Амбелен, Робер

Робер Амбелен
Род деятельности:	французский эзотерик и оккультист, специалист по магии, теургии и астрологии. Писатель, историк

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Робер Амбелен (2 сентября 1907, Париж — 27 мая 1997, Париж) — французский эзотерик и оккультист, специалист по магии, теургии и астрологии. Писатель, историк, Всемирной ассоциации франкоязычных писателей, он является автором более 42 работ (некоторые были выпущены под псевдонимом Аурифер — его посвятительным именем в степени мартинистского посвящения высшего неизвестного (S::I:: — Supèrieur Inconnu).

Биография

Робер Амбелен родился в обычной католической французской семье. Он получил традиционное образование и в возрасте 16 лет он устроился на работу чертежником в компанию Файв Лиль в службу мостов. Будучи юношей любознательным от природы, Амбелен часто наведывался в национальные библиотеки и там открыл для себя труды Фулканелли и Мартинеса де Паскуалиса. В те годы он начал серьезно интересоваться эзотерикой. Особенно его увлекала астрология. Между 1937 и 1942 годами вышел в свет его «Трактат об эзотерической астрологии» в трёх томах. Работал также и в других направлениях интеллектуальных исследований эзотерических наук. И в это же время были опубликованы его работы по геомантии и талисманной магии: «Магическая геомантия» (1940) и «Практическая талисманная магия» (1949).

В течение многих лет он сотрудничал с еженедельником под редакцией Маризы Шуази и читал лекции в «эзотерическом колледже» мадам Борди. Здесь он познакомился с великим мастером Шевийоном, а также с масонами устава Мемфис-Мицраим, занимавшихся эзотерикой и оккультизмом. 24 марта 1939 года в ложе «Иерусалим на египетских долинах», возглавляемой Шевийоном, он был посвящён в степень ученика устава Мемфис-Мицраим. Примерно в это же время была издана его работа «В тени храма», которая была посвящена исследованию архитектурной символики Собора Парижской Богоматери.

Мобилизовавшись в 1939 году, он ушел в лотарингские леса, где и был схвачен немцами и заключен под стражу. На тайном собрании в лагере Эпиналя, Амбелен заочно был посвящён в степень подмастерья и мастера масона. Затем обе эти степени были подтверждены Лагрезом.

Амбелена освободили в сентябре 1940 года. Поскольку во время войны все мосты Франции были разрушены, чтобы сдержать наступление врага, его направили работать под наблюдением в Службе мостов и регулярно ходить отмечаться в полицию. В условиях оккупации на Амбелена, который ещё в 1932 году был посвящён в степень высшего неизвестного Анри Месляном, легла обязанность хранить в тайне деятельность устава. Как известно, Констан Шевийон, бежавший в Лилль, был схвачен полицией и казнён в 1944 году.

Было организовано масонское сопротивление оккупации. С помощью своей супруги Амбелен на ручной тачке перевез свою библиотеку. На его квартире два раза в месяц проходили собрания ложи «Александрия Египетская». Несмотря на преследования со стороны оккупантов, в течение 4 лет члены ложи присутствовали на собраниях и вели работы. Находясь на подпольном положении, он также проводил и мартинистские посвящения. Будучи посвящён в мартинисты в 1939 году, он, уже во время оккупации, был допущен в Орден избранных коэнов, где получил степень Reau Сroix resurge.

Деятельность

Видный французский оккультист, маг и астролог, член Французской академии, великий иерофант Древнего и изначального устава Мемфис-Мицраим.

После окончания войны, в 1946 он был рукоположён в сан епископа Вселенской гностической церкви под именем Тау Робер. Будучи основателем апостолической гностической церкви, он стал патриархом Вселенской гностической церкви в 1969 году под именем Тау Жан III, а через несколько лет стал великим международным мастером устава Мемфис-Мицраим. Скончался Амбелен в 1997 году в возрасте 89 лет.

Творчество

Кроме астрологии и символизма, Амбелен интересовался также христианским гнозисом, изучая его соотношения с каббалой. Каббалу Амбелен считал: инициатическим путём западного христианства, основанном на иудейской и христианской традициях. Его исследованиям в области каббалы посвящены такие его работы, как «Практическая каббала» (1951) и «Гностическое определение демиурга» (1959), где он, в частности рассматривает малоизученные аспекты древних гностических текстов.

Уже в книге «Алый Бог Адам» он ставит вопрос о вере, как о порочном круге для историков и учёных, а также интересуется происхождением иудейских и христианских догм, которые он считает рядом легенд и мифов.

Будучи также посвящён в 1945 году Жоржем Лагрезом в Восточный орден Розы и Креста, Амбелен публикует несколько работ, посвящённых доктринам розенкрейцеров: «Тамплиеры и Розенкрейцеры» (1955), где он пишет о сохранении ордена храмовников в традициях розенкрейцеров; «Аббат Джулио, его жизнь и творчество. Его доктрина» (1962), «Молитвенник Розы и Креста» (1964) — тайный ключ к эзотерическим молитвам, со всеми необходимыми ритуалами, приводящими их в действие, а также «Духовная алхимия: внутренний путь» (1961) — мистическая и оккультная дисциплина, позволяющая даже тем, кто не вступил на путь посвящений, работать над собственной реинтеграцией.

Будучи убеждённым в том, что история никогда не бывает полностью достоверной, а предубеждения порой гораздо убедительнее фактов в силу весьма материальных причин он публикует исторический роман «Беренис или колдовство Берита» (1976), а также ряд исторических исследований: «Преступления и государственные секреты (1785—1830)» (1980), «Драмы и секреты истории (1306—1643)» (1981, издавалась на русском языке с тем же названием), «Секрет Бонапарта» (1989), «Чёрные арканы Гитлеризма (1848—1945)» (1990) и другие.

Он продолжал также и свои исследования в области оккультных наук: «Магический кристалл или магия Jehan Tritheme» (1962), «Вампиризм от легенды к реальности» (1977), «Арабская геомантия» (1984), «Китайская геомантия» (1991).

Книги на русском языке

На русском языке из книг Робера Амбелена выходили:

• «Драмы и секреты истории»,
• «Иисус или смертельная тайна тамплиеров».
• В русское издание книги Дома Мартинеса де Паскуалиса «Трактат о реинтеграции существ в их первоначальных качествах и силах, духовных и божественных» вошла его работа, называющаяся «Обряд завета», воссозданный им на основе документов Ордена Избранных Коэнов Дома Мартинеса, и на теургических и каббалистических изысканиях самого Амбелена.

• Также является автором многих, пока не переведённых на русский язык книг по каббале, теургии, и оккультизму.

См. также

• Мартинес де Паскуалис
• Луи Клод де Сен-Мартен
• Жан-Батист Виллермоз
• Клоппель, Жерар
• Орден рыцарей-масонов избранных коэнов вселенной
• Алессандро Калиостро
• Мартинизм
• Теургия
• Розенкрейцеры
• Мемфис-Мицраим

Ссылки

• [www.robert-ambelain.book.fr Официальный сайт]
• [www.franc-maconnerie.org/menu-droite/hemetisme/occultisme.htm Некоторые подробности биографии Амбелена на franc-maconnerie.org]
• [teurgia.org/index.php?option=com_content&view=article&id=381:2010-07-09-01-11-06&catid=49:2010-01-14-20-37-47&Itemid=69 Доктрина Мартинизма]
• [teurgia.org/index.php?option=com_content&view=article&id=332:2010-04-14-03-01-28&catid=47:2010-01-14-20-37-14&Itemid=67 Статья о Теургии]

Отрывок, характеризующий Амбелен, Робер

– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.