Педро I (король Кастилии)
| Педро I Pedro I<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1350 — 1366 | ||
| Предшественник: | Альфонсо XI | |
| Преемник: | Энрике II | |
| ||
| 1367 — 1369 | ||
| Предшественник: | Энрике II | |
| Преемник: | Энрике II | |
| Рождение: | 30 августа 1334 Бургос, Кастилия | |
| Смерть: | 23 марта 1369 (34 года) Монтьель, Толедо | |
| Место погребения: | Севильский кафедральный собор | |
| Род: | Бургундская династия (Кастилия) | |
| Отец: | Альфонсо XI | |
| Мать: | Мария Португальская | |
| Дети: | Констанция Кастильская, герцогиня Ланкастер Изабелла Кастильская, герцогиня Йоркская | |
Пе́дро I Касти́льский (исп. Pedro I de Castilla; 30 августа 1334, Бургос — 23 марта 1369) — король Кастилии и Леона с 1350 года. Сын Альфонсо XI Кастильского и Марии Португальской[1].
Утверждая своё право на власть, безжалостно истреблял врагов, за что получил прозвище Педро Жестокий (исп. el Cruel). Когда соперники были устранены и его положению на троне перестало что-либо угрожать, короля стали называть Педро Справедливым (исп. el Justiciero).
Содержание
Юность короля
Педро Жестокий родился 30 августа 1334 года в Бургосе. Его отец Альфонсо XI был настолько увлечён любовницей Леонорой Нуньес де Гусман, от которой имел девятерых сыновей и дочь, что полностью возложил воспитание сына на свою жену, Марию Португальскую. В результате этого в юности Педро находился под сильным влиянием матери, вместе с которой жил в крепости Севильи, и её фаворита Хуана Альфонсо де Альбукерке.
Начало правления
26 марта 1350 года Альфонсо XI умер от чумы во время осады Гибралтара, и Педро в возрасте шестнадцати лет вступил на престол[2]. Начало его царствования было омрачено противостоянием с инфантами Арагона и бастардами покойного отца, которые обладали богатством и высокими титулами — например, один из внебрачных сыновей, Энрике, носил титул графа Трастамарского, а другой, Фадрике, являлся магистром ордена Св. Иакова (Сантьяго).
Начало репутации беспощадного правителя было положено, когда спустя год после коронации Педро Жестокий по просьбе матери отомстил любовнице отца, арестовав Леонору де Гусман, а затем казнив её в Талавера-де-ла-Рейна.
Жена и любовница
В юности Педро Жестокий был обручён с Джоанной Плантагенет, дочерью Эдуарда III, короля Англии. Но Джоанна умерла от чумы на пути в Кастилию 2 сентября 1348 года.
Став королём, он сильно увлекся шестнадцатилетней дочерью кастильского гранда Марией де Падильей. Влюблённым помог сойтись Хуан Альбукерке, надеясь таким образом повысить своё влияние на короля. Однако потом Альбукерке и королева-мать настояли на необходимости политического брака, и 3 июня 1353 года Педро Жестокий женился на Бланке Бурбонской, дочери французского герцога Пьера де Бурбона. Король не скрывал враждебного отношения к молодой жене — через три дня после свадьбы Педро открыто проявил неприязнь к Бланке, заточив её под неусыпным надзором стражи в крепости Аревало, а сам покинул дворец в Вальядолиде и воссоединился со своей возлюбленной Марией в замке Монтальван.
Истоки восстания в Толедо
Часть окружения короля, и прежде всего бастарды Альфонсо XI, поддержали Педро Жестокого, решив что теперь на голову Альбукерке падёт гнев короля за навязанный брак. Однако другие представители знати были оскорблены таким отношением к молодой королеве и в знак неодобрения покинули двор. Хуан Альбукерке, который настроил против себя и короля и влиятельных родственников Марии Падильи, бежал в небольшое селение Карвахалес на границе Португалии[3].
Узнав об удалившихся в свои владения дворянах и бегстве Альбукерке, король пришёл в бешенство. По его приказу непокорные представители знати были истреблены, в том числе Хуан Нуньес де Прадо — сторонник Альбукерке и магистр ордена Калатравы. Его хитростью заманили в замок Альмагро и истязали там до тех пор, пока он не согласился сложить с себя звание. Новым магистром ордена был назначен брат возлюбленной короля, Диего Гарсия де Падилья, который затем собственноручно убил Хуана де Прадо. Второй брат Марии Падильи решением короля был возведён в сан магистра ордена Св. Иакова вместо лишённого этого звания сына Леоноры де Гусман, Фадрике.
К тому времени привязанность короля к Марии Падилье вызвала гнев папы Иннокентия VI. Он пригрозил любовникам отлучением от церкви, если они не положат конец своим отношениям. Под воздействием этой угрозы Мария Падилья покинула Педро Жестокого и ушла в монастырь.
Опрометчивый поступок Педро Жестокого вызвал раскол среди кастильской знати, испортил отношения с Францией и спровоцировал восстание в Толедо. Убит при Монтьеле своим единокровным братом Энрике де Трастамара. Французский хронист Жан Фруассар так повествует о его гибели:
Как только король Энрике вошел в спальню, где находился дон Педро, то сказал: «Где этот сын еврейской шлюхи, что называет себя королем Кастилии?» Дон Педро, который был таким же смелым, как и жестоким, выступил вперед и сказал: «Также как ты сын шлюхи, я - сын Альфонсо». Сказав это он схватил своими руками короля Энрике и начал с ним бороться и, будучи сильнее, он подмял его под себя на обарду, или, как ее называют по-французски, на шелковое стеганое покрывало или одеяло и, схватившись рукой за кинжал, он бы непременно его убил, если бы не присутствовавший здесь виконт де Рокаберти, который схватив дона Педро за ногу, перевернул его, благодаря чему король Энрике оказался наверху. Он немедленно извлек свой длинный кинжал, который носил за поясом и вонзил его в его тело дона Педро. Сопровождавшие его люди вошли в шатер и помогли ему покончить с ним. (...) Те, кто убили его, оставили тело три дня без погребения, что очень печально с точки зрения гуманности, а испанцы над ним смеялись».
Потомки
- Внебрачные дети от Марии Падильи
- Беатрис (1354—1369)
- Констанса (1354—1394), жена Джона Гонта, 1-го герцога Ланкастерского
- Изабелла (1355—1393), жена Эдмунда Лэнгли, 1-го герцога Йоркского
- Альфонсо (1359—1362)
- Внебрачные дети от Хуаны де Кастро (сестры Инес)
- Хуан (1355—1405)
Напишите отзыв о статье "Педро I (король Кастилии)"
Примечания
- ↑ Estow, Clara, Pedro the Cruel of Castile, 1350-1369, (BRILL, 1995), 30.
- ↑ [books.google.com/books?id=d2dVAAAAcAAJ&pg=PA280&lpg=PA280&dq=peter+of+castile&source=bl&ots=bhzVOWV437&sig=wyAYgnm-kFn1Wc-zyezYY1k5xHI&hl=en&sa=X&ei=bLZeVZ-GCsyXygSKwIGQAQ&ved=0CEAQ6AEwBzgK#v=onepage&q=peter%20of%20castile&f=false Dillon, John Talbot. The History of the Reign of Peter the Cruel vol. I, W. Richardson, London, 1788]
- ↑ [archive.org/stream/petercruellifen00storgoog#page/n86/mode/2up Storer, Edward. Peter the Cruel, John Lane, London]
Литература
- Пиетри, Франсуа. Педро Жестокий. СПб., Евразия, 2007. 288 с.
Ссылки
- [gremlinmage.narod.ru/medieval/romans_pedro.html Романсы о короле доне Педро Жестоком]
| Бургундская династия | ||
| Предшественник Альфонсо XI |
Король Кастилии и Леона 1350 — 1366 |
Преемник Энрике II |
| Предшественник Энрике II |
Король Кастилии и Леона 1367 — 1369 | |
Отрывок, характеризующий Педро I (король Кастилии)
Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
