Исторические хроники
Поделись знанием:
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
| Исторические хроники | |
 Исторические хроники | |
| Жанр |
Исторический сериал |
|---|---|
| Сценарист(ы) | |
| Производство | |
| Ведущий(е) | |
| Страна производства | |
| Язык | |
| Количество сезонов |
10 |
| Количество выпусков |
~102 |
| Производство | |
| Камера |
многокамерная съёмка |
| Продолжительность |
~45 минут |
| Вещание | |
| Телеканал(ы) | |
| Формат изображения | |
| Период трансляции | |
| Хронология | |
| Похожие передачи | |
| Ссылки | |
| [www.rutv.ru/tvpreg.html?d=0&id=26771&cid=33 v.ru/tvpreg.html?d=0&id=26771&cid=33] | |
«Истори́ческие хро́ники с Никола́ем Свани́дзе» — цикл документальных передач про историю России, выходивших на телеканале «Россия» с 4 октября 2003 по 25 апреля 2013 года. Ведущий — Николай Сванидзе. Каждая серия посвящена одному году XX века в России (за исключением 1917, 1941 и 1993 гг., которым посвящены по две серии), одновременно являясь и «портретом года», и «портретом человека года». В центре повествования видные деятели политики, науки и культуры тех лет. Программа является лауреатом премии «ТЭФИ 2005» в номинации «Лучшая историческая программа»[1] [2].
Изначально планировалось, что цикл будет иметь 100 серий, от 1901 до 2000 года, о чём сам Н. Сванидзе говорит в первом фильме цикла. К апрелю 2013 года выпущено 96 серий, охватывающих период с 1901 по 1993 гг. В 2013 г. стало известно, что проект закрыт и серии о событиях 1994—2000 гг. сняты не будут[3]. Тем не менее документальный материал был подготовлен, а также отсняты куски интервью с некоторыми известными фигурами (например, после смерти Евгения Примакова в июле 2015 года на YouTube появился материал, где он рассказывает Сванидзе о событиях дефолта 1998 года), но монтаж хронометража и записи ведущего отсняты так и не были. Поэтому по сути на сегодня это невыпущенный материал.
Цикл получил полярную оценку в обществе. Позднее издательством «Амфора» был выпущен двухтомник «Исторические хроники с Николаем Сванидзе», представлявший собой книгу текстов ряда серий цикла (серии о событиях с 1913 по 1954 гг.). В мае 2014 года Николай Сванидзе издал серию книг «Исторические хроники». Эта серия включает себя 28 томов, в которых отражены 80 лет российской истории ХХ века: с 1913 по 1993 годы.
Содержание
Список серий
- 01-я серия. «1901 год — Точка отсчёта»
- 02-я серия. «1902 год — Савва Морозов»
- 03-я серия. «1903 год — Академик Иван Павлов»
- 04-я серия. «1904 год — Антон Чехов»
- 05-я серия. «1905 год — Сергей Витте»
- 06-я серия. «1906 год — Александр Блок»
- 07-я серия. «1907 год — Максим Горький»
- 08-я серия. «1908 год — Илья Мечников»
- 09-я серия. «1909 год — Евно Азеф»
- 10-я серия. «1910 год — Лев Толстой»
- 11-я серия. «1911 год — Пётр Столыпин»
- 12-я серия. «1912 год — Сергей Дягилев»
- 13-я серия. «1913 год — Илья Репин»
- 14-я серия. «1914 год — Николай II»
- 15-я серия. «1915 год — Григорий Распутин»
- 16-я серия. «1916 год — Императрица Александра Фёдоровна»
- 17-я серия. «1917 год — Александр Керенский»
- 18-я серия. «1917 год — Ленин и Троцкий в октябре»
- 19-я серия. «1918 год — Лев Троцкий»
- 20-я серия. «1919 год — Антон Деникин»
- 21-я серия. «1920 год — Пётр Врангель»
- 22-я серия. «1921 год — Михаил Тухачевский»
- 23-я серия. «1922 год — Феликс Дзержинский»
- 24-я серия. «1923 год — Всеволод Мейерхольд»
- 25-я серия. «1924 год — Владимир Ленин»
- 26-я серия. «1925 год — Сергей Есенин»
- 27-я серия. «1926 год — Женщины и террор (Мария Спиридонова)»
- 28-я серия. «1927 год — Лев Каменев и Григорий Зиновьев»
- 29-я серия. «1928 год — Академик Дмитрий Лихачёв»
- 30-я серия. «1929 год — Кулаки России»
- 31-я серия. «1930 год — Владимир Маяковский»
- 32-я серия. «1931 год — Академик Пётр Капица»
- 33-я серия. «1932 год — Иосиф Сталин»
- 34-я серия. «1933 год — Генрих Ягода»
- 35-я серия. «1934 год — Осип Мандельштам»
- 36-я серия. «1935 год — Сергей Киров»
- 37-я серия. «1936 год — Андрей Вышинский»
- 38-я серия. «1937 год — Дети террорa»
- 39-я серия. «1938 год — Николай Вавилов и Трофим Лысенко»
- 40-я серия. «1939 год — Николай Крючков»
- 41-я серия. «1940 год — Маршал Семён Тимошенко»
- 42-я серия. «1941 год — Константин Симонов, часть 1»
- 43-я серия. «1941 год — Константин Симонов, часть 2»
- 44-я серия. «1942 год — Клавдия Шульженко»
- 45-я серия. «1943 год — Маршал Александр Василевский»
- 46-я серия. «1944 год — Маршал Константин Рокоссовский»
- 47-я серия. «1945 год — Маршал Георгий Жуков»
- 48-я серия. «1946 год — Анна Ахматова»
- 49-я серия. «1947 год — Соломон Михоэлс»
- 50-я серия. «1948 год — Николай Старостин»
- 51-я серия. «1949 год — Искушение бомбой»
- 52-я серия. «1950 год — Виктор Абакумов»
- 53-я серия. «1951 год — Александр Вертинский»
- 54-я серия. «1952—1953 годы — Сталин — Берия»
- 55-я серия. «1953 год — Лаврентий Берия»
- 56-я серия. «1954 год — Георгий Маленков»
- 57-я серия. «1955 год — Никита Хрущёв»
- 58-я серия. «1956 год — Александр Фадеев»
- 59-я серия. «1957 год — Ив Монтан против Никиты Хрущёва»
- 60-я серия. «1958 год — Борис Пастернак и Эдуард Стрельцов»
- 61-я серия. «1959 год — Митрополит Николай»
- 62-я серия. «1960 год — Секретарь обкома (Алексей Ларионов)»
- 63-я серия. «1961 год — Хрущёв — начало конца»
- 64-я серия. «1962 год — Александр Твардовский»
- 65-я серия. «1963 год — Иннокентий Смоктуновский»
- 66-я серия. «1964 год — Михаил Суслов»
- 67-я серия. «1965 год — Алексей Косыгин»
- 68-я серия. «1966 год — Леонид Брежнев»
- 69-я серия. «1967 год — Юрий Нагибин»
- 70-я серия. «1968 год — Андрей Сахаров»
- 71-я серия. «1969 год — Корней Чуковский»
- 72-я серия. «1970 год — Ленин в 1970 году (Юбилей Ленина)»
- 73-я серия. «1971 год — Балерина и царь (Матильда Кшесинская)»
- 74-я серия. «1972 год — Марина Цветаева»
- 75-я серия. «1973 год — Андрей Громыко»
- 76-я серия. «1974 год — Донатас Банионис»
- 77-я серия. «1975 год — Элем Климов»
- 78-я серия. «1976 год — Дмитрий Устинов»
- 79-я серия. «1977 год — Юрий Никулин»
- 80-я серия. «1978 год — Василий Меркурьев»
- 81-я серия. «1979 год — Василий Аксёнов»
- 82-я серия. «1980 год — Андрей Сахаров и Елена Боннэр»
- 83-я серия. «1981 год — Олег Ефремов»
- 84-я серия. «1982 год — Маргарет Тэтчер и СССР»
- 85-я серия. «1983 год — Юрий Андропов»
- 86-я серия. «1984 год — Юрий Любимов»
- 87-я серия. «1985 год — Константин Черненко»
- 88-я серия. «1986 год — Юрий Шевчук»
- 89-я серия. «1987 год — Михаил Горбачёв»
- 90-я серия. «1988 год — Александр Яковлев»
- 91-я серия. «1989 год — Николай Рыжков»
- 92-я серия. «1990 год — Распад СССР»
- 93-я серия. «1991 год — Егор Гайдар»
- 94-я серия. «1992 год — Реформы Гайдара»
- 95-я серия. «1993 год — Борис Ельцин, часть 1»
- 96-я серия. «1993 год — Борис Ельцин, часть 2»
Невыпущенный материал
- 97-я серия. «1994 год — Анатолий Собчак»
- 98-я серия. «1995 год — Владимир Ворошилов»
- 99-я серия. «1996 год — Владимир Жириновский»
- 100-я серия. «1997 год — Леди Ди»
- 101-я серия. «1998 год — Чёрный август (Примаков и Геращенко)»
- 102-я серия. «1999 год — Поколение Пелевина»
- 103-я серия. «2000 год — Миллениум»
«Исторические хроники» в Интернете
- 19 декабря 2008 года на радиостанции «Эхо Москвы» в программе «Особое мнение» Николай Сванидзе высказался одобрительно по поводу размещения фильмов из цикла «Исторические хроники» в сети Интернет и свободного доступа пользователей к ним:
Э. ГЕВОРКЯН: В то же время, все поговорили, этому учителю посочувствовали, а в то же время радикально ситуация с авторскими правами, с воровством, да? — интеллектуальной собственности — у нас в стране как-то так не изменилась. В частности, Вас, например, спрашивает Максим Горелов из Москвы: «Ничего, что „Исторические хроники“ выложены в Интернете для свободного просмотра?» Как Вы к этому относитесь?Н. СВАНИДЗЕ: Знаете, я, честно говоря, к этому отношусь спокойно. Потому что если бы они не были выложены для свободного просмотра, мне от этого бы легче не было. Ничего от этого я бы не выиграл.
Хорошо, что люди в Интернете смотрят «Исторические хроники». Мне лично это нравится. Смотрите, дорогие друзья! Смотрите! Много полезного там, на мой взгляд.
Э. ГЕВОРКЯН: Но это Вы сейчас говорите только конкретно о Ваших работах, или Вам кажется, что в Интернете в принципе можно позволить вот эту вольность и опустить все эти формальности?
Н. СВАНИДЗЕ: Понимаете, это вопрос тонкий. Я сейчас, конечно, говорю именно о своих работах. Что касается авторских прав в Интернете, то это отдельная большая отрасль авторского права, и по-моему, сейчас там «конь не валялся». Потому что можно принимать любые законы — законы хороши, когда они могут выполняться, когда можно контролировать их выполнение. В противном случае это «курам на смех». Если издаются законы — печатаются — никто их и не знает, и не думает их выполнять.
Интернет это штука, которую контролировать очень сложно. Поэтому, я думаю, что это задача для целых, может быть, поколений юристов — как здесь обеспечить выполнение авторского права в Интернете.
Что касается меня, то, повторяю, это вызывает у меня только чувство глубокого удовлетворения.
— [www.echo.msk.ru/programs/personalno/560512-echo/ "Особое мнение" Николай Сванидзе в гостях у Эвелины Геворкян.] Радиостанция Эхо Москвы.
Напишите отзыв о статье "Исторические хроники"
Примечания
- ↑ [polit.ru/news/2005/11/17/tefi/ Лауреатами премии Тэфи-2005 стали «Розыгрыш», «Вести недели» и «Исторические хроники» Сванидзе]
- ↑ [www.peoples.ru/tv/svanidze/interview3.html Лучшая программа об истории (цикл)]
- ↑ [www.echo.msk.ru/programs/personalno/1061086-echo/ Радио ЭХО Москвы :: Особое мнение, 26.04.2013 17:08: Николай Сванидзе]
Ссылки
- [youtube.com/watch?v=iJIVeT-kyqI Исторические хроники] на YouTube
- [www.rutv.ru/tvpreg.html?d=0&id=26771&cid=33 «Исторические хроники» с Николаем Сванидзе. Официальный сайт канала «Россия».]
- [www.contrtv.ru/svanidze/ Критика «Исторических хроник» Сванидзе]
Отрывок, характеризующий Исторические хроники
В таком положении были дела 14 го сентября.Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
