История почты и почтовых марок Боливии

Многонациональное Государство Боливия
исп. Estado Plurinacional de Bolivia кечуа Buliwya Achka nasyunkunap Mama llaqta аймара Wuliwya Suyu гуар. Tetã Volívia
Первая марка Боливии (1867) из серии «Кондор» номиналом в 5 сентаво (SG #1)
История почты
Член ВПС	с 1 апреля 1886
Денежная система
1864—1963	1 боливиано = 100 сентаво
1963—1987	1 песо = 100 сентаво
с 1987	1 боливиано = 100 сентаво
Empresa de Correos de Bolivia (ECOBOL)
Офис почты	Oficina Central Av., Mariscal Santa Cruz esquina Oruro, La Paz, Bolivia
Сайт почты	[www.correosbolivia.com/ www.correosbolivia.com]
Первые почтовые марки
Стандартная	1867
Коммеморативная	1909
Доплатная	1931
Авиапочтовая	1924
Другие	почтово-налоговые — 1939
Почтовый блок	1943
Филателия
Количество марок в год	в среднем 35—40 (с 2002)
Участник WNS	с 2002
Член ФИП от страны	Боливийская филателистическая федерация
Офис общества	Federación Filatelica Boliviana, Casilla 101, Santa Cruz, Bolivia
Сайт общества	[www.filateliabolivia.com/ www.filateliabolivia.com]
Карта Боливии

История почты и почтовых марок Боливии описывает развитие почтовой связи в Боливии, государстве в центральной части Южной Америки со столицей в Сукре. Собственные почтовые марки эмитируются с 1867 года. Боливия входит в число стран — участниц Всемирного почтового союза (ВПС; с 1886), а её национальным почтовым оператором является компания Empresa de Correos de Bolivia (ECOBOL).

Развитие почты

Находясь с XVI века в колониальной зависимости от Испании, Боливия ранее была известна как Верхнее Перу и стала независимой республикой 6 августа 1825 года. Напряженность в отношениях Боливии с Чили и Парагваем оказала влияние на историю почты этих стран и на эмитируемые ими почтовые марки.

Британские марки использовались в период с 1865 года по 1878 год в порту Кобиха, которого уже нет, и они могут быть идентифицированы по оттискам буквенно-цифрового почтового штемпеля «С39».

Чилийские почтовые марки находились в обращении в оккупированных районах Боливии в период с 1 декабря 1881 года по 11 октября 1883 года.

1 апреля 1886 года Боливия присоединилась к ВПС.

До 1895 года почтовые маршруты были представлены в основном железной дорогой из Антофагасты в Боливию, конными гонцами и речными судами. Внутренние почтовые маршруты оставались неудовлетворительными вплоть до появления авиапочты в 1920-е годы.

Выпуски почтовых марок

Следующие надписи присутствуют на оригинальных почтовых марках Боливии: исп. «Bolivia. Correos» («Боливия. Почта»), «Correos de Bolivia» («Почта Боливии»), «Republica de Bolivia» («Республика Боливия»), «Comunicaciones» («Связь»). Суммарно, по данным Л. Л. Лепешинского, за первый, почти столетний период с 1866 по 1963 год Боливией было издано 669 почтовых марок и 15 блоков.

Первые почтовые марки Боливии были эмитированы в 1867 году. Это была серия марок, получившая название «Кондор» — по помещённому на марках изображению кондора^[≡]. В 1870—1893 годах в обращении в качестве почтовых марок также были фискальные марки.

В 1909 году были выпущены первые коммеморативные марки страны, посвящённые столетию начала боливийской войны за независимость Боливии.

• Марки первого памятного выпуска в честь столетия войны за независимость Боливии (1909)
• 1909 Bolivia 10c SANTA CRUZ Mi80.jpg

  10 сентаво: портрет Б. де Монтеагудо (Михель #80)

• 1909 Bolivia 20c Cancelada Mi81.jpg

  20 сентаво: портрет Э. Арсе (Михель #81)

Марки времён Чакской войны

См. также: Почтовая война#Парагвай и Боливия (1927—1935) и Сюжетные ошибки на почтовых марках#Принадлежность территорий

В ходе конфликта Боливии с Парагваем вокруг плато Гран-Чако обе страны прибегали к изображению спорной области на своих почтовых марках в границах собственного государства. Противостояние двух стран привело к кровопролитной Чакской войне 1932—1935 годов.

Выпуск «Ворота солнца»

Боливийские почтовые марки являются классической иллюстрацией проблем, вызванных нарушениями при их производстве и влиянием высокой инфляции. Боливия была одной из тех стран Южной Америки, которые предприняли усилия к тому, чтобы запечатлеть доколумбовы времена в сюжетах, используемых для почтовых марок. В 1926 году был разрешён выпуск серии из девятнадцати марок «Ворота солнца» в ознаменование независимости Боливии. Марки были выгравированы и напечатаны в Германии. При этом, узнав, что марки продавались без разрешения в Европе, власти распорядились запереть остальную часть тиража в банковском сейфе, где марки оставались в течение 35 лет. Когда в конце концов марки были выпущены в обращение в 1960 году, инфляция вызвала хаос с боливийской валютой, поэтому на них пришлось сделать надпечатки новых номиналов, иногда в 10 тысяч раз больше их первоначального номинала. На почтовой марке самого высокого номинала в 5 боливиано была выполнена надпечатка нового номинала в 5000 боливиано.

Почтовые блоки

Первый почтовый блок появился в 1943 году. Несколько боливийских блоков было посвящено Олимпийским играм в Москве. После 1980 года почтовым ведомством Боливии эмитировалось большое количество почтовых блоков различной тематики, обычно небольшими тиражами.

Другие виды почтовых марок

Авиапочтовые

Боливия приступила к выпуску авиапочтовых марок в 1924 году. Для авиапочтовых марок характерна надпись «Correo aéreo» («Авиапочта»).

Почтово-благотворительные марки

По информации Л. Л. Лепешинского, к 1963 году насчитывались 22 почтово-благотворительные марки, изданные в Боливии.

Гербово-почтовые

В Боливии с 1939 года выходили гербово-почтовые марки, и таковых к 1963 году имелось 14 штук.

Доплатные

Доплатные марки выпускались в Боливии в 1931—1938 годах. На них имеется соответствующая надпись: «Multa» («Доплата»). Всего вышло 9 доплатных марок.

Временные выпуски

Для временных выпусков (провизориев) на марках указывалось: «Habilitada» («Разрешено»).

См. также

• История Боливии
• Марки виртуальных государств#Акри
• Список людей на почтовых марках Боливии
• Фискальные марки Боливии
• Empresa de Correos de Bolivia
• Категория:Изображения:Боливийские марки

Литература

• Akerman, Clive, Hilchey A. W. The Revenue Stamps of Bolivia. — 2nd edn. — 2010. (англ.)

Ссылки

• [www.stampworld.com/en/stamps/Bolivia/ Bolivia — Postage stamps (1867—2015)]. Catalogue: North America. StampWorld.com (2015). Проверено 21 декабря 2015. [www.webcitation.org/6dwbToK38 Архивировано из первоисточника 21 декабря 2015].
• [www.japhila.cz/hof/0068/index0068a.htm Exhibit: Bolivia 1867 — Condor Issue. Exhibitor: Carlos Royuela, La Paz, Bolivia] (англ.). EXPONET. Virtual International Philatelic Exhibition. Japhila; Břetislav Janík (8 December 2005). — Virtual exhibition of early Bolivia. Проверено 21 декабря 2015. [www.webcitation.org/6dwe7sWvJ Архивировано из первоисточника 21 декабря 2015].
• [www.japhila.cz/hof/0059/index0059a.htm Exhibit: Proofs, Specimens and Essays from Bolivia (1864—1987). Exhibitor: Carlos Royuela, La Paz, Bolivia] (англ.). EXPONET. Virtual International Philatelic Exhibition. Japhila; Břetislav Janík (8 December 2005). — Virtual exhibition of proofs, specimens and essays of Bolivia. Проверено 21 декабря 2015. [www.webcitation.org/6dwea3MZd Архивировано из первоисточника 21 декабря 2015].
• [www.paperheritage.co.uk/articles/Bolivia.html Bolivia Obligatory Tax Stamps: 1940s Train & Posthorn: A Study] (англ.). Articles on Railway Thematics. Heathfield, UK: Paper Heritage. Проверено 21 декабря 2015. [web.archive.org/web/20131115021511/www.paperheritage.co.uk/articles/Bolivia.htm Архивировано из первоисточника 15 ноября 2013].

Портал «Филателия»   Портал «Боливия»   Портал «История»

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Боливии

– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).