STS-73
Поделись знанием:
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
(перенаправлено с «Колумбия STS-73»)
STS-73 | |
Общие сведения | |
---|---|
Полётные данные корабля | |
Название корабля | «Колумбия» |
Стартовая площадка | КЦ Кеннеди, стартовая площадка 39-B |
Запуск | 20 октября 1995, 13:53:00 UTC (9:53:00 EDT) |
Посадка | 5 ноября 1995, 11:45:21 UTC (6:45:21 EST) |
Место посадки | КЦ Кеннеди, ВПП 33 |
Длительность полёта | 15д/21:53:16 |
Количество витков | 255 |
Пройденное расстояние | 10,6 млн км |
Высота орбиты | 278 км |
Наклонение | 39,0° |
NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1995-056A 1995-056A] |
SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=23688 23688] |
Полётные данные экипажа |
Предыдущая | Следующая |
---|---|
STS-69 | STS-74 |
</td></tr>
STS-73 — космический полёт МТКК «Колумбия» по программе «Спейс Шаттл».
Экипаж
- Кеннет Бауэрсокс (3) — командир
- Кент Роминджер (1) — пилот
- Кэтрин Торнтон (4) — руководитель работ с полезной нагрузкой
- Катерина Коулман Ph.D (1) — специалист по программе полёта
- Майкл Лопес-Алегриа (1) — специалист по программе полёта
- Фредерик Лесли Ph.D (единственный) — специалист по полезной нагрузке
- Альберт Сакко Ph.D (единственный) — специалист по полезной нагрузке
- Дейвид Маттисен (David Henry Matthiesen)[1] (0) Ph.D — специалист по полезной нагрузке (дублёр)
- Рэй Холт (Ray Glynn Holt)[2] (0) Ph.D — специалист по полезной нагрузке (дублёр)
Параметры полёта
- Вес: 15 250 кг (полезная нагрузка)
- Перигей: 241 км
- Апогей: 241 км
- Наклонение: 39,0°
- Период обращения: 89,7 мин
Описание полёта
См. также
Напишите отзыв о статье "STS-73"
Примечания
Ссылки
- [science.ksc.nasa.gov/shuttle/missions/sts-73/mission-sts-73.html Страница НАСА] (англ.)
Серия КА «Шаттл» | ||
Предыдущий полёт: STS-69 |
STS-73 | Следующий полёт: STS-74 |
|
|
Это заготовка статьи по космонавтике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий STS-73
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.