U-15 (1936)
| U-15 | ||
|---|---|---|
| Государство флага |  Третий рейх
| |
| Порт приписки | Вильгельмсхафен | |
| Спуск на воду | 15 февраля 1936 года | |
| Выведен из состава флота | 30 января 1940 года | |
| Современный статус | потоплена, несчастный случай | |
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | Малая ДПЛ | |
| Обозначение проекта | IIB | |
| Скорость (надводная) | 13 узлов | |
| Скорость (подводная) | 7,0 узлов | |
| Предельная глубина погружения | 150 м | |
| Экипаж | 25 человек | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 279 т | |
| Водоизмещение подводное | 328 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 42,7 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 4,08 м | |
| Высота | 8,6 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 3,90 м | |
| Вооружение | ||
| Артиллерия | 1 x 2 cm/65 C/30 (1000 снарядов) | |
| Торпедно- минное вооружение |
3 ТА калибра 533 мм, 5 торпед или 18 мин TMB или 12 ТМА | |
U-15 — малая подводная лодка типа IIB, времён Второй мировой войны. Заказ на постройку был отдан 2 февраля 1935 года. Лодка была заложена на верфи судостроительной компании Deutsche Werke, Киль 24 сентября 1935 года под заводским номером 250. Спущена на воду 15 февраля 1936 года. 7 марта 1936 года принята на вооружение и, под командованием капитан-лейтенанта Вернера фон Шмидта вошла в состав 1-й флотилии.[1]
Содержание
История службы
Совершила 5 боевых походов, потопила 3 судна (4 532 брт). Потоплена 30 января 1940 года в Северном море в районе Хуфденрезультате случайного тарана немецким миноносцем «Ильтис». Все 25 членов экипажа погибли.
Первый поход
25 августа 1939 года U-15 вышла из Вильгельмсхафена в свой первый боевой поход, в южную часть Северного моря.
29 августа лодка была отозвана для подготовки к постановке мин, и вернулась в Вильгельмсхафен 30 августа.
31 августа вновь вышла в море и, 5 сентября с 11:40 до 12:18 поставила 9 мин TMB в квадрате AN 5856 (в районе Фламбороу Хед).
8 сентября U-15 благополучно вернулась в Вильгельмсхафен,[2] однако счет уже пошел.
10 сентября 1939 года в 6:10 на этом минном поле подорвалось грузовое судно Goodwood (под командованием Гарольда Стивендэйла Хьюсона (англ. Harold Stevendale Hewson)), и затонуло на расстоянии 1 миль (1,6 км) к юго-востоку от Фламбороу Хед. Капитан и 22 члена экипажа были спасены рыбацкой лодкой и высажены на берег в Бридлингтоне. Один человек погиб.
21 октября 1939 года на минах подорвалось грузовое судно Orsa (под командованием Александра Сипсона (англ. Alexander Simpson)), затонув на расстоянии 15 миль (24 км) в 150° от Фламбороу Хед. Одиннадцать членов экипажа погибли. Капитан и еще трое выживших были спасены HMS Woolston (L49), и высажены в Ройст.
28 декабря 1939 года это минное поле получило свою последнюю жертву — траулер Resercho (под командованием А. Дэрвуда (англ. A. Darewood)), затонувший, в разультате, на расстоянии 6 миль (9,7 км) к востоку-юго-востоку от Фламбороу Хед.
Второй поход
20 сентября 1939 года U-15 вновь вышла в море, имея на сей раз приказом патрулирование Ла-Манша.
Плохая погода спутала все карты и в связи с тем, что провианта на борту было всего на три недели, 8 октября субмарина была вынуждена вернуться в Вильгельмсхафен,[3] из безрезультатного похода.
На следующий день, 9 октября, U-boat совершила короткий переход в Киль.
Третий поход
6 ноября 1939 года U-15 вышла из Киля уже под командованием Петера Фрама, на следующий день, 7 ноября прибыв в Вильгельмсхафен.
14 ноября пробыв в порту неделю, снова отправилась устанавливать мины.
16 ноября c 19:45 по 20:17 поставила 9 мин TMB в квадрате AN 7639 (в райне Лоустофт).
18 ноября U-15 вернулась в Вильгельмсхафен.[4] Минное поле, установленное в этом походе, так и не собрало ни одной жертвы.
19 ноября вновь совершив короткий переход, лодка пришла в Киль.
Четвёртый поход
19 января 1940 года U-15 вышла из Киля для очередной постановки мин, однако 17 января задача была отменена, после чего субмарина занималась патрулированием южной части Северного моря.
20 января U-15 вернулась из ничем не примечательного похода в Вильгельмсхафен.[5]
Пятый поход
20 января 1940 года U-15 Вышла из Вильгельмсхафена в патруль в Северное море.
30 января 1940 года в Северном море в районе Хуфден была случайно протаранена немецким миноносцем «Iltis», и затонула, унеся с собой жизни всех 25 членов экипажа.[6].
Командиры
- 7 марта 1936 года — 1 октября 1937 года — обер-лейтенант цур зее (с 1 апреля 1936 года капитан-лейтенант) Вернер фон Шмидт (нем. Oberleutnant zur See Werner von Schmidt)
- 16 мая 1936 года — 2 августа 1936 года — капитан-лейтенант Ганс Кохауц (нем. Kapitänleutnant Hans Cohausz);
- 1 октября 1937 года — 26 октября 1939 года — обер-лейтенант цур зее (с 1 августа 1938 года капитан-лейтенант) Гейнц Бучхольц (нем. Oberleutnant zur See Heinz Buchholz) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 27 октября 1939 года — 30 января 1940 года — обер-лейтенант цур зее (с 1 ноября 1939 года капитан-лейтенант) Петер Фрам (нем. Oberleutnant zur See Peter Frahm)
Флотилии
Потопленные суда
| Название | Тип | Принадлежность | Дата | Тоннаж (брт) | Груз | Судьба | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Goodwood | грузовое судно |  Великобритания |
10 сентября 1939 года | 2 796 | уголь | потоплен (мина) | Grid AN 5856 |
| Orsa | грузовое судно | Великобритания |
21 сентября 1939 года | 1 478 | 2100 тонн угля | потоплен (мина) | Grid AN 5856 |
| Resercho | траулер | Великобритания |
28 декабря 1939 года | 258 | потоплен (мина) | Grid AN 5856 |
См. также
Напишите отзыв о статье "U-15 (1936)"
Примечания
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/u15.htm U-15]. German U-boats of World War II. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Gr17tfd5 Архивировано из первоисточника 24 мая 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_68.html Данные по походам U-15 (Первый поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Gr18aeFL Архивировано из первоисточника 24 мая 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_69.html Данные по походам U-15 (Второй поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Gr19C6ib Архивировано из первоисточника 24 мая 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_70.html Данные по походам U-15 (Третий поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Gr19l9xS Архивировано из первоисточника 24 мая 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_71.html Данные по походам U-15 (Четвёртый поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Gr1AKQiV Архивировано из первоисточника 24 мая 2013].
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/patrols/patrol_72.html Данные по походам U-15 (Пятый поход)]. U-boat patrols. Uboat.net. [www.webcitation.org/6Gr1Au5OV Архивировано из первоисточника 24 мая 2013].
Ссылки
- [www.uboat.net/boats/U15.htm U-15 на Uboat.net] (англ.)
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий U-15 (1936)
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
