Савеллианство

Савеллиа́нство — триадологическая ересь III века.

История возникновения

Идеи савеллианства приписываются проповеднику Савеллию из Птолемаиды Пентапольской. Основными источниками по возникновению и содержанию ереси являются анти-савеллианские тексты отцов церкви — Тертуллиана, Ипполита Римского и Епифания Кипрского, отчасти противоречащие друг другу в описании сущности савельянской ереси. «Catholic Encyclopedia» 1911 года делает вывод о том, что «философские воззрения Савеллия установить невозможно» (англ. It is impossible to arrive at the philosophical views of Sabellius).

Сущность учения

Сутью ереси Савеллия была мысль, что Лица Святой Троицы являются не вечными Личностями, а лишь проявлениями, гранями, «модусами» (отсюда другое название ереси — модализм) Единого Бога. В Своей глубине, «пучине Божества» (выражение св. Игнатия Лойолы, Майстера Экхарта, Н. Бердяева и др.) Бог абсолютно един, и проявляет Себя в мире в Трёх Лицах лишь по одному Ему известному произволу. В другое время, в другой исторической эпохе, эоне и пр. Бог может явить Себя иначе — в качестве Двоицы, Четверицы и др.

Соседствующими с модализмом являются средневековые триадологические ереси катаров, альбигойцев и др. еретические движения, утверждавшие, что Три Лица Святой Троицы проявляют Себя в человеческой истории не одновременно и совместно, а поочерёдно. Эпоха Ветхого Завета была эпохой сурового Бога Отца, эпоха Нового Завета является эпохой Второго Лица Троицы — Бога Сына, или Иисуса Христа, а грядущая после Апокалипсиса «жизнь будущего века» будет эпохой Святого Духа.

Монархианство как первоисточник савеллианства

Савеллианство как самостоятельное течение внутри монархианства возникло в Риме начала III века, вероятно, под воздействием проповеди Ноэция из Смирны, не позднее 217 года (при жизни папы Зефирина) но и не ранее 200—205 гг., когда была написана утраченная «Синтагма» св. Ипполита. Св. Епифаний, умерший в 403 году, утверждал, что при нём ересь оставалась сильна на Востоке, то есть просуществовала не менее полутора веков.

Происхождение Савеллия неизвестно; из текстов святого Василия, написанных спустя полтора века после проповедей Савеллия, можно сделать вывод, что он происходил из Персеполиса. По утверждению святого Епифания, ересь Савеллия основывалась на апокрифическом «Евангелии Египтян»; сохранившиеся фрагменты этого апокрифа не противоречат мнению отцов церкви об антитринитарной сути савеллианства. Святой Ипполит, став папой, пытался лично образумить Савеллия, но в итоге отлучил его от церкви. Во время написания Ипполитом «Философумены» (230-е гг.) Савеллий ещё продолжал проповедь в Риме.

Отрывок, характеризующий Савеллианство

– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.