Визуальный роман

Не следует путать с симулятором свиданий — другим жанром компьютерных игр.

Визуальный роман (яп. ビジュアルノベル бидзюару нобэру) — жанр компьютерных игр, подвид текстового квеста, в котором зрителю демонстрируется история при помощи вывода на экран текста, статичных (либо анимированных) изображений, а также звукового и/или музыкального сопровождения. Нередко используются и вставки полноценных видеороликов. Степень интерактивности в таких играх обычно низка, и от зрителя лишь изредка требуется сделать определенный выбор, в частности — выбрать вариант ответа в диалоге. Персонажи этих игр обычно выполнены в стиле аниме, который, как и визуальные романы, возник в Японии. На 2012 год этот жанр остаётся популярным прежде всего в Японии, где находятся большинство ведущих разработчиков, но набирает популярность и в других странах.

Содержание и жанр

Из-за маркетинговой политики американской компании-локализатора JAST USA, первой представившей визуальные романы на западном рынке, жанр стали ошибочно отождествлять с симуляторами свиданий. Однако визуальные романы включают в себя большое количество жанров — научную фантастику, фэнтези, пародийные комедии, ужасы, любовные романы. В настоящих симуляторах свиданий сюжет играет последнюю роль, либо отсутствует полностью, а игровой процесс сводится к достижению поставленных целей и условий при взаимодействии с одним или несколькими персонажами любого пола.

Традиционно визуальные романы для персонального компьютера содержат этти-сцены, даже если общая направленность произведения далека от эротической. В то же время почти все порты романов на консоли не содержат материалов «для взрослых», а некоторые новые игры теперь нацелены на любую аудиторию. Так, игры студий Key и KID выпущены как игры для всей семьи.

Игровой процесс

Визуальные романы отличаются низким уровнем интерактивности, в основном требуя от зрителя лишь нажатия определенной кнопки для перехода к следующему отрывку текста или сцене (в большинстве присутствует клавиша для быстрого пропуска сцен), но нередки случаи скрещивания визуальных романов с аркадами, пошаговыми стратегиями, RPG и другими игровыми жанрами.

Большая часть визуальных романов имеет разветвленный сюжет и несколько вариантов концовки, в таком случае зрителю в определенные моменты предлагается сделать выбор между различными вариантами действий или ответов в диалоге, таким образом определяя дальнейшие события в игре. Подобный формат был представлен в гибриде визуального романа и симулятора Dokyusei (1992).

Структура повествования работает как в интерактивных книгах, популярных в 1990-е. Однако в новеллах фабула обычно сложнее, а раскрытие характеров персонажей намного глубже, чем в вышеупомянутых книгах для детей. Визуальные романы действительно похожи на текстовые квесты, но имеют разные корни и преследуют другие цели. Учитывая слабый сюжет и невнятное повествование в большинстве современных игр, поклонники выделяют визуальные романы, считая такой способ повествования сильной стороной жанра.

Некоторые визуальные романы не ограничиваются одним жанром и включают в себя элементы других. Например, в Symphonic Rain, где игроку нужно сыграть на чём-то отдаленно похожем на музыкальный инструмент, для перехода к следующей сцене нужно набрать достаточно очков (набирать очки не обязательно, это просто мини-игра и её вообще можно пропустить). Часто такие мини-игры связаны с сюжетными предметами.

Некоторые простые игры не содержат моментов выбора вообще. Обычно это фанатские работы. Новеллы, написанные поклонниками, довольно популярны, существует несколько бесплатных движков и инструментов для упрощения их разработки, самые известные — NScripter, KiriKiri и Ren'Py

Во многих визуальных романах персонажей озвучивают профессиональные сэйю. Главный герой часто остается «немым», хотя остальные персонажи могут быть озвучены полностью. Музыка, как правило, пишется специально для игры, хотя бывают и исключения, как в случае с игрой Crescendo, в которой используются популярные песни и классическая музыка.

Стиль

Стиль повествования в визуальных романах несколько отличается от печатных книг. В основном, в визуальных романах повествование ведется от первого лица, и наблюдателем всех событий является протагонист. Весьма часто повествование делится не на главы, а дни, что позволяет подвести итог прошедшего дня. Конечно, есть много исключений.

Графика визуальных романов состоит из пакета фонов (обычно по одному на каждую локацию) и спрайтов (яп. 立ち絵 tachi-e) персонажей, которые накладываются сверху; перспектива — это обычно вид от первого лица, и «протагонист» остается не показанным. В ключевые моменты истории показываются специальные «CG-арты»: более детальные картинки, нарисованные специально для этой сцены вместо собранных из стандартных элементов, которые используют более кинематографичные углы камеры и включают протагониста. Эти сюжетные арты можно посмотреть в любой момент после того, как они были найдены в игре, «открыты», что создает интерес к повторному прохождению игры и выбору разных решений, ведь увидеть все особые события за одно прохождение порой невозможно.

Подвиды механики

Помимо жанровых подвидов, визуальные романы так же различаются и по механике.

Кинетическая новелла (Kinetic Novel)

Характерная черта для данного подвида визуального романа — полное отсутствие ветвлений, выбора вариантов и, как следствие, возможности зрителя влиять на сюжет.

Примеры: Planetarian, Narcissu.

Звуковая новелла (Sound Novel)

Та же кинетическая новелла, но с большим упором на звуковое сопровождение. Зачастую представители жанра имеют весьма слабую графическую составляющую, либо не имеют таковой вовсе.

Примеры: Higurashi no Naku Koro ni, Umineko no Naku Koro ni.

ADV («Adventure»)

В данном подвиде текст выводится через небольшое окно, обычно располагающееся в нижней части экрана. Оставшееся пространство отведено под красочные иллюстрации, фоны и спрайты персонажей, обычно с широким использованием эффектов (смена палитры, приближение/отдаление, вращение, волны, тряска экрана и пр.). Для жанра характерны короткие предложения, поскольку текстовое окно попросту не способно вместить большой объём текста. Для имён (либо значков или портретов, отождествляющих) персонажей, от чьего лица произносится предложение, обычно предусмотрена отдельная область текстового окна, что позволяет зрителю с лёгкостью отслеживать течение диалога. Когда от зрителя требуется выбор, ему предоставляется красочное (иногда анимированное и даже озвученное) окно с вариантами действий. Подавляющее большинство визуальных романов относятся именно к этому подвиду.

Примеры: Clannad, Ever 17: The Out of Infinity, Planetarian, Narcissu, Бесконечное лето.

Классические представители жанра

• Fate/stay night
• Saya no Uta
• Ever 17: The Out of Infinity
• Utawarerumono
• Planetarian ~Chiisana Hoshi no Yume~
• Higurashi no Naku Koro ni
• Umineko no Naku Koro ni
• Chaos;Head
• Steins;Gate
• Clannad
• Tsukihime

См. также

• Симулятор свиданий
• Ren'Py
• NScripter
• Аниме
• Манга
• Моэ

Ссылки

• [vndb.org/ The Visual Novel Database]. — Крупнейшая англоязычная база данных по визуальным романам, существующая с 1.10.2007. [www.webcitation.org/65haDMY5B Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
• [anivisual.net/ Anivisual.net]. — База визуальных новелл переведённых на русский язык.

Отрывок, характеризующий Визуальный роман

Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.