»). С ул. Первомайской путь поворачивал налево, в Торговый пер. и далее на обратное направление — на ул. Комсомольскую (до 1968 года кольцо было ориентировано наоборот - в сторону площади Волкова). Последний день работы - 3 ноября 1975 года. Кольцо ликвидировано в связи с окончательным закрытием движения трамваев в исторической части города, оборот вагонов был перенесён в Мукомольный переулок.

• Московский вокзал. Конечная существовала с момента пуска трамвая в 1900 г. Первой из всех конечных получила разворотное кольцо. Ликвидирована вместе с линией к Московскому вокзалу, движение закрыто 17 апреля 1964 года.

• ЯШЗ. Сооружена в 1933 году вместе с линией на Резинокомбинат (первоначальное название ЯШЗ). Ликвидирована вместе с линией в 1967 году.

• Улица Голубятная (Улица Терешковой). Конечная существовала с момента пуска трамвая в 1900 году и завершала линию по ул. Голубятной. Разворотное кольцо было сооружено в 1933 году и располагалось, ориентировочно, напротив нынешнего дома № 19 по ул. Терешковой. Ликвидировано вместе с линией между 1936 и 1940 годами.

• Леонтьевское кладбище. Конечная завершала линию по Угличской улице, располагалась приблизительно напротив церкви Леонтия Ростовского. Построена вместе с линией в 1904 году, движение было открыто 9 (22) мая 1904 года. Разворотного кольца здесь, скорее всего, так и не было построено. Конечная прекратила существование вместе с линией между 1929 и 1934 годами.

• Пристань. От Воздвиженского (Флотского) спуска по нижней террасе Волжской набережной в обе стороны отходили две короткие линии, которые шли вдоль торговых и пассажирских пристаней, завершаясь каждая тупиком. Один из этих тупиков находился поблизости от Семёновского моста, напротив нынешнего Речного вокзала, другой — примерно напротив нынешнего дома № 61 по Волжской набережной. Движение было открыто 1 (14) июля 1901 года, линия действовала с перерывами, только в период летней навигации. Окончательно закрыта и ликвидирована в предвоенные годы.

• Загородный сад. Тупиковая конечная завершала Мологскую линию, проложенную в 1907 году от Сенной площади (пл. Труда) по улицам Мологской (Победы), Дворянской (пр-т Октября) и Городскому валу (пр-т Ленина), располагалась на Городском валу между Ипподромом и Загородным садом, напротив нынешнего Детского парка. Грузовое движение по линии открылось в конце 1907 года, пассажирское - 2 (15) января 1908 года. Ликвидирована вместе с прилегавшим участком пути в 1928 году при строительстве трамвайной линии к Ярославскому автозаводу (ЯАЗ-ЯМЗ).

• Площадь Труда. Однопутное разворотное кольцо располагалось возле здания казарм со стороны улицы Победы, завершая линию по ул. Победы со стороны улицы Свердлова. Сегодня на этом месте расположена проезжая часть улицы Победы и частично один из сквериков площади Труда. Точные даты существования кольца не установлены, приблизительно оно было сооружено не позднее 1933 года (при этом существовал переход на линию, проходившую по улице Свободы) и демонтировано к 1960 году (при подготовке к 950-летию Ярославля, когда на площади были разбиты скверы с фонтанами и она приобрела ныне существующую планировку), а линия была продолжена по улице Победы до перекрёстка с Большой Октябрьской улицей.

Треугольники и гейт

1. Треугольник на Т-образном перекрёстке улиц Победы и Бол. Октябрьской. Активно использовались 2 стороны: прямая — по ул. Бол. Октябрьской — маршруты № 2 и № 3; и левый поворот с ул. Победы на Бол. Октябрьскую — маршруты № 1 и № 7. Правый поворот задействовался маршрутами № 2 и 5, позднее — оставался резервным. Треугольник демонтирован в августе 2009 года при последнем сокращении линий.

2. Треугольник на перекрёстке улиц Чайковского и Бол. Октябрьской, располагался метрах в 50 от описанного выше треугольника. Сооружён в 1949 году. Соединял линию на Бол. Октябрьской улице (путь в направлении — из центра) со служебной однопутной линией, проходившей по ул. Чайковского в Депо № 3. Для соединения с путём в сторону Мукомольного переулка использовался пошёрстный съезд. Треугольник демонтирован в 2006 году, после закрытия Депо № 3.

3. Треугольник у института «Гипродвигатель» на разветвлении направлений из центра — в СЖР и на «Пятёрку» (перекрёсток проспекта Октября и ул. Чкалова). Сооружён в 1992-93 годах (то есть на существующей развилке добавлена перемычка с «Пятёрки» на СЖР). До введения маршрута № 5 новый поворот использовался как резервный, сейчас каждая сторона этого треугольника используется всеми действующими маршрутами (№ 1 — для движения с «Пятёрки» в центр, № 5, 6 — для движения с «Пятёрки» в СЖР, № 7 — для движения из СЖР в центр).

4. Треугольник на ул. Победы (описанная выше конечная «Ул. Свердлова»). Сооружён в августе 2009 года для разворота одиночных вагонов (вместо кольца). За треугольником пути были демонтированы. В первой половине февраля 2014 года треугольник был демонтирован, на его месте устроено полноценное разворотное кольцо.

5. По воспоминаниям старожилов, до 1969 года существовал треугольник на пересечении Московского проспекта и улицы Емельяна Ярославского (Большой Фёдоровской). Сторона треугольника, позволявшая выехать с ул. Ем. Ярославского на Московский пр-т в сторону Московского вокзала, использовалась в резервных целях и была однопутной (только внешний путь). Исчезновение треугольника связано с ликвидацией линии на Московский вокзал.

Гейт (единственный в городе) располагался на "вокзальной" линии в пределах станции Всполье (с 1955 г. Ярославль-Главный). Последний раз был реконструирован при спрямлении трамвайной линии, когда она прошла напрямую с Большой Октябрьской на улицу Ухтомского в конце 1970-х - начале 80-х годов. В окончательном виде гейт располагался на Большой Октябрьской улице возле остановки «Городской вал» — в месте, где трамвайная линия проходила по границе железнодорожного узла «Ярославль-Главный». Представлял собой подъездной ж/д путь, на последних 100 метрах оборудованный трамвайной контактной сетью и подсоединялся стрелкой к трамвайной линии в направлении Мукомольного переулка. Был оборудован 4 механическими домкратами для подъёма трамвайных вагонов на ж/д платформу. Демонтирован вместе со всей линией в начале августа 2009 года. После его ликвидации трамвайная сеть города оказалась отрезанной от железной дороги.

Достопримечательности системы и интересные факты

• Одноуровневое глухое пересечение с малодеятельной ж/д линией. Расположено на улице Труфанова, на перекрёстке с улицей Панина. Оборудовано автоматической сигнализацией. До осени 2006 года существовало аналогичное пересечение Фёдоровской линии и подъездного ж/д пути завода «Победа рабочих» («Русские краски»). Располагалось на ул. Большой Фёдоровской, поблизости от ост. «Улица Карабулина». Ликвидировано вместе с линией.

• Индивидуальный путепровод через промышленную ж/д линию в Северной промзоне. Сооружён при строительстве линии в СЖР в 1977 году. Расположен на проспекте Октября, у завода «Лакокраска». При этом для проезжей части проспекта оборудован простой переезд с автоматической сигнализацией. Наличие индивидуального трамвайного путепровода объясняется тем, что линия первоначально проектировалась как скоростная, в связи с чем её полотно было максимально обособлено от автомобильных и железных дорог.

• В 1977—1979 годах наряду с центральной существовала автономная северная трамвайная система (ЯМЗ — СЖР). После открытия нового путепровода на проспекте Октября у ЯМЗ 1 ноября 1979 года обе системы объединены.

• С 1976 года в городе эксплуатируются пассажирские вагоны только производства УКВЗ, причём до 1992 года (на протяжении 16 лет) единственной моделью были КТМ-5.

• Ярославский трамвай — одна из немногих трамвайных систем в России, эксплуатирующая угольно-графитные вставки на пантографах (с начала 1980-х годов). Ими оснащены пантографы у всех без исключения вагонов в городе.

• На рубеже 60-70-х годов в связи с тем, что поставлявшиеся в город вагоны Gotha T2 и КТМ-5 изначально комплектовались пантографами, а контактная сеть была в хорошем состоянии, на вагонах КТМ-1 и КТМ-2 бугельные токоприёмники были также заменены на пантографы.

• С июня 2010 года на ярославском трамвае начата опытная эксплуатация полупантографов челябинского производства. Всего такими токоприёмниками было оснащено 6 вагонов 71-619КТ, к настоящему моменту в работе остаются только два полупантографа.

• При первоначальном планировании в 1890-е годы трамвай задумывался как исключительно грузовой вид транспорта, для замены гужевой перевалки товаров через город. Тем не менее, в 1900 году система была открыта в первую очередь как пассажирская.

• Уникальным для провинциального города является факт строительства сразу крупной сети из 4 линий, охватившей все ключевые направления Ярославля. В других городах, как правило, трамвай начинался с 1-2 линий, и только затем развивался.

• С момента открытия в 1900 году и до августа 2009 года трамвайная система имела прямое соединение с железной дорогой через гейт, располагавшийся на станции Всполье (Ярославль-Главный). Во время Гражданской войны и позже, до 1930-х годов, грузовые составы с продовольствием заезжали по трамвайным путям в центр города.

• С конца 90-х годов в Ярославле трамваи и троллейбусы (в отличие от автобусов) выполняют «нулевые» рейсы (из парка/в парк) по возможности с пассажирами, следуя попутными маршрутами.

• Трамвайный маршрут № 5, работавший в 1956-68 годах, дал неофициальное название целому району — «Пятёрка». За всю историю этот маршрут неоднократно возникал и исчезал, менял направление, пока в 2007 году снова не вернулся на «Пятёрку».

• Единственная (после 1979 г.) однопутная линия, пролегавшая по ул. Чайковского, служила въездом/выездом из Депо № 3. Линия была построена в 1949 году, после ликвидации трамвайных путей на ул. Свободы, в 2000 году капитально отремонтирована. Демонтирована в 2006 году, после ликвидации Депо № 3. Её трассу можно проследить до сих пор по оставшимся опорам от контактной подвески.

• Самые старые рельсы (не считая депо) сохраняются на путепроводе у «Лакокраски» — они служат с 1977 года.

• Трамвайная развязка-«треугольник» у института «Гипродвигатель» — единственная в городе точка соприкосновения всех оставшихся четырёх маршрутов трамвая. Таким образом, любопытный наблюдатель, находясь в районе этого перекрёстка продолжительное время, может увидеть все вагоны, работающие в данный момент на линиях.

Стоимость проезда

За все годы существования трамвая в Ярославле стоимость проезда и система оплаты менялась настолько часто, что нет возможности отследить и упомянуть каждое изменение. Поэтому здесь приводятся выборочно только отдельные моменты.

• 1900 год (на момент пуска трамвая) проезд составлял: I класс — 6 коп., II класс — 4 коп.
• 1904 год — установлена единая стоимость проезда 3 коп.
• Конец 1920-х годов — 10 коп.
• 1933 год — 15 коп, введение ночного тарифа — 30 коп. Однако, вскоре была введена система постанционных тарифов: 1 станция — 7 коп., 1,5 станции — 10 коп., 2-2.5 станции — 15 коп.
• С 27 января 1940 года тариф на проезд составлял 15 коп., провоз багажа — 20 коп. В годы войны тариф оставался неизменным до 1943 года.
• С 1 июля 1943 года стоимость проезда была повышена до 20 копеек (провоз багажа — до 60 копеек).
• В «период твёрдых цен» 1961-1991 годов разовый проезд на трамвае стоил 3 коп. (в то же время, 1 поездка на троллейбусе составляла 4 коп., на автобусе — 5 коп.). Стоимость льготного проездного для школьников на месяц (на один вид транспорта) составляла 75 коп.
• Со 2 апреля 1991 года, в рамках первого общесоюзного повышения цен, стоимость проезда на всех видах транспорта выросла до 15 коп. С этого момента ценовое разделение между видами общественного транспорта в Ярославле было ликвидировано. К концу года стоимость поездки составляла уже 40 коп.
• В начале 1992 года стоимость выросла до 50 копеек. Были в последний раз напечатаны билеты с фиксированным номиналом — в следующие годы постоянный рост тарифов сделал фиксированный номинал бессмысленным.
• С 1 апреля 1994 года тариф на проезд составлял 60 рублей.
• В середине 1996 года стоимость проезда на общественном транспорте составляла уже 500 руб. В то же время, проезд на маршрутном такси стоил 3500 руб.
• В начале 1998 года стоимость проезда равнялась 1 200 руб (или 1 руб. 20 коп. деноминированными).
• С 1 ноября 2000 года был установлен тариф на проезд стоимостью в 2 руб. 50 коп. (в маршрутках — 7 рублей).
• С 14 февраля 2004 года тариф на проезд составил 5 рублей (в маршрутках — 7 руб., в ночное время — 10 руб.).
• На протяжении 2005 года проезд в городском общественном транспорте стоил 6 рублей (в маршрутках — 8 руб., в ночное время — 10 руб.).
• С 9 января 2006 года стоимость проезда поднялась до 8 рублей (в то же время на маршрутках — 10 руб., в ночное время — 12 руб.).
• С 1 июля 2008 года стоимость проезда составила 10 рублей (на маршрутках — 12 руб.), для льготных категорий пассажиров — 5 руб.
• Со 2 октября 2010 года стоимость проезда составила 12 рублей (на маршрутках — 15 руб.), для льготных категорий — 6 руб.
• С 19 июня 2012 года стоимость проезда в общественном транспорте г. Ярославля составляла 16 рублей (на маршрутках — 18 руб.), для пенсионеров и инвалидов — 6 рублей, для остальных льготных категорий — 8 руб.
• С 1 августа 2014 года стоимость проезда в общественном транспорте г. Ярославля составляла 18 рублей (на маршрутках — 18 руб.), для пенсионеров и инвалидов — 9 рублей, для остальных льготных категорий — 9 руб.
• С 17 февраля 2016 года стоимость проезда в общественном транспорте г. Ярославля составляет 20 рублей, для льготных категорий горожан по электронным проездным — 10 рублей (на маршрутках в этот раз установлен не фиксированный тариф, а только его верхний предел — 23 рубля).

Перспективы Ярославского трамвая

Ещё в 2008 году ныне закрытую линию по ул. Большой Октябрьской и линию на «Пятёрке» (по ул. Чкалова) собирались переделать для движения транслора или, выражаясь языком местной прессы, «монорельсового трамвая на резиновом ходу» — гибрида трамвая и троллейбуса, движущегося по специально выделенному бетонному полотну с единственным направляющим рельсом. Однако для реализации проекта трамвая на шинах у городской администрации не нашлось средств, да и сам проект выглядел слишком сомнительным, не подходящим для местных реалий. В результате маршрут № 3 на Большой Октябрьской после реконструкции улицы заменили троллейбусом (маршрут № 6), движение трамвая на «Пятёрке» пока удалось отстоять, но есть угроза реконструкции линии под совмещённое полотно и, как следствие, возникновение новых транспортных проблем.

Что касается планов развития трамвайного движения, то на сегодня есть пока что единственный определённый проект по закольцовке маршрутов № 5 и № 6 — новая линия должна соединить конечные на улице Блюхера и у больницы № 9. Линия должна пройти следующим образом: от дома № 86/9 по улице Блюхера, между домами по 23-ей и 25-й линиями, по улице Строителей от дома № 1К2, до дома № 11. В районе дома № 6/2 по улице Панина трамвайная линия должна обогнуть указанный дом с двух сторон: один путь — частично по 25-й линии, другой — пройдёт по улице Строителей, и на повороте на улицу Панина выйдет в левую сторону, где пути снова сойдутся.

Также новым генеральным планом предусмотрено проведение новых скоростных маршрутов в различные окраинные районы правобережной части города. Однако, поскольку за период 2005-09 годов произошла масштабная ликвидация линий в центре города, перспективы развития трамвайного движения представляются всё более туманными. Основная проблема состоит в том, что строительство линий должно повлечь частичное восстановление демонтированных путей и, соответственно, очередную переделку улиц. Кроме того, администрация и города и области продолжает занимать довольно пассивную позицию в вопросах развития и содержания электротранспорта. В частности, зимой 2010—2011 годов МУП «ЯрГорЭлектроТранс» было акционировано и преобразовано в ОАО. На данный момент собственником всех 100 % акций является Комитет по управлению муниципальным имуществом (КУМИ) мэрии г. Ярославля, однако не исключена продажа акций в частные руки.

В течение 2013 года велась подготовка к строительству нового кольца на улице Свердлова, взамен существовавшего последние четыре года разворотного треугольника. К сожалению, под кольцо не удалось найти другого места, кроме как на краю Бутусовского парка, к которому примыкает трамвайная конечная. Летом 2013 г. стройплощадка была огорожена, но работы на ней так и не начинались, к тому же вырубка деревьев на отведённом под кольцо участке имела отрицательный резонанс в городских СМИ. Таким образом, площадка простояла брошенной до января, когда наконец начались реальные подвижки. 14 января 2014 года был объявлен тендер «на право заключения договора на выполнение работ по строительству временного разворотного кольца трамвая с тупиком для отстоя подвижного состава — в соответствии с техническим заданием, проектной документацией и сметой». С 20 января того же года начались строительные работы по сооружению разворотного кольца, которые длились три недели, до 11 февраля. С 12 февраля того же года движение трамваев возобновлено уже по новому кольцу.

В целом, нынешнее состояние трамвая в Ярославле можно охарактеризовать как стабильное, особенно на фоне трамвайных систем во многих других городах страны. Остановлены планомерный демонтаж линий и списание вагонов, парк подвижного состава находится в хорошем состоянии, состояние путей в среднем по сети удовлетворительно-хорошее.

См. также

• Ярославский автобус
• Ярославский троллейбус

Напишите отзыв о статье "Ярославский трамвай"

Примечания

Ссылки

• [tram.yar.ru/ Ярославские трамваи]
• [tram.yar.ru/history.php/ «История развития городского электротранспорта»]
• [yarget.ru/?act=about/ ЯрГорЭлектроТранс — официальный сайт]
• [www.yargortrans.ru/list.php?vt=3 Список маршрутов трамваев]
• [www.sevkray.ru/news/9/9642 Исторические заметки из газеты «Северный край»]
• [расписание76.рф/yaroslavskiy-tramvay/ Страничка из истории ярославского трамвая]
• [loveki.ru/museum/maps/yaroslavl/yaroslavl_1911.jpg План города Ярославля с номерацией домов издания А. Разроднова, 1911 г.]

Отрывок, характеризующий Ярославский трамвай

Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.