Эрлер, Генрих

Генрих Эрлер
нем. Heinrich Ehrler
лейтенант Генрих Эрлер
Дата рождения	14 сентября 1917(1917-09-14)
Место рождения	Лауда-Кёнигсхофен, Германия
Дата смерти	6 апреля 1945(1945-04-06) (27 лет)
Место смерти	Штендаль
Принадлежность	Третий рейх
Род войск	люфтваффе
Годы службы	1940—1945
Звание	майор
Часть	JG 77, JG 5, JG 7
Награды и премии

Ге́нрих Э́рлер (нем. Heinrich Ehrler; 14 сентября 1917 — 6 апреля 1945), немецкий воздушный ас Второй мировой войны, сбил около 208 самолётов противника в 400 боевых вылетах, в том числе 6 на реактивном истребителе Me.262. Награждён Рыцарским Крестом с Дубовыми Листьями.

Вторая мировая война

Генрих Эрлер начал свою карьеру в Люфтваффе в начале 1940 года, когда он начал обучение на пилота после перевода из соединения зенитной артиллерии. Эрлер присоединился к 4./Jagdgeschwader 77 «Herz As» и в мае 1940 года одержал свою первую победу. В 1942 году JG 77 был реорганизован в Jagdgeschwader 5 «Eismeer». JG 5 действовало с баз на севере Норвегии и Финляндии и было, в основном, направлено против советских самолётов, но также занималось перехватом британских налётов на Норвегию.

Эрлеру не удавалось достичь второй победы до 19 февраля 1942 года. После своей 11-й победы 20 июля 1942 года он был повышен до звания лейтенанта и назначен командиром эскадрильи (нем. Staffelkapitän) в 6./JG 5.

4 сентября он был награждён Рыцарским крестом Железного креста за 64 воздушные победы. 1 июня 1943 года Эрлеру было присвоено звание капитана (нем. Hauptmann) и он был назначен командиром группы (нем. Gruppenkommandeur) II./JG 5.

21 июня 1943 года был сбит в воздушном бою в 30 км южнее г. Кандалакши гвардии майором П.С.Кутаховым - будущим Главнокомандующим ВВС Советского Союза.

2 августа 1943 года он был награждён Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту за 112 побед. 25 мая 1944 года Эрлеру удалось одержать девять побед в один день, а общее число его побед к этому времени составило 155. 1 августа он был назначен командиром эскадры (нем. Geschwaderkommodore) JG 5 и в то же время повышен до майора.

Потопление Тирпица

12 ноября 1944 года военно-воздушные силы Великобритании начали налёт, целью которого был линкор Тирпиц. Бомбардировщики Avro Lancaster из эскадрилий 617 и 9 были посланы к острову Хакёйя на западе от Тромсё, где базировался Тирпиц.

Эрлер в это время располагался на аэродроме Бардуфосса с 9./JG 5, имея в распоряжении 12 самолётов Focke-Wulf Fw 190 A-3. Эскадрилья была в состоянии 10-минутной готовности по причине постоянного давления со стороны британских бомбардировщиков в районе Тромсё. Когда Эрлер поднял свои самолёты в воздух, он получил противоречащие друг другу сообщения о том, где находились самолёты противника. По одним сообщениям целью налёта была Алта, по другим — Будё. Когда стало ясно, что целью был Тирпиц, было слишком поздно — истребители были далеко и не могли ничего сделать, чтобы предотвратить потопление линкора.

После этих неудачных действий Эрлер предстал перед военным трибуналом. Эрлера обвиняли в том, что он был слишком занят достижением своей 200-й победы и не понял всей серьёзности атаки. Сначала он был приговорён к смерти, но позже приговор был заменён на 3 года заключения в крепости (нем. Festungshaft), которое нужно было отбывать после окончания войны. Это позволило ему продолжать летать, но от командования Эрлер был освобождён. Поздние расследования пришли к выводам, что причиной неудачи были не действия Эрлера, а плохая коммуникация, особенно между кригсмарине и люфтваффе. Немецкие лётчики не знали, что Тирпиц, который они должны были прикрывать, был перемещён к острову Хакёйя за несколько недель до потопления.

Эрлер был рекомендован к Мечам к Рыцарскому кресту Железного креста с Дубовыми листьями, но запрос был отклонён.

Перевод в Германию

После того, как Эрлер был освобождён от командования, 27 февраля 1945 года его перевели в JG 7. JG 7 был оснащён реактивными самолётами Мессершмитт Me.262 и перед ним была поставлена задача Защиты Рейха (нем. Reichsverteidigung). В течение следующих пяти недель Эрлер одержал ещё 6 побед, чем довёл общее количество сбитых им самолётов до 208.

Точные обстоятельства смерти Эрлера неизвестны. В официальном отчёте о потере за подписью Вайссенбергера говорится о том, что последний вылет был совершён Эрлером 6 апреля, но в американских источниках не сообщается ни о каких боях с Me.262 6 апреля, поэтому, возможно, бой проходил на два дня раньше, 4 апреля. Эрлер вступил в бой с бомбардировщиками B-17 «Летающая крепость» и сбил или по крайней мере повредил двух из них. Вслед за этим он был сбит американским истребителем P-51 около Шарлиббе. По одному из немецких отчётов, перед смертью Эрлер радировал Вайссенбергеру «Тео, я только что использовал все свои боеприпасы. Я иду на таран! Увидимся в Валгалле!». В то же время в свидетельстве о смерти Эрлера, подписанном Вайссенбергером и Вальтером Шуком, сказано только то, что Эрлер не вернулся с задания, а его тело было обнаружено около Штендаля. 10 апреля Эрлер был похоронен на кладбище Штендаля.

Награды

• Немецкий крест в золоте (18 марта 1943 года)
• Frontflugspange в золоте
• Железный крест 2-го и 1-го класса
• Рыцарский крест Железного креста с Дубовыми листьями
  • Рыцарский крест Железного креста (4 сентября 1942 года) — лейтенант и пилот 6-й эскадрильи JG 5.
  • 265-е Дубовые листья (2 августа 1943 года) — гауптман и командир 3-й группы JG 5

Примечания

• Bjørn Hafsten[et al.](1991). Flyalarm — Luftkrigen over Norge 1939—1945, Sem & Stenersen AS. (ISBN 82-7046-058-3).

• Robert Forsyth, Jim Laurier. Jagdgeschwader 7 'Nowotny'. — Osprey Publishing, 2008. — 128 p. — ISBN 1846033209.

Литература

• Bjørn Hafsten[et al.](1991). Flyalarm — Luftkrigen over Norge 1939—1945, Sem & Stenersen AS. (ISBN 82-7046-058-3).
• Florian Berger. Mit Eichenlaub und Schwertern. Die höchstdekorierten Soldaten des Zweiten Weltkrieges. — 2. — Wien: Selbstverlag Florian Berger, 2000. — 415 p. — ISBN 3-9501307-0-5.
• Obermaier, Ernst (1989). Die Ritterkreuzträger der Luftwaffe Jagdflieger 1939—1945 (in German). Mainz, Germany: Verlag Dieter Hoffmann. ISBN 3-87341-065-6.
• Fritjof Schaulen. Eichenlaubträger 1940 — 1945. Zeitgeschichte in Farbe. Band I: Abraham — Huppertz. — Selent: Pour le Mérite Verlag, 2003. — Vol. 1. — 160 p. — ISBN 3-932-38120-3.
• Veit Scherzer. Ritterkreuzträger 1939—1945 Die Inhaber des Ritterkreuzes des Eisernen Kreuzes 1939 von Heer, Luftwaffe, Kriegsmarine, Waffen-SS, Volkssturm sowie mit Deutschland verbündeter Streitkräfte nach den Unterlagen des Bundesarchives. — 2. — Jena: Scherzers Miltaer-Verlag, 2007. — P. 290. — 864 p. — ISBN 978-3-938845-17-2.
• Schuck, Walter (2007), Abschuss! Von der Me 109 zur Me 262 Erinnerungen an die Luftkämpfe beim Jagdgeschwader 5 und 7. Helios Verlags- und Buchvertriebsgesellschaft. ISBN 978-3-938208-44-1.
• Николай Бодрихин (2015), Павел Стапанович Кутахов. Москва:Издательство "Этника" при поддержке НО "Ассоциация "Лига содействия оборонным предприятиям", 2015, с. 64
• Ссылки
• [www.airwar.ru/history/aces/ace2ww/pilotg/erler.html Эрлер Генрих]. Уголок неба. [www.webcitation.org/66i6jWDPN Архивировано из первоисточника 6 апреля 2012].
• [www.luftwaffe.cz/ehrler.html Ehrler biography] (англ.). Luftwaffe.cz. [www.webcitation.org/66i6khT8S Архивировано из первоисточника 6 апреля 2012].
• [www.pilotenbunker.de/Jagdflieger/Luftwaffe/Ehrler_Heinrich/ehrler.htm Ehrler biography] (нем.). Pilotenbunker. [www.webcitation.org/66i6lFYpu Архивировано из первоисточника 6 апреля 2012].  (англ.)
• [pguiller.club.fr/ehrler.htm Ehrler biography] (фр.)(недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20051223020724/pguiller.club.fr/ehrler.htm Архивировано из первоисточника 23 декабря 2005].
• [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Personenregister/EhrlerH.htm Ehrler biography] (нем.). Lexicon der Wehrmacht. [www.webcitation.org/66i6mC145 Архивировано из первоисточника 6 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Эрлер, Генрих

Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.