U-19 (1936)
U-19 — малая подводная лодка типа IIB, времён Второй мировой войны. Заказ на постройку был отдан 2 февраля 1935 года. Лодка была заложена на верфи судостроительной компании Germaniawerft, Киль 20 июля 1935 года под заводским номером 549. Спущена на воду 21 декабря 1935 года. 16 января 1936 года принята на вооружение и, под командованием капитан-лейтенанта Виктора Шютце вошла в состав 1-й флотилии.[1]
Содержание
История службы
Совершила 20 боевых походов, из них 11 — на Чёрном море, потопила 14 судов (35 430 брт) и один боевой корабль (448 т).
В начале войны посуху и через Дунай была перевезена в Констанцу и 1 октября 1942 года вошла в состав черноморской 30-й флотилии.
Затоплена 11 сентября 1944 года собственным экипажем у берегов Турции, в районе с координатами 41°34′ с. ш. 31°50′ в. д. / 41.567° с. ш. 31.833° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.567&mlon=31.833&zoom=14 (O)] (Я). На U-19 не погибло ни одного члена экипажа.
3 февраля 2008 года газета The Daily Telegraph сообщила, что турецкий морской инженер Selçuk Kolay обнаружил U-20 и U-23. Также он считает, что он близок к обнаружению места затопления U-19, на глубине более чем 1000 футов (300 м) в 3 миль (4,8 км) от турецкого города Зонгулдак.[2]
История боевых походов
1-й, 2-й и 3-й походы
Первые три похода U-19 заключались в переходах между Вильгельмсхафен и Килем через Северное море. Также было совершено несколько коротких переходов, один из которых привел её на восточное побережье Англии рядом с заливом Уош.
4-й и 5-й походы
18 ноября 1939 года миной потопила Carica Milica в 3,5 миль (5,6 км) от Shipwash Lightship, (юго-восточнее Олдборо).
4 января 1940 года U-19 вышла из Вильгельмсхафена. 9-го потопила Manx к северу от Киннард Хед, возле Фразербурга в Шотландии. Встала в док в Киле 12-го.
6-й — 9-й походы
23 января 1940 года лодка добилась дальнейшего успеха потопив Battanglia к юго-востоку от острова Фарн и Gudveig в 4,5 миль (7,2 км) восточнее Лонгстонского маяка (севернее Ньюкасла).
Далее последовала череда потопленных кораблей, включая Charkow 19 марта 1940 года и Bothal 20 марта.
После этого лодка посуху и через Дунай была перевезена на Чёрное море.
10-й поход
21 января 1943 года вышла из румынского порта Констанца[3] (где она базировалась до окончания своей карьеры).
13 февраля лодка была атакована четырьмя неопознанными самолетами из Геленджика, нанесшими минимальные повреждения.
11-й и 12-й походы
27 марта 1943 года поход был прерван в связи с проблемами с корабельным двигателем.
Между Туапсе и Поти заболел один из членов экипажа. 28 апреля 1943 года он был транспортирован на торпедный катер S-51 из Новороссийска.[4]
13-й поход
Это мероприятие было официально разделено на три части. 10 июня 1943 года покинув Констанцу уже 11 июня лодка вернулась, в связи с дефектом в клапане выхлопной системы, перезаправившись в Феодосии.
Вторая часть была наиболее длинной и, начавшись 16 июня в Констанце, закончилась 7 июля в Феодосии.
Третья часть была немногим сложнее упражнения по плаванию из Феодосии в Констанцу и продолжалось всего два дня.
14-й поход
Этот поход также был раздельным. Первый сегмент был омрачен вторым заболевшим членом экипажа, которого пришлось перевести на U-20. А U-19 прибыла в Феодосию для пополнения припасов.
Вторая часть заключалась в привлечении лодки в качестве элемента патрульной линии, вместе с U-23 и U-24. Однако и это действие для U-19 было прервано досрочно, в связи с проблемами с перископом.
15-й — 19-й походы
Эти выходы покрывали бо́льшую часть Чёрного моря, но были относительно не богаты событиями.
20-й поход
25 августа 1944 года U-19 отбыла из Констанцы.
2 сентября она потопила советский минный тральщик БТСЦ-410 Взрыв (№ 25). Советы использовали этот инцидент как повод для блокирования румынского флота. В инциденте 7 сентября капитан был ранен и командование лодкой принял старший помощник.
Командиры
- 16 января 1936 года — 30 сентября 1937 года — капитан-лейтенант Виктор Шютце (нем. Kapitänleutnant Viktor Schütze) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 30 сентября 1935 года — 1 ноября 1939 года — обер-лейтенант цур зее Ганс Меккель (нем. Oberleutnant zur See Hans Meckel)
- 2 ноября 1939 года — 2 января 1940 года — капитан-лейтенант Вильгельм Мюллер-Арнеке (нем. Kapitänleutnant Wilhelm Müller-Arnecke)
- 3 января 1940 года — 30 апреля 1940 года — капитан-лейтенант Йоахим Шепке (нем. Kapitänleutnant Joachim Schepke) (Кавалер Рыцарского Железного креста)
- 1 мая 1940 года — 19 июня 1940 года — капитан-лейтенант Уилфрид Преллберг (нем. Kapitänleutnant Wilfried Prellberg)
- 20 июня 1940 года — 20 октября 1940 года — капитан-лейтенант Питер Лохмейер (нем. Kapitänleutnant Peter Lohmeyer)
- 21 октября 1940 года — 8 ноября 1940 года — обер-лейтенант цур зее Вольфганг Кауфманн (нем. Oberleutnant zur See Wolfgang Kaufmann)
- 8 ноября 1940 года — 31 мая 1941 года — капитан-лейтенант Рудольф Шендель (нем. Kapitänleutnant Rudolf Schendel)
- 1 июня 1941 года — февраль 1942 года — обер-лейтенант цур зее Герхард Литтершейд (нем. Oberleutnant zur See Gerhard Litterscheid)
- 16 декабря 1941 года — 2 декабря 1943 года — обер-лейтенант цур зее (с 1 октября 1943 года капитан-лейтенант) Ганс-Людвиг Гауде (нем. Oberleutnant zur See Hans-Ludwig Gaude)
- 3 декабря 1943 года — 6 сентября 1944 года — обер-лейтенант цур зее Вилли Оленбург (нем. Oberleutnant zur See Willy Ohlenburg)
- 7 сентября 1944 года — 11 сентября 1944 года — лейтенант цур зее (с 10 сентября 1944 года обер-лейтенант) Хуберт Верпоортен (нем. Leutnant zur See Hubert Verpoorten)
Флотилии
- 16 января 1936 года — 30 апреля 1940 года — 1-я флотилия
- 1 мая 1940 года — 30 июня 1940 года — 1. U-Ausbildungsflottille Flotilla (учебная лодка)
- 1 июля 1940 года — 18 декабря 1940 года — 24-я флотилия (учебная лодка)
- 19 декабря 1940 года — 1 мая 1942 года — 22-я флотилия (учебная лодка)
- 1 октября 1942 года — 11 сентября 1944 года — черноморская 30-я флотилия
Потопленные суда
| Название | Тип | Принадлежность | Дата | Тоннаж (брт) | Груз | Судьба | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Deodata | танкер |  Норвегия
|
21 октября 1939 года | 3 295 | в балласте | потоплен (мина) | 53°20′ с. ш. 00°38′ в. д. / 53.333° с. ш. 0.633° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.333&mlon=0.633&zoom=14 (O)] (Я) |
| Capitaine Edmond Laborie | грузовое судно |  Франция
|
21 октября 1939 года | 3 087 | в балласте | потоплен (мина) | 53°19′ с. ш. 00°38′ в. д. / 53.317° с. ш. 0.633° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.317&mlon=0.633&zoom=14 (O)] (Я) |
| Konstantinos Hadjipateras | грузовое судно |  Греция
|
24 октября 1939 года | 5 962 | 8 412 тонн металлолома | потоплен (мина) | 53°18′ с. ш. 00°37′ в. д. / 53.300° с. ш. 0.617° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.300&mlon=0.617&zoom=14 (O)] (Я) |
| Carica Milica | грузовое судно |  Югославия
|
18 ноября 1939 года | 6 371 | уголь | потоплен (мина) | 52°05′ с. ш. 01°41′ в. д. / 52.083° с. ш. 1.683° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.083&mlon=1.683&zoom=14 (O)] (Я) |
| Manx | грузовое судно | Норвегия
|
9 января 1940 года | 1 343 | уголь | потоплен | 58°30′ с. ш. 01°33′ з. д. / 58.500° с. ш. 1.550° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.500&mlon=-1.550&zoom=14 (O)] (Я) |
| Pluto | грузовое судно | Норвегия
|
23 января 1940 года | 1 343 | уголь | потоплен | 55°35′ с. ш. 01°27′ з. д. / 55.583° с. ш. 1.450° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.583&mlon=-1.450&zoom=14 (O)] (Я) |
| Battanglia | грузовое судно |  Великобритания
|
23 января 1940 года | 1 523 | 1 930 тонн генерального груза | потоплен | 55°35′ с. ш. 01°27′ з. д. / 55.583° с. ш. 1.450° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.583&mlon=-1.450&zoom=14 (O)] (Я) |
| Everene | грузовое судно |  Латвия
|
25 января 1940 года | 4 434 | - | потоплен | 55°42′ с. ш. 01°30′ з. д. / 55.700° с. ш. 1.500° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.700&mlon=-1.500&zoom=14 (O)] (Я) |
| Gudveig | грузовое судно | Норвегия
|
25 января 1940 года | 1 300 | уголь | потоплен | 55°42′ с. ш. 01°30′ з. д. / 55.700° с. ш. 1.500° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.700&mlon=-1.500&zoom=14 (O)] (Я) |
| Charkow | грузовое судно |  Дания
|
19 марта 1940 года | 1 026 | в балласте | потоплен | 58°07′ с. ш. 02°39′ з. д. / 58.117° с. ш. 2.650° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.117&mlon=-2.650&zoom=14 (O)] (Я) |
| Minsk | грузовое судно | Дания
|
19 марта 1940 года | 1 229 | в балласте | потоплен | 58°07′ с. ш. 02°39′ з. д. / 58.117° с. ш. 2.650° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.117&mlon=-2.650&zoom=14 (O)] (Я) |
| Viking | грузовое судно | Дания
|
20 марта 1940 года | 1 153 | в балласте | потоплен | 58°21′ с. ш. 02°22′ з. д. / 58.350° с. ш. 2.367° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.350&mlon=-2.367&zoom=14 (O)] (Я) |
| Bothal | грузовое судно | Дания
|
20 марта 1940 года | 2 109 | в балласте | потоплен | 58°21′ с. ш. 02°22′ з. д. / 58.350° с. ш. 2.367° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.350&mlon=-2.367&zoom=14 (O)] (Я) |
| Баржа (№ 75) | баржа |  СССР
|
27 июня 1944 года | 1 000 | - | потоплен | Grid CL 6669 |
| БТЩ-410 Взрыв (№ 25) | Базовый тральщик |  СССР
|
2 сентября 1944 года | 441 | - | потоплен | 45°51′ с. ш. 29°12′ в. д. / 45.850° с. ш. 29.200° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.850&mlon=29.200&zoom=14 (O)] (Я) |
Напишите отзыв о статье "U-19 (1936)"
Ссылки
- ↑ Helgason, Guðmundur [www.uboat.net/boats/u19.htm U-19]. Немецкие U-boats времён Второй мировой войны. Uboat.net.
- ↑ [www.telegraph.co.uk/news/worldnews/1577456/Adolf-Hitlers-lost-fleet-found-in-Black-Sea.html Adolf Hitler’s «Lost fleet» found in Black Sea], The Telegraph, Retrieved 2010-12-27
- ↑ The Times Atlas of the World — Third edition, revised 1995, ISBN 0 7230 0809 4, p. 21
- ↑ The Times Atlas of the World, p.21
- [www.uboat.net/boats/U19.htm U-19 на Uboat.net] (англ.)
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий U-19 (1936)
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
