Динамо (футбольный клуб, Брянск)
Поделись знанием:
К:Футбольные клубы, основанные в 1931 годуДинамо (футбольный клуб, Брянск)Динамо (футбольный клуб, Брянск)
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.
29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]
Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.
Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
 Динамо Брянск
| |||
| |||
| Полное название |
НП «Футбольный клуб «Динамо-Брянск» [1] | ||
| Прозвища | «Сине-белые», «Брянские волки», «Партизаны» | ||
| Основан | 1931 | ||
|---|---|---|---|
| Стадион | Динамо, Брянск | ||
| Вместимость | 10 100[2] | ||
| Президент | Александр Жигунов
| ||
| Исп. директор | Дмитрий Митт
| ||
| Тренер | Юрий Быков
| ||
| Капитан | Александр Фомичёв
| ||
| Спонсор | DECATHLON | ||
| Сайт | [fc-db.ru/ FC-DB.RU], [fkdb.ru/ FKDB.RU] | ||
| Соревнование | Второй дивизион, зона «Центр» | ||
| 2015/2016 | 9 место | ||
| |||
«Дина́мо» Брянск — российский футбольный клуб из Брянска, основанный в 1931 году. Выступает во Втором дивизионе, зоне «Центр», домашний стадион — «Динамо» (после реконструкции вмещает 10100 зрителей), главный тренер — Юрий Быков.
Содержание
История
1931—1959
Идея о создании в Брянске динамовской команды принадлежит сотрудникам Объединённого государственного политического управления Григорию Пимашкину и Андрею Адамовичу. Датой основания клуба считается 9 июля 1931 года. Эту дату связывают с днём проведения первой тренировки команды.
Брянское «Динамо» выступало в Лиге Западных Областей. В те годы принципиальным соперником было смоленское «Динамо». В 1932 году коллектив совершал турне по Баку, где предстояла серия из трёх матчей с ведущими командами города. В первом матче брянцы одержали победу с минимальным счётом, во втором — боевая ничья 3:3, а третий матч был отменён из-за плохих погодных условий. До 1936 года «Динамо» было среди лидеров своей зоны, особо ярким выдался год 1933, когда динамовцы камень на камне не оставляли от своих соперников из Смоленска, Минска, Киева, Одессы, Днепропетровска, Ленинграда. В тот боевитый состав входили такие игроки как Пимашкин, Николаевский, Шариков, Логинов, Баранов, Сомвилов, Журавский, Козелков, Борисевич, Москаленко и Андреев. Успешные выступления продолжались до тех пор, пока Брянск не был включён в Орловскую область, тогда клуб и утратил лидирующие позиции вплоть до начала Великой Отечественной войны, когда клуб был расформирован.
После 1945 года «Динамо» было возрождено, и стало лидером во вновь созданной Брянской области. В первом послевоенном сезоне 1946 клуб занял третье место в соревновании футбольных коллективов Брянской области. В 1947 году был завоёван кубок области. В сезоне 1948 брянское «Динамо» участвовало в чемпионате РСФСР, в своей зоне брянская команда заняла второе место, уступив одноклубникам из соседнего Смоленска чемпионство. А через год динамовцы смогли набрать всего 8 очков в турнирной таблице среди 11 клубов, и заняв тем самым последнее место, одержав победу только единажды. Плохие результаты можно объяснить тем, что в клубе происходила смена поколений. Постепенно, вместо опытных возрастных игроков приходили молодые игроки, которым не по силам было справиться с футбольными командами уровня национального первенства.
Четыре сезона подряд, с 1955 по 1958 годы, брянские динамовцы становятся серебряными призёрами, а чемпионским был сезон 1959, когда клуб выиграл Чемпионат Брянской области.
1960—1991
Успех 1959 года позволил команде в 1960 году участвовать в Чемпионате Класса «Б». К дебютному сезону клуба в большом футболе нужно было скомплектовать состав, ктороый бы позволил ФСО «Динамо» закрепиться во втором футбольном эшелоне страны. На просмотр были приглашены лучшие футболисты ведущих команд области. 2 мая 1960 года «Динамо» проводило свой первый матч в гостях у тамбовского «Спартака», также впервые выступающего в Классе «Б». В этой встрече сильнее оказалась приезжая команда. Голы на счету Валентина Бабакова и Сергея Кухарева, а свои ворота сохранили не распечатанными. К следующей игре команда с двумя очками в активе отправилась в Воронеж на встречу с сильной командой «Труд». И в этом матче брянцы не знают поражения — 1:1. А 21 мая зрители на стадионе «Динамо» в Брянске лицезрели первый домашний матч команды в профессиональном футболе с командой «Ракета» из Горького, занимающей третье место после двух туров. Но, к сожалению, первая домашняя игра сезона была проиграна подмосковной команде 0:2. После домашнего поражения, «Динамо» уступило 0:3 новгородскому клубу «Ильмень» и «Шахтёру» из Сталиногорска. Затем, в Калуге с помощью голов Кузерина и Иванова был обыгран местный «Спутник». В том сезоне подопечные Ильи Бизюкова заняли предпоследнее 15 место. Последний матч круга бело-голубые проводили дома против середняка лиги, калининградской «Балтики», зрители увидели пять безответных голов в ворота родной команды. Итогом первого круга стало 13 место в турнирной таблице. Второй круг сложился ещё плачевней, хотя начало у снине-белые вновь выдалось удачным. С минимальным счётом повержен тамбовский «Спартак» и две ничьи с воронежским «Трудом» и липецким клубом «Трудовые резервы» с одинаковым счётом 1:1. Но последующие выездные матчи с «Ракетой», тульским «Трудом» и ленинградским «Спартаком» усугубили и без того сложное положение клуба. Таким образом, дебют «Динамо» в Классе «Б» закончился для брянцев на предпоследнем 15 месте.
Первая международная встреча в товарищеском матче 30 июля 1960 года проходила на брянском стадионе, соперником был клуб «СОНП» из чехословацкого города Кладно. Несмотря на то, что местная команда играла на своём домашнем стадионе, динамовский клуб был разгромлен с неприлично крупным счётом 1:6. Единственный гол за сине-белых забил Виктор Толкачев.
В этом году на домашней товарищеской игре были обыграны одноклубники из столицы, в упорной борьбе брянцы одержали победу со счётом 4:3, по голу забили Бабаков, Иванин, Кухарев и Свиридов.
В сезоне 1961 у руля динамовцев встал Иван Соловьёв, также возглавлявший на протяжении долгого времени клуб «Дзержинец» из Бежицы. Под его началом брянский коллектив занял в этом сезоне 9 место из 13. В третьем сезоне для сине-белых в классе «Б» закончился 13 местом, а со следующего сезона эта лига вследствие реформ являлась дивизионом третьего уровня. В 1967 году команда заняла первое место в классе «Б», а в квалификационном раунде «Динамо» заняло пятое место. Возвращение во второй элитный дивизион Советского Союза состоялся в сезоне 1968, когда брянское «Динамо» вышло во вторую группу класса «А», став чемпионом своей зоны и выступив удачно в финальных групповых стадиях. Однако, в виду постоянных перемен в сфере футбольной системы лиг СССР, класс «А», в котором брянский клуб «Динамо» завершил выступление расположившись на шестой с низу, 14 строчке, с сезона 1970 года уже считалась эшелоном рангом ниже. В 1971—1991 годах клуб представлял Брянск во Второй советской лиге, в котором выступал с переменным успехом. Наивысшим достижением за эти 20 лет можно отметить победу, датированную 1985 годом в первой зоне, но в финальном групповом турнире команда заняла последнее 4 место. Но неудач за 2 десятка сезона было всё же больше, чем успехов. Два сезона подряд 1976 и 1977 брянцы замыкают турнирную таблицу на 21 месте, а через 2 сезона, уже в 1980 году клуб снова оказывается последним, но уже в составе лиги из 18 футбольных коллективов.
1992—2003
После распада СССР брянское «Динамо» выступало во Второй лиге. В 1992 и 1993 годах команда заняло 14 и 15 места соответственно, последний результат означал, что клуб в следующем сезоне будет выступать в Третьей лиге. В четвёртом дивизионе страны брянская команда провела 4 сезона подряд. Сезоны 1995 и 1996 брянцы заканчивали чемпионат на 5 позиции, а в 1997, завершив первенство на 13 месте, вследствие реформации Второй лиги, «Динамо» снова играет во Втором дивизионе. Свой дебютный сезон после четырёхлетнего отсутствия, команда провела неудачно, обосновавшись внизу турнирной таблице. Следующие 5 сезонов коллектив из Брянска провёл ударно. В 1999 году в клубе произошли серьёзные изменения. В этом сезон в стан сине-белых пришло множество игроков, в том числе и лидеры брянского «Спартака», который в этом же году канул в лету. Этот сезон команда закончила в лидерах, на 5 месте. Этот сезон во многом стал переломным для команды, в следующем году брянцы становятся серебряными призёрами, уступив первое место «Химкам» 2 очка. А в следующих двух годах «Динамо» немного сбавило темп, но всё же осталось в лидерах, заняв 3 место в 2001 и 4 2002. В 2003 году брянское «Динамо» вступила в сезон полная намерениями впервые в истории выйти в Первый дивизион Российского первенства. На протяжении всего сезона за путёвку на повышение боролись три клуба: брянское «Динамо», белгородская «Салют-Энергия» и «Орёл». Этот сезон «Динамо» закончило сезон на вершине турнирной таблицы зоны «Центр», набрав одинаковое количество очков с командой «Орёл». Несмотря на превосходство в количестве побед в первенстве над «Орлом» и в личных встречах, где брянцы в 14 туре переиграли соседей дома 2:0, и в Орле в дерби с таким же счётом, победитель был определён в «Золотом матче» в Туле, где сине-белые проиграли 1:2. После победы в этом межкомандном соревновании «Орёл» продвинулся в Первый дивизион, однако после исключения из числа членов ПФЛ петербургского «Динамо», брянское «Динамо», как команда, занявшая второе место, также было продвинуто в Первый дивизион, заняв место петербуржцев.
2004—2012
| Приблизительный стартовый состав «Динамо» в сезоне 2011/12, когда команда заняла рекордное для себя 5 место в ФНЛ. |
В этом году динамовский клуб дебютировал в Первом дивизионе российского футбола. У брянской команды, на тот момент, подобный опыт выступления во второй по силе лиге был впервые после сезона 1969. Перед клубом была поставленна задача войти в десятку лучших команд Первой лиги, но сезон завершили на 15 месте. Этот результат сохранил команде прописку в дивизионе. Следующие три сезона сине-белые только прибавляли в своей мощи. В 2005 «Динамо», как и год назад, обосновалось в середине турнирной таблицы, продвинувшись вперёд лишь на 2 строчки. А в 2006—2007 годах клуб финишировал на 9 и 8 местах соответственно. В сезоне 2007 брянскаа команда также добилась успеха и в национальном кубке. Клуб в 1/4 финала обыграл «Ростов» и вышел в полуфинал, где уступил столичному клубу «Москва» (1:1 дома и 0:1 на выезде). Клуб «Динамо-Брянск» стал первой за 40 лет командой не из Высшей лиги, дошедшей до 1/2 финала кубка страны. Вскоре, после кубкового успеха, президент РФС Виталий Мутко лично вручил удостоверения мастеров спорта 14 игрокам[3].
Следующий год для брянского коллектива завершился полным провалом, закончив сезон 2008 на предпоследнем, 21 месте в Первой дивизиона, клуб перешёл в зону «Центр» Второго дивизиона.
В сезоне 2009 года «Динамо» заняло второе место с лучшими показателями среди вторых мест всех пяти зон, но на предложение вернуться в Первую лигу вместо выбывшего «Витязя» руководство динамовцев ответило отказом. В межсезонье главным тренером команды вновь стал Софербий Ешугов. Состав участников первого дивизиона в 2010 году был утвержден с учетом отказа выступать в первом дивизионе подольского клуба и перехода в Премьер-Лигу владикавказской «Алании», которых заменили в соответствии с регламентом «Ротор» из Волгограда и «Динамо». Таким образом, команда в 2010 году выступает в Первом дивизионе ПФЛ.
По результатам первой половины чемпионата «Динамо» занимало последнее, 20 место, в мае Ешугов был уволен, новым главным тренером команды стал Сергей Овчинников. В межсезонье Овчинников кардинально изменил состав команды: 10 футболистов покинули команду, 12 игроков были дозаявлены, в их числе оказались вратарь Вениамин Мандрыкин, полузащитники Бранислав Крунич, Максим Ромащенко, а также ряд игроков «Локомотива» и «Спартака», не входящие в основной состав. Руководством клуба озвучена задача в течение трёх лет выйти из Первого дивизиона в Премьер-Лигу. 16 сентября 2010 года Сергей Овчинников подал в отставку, его место занял Александр Смирнов, сохранивший команду в лиге.
Сезон 2011/2012 в ФНЛ начался для команды неудачно и 20 мая 2011 года по обоюдному согласию Александр Смирнов расторг контракт с клубом. 25 мая 2011 года тренером «Динамо» стал уроженец Брянска, известный футбольный специалист Валерий Петраков, срок соглашения был рассчитан на 3 года. Под его руководством «Динамо» продолжило неудачно выступать в первенстве, завершив первый круг внизу таблицы. В начале 2012 года «Динамо-Брянск» первым из команд ФНЛ обзавелся официальной страничкой в твиттере[4]. Несмотря на такое положение клуба после первой половины первой стадии, команда сумела войти в ТОП-8 команд лиги после двух кругов, а в борьбе за выход в Премьер-Лигу команда заняло 5 место — наивысший результат за более чем 80-летнюю историю.
28 июня 2012 года, за 10 дней до начала игр нового сезона чемпионата ФНЛ, апелляционный комитет РФС отозвал лицензию у ФК «Динамо-Брянск», таким образом клуб покинул Футбольную национальную лигу[5].
С 2012
6 июля 2012 года команда заявилась на участие в Первенстве России по футболу Третьего дивизиона зона «Черноземье» под названием «Динамо ДЮСШ»[6]. 27 декабря 2012 года было сообщено о переименовании клуба, из названия была исключена приставка «ДЮСШ»[7]. 14 мая 2013 года в Москве прошло заседание аттестационной комиссии Профессиональной футбольной лиги. По его итогам клуб «Динамо-Брянск» получил право на участие в чемпионате второго дивизиона российского футбола в сезоне 2013/2014. 8 июня 2013 года в 30 туре, разгромив на своём поле дублёров курского «Авангарда» со счётом 4:1, «Динамо» заняло первое место в турнирной таблице, став чемпионом Третьего дивизиона в зоне «Черноземье» сезона 2012/2013. Победа гарантировала команде выход во Второй дивизион по спортивному принципу.
По итогам сезона 2013/2014 в зоне «Центр» Второго дивизиона «Динамо» заняло 5-е место.
На протяжении сезона 2014/2015 команда демонстрировала преимущественно интересный, остроатакующий футбол,К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3245 дней] однако этого далеко не всегда хватало для итоговой победы в каждом конкретном матче. В конечном итоге в 30-ти турах были одержаны 9 побед (из них 6 на выезде, одна крупная дома и одна техническая). В 5-ти из 8-ми победных матчей командой было забито 2 и более мяча. 11 раз была зафиксирована ничья и 10 раз команда проиграла. Однако проигрыш в 2 мяча был зафиксирован лишь однажды (во 2-ом туре после домашней встречи с будущим чемпионом зоны «Центр» воронежским «Факелом», итоговый счёт — 1:3). В остальных 9-ти проигранных матчах «Динамо» уступило с разницей не более чем в один мяч, причём шесть матчей из девяти закончились с одинаковым счётом 0:1, в остальных трёх матчах (все на выезде) команда забивала один либо два мяча. Сезон 2014/2015 годов «Динамо» завершило на 10-м месте в турнирной таблице зоны «Центр» Второго дивизиона.
В сезоне 2015/2016 гг. клуб выиграл 8 матчей, 7 сыграл вничью и 11 встреч команда проиграла, завершив сезон на 9-м месте зоны «Центр» Второго дивизиона. В матчах «Динамо» забило 22, а пропустило 25 мячей, таким образом, разница — -3 (минус 3).
Клубная символика и форма
Форма «Динамо» в 2015 году
|
|
|
|
|
Цвета
| Синий | Белый |
Гимн клуба
Автором гимна брянского «Динамо» является российский певец Александр Барыкин[8]. Впервые он исполнил его 5 апреля 2006 года перед началом первого домашнего матча в сезоне, в дерби с «Орлом», на заполненном брянском стадионе. Примечательно, что эта встреча принципиальных соперников закончилась победой брянского клуба, а также, этот матч стал самой посещаемой домашней встречей команды на стадионе «Динамо» после реконструкции в 2004 году. Матч посетило около 10000 болельщиков[9].
Текст гимна
|
Вновь собрал нас вместе стадион, Силу зрелой докажи игрой, Скорость, мужество, азарт борьбы, Силу классной докажи игрой, Даже если неудач гроза — Силу страстной докажи игрой, Силу страстной докажи игрой, Атакуй, Динамо, мы с тобой! |
|
История участия в национальных чемпионатах и кубках
- В официальных соревнованиях выступает с 1960 года.
Первенство СССР
| Сезон | Место | И | В | Н | П | Голы | О | Лига | Тренер |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1960 | 15 (16) | 30 | 7 | 6 | 17 | 32 — 64 | 20 | Класс «Б», I зона РСФСР | Илья Бизюков |
| 1961 | 9 (13) | 24 | 8 | 4 | 12 | 31 — 47 | 20 | Класс «Б», I зона РСФСР | Иван Соловьёв |
| 1962 | 13 (17)  |
32 | 7 | 10 | 15 | 32 — 43 | 24 | Класс «Б», I зона РСФСР | Иван Соловьев |
| 1963 | 8 (16) | 30 | 13 | 8 | 9 | 44 — 30 | 34 | Класс «Б», I зона РСФСР | Иван Соловьев |
| 1964 | 8 (17) | 32 | 12 | 10 | 10 | 34 — 31 | 34 | Класс «Б», I зона РСФСР | Иван Соловьев |
| 1965 | 6 (18) | 34 | 14 | 11 | 9 | 34 — 29 | 39 | Класс «Б», I зона РСФСР | Юрий Людницкий |
| 1966 | 14 (17) | 32 | 8 | 9 | 15 | 28 — 33 | 25 | Класс «Б», I зона РСФСР | Владимир Ведерников |
| 1967 | 1 (18) | 34 | 16 | 10 | 8 | 39 — 19 | 42 | Класс «Б», I зона РСФСР | Владимир Ведерников |
| 5 (5) | 4 | 1 | 1 | 2 | 3 — 6 | 3 | Полуфинал РСФСР | ||
| 1968 | 1 (20) | 38 | 21 | 11 | 6 | 47 — 25 | 53 | Класс «Б», I зона РСФСР | Владимир Ведерников |
| 1 (4) | 3 | 3 | 0 | 0 | 4 — 1 | 6 | Полуфинал РСФСР | ||
4 (6)  |
5 | 1 | 3 | 1 | 2 — 2 | 5 | Финал РСФСР | ||
| 1969 | 14 (20) |
38 | 11 | 12 | 15 | 26—43 | 34 | Класс «А», II группа | Владимир Ведерников |
| 1970 | 21 (22) | 42 | 7 | 11 | 24 | 34 — 79 | 25 | II группа «А», II зона | Владимир Ведерников |
| 1971 | 13 (20) | 38 | 9 | 16 | 13 | 30 — 36 | 43 | Вторая лига, II зона | Вадим Кублицкий |
| 1972 | 8 (19) | 36 | 16 | 6 | 14 | 47 — 48 | 38 | Вторая лига, III зона | Вадим Кублицкий |
| 1973 | 18 (18) | 34 | 9 | 2 | 19 | 43 — 54 | 20 | Вторая лига, IV зона | Вадим Кублицкий |
| 1974 | 12 (20) | 38 | 15 | 7 | 16 | 47 — 48 | 37 | Вторая лига, II зона | Виктор Терентьев |
| 1975 | 15 (20) | 38 | 10 | 10 | 18 | 34 — 50 | 30 | Вторая лига, III зона | Владимир Болотов |
| 1976 | 21 (21) | 40 | 5 | 9 | 26 | 28 — 59 | 19 | Вторая лига, III зона | Владимир Болотов |
| 1977 | 21 (21) | 40 | 6 | 5 | 29 | 30 — 98 | 17 | Вторая лига, I зона | Юрий Марушкин |
| 1978 | 20 (24) | 46 | 11 | 9 | 26 | 37 — 72 | 31 | Вторая лига, I зона | Юрий Марушкин |
| 1979 | 14 (24) | 46 | 21 | 6 | 19 | 60 — 56 | 48 | Вторая лига, I зона | Евгений Сергеев |
| 1980 | 18 (18) | 34 | 3 | 2 | 29 | 28 — 79 | 8 | Вторая лига, III зона | Вячеслав Перфильев |
| 1981 | 4 (17) | 32 | 17 | 6 | 9 | 47 — 25 | 40 | Вторая лига, I зона | Юрий Марушкин |
| 1982 | 3 (16) | 30 | 17 | 4 | 9 | 61 — 42 | 38 | Вторая лига, V зона | Юрий Марушкин |
| 1983 | 2 (17) | 32 | 18 | 7 | 7 | 54 — 34 | 43 | Вторая лига, V зона | Юрий Марушкин |
| 1984 | 4 (18) | 34 | 20 | 6 | 8 | 61 — 40 | 46 | Вторая лига, V зона | Юрий Марушкин |
| 1985 | 1 (17) | 32 | 23 | 5 | 4 | 73 — 30 | 51 | Вторая лига, I зона | Юрий Марушкин |
| 4 (4) | 6 | 0 | 2 | 4 | 9 — 19 | 2 | Финал | ||
| 1986 | 12 (16) | 30 | 8 | 9 | 13 | 37 — 43 | 25 | Вторая лига, V зона | Юрий Марушкин |
| 1987 | 11 (18) | 34 | 11 | 6 | 17 | 34 — 44 | 28 | Вторая лига, V зона | Юрий Марушкин |
| 1988 | 6 (18) | 34 | 16 | 6 | 12 | 49 — 47 | 38 | Вторая лига, V зона | Юрий Марушкин |
| 1989 | 2 (22) | 42 | 25 | 10 | 7 | 89 — 48 | 60 | Вторая лига, V зона | Юрий Марушкин |
| 1990 | 9 (22) | 42 | 18 | 8 | 16 | 59 — 51 | 44 | II лига, зона Центр | Юрий Марушкин |
| 1991 | 11 (22) | 42 | 18 | 5 | 19 | 47 — 50 | 41 | II лига, зона Центр | Юрий Марушкин |
Кубок СССР
| Сезон | И | В | Н | П | Голы | Последний матч | Стадия | Тренер |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1961 | 2 | 1 | 0 | 1 | 2 — 2 | Металлург (Череповец), 1:0 | Финал Зоны 1 РСФСР | Иван Соловьёв |
| 1962 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 3 | Вымпел (Калининград), 0:3 | 1/8 финала Зоны 1 РСФСР | Иван Соловьёв |
| 1963 | 3 | 1 | 1 | 1 | 2 — 2 | Волга (Калинин), 1:2 | 1/4 финала Зоны 1 РСФСР | Иван Соловьёв |
| 1964 | 3 | 1 | 1 | 1 | 2 — 4 | Звезда (Серпухов), 0:3 | 1/4 финала Зоны 1 РСФСР | Иван Соловьёв |
| 1965/1966 | 2 | 1 | 0 | 1 | 3 — 3 | Звезда (Серпухов), 3:2 (дв.) | 1/4 финала Зоны 1 РСФСР | Владимир Ведерников |
| 1966/1967 | 2 | 1 | 0 | 1 | 1 — 1 | Локомотив (Калуга), 1:0 | 1/4 финала Зоны 1 РСФСР | Владимир Ведерников |
| 1967/1968 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 1 | Спартак (Белгород), 1:0 | 1/16 финала Зоны 1 РСФСР | Владимир Ведерников |
| 1970 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 1 | Металлург (Липецк), 1:0 | 1/4 финала Зоны 2 | Владимир Ведерников |
| 1985/1986 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 6 | Даугава (Рига), 6:0 | 1/64 финала | Юрий Марушкин |
| 1986/1987 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 4 | Закарпатье (Ужгород), 4:0 | 1/64 финала | Юрий Марушкин |
| 1990/1991 | 1 | 0 | 0 | 1 | 1 — 1 | Локомотив (Москва), 1:1 (4:5 пен.) | 1/64 финала | Юрий Марушкин |
Кубок РСФСР
| Сезон | И | В | Н | П | Голы | Последний матч | Стадия | Тренер |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1973 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 0 | Волга (Горький), 0:0 (3:4 пен.) | 4 зона, 1/32 финала | Юрий Марушкин |
| 1974 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 1 | Искра (Смоленск), 1:0 | 3 зона, 1/32 финала | Виктор Терентьев |
| 1975 | 1 | 0 | 0 | 1 | 3 — 4 | Машиностроитель (Тула), 4:3 (дв.) | 3 зона, 1/32 финала | Владимир Болотов |
| 1976 | 1 | 0 | 0 | 1 | 2 — 2 | Локомотив (Калуга), 2:2 (4:5 пен.) | 3 зона, 1/16 финала | Владимир Болотов |
| 1977 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 3 | Волга (Калинин), 3:0 | 1 группа, 1/8 финала | Юрий Марушкин |
| 1980 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 2 | Машук (Пятигорск), 0:2 | 3 зона, 1/32 финала | Виктор Зимин |
| 1981 | 3 | 2 | 0 | 1 | 6 — 5 | Знамя труда (Орехово-Зуево), 5:0 | 1 зона, 1/8 финала | Юрий Марушкин |
| 1983 | 3 | 2 | 0 | 1 | 6 — 5 | Зоркий (Красногорск), 2:2 (6:5 пен.) | 1 зона, 1/16 финала | Юрий Марушкин |
| 1984 | 1 | 0 | 0 | 1 | 1 — 2 | Заря (Калуга), 1:2 | 1 зона, 1/32 финала | Юрий Марушкин |
| 1985 | 3 | 2 | 0 | 1 | 4 — 8 | Красная Пресня (Москва), 6:0 | 1 зона, 1/16 финала | Юрий Марушкин |
| 1986 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 2 | Авангард (Курск), 2:0 | 3 зона, 1/32 финала | Юрий Марушкин |
| 1987 | 3 | 2 | 0 | 1 | 4 — 5 | Динамо (Вологда), 3:0 | 1 зона, 1/16 финала | Юрий Марушкин |
| 1988 | 4 | 2 | 1 | 1 | 4 — 4 | Искра (Смоленск), 2:3 (0:2, 1:2) | 5 зона, Финал | Юрий Марушкин |
| 1989 | 3 | 2 | 0 | 1 | 3 — 1 | Балтика (Калининград), +:- | 1 зона, 1/4 финала | Юрий Марушкин |
Первенство России
| Сезон | Место | И | В | Н | П | Голы | О | Лига | Тренер |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1992 | 14 (22) | 42 | 13 | 12 | 17 | 44 — 60 | 38 | Вторая лига, II зона | Николай Сергеев |
| 1993 | 15 (18) |
34 | 11 | 5 | 18 | 37 — 49 | 37 | Вторая лига, III зона | Николай Сергеев |
| 1994 | 12 (17) | 32 | 11 | 6 | 15 | 38 — 40 | 28 | Третья лига, II зона | Виктор Зимин |
| 1995 | 5 (13) | 24 | 11 | 8 | 5 | 32 — 16 | 41 | Третья лига, IV зона | Виктор Зимин |
| 1996 | 5 (16) | 30 | 14 | 10 | 6 | 52 — 27 | 52 | Третья лига, IV зона | Виктор Зимин |
| 1997 | 13 (19) |
36 | 13 | 7 | 16 | 38 — 42 | 46 | Третья лига, V зона | Виктор Зимин |
| 1998 | 12 (21) | 40 | 14 | 8 | 18 | 44 — 57 | 50 | Вторая лига, зона Центр | Александр Секселев |
| 1999 | 5 (19) | 36 | 18 | 9 | 9 | 51 — 24 | 63 | Вторая лига, зона Центр | Игорь Белонович |
| 2000 | 2 (20) | 38 | 26 | 8 | 4 | 60 — 23 | 86 | Вторая лига, зона Центр | Игорь Белонович |
| 2001 | 3 (20) | 38 | 24 | 10 | 4 | 64 — 23 | 82 | Вторая лига, зона Центр | Валерий Корнеев |
| 2002 | 4 (20) | 38 | 21 | 9 | 8 | 50 — 28 | 72 | Вторая лига, зона Центр | Виктор Зимин |
| 2003 | 1-2 (19) |
36 | 27 | 2 | 7 | 64 — 26 | 83 | Вторая лига, зона Центр | Игорь Белонович |
| 2004 | 15 (22) | 42 | 14 | 13 | 15 | 49 — 51 | 55 | Первый дивизион | Виктор Зимин |
| 2005 | 13 (22) | 42 | 13 | 13 | 16 | 44 — 49 | 52 | Первый дивизион | Софербий Ешугов |
| 2006 | 9 (22) | 42 | 17 | 10 | 15 | 42 — 38 | 61 | Первый дивизион | Софербий Ешугов |
| 2007 | 8 (22) | 42 | 16 | 11 | 15 | 49 — 55 | 59 | Первый дивизион | Владимир Сычев |
| 2008 | 21 (22) |
42 | 6 | 4 | 32 | 30 — 81 | 22 | Первый дивизион | Леонид Назаренко |
| 2009 | 2 (17) |
32 | 20 | 9 | 3 | 57 — 22 | 69 | Второй дивизион, зона Центр | Сергей Булатов |
| 2010 | 14 (20) | 38 | 11 | 11 | 16 | 53 — 54 | 44 | Первый дивизион | Александр Смирнов |
| 2011/12 | 6 (20) | 38 | 17 | 9 | 12 | 48 — 40 | 60 | ФНЛ | Валерий Петраков |
| 5 (8) |
52 | 22 | 12 | 18 | 62 — 57 | 78 | Второй этап | ||
| 2012/13 | 1 (15) |
28 | 22 | 4 | 2 | 68 — 17 | 70 | ЛФЛ, зона Черноземье | Дмитрий Ларин |
| 2013/14 | 5 (16) | 30 | 14 | 6 | 10 | 35 — 32 | 48 | Второй дивизион, зона Центр | Дмитрий Ларин |
| 2014/15 | 10 (16) | 30 | 9 | 11 | 10 | 30 — 26 | 38 | Второй дивизион, зона Центр | Дмитрий Ларин |
| 2015/16 | 9 (14) | 26 | 8 | 7 | 11 | 22 — 25 | 31 | Второй дивизион, зона Центр | Олег Гарин |
Кубок России
| Сезон | И | В | Н | П | Голы | Последний матч | Стадия | Тренер |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1992/1993 | 2 | 1 | 0 | 1 | 2 — 0 | Атоммаш (Волгодонск), +:- | 1/128 финала | Николай Сергеев |
| 1994/1995 | 2 | 1 | 0 | 1 | 0 — 2 | Кристалл (Смоленск), 2:0 | 1/128 финала | Виктор Зимин |
| 1995/1996 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 1 | Турбостроитель (Калуга), 1:0 | 1/256 финала | Виктор Зимин |
| 1996/1997 | 4 | 3 | 0 | 1 | 8 — 4 | Шинник (Ярославль), 2:3 | 1/32 финала | Виктор Зимин |
| 1997/1998 | 2 | 1 | 0 | 1 | 5 — 5 | ЦСК ВВС-Кристалл (Смоленск), 5:3 | 1/64 финала | Виктор Зимин |
| 1998/1999 | 2 | 1 | 0 | 1 | 1 — 8 | Металлург (Липецк), 8:1 | 1/64 финала | Александр Секселев |
| 1999/2000 | 2 | 1 | 0 | 1 | 2 — 1 | Дон (Новомосковск), 1:1 (3:1 пен.) | 1/128 финала | Игорь Белонович |
| 2000/2001 | 1 | 0 | 0 | 1 | 1 — 2 | Локомотив (Калуга), 2:1 (дв.) | 1/256 финала | Игорь Белонович |
| 2001/2002 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 0 | Орёл, 0:0 (4:1 пен.) | 1/256 финала | Валерий Корнеев |
| 2002/2003 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 0 | Орёл, 0:0 (7:8 пен.) | 1/256 финала | Виктор Зимин |
| 2003/2004 | 1 | 0 | 0 | 1 | 1 — 2 | Орёл, 2:1 | 1/256 финала | Игорь Белонович |
| 2004/2005 | 3 | 1 | 0 | 2 | 1 — 6 | Торпедо (Москва), 4:0 (0:2, 2:0) | 1/16 финала | Виктор Зимин |
| 2005/2006 | 3 | 1 | 1 | 1 | 2 — 5 | Динамо (Москва), 0:4 (0:0, 0:4) | 1/16 финала | Софербий Ешугов |
| 2006/2007 | 8 | 3 | 3 | 2 | 7 — 5 | Москва, 2:1 (1:1, 1:0) | 1/2 финала | Софербий Ешугов |
| 2007/2008 | 2 | 1 | 0 | 1 | 2 — 4 | Зенит (Санкт-Петербург), 1:4 | 1/16 финала | Владимир Сычев |
| 2008/2009 | 2 | 1 | 0 | 1 | 1 — 2 | Спартак (Москва), 1:2 | 1/16 финала | Леонид Назаренко |
| 2009/2010 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 1 | Русичи (Орёл), 1:0 | 1/128 финала | Сергей Булатов |
| 2010/2011 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 — 1 | Металлург (Липецк), 1:0 | 1/32 финала | Александр Смирнов |
| 2011/2012 | 3 | 2 | 0 | 1 | 5 — 3 | Зенит (Санкт-Петербург), 2:0 | 1/8 финала | Валерий Петраков |
| 2012/2013 | 2 | 1 | 0 | 1 | 2 — 3 | Химик (Новомосковск), 3:2 (1:3, 0:1) | 1/8 финала Зоны «Черноземье» | Дмитрий Ларин |
| 2013/2014 | 2 | 1 | 0 | 1 | 0 — 2 | Авангард (Курск), 2:0 | 1/128 финала | Дмитрий Ларин |
| 2014/2015 | 2 | 1 | 0 | 1 | 4 — 3 | Коломна (Коломна), 3:0 | 1/64 финала | Дмитрий Ларин |
| 2015/2016 | 4 | 2 | 0 | 2 | 2 — 2 | Локомотив (Лиски), 0:1 | Матч за выход в 1/32 финала | Олег Гарин |
| 2016/2017 | 2 | 1 | 0 | 1 | 2 — 2 | Торпедо (Москва), 2:0 | 1/64 финала | Юрий Быков |
Легенда
— Первая по уровню лига страны — В борьбу за кубок вступают команды Первой по уровню лиги страны — Вторая по уровню лига страны — В борьбу за кубок вступают команды Второй по уровню лиги страны — Третья по уровню лига страны — В борьбу за кубок вступают команды Третьей по уровню лиги страны — Четвёртая по уровню лига страны — В борьбу за кубок вступают команды Четвёртой по уровню лиги страны |
Статистика выступлений
| Соревнование | Период участия | Количество игр | Разница мячей | Лучший результат | Самая крупная победа | Самое крупное поражение | Рекордсмены клуба |
| Чемпионат СССР | 1960—1991 | 1158 (425 В, 256 Н, 477 П) | 1394 — 1525 | 9 место в классе «Б» (1961) | 7:0 «Авангард» Коломна (1966) | 0:10 «Металлург» Тула (1970) | Иван Марочкин, провёл около 450 матчей Владимир Фроленков, забил свыше 140 мячей |
| Чемпионат РСФСР | 1985, 1988, 1989, 1991 | 18 (9 В, 6 Н, 3П) | 40 — 18 | 1 место (1989) | 11:0 «Крылья Советов» Куйбышев (1989) | 1:4 «Уралмаш» Свердловск (1988) | |
| Кубок СССР | 1961—1966, 1967, 1970, 1985—1986, 1990 | 24 (5 В, 2 Н, 11 П) | 11 — 28 | 1/64 финала (1991) | 2:0 «Гранитас» Клайпеда (1968) | 0:6 «Даугава» Рига (1985) | |
| Кубок РСФСР | 1973—1977, 1980—1981, 1983—1989 | 27 (11 В, 5 Н, 11 П) | 34 — 46 | Финалист зоны (1988) | 3:0 «Москвич» Москва (1981) 3:0 «Север» Мурманск (1981) | 0:6 «Красная Пресня» (1985) | |
| Первенство России | c 1992[10] | 870 (375 В, 205 Н, 290 П) | 1115 — 922 | 5 место в Первом дивизионе (2011/2012) | 10:1 «Звезда-М» Рязань (2012) | 1:6 «Иргиз» Балаково (1992) | Александр Фомичев, провёл 346 матчей Руслан Усиков, забил 87 мячей |
| Кубок России | 1992, с 1994[11] | 54 (23 В, 4 Н, 27 П) | 48 — 64 | 1/2 финала (2006/2007) | 4:1 «Кристалл» Дятьково (1996) | 1:8 «Металлург» Липецк (1998) | Руслан Усиков, забил 8 мячей |
За период с 1960 по 2016 года в первенствах СССР и России проведено 2046 матчей, в которых одержано 809 побед, 467 игр сведено вничью и в 770 раз команда терпела поражение. Соотношение забитых и пропущенных мячей: 2549—2465. Рекордсмены клуба по количеству проведённых матчей в чемпионатах СССР и первенствах России — Владимир Сычёв (470), Виктор Лагутин (450)[12].
Лиги
Первенство СССР
<timeline> ImageSize = width:975 height:60 PlotArea = left:10 right:10 bottom:30 top:10 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:01/01/1959 till:01/07/1991 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1960 Colors =
id:bl1 value:rgb(0.5,0.8,0.5) id:bl2 value:rgb(0.9,0.9,0.3) id:rs value:rgb(0.8,0.6,0.6) id:rn value:rgb(0.9,0.1,0.1)
PlotData=
bar:Position width:15 color:white align:center from:01/07/1959 till:01/07/1960 shift:(0,-4) text: 15 from:01/01/1961 till:01/02/1961 shift:(0,-4) text: 9 from:01/01/1962 till:01/02/1962 shift:(0,-4) text: 13 from:01/01/1963 till:01/02/1963 shift:(0,-4) text: 8 from:01/01/1964 till:01/02/1964 shift:(0,-4) text: 8 from:01/01/1965 till:01/02/1965 shift:(0,-4) text: 16 from:01/01/1966 till:01/02/1966 shift:(0,-4) text: 14 from:01/01/1967 till:01/02/1967 shift:(0,-4) text: 1 from:01/01/1968 till:01/02/1968 shift:(0,-4) text: 1 from:01/01/1969 till:01/02/1969 shift:(0,-4) text: 14 from:01/01/1970 till:01/02/1970 shift:(0,-4) text: 21 from:01/01/1971 till:01/02/1971 shift:(0,-4) text: 13 from:01/01/1972 till:01/02/1972 shift:(0,-4) text: 8 from:01/01/1973 till:01/02/1973 shift:(0,-4) text: 18 from:01/01/1974 till:01/02/1974 shift:(0,-4) text: 8 from:01/01/1975 till:01/02/1975 shift:(0,-4) text: 15 from:01/01/1976 till:01/02/1976 shift:(0,-4) text: 21 from:01/01/1977 till:01/02/1977 shift:(0,-4) text: 21 from:01/01/1978 till:01/02/1978 shift:(0,-4) text: 20 from:01/01/1979 till:01/02/1979 shift:(0,-4) text: 14 from:01/01/1980 till:01/02/1980 shift:(0,-4) text: 18 from:01/01/1981 till:01/02/1981 shift:(0,-4) text: 4 from:01/01/1982 till:01/02/1982 shift:(0,-4) text: 3 from:01/01/1983 till:01/02/1983 shift:(0,-4) text: 2 from:01/01/1984 till:01/02/1984 shift:(0,-4) text: 4 from:01/01/1985 till:01/02/1985 shift:(0,-4) text: 1 from:01/01/1986 till:01/02/1986 shift:(0,-4) text: 12 from:01/01/1987 till:01/02/1987 shift:(0,-4) text: 11 from:01/01/1988 till:01/02/1988 shift:(0,-4) text: 6 from:01/01/1989 till:01/02/1989 shift:(0,-4) text: 2 from:01/01/1990 till:01/02/1990 shift:(0,-4) text: 9 from:01/01/1991 till:01/02/1991 shift:(0,-4) text: 1
from:01/07/1959 till:01/07/1962 color:bl2 shift:(0,13) text: "Класс «Б»" from:01/07/1962 till:01/07/1968 color:rs shift:(0,13) text: "Класс «Б»" from:01/07/1968 till:01/07/1969 color:bl2 shift:(0,13) text: " Класс" from:01/07/1969 till:01/07/1970 color:rs shift:(0,13) text: " «А»" from:01/07/1970 till:01/07/1991 color:rs shift:(0,13) text: "Вторая лига"
</timeline>
Первенство России
<timeline> ImageSize = width:660 height:60 PlotArea = left:10 right:10 bottom:30 top:10 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:01/01/1991 till:01/01/2016 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1992 Colors =
id:bl1 value:rgb(0.5,0.8,0.5) id:bl2 value:rgb(0.9,0.9,0.3) id:rs value:rgb(0.8,0.6,0.6) id:rn value:rgb(0.9,0.1,0.1)
PlotData=
bar:Position width:16 color:white align:center
from:01/07/1991 till:01/07/1992 shift:(1,-4) text:14 from:01/07/1992 till:01/07/1993 shift:(1,-4) text:15 from:01/07/1993 till:01/07/1994 shift:(1,-4) text:12 from:01/07/1994 till:01/07/1995 shift:(1,-4) text:5 from:01/07/1995 till:01/07/1996 shift:(1,-4) text:5 from:01/07/1996 till:01/07/1997 shift:(1,-4) text:13 from:01/07/1997 till:01/07/1998 shift:(1,-4) text:12 from:01/07/1998 till:01/07/1999 shift:(1,-4) text:5 from:01/07/1999 till:01/07/2000 shift:(1,-4) text:2 from:01/07/2000 till:01/07/2001 shift:(1,-4) text:3 from:01/07/2001 till:01/07/2002 shift:(1,-4) text:4 from:01/07/2002 till:01/07/2003 shift:(1,-4) text: 1-2 from:01/07/2003 till:01/07/2004 shift:(1,-4) text:15 from:01/07/2004 till:01/07/2005 shift:(1,-4) text:13 from:01/07/2005 till:01/07/2006 shift:(1,-4) text:9 from:01/07/2006 till:01/07/2007 shift:(1,-4) text:8 from:01/07/2007 till:01/07/2008 shift:(1,-4) text:21 from:01/07/2008 till:01/07/2009 shift:(1,-4) text:2 from:01/07/2009 till:01/07/2010 shift:(1,-4) text:14 from:01/07/2010 till:01/07/2012 shift:(1,-4) text:5 from:01/01/2012 till:01/01/2013 shift:(1,-4) text:1 from:01/01/2013 till:01/01/2014 shift:(2,-4) text:5 from:01/01/2014 till:01/01/2015 shift:(2,-4) text:10 from:01/01/2015 till:01/01/2016 shift:(2,-4) text:9 from:01/07/1991 till:01/07/1993 color:rs shift:(0,13) text: "Д-2" from:01/07/1993 till:01/07/1997 color:rn shift:(0,13) text: "Д-3" from:01/07/1997 till:01/07/2003 color:rs shift:(0,13) text: "Д-2" from:01/07/2003 till:01/07/2008 color:bl2 shift:(0,13) text: "Д-1" from:01/07/2008 till:01/07/2009 color:rs shift:(0,13) text: "Д-2" from:01/07/2009 till:01/01/2012 color:bl2 shift:(0,13) text: "Д-1" from:01/01/2012 till:01/01/2013 color:rn shift:(0,13) text: "ЛФЛ" from:01/01/2013 till:01/01/2016 color:rs shift:(0,13) text: "Д-2"
</timeline>
Достижения
Первенство СССР
-
Чемпион (1): 1959 -
Серебряный призёр (4): 1955, 1956, 1957, 1958 -
Бронзовый призёр (1): 1946
- Чемпион (1): 1947
Первенство России
- Полуфиналист (1): 2006/2007
- Чемпион (1): 2012/2013
Руководство клуба
| Должность | Имя |
| Президент | Александр Михайлович Жигунов[13]
|
| Исполнительный директор | Митт, Дмитрий Юрьевич[14]
|
| Технический директор | Мисник Александр Михайлович[14]
|
| Зам. исп. директора по безопасности | Бородулин Геннадий Викторович[14]
|
| Руководитель молодежного футбола | Зимин Виктор Васильевич (англ.)[13]
|
| Администратор | Лагутин Виктор Иванович[15]
|
| Пресс-атташе | Какошин Игорь Михайлович[14]
|
| Видеооператор | Перепёлкин Вячеслав Вячеславович[15]
|
Тренерский и медицинский штаб
| Должность | Имя |
| Главный тренер | Быков Юрий Александрович [15]
|
| Тренер | Имреков Аркадий[16]
|
| Тренер | Фомичёв Александр Иванович[16]
|
| Тренер вратарей | Ткачёв Борис Сергеевич[16]
|
| Врач | Синицкий Владимир Иванович[17]
|
| Массажист | Попов Альберт Александрович[15]
|
| Массажист | Григорьев Иван Васильевич[15]
|
Текущий состав
Основной состав
на 25 августа 2016 года[17][18]:
Молодёжный состав
на 14 августа 2016 года[19]:
|
|
Примечания: * Также находится в основном составе.
Молодёжная команда «АрсенаЛ-Динамо» Брянск выступает в Чемпионате Брянской области по футболу.
Трансферы 2016/2017
Лето 2016
Пришли
| Поз. | Игрок | Бывший клуб |
|---|---|---|
| Вр | Егор Шамов
|
Биолог-Новокубанск
|
| Защ | Владислав Быков
|
Биолог-Новокубанск
|
| Защ | Илья Ваганов
|
 Беркут (Армянск)
|
| ПЗ | Павел Баранов
|
Динамо мол. (Брянск)
|
| ПЗ | Роман Кузовкин
|
 Славия-Мозырь (Мозырь)
|
| ПЗ | Роман Яковлев
|
Домодедово (Москва)
|
| ПЗ | Гаджи Аджиев
|
Алания (Владикавказ)
|
| ПЗ | Гоги Шония
|
ФШМ (Москва)
|
| ПЗ | Мирза Алборов
|
ТСК (Симферополь)
|
| ПЗ | Андрей Бежонов
|
Трудовые резервы (Москва)
|
| Нап | Павел Кондрахин
|
 Улисс (Ереван)
|
| Нап | Олег Шелютов |
УчХоз (Кокино)
|
Ушли
| Поз. | Игрок | Новый клуб |
|---|---|---|
| Вр | Владимир Мухин
|
Торпедо М. или Динамо С-Пб. |
| Защ | Павел Томилин
|
закончил карьеру |
| Защ | Константин Зайцев
|
Металлург (Выкса)
|
| Защ | Сергей Гаврилов
|
|
| Защ | Виктор Толстых
|
|
| ПЗ | Александр Фомичёв
|
Динамо (Брянск) (тренер)
|
| ПЗ | Антон Романенко
|
|
| Нап | Андрей Рыченков
|
ЦРФСО (Смоленск)
|
| Нап | Андрей Сальников
|
|
| Нап | Никита Имуллин
|
Авангард (Курск)
|
* В аренду.
** Из аренды.
*** Свободный агент.
Список тренеров
|
|
|
Известные футболисты
- Полный список игроков клуба «Динамо» Брянск, о которых есть статьи в Википедии см. здесь
Напишите отзыв о статье "Динамо (футбольный клуб, Брянск)"
Примечания
- ↑ [fc-db.ru/2012/11/02/1-noyabrya-nachalo-rabotat-np-fk-dinamo-bryansk/ 1 ноября начало работать НП «ФК «Динамо-Брянск»] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU (2 ноября 2012). [www.webcitation.org/6BwSiLkhS Архивировано из первоисточника 5 ноября 2012].
- ↑ [fc-db.ru/stadion/ Стадион «Динамо»] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU. [www.webcitation.org/6IKEruh6j Архивировано из первоисточника 23 июля 2013].
- ↑ [yansk.ru/news/print.html?id=583 Виталий Мутко вручил динамовцам удостоверения мастеров спорта] (рус.). Новости Брянска. Янск.ру. [www.webcitation.org/6B42CHMK8 Архивировано из первоисточника 30 сентября 2012].
- ↑ Владимир Митрофанов. [onedivision.ru/news/type-1/item-325700-bryanskoe-dinamo-obzavelos-ofitsialnoy-stranichkoy-v-tvittere Брянское «Динамо» обзавелось официальной страничкой в твиттере] (рус.). Информационный футбольный портал Onedivision.ru. OneDivision.RU (9 января 2012). [www.webcitation.org/6IKFXzVxk Архивировано из первоисточника 23 июля 2013].
- ↑ Владимир Митрофанов. [onedivision.ru/news/type-1/item-360754-bryanskoe-dinamo-pokidaet-fnl Брянское «Динамо» покидает ФНЛ] (рус.). Информационный футбольный портал Onedivision.ru. OneDivision.RU (28 июня 2012). [www.webcitation.org/69i2s4dfO Архивировано из первоисточника 6 августа 2012].
- ↑ [fc-db.ru/2012/07/06/nachnem-s-nachala/ Начнем с начала] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU (7 июня 2012). [www.webcitation.org/6IKIDXpq7 Архивировано из первоисточника 23 июля 2012].
- ↑ [fc-db.ru/2012/12/27/moa-chernozeme-utverdilo-pereimenovanie-bryanskogo-kluba/ МОА «Черноземье» утвердило переименование брянского клуба] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU (201212-27). [www.webcitation.org/6DRdERe1o Архивировано из первоисточника 5 января 2013].
- ↑ [fc-db.ru/2011/04/06/chempionat-rossii-nachalsya-s-gimna-v-ispolnenii-barykina/ Чемпионат России начался с гимна в исполнении Барыкина] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU (4 июня 2011). [www.webcitation.org/689H9zaiE Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
- ↑ [www.championat.com/football/_russia1d/2/match/278.html Динамо Бр — Орёл 1:0 онлайн трансляция матча — Чемпионат.com] (рус.). Информационный спортивный портал Чемпионат.com. Чемпионат.com (5 апреля 2006). [www.webcitation.org/6Iaa9TLwO Архивировано из первоисточника 3 августа 2013].
- ↑ по состоянию на 30 мая 2016 года
- ↑ по состоянию на 7 августа 2016 года
- ↑ [fc-db.ru/2011/11/09/s-yubileem-viktor-ivanovich/ С юбилеем, Виктор Иванович!] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU (11 сентября 2011). [www.webcitation.org/689H7t5da Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
- ↑ 1 2 [fc-db.ru/2014/04/04/spasibo-ivan-pavlovich/ Спасибо Иван Павлович!] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU.
- ↑ 1 2 3 4 [fc-db.ru/rukovodstvo/ Руководство] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU. [www.webcitation.org/689HBpwaG Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 [fc-db.ru/?t=226 Тренерский и административный составы] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU. [www.webcitation.org/689HDhtEN Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
- ↑ 1 2 3 [fc-db.ru/?news=1112 Подготовка началась] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU.
- ↑ 1 2 [www.pfl-russia.com/competitions/season-2016-2017/center/?SECTION_ID=58&ELEMENT_ID=257 Заявка Динамо Брянск] (рус.). Официальный сайт ПФЛ РФС.
- ↑ [fc-db.ru/?t=243 Игроки] (рус.). Официальный сайт ФК «Динамо-Брянск». FC-DB.RU.
- ↑ [boff32.nagradion.ru/tournament1514/team/18805/players Заявка команды АрсенаЛ-Динамо Брянск] (рус.). boff32.nagradion.ru. Официальный сайт БОФФ.
Ссылки
- [fc-db.ru/ Официальный сайт]
- [Dynamo32.unoforum.ru Гостевая книга болельщиков «Динамо» Брянск]
- [onedivision.ru/club-1128 Профиль клуба на OneDivision.ru]
- [1fnl.ru/teams/12/ Профиль клуба на официальном сайте ФНЛ]
- [www.transfermarkt.de/de/dinamo-briansk/startseite/verein_11121.html Профиль клуба на сайте transfermarkt]
- [soccer.ru/teams/77.shtml Профиль клуба на сайте soccer.ru]
- ФК Динамо Брянск (рус.) в «Твиттере»
-
[www.youtube.com/DynamoBryanskTv Видеоканал «Динамо» (Брянск)] (рус.) на YouTube - [fc-db.ru/category/club-history/ История «Динамо» (Брянск)]
Футбольный клуб «Динамо» Брянск — текущий состав
|
|---|
|
1 Лапик (в) • 2 Яковлев • 3 Шелютов • 7 Бондарев • 8 Кузовкин • 9 Синяев • 10 Авраменко • 11 Сёмин • 13 Акопян • 14 Карпов (в) • 15 Аджиев • 16 Шамов (в) • 17 Фролов • 20 Пикатов • 21 Ефременко • 23 Шония • 24 Быков • 25 Ваганов • 35 Синица • 61 Сычев • Бежонов • Баранов • Алборов • Кондрахин • Тренер: Олег Гарин |
| Тренеры ФК «Динамо» Брянск
|
|---|
|
Пимашкин (1931—1941) • Мочанис (1945—1960) • Бизюков (1960) • Соловьев (1961—1964) • Ильин (ст.тр.) (1962—1964) • Людницкий (1965—1966) • Ведерников (1966—1970) • Кублицкий (1971—1973) • Терентьев (1974) • Болотов (1975—1976) • Марушкин (1977—1978) • Дроздов (1979) • Е. Сергеев (1979—1980) • Марушкин (1981—1991) • Перфильев (1991) • Н. Сергеев (1992—1993) • Зимин (1994—1997) • Секселев (1997—1998) • Белонович (1999—2000) • Корнеев (2000—2001) • Зимин (2001—2002) • Белонович (2003) • Шперлинг (2004) • Зимин (2004) • Белонович (2005) • Ешугов (2005—2007) • Сычёв (и.о.) (2007) • Чернышов (2008) • Назаренко (2008) • Булатов (2009) • Ешугов (2010) • Овчинников (2010) • Смирнов (2010—2011) • Гарин (и.о.) (2011) • Петраков (2011—2012) • Ларин (2012—2014) • Гарин (2015—2016) • Быков (2016—н.в.) |
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Динамо (футбольный клуб, Брянск)
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.
29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]
Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.
Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
