Авелиты

Авели́ты или авелиа́не, или авелони́ты, также абели́ты (лат. abeloitæ ) — христианская гностическая секта, существовавшая примерно до 430 года в Северной Африке близ Гиппона (на территории современного Алжира) в годы царствования византийского императора Аркадия.

Название дано по имени библейского персонажа Авеля, примеру которого следовали авелиты. Согласно авелитам брак являлся греховным и дьявольским объединением людей. Хотя они брали себе жён, их браки никогда не были действительными. Каждая чета усыновляла мальчика и девочку, которые давали обет вступить между собою в такой же фиктивный брак; им она оставляла в наследство своё имущество. Таким образом они думали исполнить буквально требование Апостола (1Кор. 7:29).

Авелиты упоминаются в книге Августина Блаженного «De Haeresibus ad Quodvultdeum Liber Unus», ко времени создания которой секта уже была уничтожена.

В 1745 году в Грейфсвалде свои ложи открыло общество, также называвшее себя авелитами, но и они вскоре исчезли.

См. также

Движения, названные по именам библейских персонажей:

• Адамиты
• Ноахиды
• Каиниты
• Сифиане
• Абрамиты

Библиография

• «Der Abelit» (Грейфсв., 1746).

Ссылки

• П. А. Алексеев. [books.google.ru/books?id=MuxOAAAAcAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false «Церковный словарь, или Использования речений славенских древних, також иноязычных без перевода положенных в Священном Писании и других церковных книгах». часть 1. стр. 3. С-Петербург. 1817 год.]
• Абелиты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890. — Т. I. — С. 24.
• Авелиты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1905. — Т. доп. I. — С. 11.

Отрывок, характеризующий Авелиты

– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.